Хоть убей не могу постоять за себя и осадить его! Слишком он меня пугает. Даже если оскорбляет, все равно превращаюсь в трусливую, безмолвную овцу. Продолжаю быстро работать и закончив, с облегчением ухожу подальше, пообещав себе, что обязательно попрошу Георгия в следующий раз не посылать меня к нему. Или просто попрошу Соню меня подменить. Она-то к Тархану Артуровичу относится ровно и не трясется перед ним, как осиновый лист.

***

У меня от недотраха уже на горничных встает. Дожил, бля! И ведь всего лишь задница, еще и платьем прикрытая! Можно подумать, этим кого-то удивишь. Вот и меня раньше такие картинки не возбуждали, но Карины нет уже неделю, а я как-то не привык к ручному труду. Как и ожидалось, долго ее бойкот не продлился, уже через несколько дней сама меня спровоцировала отъебать ее и, хотя потом снова закатила скандал, до ее отъезда мы трахались, как и всегда.

Звоню охране, приставленной к жене, и получаю подробный отчет чем она занята и с кем общалась. Я все еще не верю, что Карина настолько осмелеет, что решится на измену, лишь бы пронять меня, но проверить не помешает. Она сейчас не в себе, не получила желаемого, вот и бесится. Всегда такой была.

– Карина Васильевна сегодня встречалась с Андреем Болотниковым, – сообщает мне Руслан. – Он присоединился к ней за обедом в ресторане при отеле. Они говорили сорок пять минут и разошлись, после чего Карина Васильевна пошла в бассейн. Кроме поцелуя в щеку при приветствии и прощании, других физических контактов не было. Я сделал фото и видео, высылаю.

– Хорошо, Руслан, продолжай следить, – завершаю вызов, открывая видео в приложении.

Со стороны все выглядит обычным, Карина со многими здоровается поцелуями в щеки и это ничего не значит, вот только мне не верится, что Болотников случайно зацепил ее в Милане. Он сейчас тонет в такой трясине, что лишний раз даже за город нос не сует, не говоря уже о другой стране. Да и разговаривая с ним она выглядит слишком уж счастливой. Теперь я припоминаю, что на последнем скучном приеме она весь вечер притворялась приветливой, но танцуя с Болотниковым искренне смеялась и щебетала с ним. Чуйка говорит, что все не так просто, как выглядит, а она меня редко подводит. Неужели эта дура клюнула на Болотникова с его тупыми ужимками и кривляньем? Одно название, а не мужик! Если так все обстоит, то я не знаю даже, смеяться мне или злиться. Карина, идиотка! Вот к чему были ее попытки «облагородить» меня, как она это назвала.

«Тархан, почему ты постоянно материшься, мы же в приличном обществе!»

«Тархан, не оскорбляй людей, это не делается в лицо!»

«Тархан, ты должен носить костюмы каждый день, как другие мужчины нашего круга, а не одеваться, словно бандит из девяностых!»

Я одеваюсь, блядь, как мне удобно, и не женщине указывать мне, как себя вести на людях! Я не долбанный джентльмен, каким она хочет меня сделать. Знала, с кем связалась, и это ее проблема, что так же, как на новую дизайнерскую сумку, ее потянуло на прилизанное женоподобное чучело.

Не знаю, из-за чего я больше злюсь. Из-за ее глупости, или из-за брехни, которую она лила мне в уши. Устраивала тут концерты, пыталась давить на жалость, манипулировать, а на деле ей не счастья и свободы хотелось, а просто потрахаться с ванильным придурком!

Снова включаю видео, убеждаясь, что правильно прочитал ее эмоции. Ни хрена мне не померещилось, она выглядит так, словно готова есть его дерьмо. Тьфу ты, и как вообще может тянуть к такому щуплому, женоподобному существу!

У меня нет терпения ждать, пока она нагуляется и прилетит обратно. Я приказываю Руслану немедленно упаковывать ее, даже если будет сопротивляться, и доставить домой.

Мне настолько противно при мысли, что она течет на Болотникова, что я даже впервые рассматриваю возможность и правда развестись.

Какого хрена я вообще держу рядом женщину, которая даже детей мне родить не может, а только ебет мозг?!

К черту прожитые вместе годы и то, что она, кроме Макса, единственный член семьи, которым я дорожу! Я ведь не могу убить эту дуру, даже если она правда мне изменит. Да, по правилам общины, измена смывается кровью, и я всегда был верен нашим законам, никогда не предавал свою клятву, но неужели Карина и правда думает, что я смогу поступить с ней так? Я бы не думая прикончил Болотникова, потому что никто не смеет класть свои лапы на собственность Тархана Давыдова, но убить свою жену? Нет, не смог бы.

– Тархан Артурович, подать вам ужин? – прерывает мои мысли Жора. – Или хотите составить компанию в столовой Лиане Игнатьевне?

– Я не хочу есть, Жора, – отмахиваюсь от него. – Не беспокойте меня, это всех касается.

– Как скажете, – тихо выходит за дверь мажордом.

Я больше не могу думать о Карине, меня ждет работа. Кроме меня, еще только два человека знают о том, что наш глава жив, и только я из нашей троицы умею взламывать чужие защищенные сети, так что именно мне приходится удаленно подключаться к камерам из шестого участка и каждые три часа проверять, чем занимаются подозреваемые в потенциальном перевороте. Если бы они были невиновны, то уже давно выбрали бы нового главу после смерти Попа. Явно происходит что-то намного масштабнее, чем мы изначально думали, просто нужно найти нужную нить и потянуть за нее.

***

Карине не позволяют выйти из частного джета, потому что я присоединяюсь к ней сразу же после посадки. Пока мы говорим, мои люди спокойно подготовятся к следующему полету.

– Тархан, что происходит? – спрашивает меня растрепанная жена, которая явно нервничает. – Мы эвакуируемся или что? Охрана просто засунула меня в машину, а потом и в самолет, я даже вещи не собрала!

– За безопасность можешь не переживать, никто нас убивать не собирается, – говорю я, проходя в салон и устраиваясь на кожаном сиденье. – Сядь, поговорим.

– Да что происходит?!

– У меня есть к тебе вопросы, на которые я хочу получить правдивые ответы. Например, почему ты так хочешь развестись, если знаешь, что получишь намного меньше, чем имеешь сейчас.

Это заставляет ее отбросить эмоции и сосредоточиться на разговоре. Карина садится напротив меня и смотрит с такой надеждой, что мне хочется въебать кому-нибудь. Не ей, женщин я не бью, даже если руки очень чешутся.

– Я люблю деньги, но на них нельзя купить счастье. Только комфорт. Ты мужчина, ты доволен тем, что имеешь и не думаешь о таких вещах, как любовь и близость. Я так не могу больше, Тархан! Женщины устроены по-другому.

– И что, ты уже нашла эту свою любовь?

– Конечно нет, я же говорила! – возмущается она, взбесив меня еще больше. – Я никогда не изменила бы тебе, что бы не говорила.

– Значит, и к Болотникову ты ровно дышишь? – наклоняюсь вперед, сцепляя руки в замок и глядя ей прямо в лживые глаза.

Карина не выдерживает моего взгляда, чем и выдает себя. Как и истеричными нотками в голосе.

– Какой Болотников, ну ты и скажешь! Теперь я понимаю из-за чего меня притащили обратно в Москву. Охрана доложила о нашей встрече, да? Блин, Тархан, не думала, что ты на такое среагируешь! Это же такая глупость!

– Не ври, Карина, – предупреждаю ее.

– Я не вру! Я никогда не изменяла тебе, это может подтвердить охрана! Что на тебя нашло?

– Я, блядь, не об этом тебя спрашиваю! Мне неинтересно, трахалась ты с ним или нет! Я хочу знать, будет ли он тем, к кому ты побежишь после развода.

Теперь она выглядит испуганной, хоть и пытается это скрыть.

– Даже если бы у меня кто-то и был, я бы не сказала тебе. Зачем? Чтобы ты мог убить его, думая, что этим решишь проблему и заставишь меня остаться?

Дура! А я ведь до последнего верил, что она достойно выйдет из этой ситуации.

– Какая же ты дура, Карина, – не получается сдержать смех. – А я еще больший дурак, раз позволяю тебе лить мне в уши это дерьмо. Ладно, ты сама к этому привела, так что потом не жалуйся. Сегодня же начну оформлять развод, но в этот город ты больше не вернешься. Мне похуй, куда ты поедешь, но отныне Москва для тебя закрыта.

Встаю, чтобы уйти, но она вцепляется в мою руку, останавливая.

– Что значит закрыта? Ты не можешь так со мной, Тархан, я здесь живу! Это мой город!

– Нет, это мой город, – чеканю ей в лицо. – И, если у тебя осталась хоть капля мозгов, ты здесь больше не появишься.

– Но Тархан, я же не могу вот так враз поменять весь свой образ жизни, свое окружение! За что ты так со мной? – начинает она плакать, все еще цепляясь за меня. – А мои вещи!

– Так и быть, твое шмотье я вышлю почтой, – хмыкаю я, сбрасывая с себя ее руки. – А с окружением как-нибудь сама разбирайся. Любой на моем месте просто прибил бы тебя и не парился, Карина, так что считай это моим добрым отношением, несмотря на то, что ты, сука, лжешь мне в лицо!

– Тархан, давай поговорим спокойно! Нельзя же на эмоциях вот так сразу…

– Заткнулась и села! – рявкаю на нее. – Хватит за меня цепляться, пока я тебя не выкинул отсюда с голой жопой и тебе не пришлось пешком топать из города! Не беси, Карина, ты знаешь, что я слов на ветер не бросаю.

Да, она знает. Продолжает рыдать, но послушно садится. Я даже последний взгляд на ней не задерживаю, прежде чем выйти, потому что все хорошее, что между нами было, она только что бросила мне в лицо, решив солгать, даже когда я задал ей прямой вопрос.

Глава 8

Несколько недель спустя

– Тебе нужно разнообразие! – заявляет Антон, словно его осенило гениальной мыслью. – Блондинка! Почему бы тебе не трахнуть блондинку? А все брюнетки, да рыжие.

– Ну, давай блондинку, – соглашаюсь я, потому что мне уже похуй.

Я взвыть готов от того, как меня заебало все! Не сказать, что скучаю по Карине, но кого бы я не трахал после нее, все кажется не таким. Скучно, пресно, до тошноты однообразно. Девочки стараются, у каждой свои таланты и свои границы, или полное их отсутствие. В первую неделю было даже интересно, все-таки, такое разнообразие после долгих лет с одной бабой. А сейчас понимаю, что все – конец. Я словно каждый раз трахаю свой кулак, эмоций столько же, то есть ноль.

Блондинка Антона проблему не решает. Если не считать цвета волос, то самое то – большая грудь и задница, что надо. Стонет, сука, красиво, и даже оргазм не имитирует, но все равно не то. Сам не знаю, в чем проблема, но сколько не трахаюсь, меня не отпускает. Не могу расслабиться, только еще больше внутренности скручивает, так и хочется что-нибудь раздолбить. Скоро взорвусь от напряжения или просто прибью первого подвернувшегося под руку бедолагу. Хоть бы не Жору! Что не говори, а к мажордому я привык, хоть что-то хорошее после себя оставила Карина.

– Тоха, я домой, – заплатив блондинке, которая выдоила меня досуха, но не удовлетворила, захожу я в кабинет старого знакомого.

Назвать его другом язык не повернется. Нет у меня друзей, кроме брата.

– Тархан, ты чего? Ночь только начинается, сегодня новые девочки выступают. Останься, посмотри, – льет мне в уши этот недоделанный сутенер.

– Не, неинтересно. Бывай.

Выхожу, пока он не начал предлагать другие развлечения, потому что мне ничего не интересно. Я, сука, устал, как собака! Работаю на Попа почти круглосуточно, потому что мне повезло быть в круге доверенных лиц, пока этот «покойник» расслабляется где-то, не предпринимая никаких решительных действий и позволяя всякой швали диктовать свои условия общине. Творится непонятно что и я в ярости от того, что отсиживаюсь в сторонке и как какой-то офисный планктон залипаю целыми днями в компе, или разгребаю скучные старые документы из столетнего архива, которые у меня в печенках уже засели. Руки так и чешутся кого-нибудь отколошматить, но Антоха для этого не лучший кандидат, все-таки, он мне пока был полезен.

Дом темный и пустой, когда возвращаюсь. Все спят, середина ночи. А мне, блядь, пожрать охота! Разбудить, что ли, Жору? Не, лучше не буду. Пусть старый спит, а то сляжет, как кухарка, которой неделю больничного пришлось взять и я всю эту неделю питался непонятной херней из ресторанов.