Деревья уже практически потеряли свое яркое оперение, и сейчас оно прелым, бурым покровом лежало под ними. Лишь могучие дубы еще цеплялись за остатки листвы.

Совсем скоро зима. Совсем скоро закончится моя учеба.

Поплотнее закутавшись в теплый шарф, я двинулась в сторону академии. Около ворот было многолюдно, и мне вскоре пришлось замедлить шаг. Студенты в форменных мантиях толпились у ворот, шутили, громко переговаривались. Я даже несколько позавидовала их беспечности, потому что несмотря на возраст уже успела вырасти морально, и назад пути не было.

Вздохнув, еле протиснулась через небольшую толпу и дошла быстрым шагом до крыльца.

К моему сожалению, первой парой на сегодня стояли защитные зелья. Я это осознала, когда сверилась с расписанием, записанным у меня в блокноте.

Вот болотные шусы! Мало того, что вчерашний день пошел коту под хвост, так и сегодняшний уже не радует.

Но делать было нечего, не прогуливать же урок, в самом деле?

Утешение разве что в том, что итоговые экзамены совсем скоро. Буквально пара недель! И все, у меня в руках будет корочка, а магистр Рейвенс навсегда останется в прошлом!

Но моя уверенность растворилась, когда еще на первом этаже я увидела Рейанара. Он стоял у большого стенда и напряженно его изучал.

Высокий, статный, с собранными в строгий хвост волосами, он невольно приковывал взгляды всех проходящих мимо, а молоденькие студентки вовсю глядели не стесняясь.

Я, к своему разочарованию, тоже не смогла отвести взгляд от фигуры темного мага. Меня тут же захлестнули тысячи эмоций, и я лишь несколько из них могла четко расшифровать: нежность, горечь, снова нежность и… любовь.

Честно, я думала, что за те несколько дней, что мы не виделись, мои чувства отболят свое. Как бывает с болячкой: пораженное место воспаляется, зудит и ноет, но пройдут несколько дней, и организм вылечится.

Только моя болезнь осталась со мной, она проникла глубоко внутри меня, отравляя целиком, не оставляя шанса хотя бы на ремиссию.

А в следующий миг на Рее буквально повисла Эва. Она, никого не стесняясь, обняла его, но при этом смотрела прямо на меня. Ее торжествующий взгляд буквально кричал: смотри, лавочница, он со мной, как я и говорила.

Не знаю, на какую реакцию надеялась новоиспеченная невеста, но я просто пошла дальше, не став более задерживаться.

Глава 4

К началу пары по защитным зельям я уже восстановила душевное равновесие. Ну, как мне казалось. Мозг поочередно то пищал, то скрипел, так как все преподаватели словно поставили целью впихнуть в нас максимум даже не знаний, а деталей экзаменационного процесса.

В плане знаний же я с удивлением поняла, что очень многое из того, что сейчас давали преподы, мне уже знакомо по рассказам Сарочки. Например, тот состав, что варили сегодня на органических зельях, мы с Книжулей изучали примерно неделю назад просто в рамках тренировочных заданий. Сара решила, что начнем с этой легкотни, чтобы было проще освоить более сложное варево.

Так что на органических я сегодня получила заслуженный высший балл и потому подходила к кабинету Рея в более чем благодушном настроении.

Но один вид магистра способствовал тому, что с меня сдуло все расслабление как порывом ураганного ветра.

– Приветствую, студенты, – сдержанно поздоровался инквизитор. – Сегодня нашей темой будет «Зелье чистого разума». Данный состав относится ко второму классу и требует очень большой внимательности. На ваших столах лежат листки с рецептурой и все нужное для работы. Процесс будет проходить в два этапа. База для зелья достаточно простая, и вы сварите ее самостоятельно, а вот финальные сложные ингредиенты станем добавлять все вместе. Кстати, надеюсь, что все потренировали методики помешивания? В прошлый раз у половины группы были с этим проблемы. И это ОЧЕНЬ странно, учитывая, что в данный момент приемы для смешивания у вас элементарные.

– Мы исправились, магистр, – пропели несколько девушек.

Им вторили басы парней, что они вняли, осознали, исправились и все выходные только и делали, что «восьмерки» в котле накручивали.

– Отлично, тогда приступайте.

Вокруг тотчас воцарилось оживленное шуршание: все полезли для начала знакомиться с рецептом.

Ну, и я тоже, само собой. База действительно была простой, сложность представляли разве что те самые помешивания, так как использовать нужно было диагональную «восьмерку», которая не должна уходить глубже середины котла. Но тут нам в помощь ложки для мешания со специальными отметками! Когда-нибудь я научусь определять на глазок, но пока лучше пользоваться инструментами.

Так, с основой понятно, а что у нас дальше? Ух, ингредиенты редкие, даже мицелий черных грибов выдали! Недешевый ингредиент, так что не иначе как в Академии Стихий в каком-то подвале растет грибница этой полезной гадости.

Я зажгла огонь под котлом и приступила.

Спустя минут пятнадцать в дверь постучали, и, просочившись через деревянное полотно, в воздухе возник посланник в виде призрачного ворона. Он грузно, несмотря на бесплотность, осел на магистров стол, от чего пара листов с него упала, и хрипло каркнул:

– Вызов в деканат для Адель Нор-р-рил!

От таких новостей я «восьмерку» в обратную сторону навернула, от чего основа негодующе забулькала, но спустя пару секунд успокоилась.

– Зачем? – изогнул бровь магистр Рейвенс.

– А я почем знаю, Р-р-реюшка? – гаркнул в ответ посланец. – Мое дело простое. Сказали, и я пер-р-редал!

– Кокетничаешь, Карыч, – покачал головой Рейанар. – Хорошо, после окончания занятий зайдет.

– А сейчас? Деканат это вам не тапки после фамильяр-р-ров стир-р-рать. Вызывают – пускай.

– А я тут магистр с регалиями или мимо проходил? Кто звал хоть?

– Заведующий одной из кафедр факультета зельеварения.

– Ага… ясно. Придет, но потом. Примерно через час-полтора.

– Пер-р-редам, – кивнула магическая птица и рассеялась в воздухе зеленоватым туманом, который потянулся к двери.

На меня снова с огромным любопытством косились остальные ученики.

Рей задумчиво перебирал пальцами по поверхности стола; заметив, как в аудитории прекратилась работа, сказал:

– А вы что остановились? Вам в деканат не нужно, ни до ни после. Так что варим, мешаем, не отвлекаемся.

Все действительно вернулись к работе, а вот я попала в ловушку долгого, пристального взгляда инквизитора. Притом, судя по подозрению в глазах, Рей полагал, что я вступила в сговор с тем самым неведомым завом кафедрой, чтобы подло утечь с его занятия.

Впрочем, пристальное внимание магистра быстро ушло, он больше не сверлил меня долгими взглядами. Так, бросил несколько беглых, но и этого мне хватило, чтобы сделать несколько мелких, но досадных ошибок.

После очередной ошибки зелье негодующе плюнуло в меня тягучей жидкостью, и проходящий мимо Рей остановился, а после иронично заявил:

– Мисс Норил, если будете продолжать витать в облаках, то ваше творение будет все на вас, а не в котле. Будьте внимательнее… и сейчас вам нужно трижды окунуть ложку в центр, доставая ею до дна.

А то я не знаю!

Но сквозь зубы лишь ответила:

– Да, магистр. Спасибо, магистр.

– Пожалуйста. – Смех в голосе мужчины слышался опять.

И это, если честно, дико раздражало! Да у меня из рук все валится как раз из-за него! А он еще тут ходит, насмехается, что сосредоточенность – это главное…

В общем, к моменту закипания зелья я тоже была примерно в таком же состоянии. Но к счастью, это не помешало мне взять себя в руки и правильно произвести последние манипуляции. Варево, конечно, получилось не образцового темно-зеленого цвета, а скорее изумрудного, но это было вполне допустимо.

Мы как раз оставались одни в аудитории, потому что сегодня магистр оценки выставлял в порядке живой очереди и сразу недвусмысленно говорил сдавшим: «Можете быть свободны».

Так что магистр Рейвенс задумчиво разглядывал то котел, то меня.

– Ладно, не взорвала, уже плюс, – наконец-то решил он. И оценку в зачетке поставил, хотя, судя по всему, Рею очень хотелось вывести «удовлетворительно» вместо «хорошо».

– Спасибо, – процедила я и попыталась выхватить зачетку из длинных пальцев. Но не вышло. Он крепко держал ее с той стороны.

– Как там Фолиант? – невозмутимо спросил магистр, словно и не он заставлял меня находиться на расстоянии вытянутой руки от себя.

Это было близко, слишком близко.

Я видела все переливы цвета в затягивающей радужке его глаз, красивые чувственные губы, которые могли как сладко целовать, так и говорить редкостные, с моей точки зрения, гадости.

Не-вы-но-си-мо!

– Нормально. Спит пока.

– Это подозрительно, – чуть свел брови Рей. – Попробуй его разбудить, мне кажется, что он… хитрит. Чем у книги такого рода больше времени на размышления, притом пребывая рядом с тобой, тем хуже.

– Почему?

– Потому что вы связаны. И что он может на тебя влиять, что ты на него.

– С Сарочкой я такого не заметила…

– Совсем? – чуть хитровато улыбнулся Рей. – А мне показалось, что в тебе несколько прибавилось дерзости.

Чуть подумав, я неопределенно повела плечами.

– Хорошо, я попробую разговорить темный гримуар, как будет время и возможность. Но чтобы они появились, тебе надо для начала меня отпустить!

И я еще раз рванула на себя зачетку, и прочная с виду книжка едва не распалась на две части. Я ойкнула и ослабила силу натяжения.

Внезапно Рей второй рукой сжал мое запястье и встал. От неожиданности я даже выпустила из пальцев несчастный предмет спора!

Он привлек меня к себе, заставляя выгнуться, прижаться к нему всем телом, распластаться грудью по груди, запрокинуть голову, чтобы смотреть в глаза.

– Скучала? – хрипло спросил мужчина и все той же зачеткой отвел от моего лица выбившуюся прядь волос. Провел уголком по скуле, щеке… чуть царапнул шею, от чего по телу рассыпались мурашки, а дышать стало нечем.

– Ни капли, – процедила я, глядя прямо в глаза. Пропадая, теряясь, понимая, что это моя ошибка.

– Врушка, – ласково ответил Рей. – А я вот скучал.

Хотелось заорать: «Ну и топай к Эве, она тебя утешит», или «Видела я, как ты скучал», или что-то еще из столь же бесполезного и, самое главное, демонстрирующего ревность.

Но я сдержалась. И правильно, потому что он почти сразу меня отпустил и сделал шаг назад, а мне кивнул на дверь:

– Иди.

Ну, и я пошла. А если честно, то даже побежала!

* * *

К деканату я, если честно, не шла, а тащилась. Предварительно забежав в какой-то темный угол и вдохновенно порыдав ровно три минуты за какой-то статуей.

Меня словно разрывала боль от слов и поступков Рея и одновременно презрение к себе. Что мне НАСТОЛЬКО плохо. НАСТОЛЬКО больно.

Что я сейчас сижу на холодном полу в каком-то закоулке и размазываю по щекам слезы, а не гордая и независимая топаю в деканат узнавать, что именно высшему преподавательскому составу от меня понадобилось.

И как же мне не хватало мамы, кто бы знал!

Как же хотелось прижаться к ней, втянуть в себя знакомый с детства и потому успокаивающий пудровый, цветочный запах ее духов. Ощутить тонкие пальцы в волосах и нежный, успокаивающий голос. Она бы сказала, чтобы я не плакала, что ничто в мире не стоит слез ее солнечной девочки. Тем более какие-то глупые мальчишки.

Она так утешала меня в десять лет, когда я вздыхала по мальчику из соседнего поместья, а он в нашей детской компании, но все равно публично высмеял мои веснушки. Сказал, что, не знал бы, что я аристократка, подумал бы, что пастушка.

Мама потом сказала, что в веснушках тоже мое очарование. И поцелуев солнышка не стоит стесняться.

Но я все равно стеснялась и мазалась специальными средствами.

И вот сейчас время прошло, и меня обижает не мальчишка, а мужчина. Правда, дело на этот раз вовсе не в веснушках. И нет никого рядом, чтобы обнять и поддержать.