В ужасе я отступаю назад.

– Да-да, девочка-невидимка, у меня имеется досье на каждого, кто заходит в мой кабинет, поэтому знай: какой бы план побега ты ни придумала, я все просчитал заранее и предпринял шаги, чтобы предотвратить это. А теперь – беги!

Вырвавшись со скомканным в кулаке конвертом, я не могу думать ни о чем, кроме того, что он знает о моей семье и лучшей подруге. Но именно так и поступают все злодеи, не так ли? Они находят рычаги воздействия и используют их, как могут.

Едва оказавшись на тротуаре, я даю волю слезам. Какая же я идиотка. Худшая из идиоток. Одна из тех, кто даже не подозревает, во что влипла, пока не коснется дна долбаного океана. Мне требуется половина пути, чтобы осознать, что я могла избежать клейма, если бы сразу согласилась на сделку Кроноса.

Стоит мне подумать о клейме, как моя рука начинает пульсировать болью, начиная с запястья и заканчивая плечом. Вытащив ее из-под рубашки и увидев, как кожа сильно покраснела и покрылась волдырями, я тут же кладу ее обратно, убаюкивая.

Наверное, моя голова затуманилась от боли, потому что мне показалось, что центр города вокруг меня изменился – небоскребы будто бы прогнулись под давлением.

Этот город был построен, чтобы привлекать туристов и студентов колледжей. Людей, которые на самом деле не понимают Стерлинг Фолс. В дневное время он очень оживлен – рестораны, бары, магазины манят прохожих зайти в них, однако все это ловушка. Хорошо продуманная иллюзия. За каждым магазином и за каждым рестораном скрывается темная схема раздела власти местных банд. Это стало ясно, когда мне удалось заглянуть за занавес этого города. Теперь мои глаза открылись, но пути назад нет. Когда я впервые приехала сюда, Стерлинг Фолс был для меня сияющим маяком надежды. Я даже поссорилась со своими родителями, рискуя нашими отношениями, чтобы мне вообще позволили сюда приехать. Моя мама работает бухгалтером в небольшой семейной фирме. Она хорошо училась и строила свою карьеру еще со времен школы. А папа начинал как писатель в газете Изумрудной Бухты – в городе, где я выросла. Ему удалось подняться по служебной лестнице до должности редактора, даже не имея диплома. Мои родители были разумными людьми, но разумность может помешать осуществлению мечты.

Ах да, забыла упомянуть о моих кошмарах. Как ни странно, я переехала сюда, чтобы спастись от них. Но каким-то непонятным образом я попала из одного кошмара в другой.

Я спешу побыстрее пройти Уэст-Фолс и добраться до кампуса СФУ. Уэст-Фолс – территория Титанов, о чем я совершенно не знала, пока не получила кредит у человека, который называет себя Кроносом. Должно быть, он их лидер. И хотя Кронос никогда не говорил об этом напрямую, после сегодняшнего дня я практически в этом уверена. Теперь мне не терпится погасить свой долг.

Как я уже говорила, этим городом правят две банды – Титаны и Адские гончие. И я хочу узнать, как во все это вписывается Аид, и какое отношение к бандам имеет «Олимп». Чтобы удовлетворить любопытство, мне нужен план, ведь сегодняшний разговор с Кроносом подтверждает мою теорию о том, что это трио не является частью банды Титанов. Значит, они входят в состав Адских гончих или независимы от тех и от других. Добравшись до кампуса, я первым делом проскальзываю в столовую и терпеливо жду, пока служащий не отвлечется на свои дела. Пока никто не видит, я накладываю еду на тарелку, наполняю один стакан льдом, а другой водой и нахожу пустой стол. Мгновение я позволяю себе ни о чем не думать и просто смотреть на темнеющее небо за окном, но затем, тихо вздыхая, я кладу немного льда на салфетку и прикладываю ее к обожженной коже. Меня накрывает паника, и, крепко зажмурив глаза, я шиплю от боли.

Раз, два, три, четыре… боль еще не прошла.

Но я осознаю, что я больше не в той комнате, и паника постепенно отступает. Устроив руку между своим телом и столом так, чтобы мне не приходилось держать лед, я принимаюсь за еду. Точнее, набрасываюсь на нее, поглощая с бешеной скоростью, будто меня могут вышвырнуть отсюда в любой момент, а ведь они и правда могут это сделать. Время от времени я замечаю сочувствующие взгляды, но, возможно, это просто говорит во мне паранойя. Мне следует приходить сюда, когда здесь больше студентов, чтобы слиться с толпой.

Макароны тяжело оседают у меня в желудке, но я слишком голодна, чтобы останавливаться, и слишком нервничаю из-за того, что не знаю, когда мне удастся поесть в следующий раз, поэтому не могу насладиться обедом как следует. Каждый кусочек кажется пресным. Как только тарелка пустеет, я отодвигаю ее и залпом выпиваю воду. Лед в салфетке на моей руке тает, превращаясь в лужицу, и мое запястье снова начинает пульсировать, но я не обращаю на это внимания, доставая из кармана толстовки конверт. Я осторожно вскрываю его. В нем лежит один листок бумаги. Без каких-либо инструкций или наставлений. На листке написаны два слова – «маска Аида». Прочитав их, я расправляю плечи, чувствуя, как мой желудок делает сальто.

Он хочет, чтобы я украла маску?

Если я закрою глаза, то могу представить эту маску из белого черепа, но кроме нее я вижу жесткую линию губ под ней. Я напрягаюсь, понимая, что в моем соглашении с Кроносом ничего не говорилось о защите. Если я не украду маску, то мне уготовано еще одно клеймо на руке и двойные проценты, потому что я сильно сомневаюсь, что смогу собрать деньги для оплаты долга к концу месяца. Я могу только представить, насколько будет увеличиваться мой долг, пока я не могу его оплатить. И, как следствие, он взыщет его с моей семьи или с моей лучшей подруги.

Но если я попытаюсь сделать, что он просит… Если меня поймают, то, скорее всего, я умру. Закрыв глаза, я вспоминаю человека, которого они буквально выпотрошили, и это сошло им с рук. Я знаю, что сошло, потому что в газете не было даже намека на это событие. А если я чему-то и научилась у своего отца, так это тому, что люди любят жуткие новости и мертвые тела, особенно с ножевым ранением в живот. Это стало бы отличным заголовком для газет, но в них ничего не было. Точно так же, как и меня больше не было.

Повернув руку, я смотрю на внутреннюю сторону запястья. Кожа вокруг клейма покраснела, а песочные часы стали яркими и выпуклыми. Внешние линии клейма были тонкими и изогнутыми, как два колокольчика. По моей коже бегут мурашки, когда я смотрю на замысловатый, но некрасивый узор. Я уже говорила про негатив, который чувствую на своей коже, находясь в том баре? Вот и сегодня, до того, как я попала в кабинет Кроноса, я испытывала те же самые ощущения.

Я набиваю карманы едой, которую могу взять с собой, убираю бумагу в конверт, а затем торопливо выхожу из столовой.

Моя квартира находится в нескольких минутах ходьбы от кампуса. Возвратившись в нее, я запираю за собой дверь, бросаю ключи на стойку и, вытащив все из карманов, иду в ванную. После душа я намазываю запястье антисептиком и перевязываю бинтом. Стоит мне посмотреть на него в течение нескольких секунд, как тело вновь покрывается мурашками.

Мной воспользовались. Снова. И на этот раз я позволила этому случиться. События моего прошлого произошли не по моей вине, но Кронос… это мое собственное упрямство привело меня в ту комнату.

Итак, у меня есть остаток месяца, чтобы добыть эту маску. Я проведу свое расследование и выясню, не оставляет ли он ее где-нибудь, когда не надевает, если, конечно, он не спит в ней. Этот засранец мог бы приварить ее к лицу, если бы она давала ему больше преимуществ. При этой мысли я хихикаю.

Из-за Аида я все лето жила в аду, и мне нужно было помнить об этом, чтобы ненависть подпитывала мою решимость. Прошло три месяца. Разве не говорят, что месть лучше подавать холодной? Я уже решила, что собираюсь это сделать, и успех будет зависеть от моей подготовки. Но я могу только надеяться, что они не заметят моего прихода.

Глава 2
Кора

– Угадай, что?

Моя лучшая подруга открывает дверь, входя в комнату без стука, и я отрицательно качаю головой.

Семестр только начался, сегодня пятница, и она застала меня сидящей на диване, так что, полагаю, возможно все: она могла найти нового парня, узнать про бар, в который мы могли бы сходить, хотя мне это не по бюджету.

– Понятия не имею.

– Ты даже не хочешь попробовать угадать?

Марли бросает на меня выразительный хмурый взгляд, встав прямо передо мной. Наша дружба длится, кажется, целую вечность, и ее выходки меня нисколько не смущают.

– Нет.

Всю последнюю неделю у меня было совершенно отвратительное настроение, потому что я откладывала неизбежное. Я выбросила листок бумаги, который вручил мне в конверте Кронос, чтобы перед глазами не маячило постоянное напоминание о том, что мне следует сделать. Конечно, мне нужно было строить планы по осуществлению этой задумки, но вместо этого я с головой ушла в учебу, продолжая представлять, как Кронос вырезает что-то на коже моей подруги. Кошмары снились мне настолько часто, что я пожалела о том, что не могу вообще не спать. Домашняя работа возымела должный эффект, и я наконец смогла отвлечься. Я любила учиться, но теперь даже меня начинало тошнить от того, как много я читаю, чтобы быть впереди. По крайней мере, мой семестр оплачен, и мне не нужно беспокоиться об этом до конца декабря. Затем я либо что-нибудь придумаю, либо вернусь в Изумрудную Бухту, поджав хвост. Мое решение зависит от оплаты моего долга и того, что Кронос решит со мной сделать, если я его не возмещу.

Просто укради эту чертову маску, Кора, и возвращайся домой.

Мои родители могли бы простить меня за внезапный отказ от учебы, но я знаю, что не смогу простить сама себя. Во всяком случае до декабря еще далеко, и у меня есть время. Марли кашлем возвращает меня из моих мыслей на землю, и мне приходится закрыть книгу и обратить внимание на нее, игнорируя ее презрительный взгляд. На ней смелое темно-розовое платье с коротким рукавом, подчеркивающее ее изгибы. Она нанесла макияж: темные тени на глаза и светло-розовый блеск на губы. Ее светлые волосы распущены и волнами ниспадают на плечи. По сути она выглядит как секс-бомба, но держит руки за спиной, что немного странно. Я не привыкла видеть ее в таком образе, особенно в платье, так как большую часть времени она носит блузку и леггинсы.

– Ты выглядишь сногсшибательно. Зачем это?

– Серьезно? – она закатывает глаза.

– Почему ты прячешь руки за спиной?

– Ты здесь уже три месяца, Кора, – хмурится она. – За это время ты хоть когда-нибудь как следует веселилась?

Я опускаю взгляд на свою руку. На прилавке уличного торговца я нашла широкий браслет из светло-коричневой кожи, который теперь прикрывает мою повязку. Так мне удалось избежать вопросов и взглядов на мою изуродованную плоть. Но ожог все равно отзывается болью, если я думаю о нем или неосторожно поворачиваю запястье.

– Ты хочешь сказать, что я скучная? – я стараюсь, чтобы мой голос звучал поддразнивающее, но она права.

Трудно быть веселой, когда ты до смерти взволнована. Я не могу допустить, чтобы Кронос причинил ей боль, но понятия не имею, как я собираюсь украсть маску Аида. Кронос сказал, что хочет отомстить Аиду, но я не понимаю, как к этому приведет кража его маски. Добавлю это к списку вещей, в которых я ничего не смыслю.

– Да, – смеется она, а затем показывает то, что прятала за спиной: две маски.

Я откидываюсь назад, подавляя нервозность и ощущение пустоты в животе.

– Что это? – спрашиваю я, будто ответ не очевиден.

– Маски, – она опускает взгляд.

Черт, я же еще не рассказала ей о своем первом путешествии в «Олимп» – и о том, как оно закончилось.