Я огорчённо вздыхаю и пусть и неохотно, но все же соглашаюсь с подругами. Я, и правда, уже несколько дней чувствую себя какой-то потерянной. Устала, наверно? Скоро новогодние каникулы, и Стас обещал устроить нам шикарные выходные. Снять домик за городом и отдохнуть от городской суеты. Только мы вдвоем.

Мечтательная улыбка расплывается на моем лице. Да, надо думать об этом, и тогда все мелкие текущие неприятности будут восприниматься не так болезненно.

– Ну вот, – подытоживает Лиза, – что я и говорю! С тобой, как на качелях, Синцова. Ты то готова разреветься, то спустя пару секунд уже довольно улыбаешься. Вот точно гормоны шалят! Проверься, – заботливо советует она.

– Обязательно, – соглашаюсь я, лишь бы закрыть эту тему.

После кафе я почти до вечера торчу в универе: вначале с преподавателем разбираем недочеты в моей курсовой работе, затем я штудирую литературу в местной библиотеке.

Возвращаюсь домой, когда уже вовсю хозяйничают вечерние сумерки, затягивая улицы беспросветной мглой, а стражники света – фонари – спешат раскрасить все мрачные дворики лучами электрического солнца. По дороге от остановки общественного транспорта до многоэтажки, в которой мы снимаем квартиру, заглядываю в супермаркет, мысленно составляя меню на сегодняшний ужин и завтрашний день, а, стоя на кассе, задумчиво поглядываю на ленту, по которой медленно ползут мои покупки, и мысленно молюсь, чтобы лифт не решил сломаться именно в этот вечер. Взгляд цепляется за упаковку теста на беременность, и я решаю успокоить разволновавшихся подруг, предоставив им завтра его отрицательный результат.

– Стас! – громко кричу я, переступив порог квартиры. – Забери пакеты!

– Кис, – недовольно бубнит он, выходя в прихожую, – чего ты опять накупила? – Он сердито прячет телефон в карман своих домашних серых штанов, забирает у меня покупки, целуя мимоходом, и уносит пакеты на кухню.

– Сейчас переоденусь и на ужин пасту сделаю, еще в мультиварку закину мясо с овощами на завтра, – скидывая угги и снимая синий пуховик модного сейчас фасона оверсайз, тараторю ему меню.

– Угу, – летит в ответ невнятное, и Стас вновь с головой погружается в смартфон, проходит мимо меня и исчезает в комнате.

Вздыхаю, убираю одежду в шкаф и иду на кухню готовить ужин, который спустя полчаса мы поедаем под неизменный аккомпанемент звукового оповещения о входящих сообщениях и легкого клацанья пальцев Стаса по экрану вездесущего девайса. Моя очередная попытка рассказать о том, как прошел мой день, тонет в спешных «да-да-да» и «подожди, Кис, мне надо ответить».

– Стас! – Вилка со звоном падает на тарелку. – Может, ты уже расскажешь мне, с кем так активно переписываешь в последнее время?

Я не умею требовать, кричать и быть сволочной стервой. Я допускаю, что у каждого человека есть его личное пространство, и стараюсь не выходить за рамки дозволенного, не лезть с советами, если не спрашивают, и не навязывать свое мнение и отношение к ситуации, но…

Но сейчас я впервые за почти год наших отношений повышаю голос. Хочу хоть так привлечь к себе его внимание, ставшее в последнее время на вес золота.

– А? – Он вскидывает голову, удивлённо смотрит на меня, словно и не слышал вопроса и тона, с которым он прозвучал, и только звук упавшей вилки отвлек его от важного занятия.

– Расскажи! – требовательно повторяю я, кивая головой в сторону лежащего рядом с его тарелкой телефона.

Как-то нехотя он откладывает столовые приборы. Медленно делает глоток из бокала с яблочным соком. Смотрит на меня внимательно, чуть прищурившись, словно решает, стоит ли открывать мне военную тайну. У меня даже аппетит пропал от повисшего между нами, напряжения.

Стас откидывается на спинку стула, скрещивает руки на груди и, устало вздохнув, неспешно кивает своим невысказанным мыслям. А я, затаив дыхание и нервно теребя салфетку, с опаской жду, что же будет дальше. Сердце тяжелым камнем падает вниз и трепещет пойманной пташкой где-то в районе желудка. Страх накатывает черной тучей и, словно дементор, высасывающий из тебя жизненные силы, лишает меня душевного тепла.

«Дура! – ругаю сама себя. – Зачем спросила? А если он сейчас скажет, что мы расстаемся? Что у него другая? Что он меня разлюбил?» Накручиваю себя до состояния нервной дрожи. Одно неверное движение, и я сорвусь на слезы отчаяния.

– Это отец, – начинает Стас свое объяснение, когда до критического порога моего иссякающего терпения остаются считанные секунды .

Не знаю, как объяснить то, что я сейчас испытываю. Облегчение, гора с плеч – эти выражения даже наполовину не описывают того эмоционального всплеска, расцветающего в душе. Во мне словно вспыхнула яркая лампочка, окрашивая мир в сочные тона. Я громко выдыхаю скопившееся напряжение, хватаю бокал с соком и залпом его выпиваю. В горле – словно пустыня Сахара, так же сухо и отчего-то горячо, а в голове – песчаная буря из миллиарда нелестных эпитетов в адрес своей бурной фантазии.

– Я же тебе рассказывал, что он – бывший военный, работает на какого-то бизнесмена начальником службы безопасности, но планирует открывать свое охранное агентство, – напоминает мне Стас факты, когда-то вскользь им упоминавшиеся. Я киваю в подтверждение, а он продолжает: – Ну так вот, недавно он связался со мной и предложил мне должность в этом агентстве.

– Это хорошо? – спрашиваю я, потому что по непроницаемому выражению его лица вообще невозможно понять, рад ли он тому факту, что спустя столько лет его отец решил вспомнить о существовании сына.

– Конечно, хорошо! – восклицает он удивлённо и даже с толикой злости. – Я буду его замом. Как думаешь, это лучше, чем простой планктон в офисе?

– Лучше, – соглашаюсь я. – А он здесь его открывает? –уточняю с надеждой.

И вновь повисает тишина, холодком пробегая по спине. Я лихорадочно вспоминаю, упоминал ли Стас хотя бы раз, где живет его отец. И что-то мне подсказывает, что точно не в этом городе.

– Нет, – рушит уверенным ответом мои упования. – Мне придется переехать к нему.

– А… я? – тихо выдыхаю.

– Кис. – Стас наклоняется вперед, тянется через стол и берет мои ладони в свои. – Ну, у тебя же учеба, и потом, это только ближе к лету будет. Так что поедем вместе. Отдохнешь на море. Ну, Кис! – Он обходит стол и, подняв меня с места, обнимает. – Ну не куксись. Все же хорошо.

– Угу… –Утыкаюсь носом в его торс, обнимая за талию, и прижимаюсь так крепко, словно он уже сейчас собирает чемодан и отбывает в кругосветное плавание.

– Ну, вот и хорошо! – Отстранившись от меня, он поднимает со стола телефон.– Спасибо за ужин! – Мимолетный поцелуй в лоб. – Я – спать, что-то устал сегодня безумно.

Необъяснимое чувство горечи и надвигающейся катастрофы наваливается на меня. Глотая ком неизбежности, убираю посуду со стола, мою ее и иду в душ, а затем без сил падаю в кровать, наплевав на подготовку к завтрашнему семинару. Стас мирно спит рядом, он даже не пошевелился, когда я, пододвинувшись к нему вплотную, обнимаю его со спины. Утыкаюсь носом ему между лопаток и, вдыхая любимый запах его геля для душа с морскими нотками, проваливаюсь в пучину тревожного сна.

Утром просыпаюсь с тяжелой головой, в глаза словно песка насыпали, а противная трель телефонного будильника методично сверлит мои виски. Быстро нахожу виновника противного звука, отключаю его и тихо, чтобы не разбудить спящего рядом Стаса, встаю с кровати.

Сегодня без чашки хорошего, крепкого кофе не обойтись. На кухне щелкаю по клавише электрического чайника и пулей несусь в туалет, не забыв по пути прихватить из рюкзака тест. А через пять минут, когда я, уже умывшись холодной водой, прогоняю сонливость и восстанавливаю адекватность мыслительной деятельности, «волшебная палочка» показывает всего одну жирную полосочку.

В общем, что и требовалось доказать – я не беременна. Это все нервы и стресс перед сессией.

Аккуратно прячу тест обратно в упаковку и убираю его в сумку. Возвращаюсь на кухню за порцией бодрящего напитка и, соорудив бутерброды, завтракаю в гордом одиночестве. Затем, стараясь не шуметь, собираюсь в университет и выхожу из квартиры, слыша за спиной шорох шагов и сонный голос Стаса:

– Пока, Кис, хорошего тебе дня.

– И тебе! – кричу в ответ и с улыбкой закрываю дверь.

ГЛАВА 3

*Агния*

День вновь пролетает «хреново запущенной ракетой», и единственное желание, которое я сейчас испытываю, – это, придя домой, забраться под бок к Стасу (ну и пусть он роется в своем телефоне, главное – что рядом). С ним мне спокойно, и дневные проблемы словно растворяются, когда я нахожусь в надежном кольце его рук.

Мечты о вечернем релаксе в объятиях любимого не может испортить ни забитая пассажирами маршрутка, в которой я целый час добираюсь до нашего района, ни двадцатиминутное покорение снежных завалов, забытых коммунальными службами после дневной непогоды. Но зато их отлично может разрушить стоящий в прихожей большой чемодан и не менее объемная дорожная сумка.

– Ста-а-ас! – кричу, едва прикрыв за собою дверь. – Нас выселяют?

– Нет. – Он пожимает плечами, выходя мне навстречу из полутемной комнаты. – Я уезжаю.

– Что? – хрипло звучит единственный вопрос, который я могу сейчас из себя выдавить, оседая на полку с обувью, прямо под висящую на вешалке куртку Стаса, и взирая на него в недоумении.

– Кис, – недовольно морщится он, прислонившись плечом к косяку, – вот только давай без слез и истерик.

– Но как? Почему сейчас? Ты же говорил летом? –нервно тараторю я.

– Так получилось… – Он равнодушно пожимает плечами, скрещивая руки на груди и смотря на меня сверху вниз каким-то нечитаемым взглядом. На мгновение мне даже кажется, что в его глазах мелькнуло раздражение.

– Как получилось? – Я не могу взять в толк, как всего за один день его планы изменились так кардинально.

Паника накрывает меня, утягивая на дно пропасти, темной и безысходной. Как так? А как же наши планы на Новый год? А моя учеба? А наша совместная жизнь, его как-то вскользь упомянутое предложение о свадьбе? Как со всем этим быть?

– Киса… – Стас нехотя отталкивается от стены и присаживается на корточки передо мной, берет мои ладони в свои и вглядывается в мое лицо, на котором наверняка отражаются все оттенки смятения. – Ну ты же понимаешь, что я это делаю для нас, для нашего общего будущего, – ненавязчиво убеждает он меня в правильности своего поступка.

Он смотрит мне в глаза таким проникновенным взглядом, что мне становится стыдно за свое непонятно откуда взявшееся нытье и переживание. Я стараюсь, честно стараюсь понять. Но на душе словно кошки скребут, и ощущение такое , будто его внезапный отъезд непоправимо изменит нашу жизнь не в лучшую сторону.

– Но… – теряюсь я, – мы же собирались вместе, – нерешительно напоминаю ему, – а я сейчас не могу, у меня еще целый семестр впереди и две сессии.

– Ну, а я не могу отказаться от данного предложения. – Стас старается сдержать нарастающее возмущение, но желваки на его скулах играют так, что еще чуть-чуть, и он точно сорвется.

– А я тут одна останусь, – хнычу я, не в силах успокоиться.

Да, подруги все же правы: в последнее время мое настроение – те еще эмоциональные качели, а виной всему нервное напряжение перед грядущими зачетами и экзаменами, и это точно доконает меня.

– И что? – Стас возмущенно вскакивает с места и, запустив пятерню в волосы, ерошит их. – Ты что, в захолустье, без благ цивилизации остаешься?! – рычит он, повышая голос. – Ты останешься в благоустроенной квартире, оплаченной, между прочим, на несколько месяцев вперед.

– Да-да, прости, я все понимаю, – извиняюсь, стараясь заглушить очередной всхлип, смахивая навернувшиеся слезы: не люблю скандалов и всячески стараюсь их избегать. – Просто…

– Что «просто», Кис?! – психует он. – Просто мне надо послать лесом выгодное предложение отца и остаться с тобой?!

«Да!» – орет мое сознание, но вместо этого я лишь торопливо качаю головой.

– Нет-нет! Конечно же, нет, – тихо, еле шевеля пересохшими губами, произношу то, что он желает от меня услышать.