Я была поражена, что меня заметил миллиардер, и в то же время не могла понять, как я могла оказаться здесь в такой ситуации.

Я чувствовала себя какой-то марионеткой, которую выставили на показ, вынудив участвовать в этом безумии.

Но свои мысли и чувства я старалась скрыть от посторонних глаз, чтобы не выглядеть глупо или неуклюже.

– Что вы можете сказать о миллиардере? Как вы думаете, кто может стать его идеальной женой?

– Я… я не знаю, – запинаясь, отвечаю.

– А вы бы хотели выйти замуж за миллиардера?

– Я… я не знаю, что ответить на этот вопрос, – бормочу я, пытаясь избежать ответа, поскольку ещё никогда не испытывала столько внимания.

Я вела обычную, тихую жизнь. Была не примечательной, скромной девушкой. Никогда не красилась, одевалась в практичную, спортивную одежду в целях экономии, и мечтала заработать много денег, чтобы осуществить свои мечты.

Но сейчас передо мной был зал полный людей и все они смотрели на меня, продолжая галдеть, словно стадо животных, и тыкать в меня свои дурацкие камеры, от вспышек которых рябило в глазах.

Ощущение было такое, будто мою душу вытаскивают наружу и тщательно изучают каждую её деталь.

Я понимала, что все это – шоу, но оно было слишком реальным и слишком большим для меня. Я чувствовала, как кровь уходит из головы, и мне становилось трудно дышать.

– Таисия, вот это вам повезло! Это же мечта многих девушек! Жить в роскоши, путешествовать по всему миру и не думать о деньгах! – болтала одна женщина, настырно тыкая мне микрофон чуть ли не в рот. – Вы рады?! Дайте же комментарии по этому поводу!

Гул толпы, вспышки, толкучка – всё это давило на меня словно огромная бетонная плита.

В висках запульсировало, воздуха вдруг стало не хватать, мне казалось я близка к тому, чтобы потерять сознание, однако на весь зал прогремел голос Ханса Леманна, в миг останавливая весь этот балаган.

– Довольно, на этом пока всё, расходимся! – люто рявкнул он, стряхивая с безупречного, безумно дорого пиджака остатки воды. – Взять её.

А вот это уже процедил охранникам, но чуть тише, глянув так устрашающе на меня, а затем и на них, что я словно увидела в его тёмных, как бездонная ночь, глазах конец света.

– В мой кабинет, немедленно. И где, чёрт возьми, Ларису Степановну носит?!

– Я здесь, господин Ханс, прошу прощения!!!

Запыхавшаяся, к нам подбегает женщина лет сорока с тёмными волосами, закрученными в пучок. Одета строго, в бордовый костюм – брюки и пижак, на лице минимум косметики. На вид ей около сорока лет. Ааа, это, видимо, няня дочки надменного холостяка, точно! От которой малышка сбежала.

И всё бы ничего, но лицо женщины… умереть от смеха! Разрисовано сердечками и человечками-монстриками.

– Эта маленькая… девочка! – вопит она. – Изрисовала мне всё лицо! Боги, что они в эти маркеры пихают, что за краска? Ни в какую не отмывается!

Я еле сдержала смех.

А малышка-то с характером, забавно!

– Все за мной, – горделиво вскинул голову Леманн и зашагал в свой кабинет.

В зале воцарилась тишина, будто здесь прошла морозная вьюга от командного, грозного тона немца.

Действительно, Леманн производил впечатление человека, который не привык проигрывать. Он был суровым бизнесменом, акулой бизнеса, который добивался своих целей любыми способами.

Никто не смел противиться ему или даже задавать ему вопросы без предварительной подготовки.

Его взгляд был холодным и беспощадным, словно он готов был раздавить всех, кто окажется на его пути.

Его костюмы были дорогими, его движения были стремительными и точными, а его слова всегда звучали как приказы.

Он не признавал никаких компромиссов и всегда стремился к победе, невзирая на последствия.

Он был уверен в себе и своих действиях, и его подчиненные боялись его не меньше, чем его конкуренты.

Всё это делало его похожим на холодную машину, которая не знает ни сострадания, ни жалости.

Леманн зашагал первым, остальные за ним, словно рабы, пока его охранники разгоняли журналистов.

На минуту все отвлеклись, я подумала – вот он шанс! Надеялась под шумок сбежать, слившись с толпой, пробраться к лифтам, как вдруг кто-то грубо схватил меня за руку.

– Далеко собралась, дорогуша?

Повернув голову, увидела одного из тех противных мордоворотов, что накинулись на меня десять минут назад, обвиняя в глупостях! Что я, мол, хотела похитить ребёнка босса.

– Ханс тебя не отпускал! Пошли, смелая ты наша, сейчас будет отвечать за то, что натворила.

– Я не виновата, просто пол был скользким и я упала, вода сама пролилась… – дрожала я, упираясь, но здоровяк тащил меня с лёгкостью, будто смертника на казнь.

– Ну да, ну да, – заражал бугай, грубо вталкивая меня в кабинет.

Ханс Леманн сидел в кресле из чёрной кожи в центре просторной, комнаты, ослепляющей своей роскошью, остальные перед ним выстроились в ряд, как грешники в аду перед дьяволом.

Они боялись его. А он смотрел на всех свысока, как на пыль под своими ботинками.

Лицо его было безэмоциональным, словно вырезано из камня, а глаза наполнены льдом и мраком.

Когда я вошла, он мгновенно посмотрел на меня, бросая в морозную дрожь.

Я поняла без слов на что способен этот человек.

Я совершила ужасную ошибку…

Вляпалась в неприятности и стала главной мишенью настоящего исчадия ада.

Глава 3

– Лариса Сергеевна, – Ханс обратился к няне, – вы уволены!

– Но…

Он так глянул на неё, что она тут же прикусила язык, тысячу раз пожалев за своё короткое «но».

– Никакой зарплаты после увольнения не будет, вам достаточно зарплаты за прошлые месяцы. Сегодня последний день работаете. Вам всё ясно? Надеюсь, не стоит объяснять по какой причине?!

Няня кивнула, так и не рискнув ничего буркнуть в ответ.

Да боже упаси…

Мне кажется господин Ханс способен расчленить визуально, если его слишком сильно вывести из себя.

– Забери Ариэллу и отправляйтесь в кафе, чтобы пообедать, – отчеканил приказ, кивнув в сторону дочки, которая скромно стояла возле охранника в три раза крупнее неё, держа его за руку.

– А я хочу к той тёте, которая тебя облила из ведёрка! – захлопала в ладоши маленькая шкодница, а меня бросило в дрожь. – Она мне очень, очень нравится! Можно она станет моей няней?

Ханс нахмурился, но не обратил на дочку внимания. Он кивнул охраннику, давая знак, чтобы тот отвел дочь и няню к выходу.

– Следи за ними и убедись, что они в безопасности, – сурово сказал Ханс, но не успокоился до тех пор, пока не увидел, как маленькая Ариэлла, дуя пухлые щёчки, и её няня скрылись за дверью кабинета.

Так, с Ларисой решили вопрос, ей вынесли приговор.

Что ж, теперь моя очередь.

Я нервно сглотнула…

Ханс поднялся с кресла, медленно начал двигаться ко мне, словно осматривая добычу перед охотой.

Я чувствовала, как его взгляд скользил по моему телу, и мне стало страшно. Но я не могла отвести глаз от него. Несмотря на его дьявольский характер, он был настолько прекрасен и могущественен, что меня притягивало к нему неизбежно. И я не понимала почему! Он же высокомерный, ледяной мерзавец!

А я стояла перед ним, чувствуя, как мое тело напрягается от его приближения.

Но, когда он подошел ко мне на расстоянии вытянутой руки, я вздрогнула и почувствовала, как сердце забилось быстрее. Ханс взял меня за подбородок и поднял мое лицо, заставив смотреть ему прямо в глаза и тонуть в них как бездне.

– Ты знаешь, что тебе делать, не так ли? – произнес он, его голос звучал как шепот дьявола.

Я пока не могла говорить. Я испытывала настоящий ужас и одновременно непонятное возбуждение, поднимающееся вверх по ногам и закручивающееся горячем смерчем внизу живота.

Да что со мной не так?! Когда он рядом…

Ханс улыбнулся. Коварно и жестко. Отпустил мое лицо грубым жестом.

– Для начала, публично извинишься передо мной! А потом будешь выполнять все мои прихоти, пока я полностью не буду удовлетворён.

Пф! Ещё чего! Вы только посмотрите какой царь!

Хочет, чтобы я ему прислуживала, что ли? Да никогда!

Внезапно Ханс начал расстёгивать пуговицы своего пиджака, делая это резко и недовольно. Безупречная вещь была испачкана, но ему явно было все равно. Он начал снимать пиджак, словно готовясь к чему-то серьёзному.

Что он собирается делать? Может быть он решил ударить меня?

Но он продолжал снимать свой пиджак, как ни в чём не бывало.

Наконец, он снял его и положил на спинку кресла. Я заметила, его руки были сильными и мускулистыми, словно у спортсмена.

– Проклятье, рубашка тоже промокла! – разозлился босс.

Повернулся ко мне и начал также быстро расстегивать рубашку, показывая мне свою мускулатуру и силу.

Я не могла отвести глаз от него, как будто впала в транс…

Ханс полностью снял рубашку, и я увидела его гладкую и мускулистую грудь. Мне стало жарко. Я почувствовала, как на моих щеках появилась краснота. Я не знала, что он собирается делать, но мне было страшно и в то же время интересно.

– В этом виновата ты! Маленькая, наглая… гадина!

Ханс подошел ко мне ближе и начал приближаться к моему лицу. Я чувствовала его тепло, запах его тела, перед глазами всё поплыло…

Почему он так близко? Что происходит? Они продолжают снимать шоу?

Как вдруг он схватил меня за затылок и дёрнул на себя.

Ханс Леманн меня поцеловал…

Шокированная, я почувствовала, как его язык входит в мой рот, и начинает играть с моим языком.

Я не знала, что делать, но мой разум был выключен, и я утонула в этом безумии как в самом жарком котле ада…

* * *

– Эй! – раздался щелчок пальцев рядом с моим лицом. – Слышишь меня? Ты уснула, что ли?

Тряхнула головой. Моргнула несколько раз. Передо мной лицо – суровое, будто выточенное из ледяной глыбы.

– Что за неуважение?! Как смеешь думать о чём-то другом, кроме меня?

Ханс Леманн смотрит на меня так, будто готов убить.

– Я… Я…

Я не знаю, что со мной происходит! Почему этот мерзавец так на меня влияет?

А этот поцелуй…

Боже, о чём я думаю?

Мне только что привиделось, что Ханс Леманн меня поцеловал на глазах у всех. А это была всего лишь безумная игра моего воображения!

На самом деле, Ханс рубашку не снял, так и стоял, метая огненные стрелы ярости в каждого из всех присутствующих здесь, особенно в меня.

– Невоспитанная. Дерзкая. Ещё и наглая в край! – фыркнул он с отвращением, и я поняла, что вернулась к реальности. – И что я, по-вашему, Борис, должен ходить с этой пигалицей на свидания?

– Я не пигалица!

Рррр, как же он меня бесит!

Почему Ханс Леман такой невыносимый хам и гад?

Неужели богачи все такие?

– Для начала, мне бы хотелось разобраться, почему вы вписали меня в ваше шоу! Я на этот шабаш не подписывалась!

– А придётся!

Внезапно из толпы вышел тот самый мужчина, который выкрикнул журналистам, что я – участница их проекта.

– Меня зовут Борис Хабенский, милочка, я продюсер шоу.

Этот мужчина был низенького роста, пузатый, как Винни-Пух, только в костюме и выпирающим вперёд животом.

У Бориса Хабенского были короткие ножки, при этом широкие и упитанные, а на ногах кожаные туфли с квадратными носками. Он носил бордовый костюм, несколько мятый, с белой рубашкой и громадным галстуком, который, казалось, собирался сорваться с шеи в любую секунду.

На голове у него была маленькая шляпа, которая тоже, казалось, могла скатиться в любой момент. Его лицо было сморщенным, словно от летнего зноя, а губы толстыми и блестящими, как у рыбы.

В общем, он выглядел как типичный продюсер – излишне крикливый, самонадеянный и неуклюжий.

Хабенский подошёл ко мне и обнял меня за плечи, пристально взглянув в глаза.