– Провинциальный архив, – не поднимая головы и не отрываясь от пересчета мелочи, ответил Остах. Закончив звенеть монетками, он протянул мне кошель и добавил: – Сам скоро увидишь. Внутренний двор у архива общий со школой, оттуда можно с заднего входа войти в библиотеку. Она тоже в здании архива, ее часть. Ох, и книг там, Оли!.. Вход для любого ученика бесплатный, но посетителей немного. Ученики такие ленивые, что… только мухи и библиотекарь ждут тебя. Мухи – клиббы с ними, а вот библиотекарь… – Остах замолчал, дернул нижней губой и продолжил невпопад: – А Эндир одно время в библиотеке дневал. А я – ночевал, – наставительно добавил Остах, покачав указательным пальцем.

Намек Остаха я понял и послушно кивнул. Библиотеку я и без того непременно бы посетил. При моем-то информационном голоде! А вот как дядька мог ночевать в охраняемом здании архива… Я открыл рот, чтобы вызнать у наставника подробности, но меня окликнули.

– Олтер! – раздался громкий голос Туммы.

Я оглянулся. Темнокожий врачеватель вернулся не один. Рядом мялась парочка сопровождающих. Они подошли, и я поднялся.

– Отвезите каталку, – велел им Тумма.

Те низко поклонились и схватились за рукояти, пытаясь приподнять мое кресло. Они что, на закорках его собрались тащить?

– Погодите! – остановил их я, и те послушно встали. – Барат, покажи им, – обратился я на дорча к охраннику.

Вскоре довольные слуги весело покатили коляску, радуясь легкому поручению.

– Теперь можно идти, Олтер? – спросил гигант.

– Можно, Тумма, – кивнул я. – Идем.

Когда мы подошли к распахнутым воротам, стоящие по бокам стражники даже не посмотрели в нашу сторону. Воины, что сидели рядом с караулкой, ни на миг не прекратили свой треп.

«Тарх за такое всем бы шею намылил, – подумал я. – Гость я, может, и почетный, но торжественной встречи не наблюдаю».

Непонятно, зачем я отсылал кресло-каталку? Для чего мучился, топал на своих двоих, для кого наряжался… На кого хотел произвести впечатление? Перед воротами никого, кроме стражников, не было. Никто меня не ждал и не встречал. Хоть раба опять не прислали – и то хлеб…

«А Тумма? – насмешливо спросил я сам себя. – А Тумма – не раб, что ли?»

Впрочем, на Тумму я не обижался. Да и как можно обижаться на своего спасителя? Тумма может что угодно говорить, но без его целительского умения и чудесных навыков я бы не поднялся…

В вот своей собственной персоне я придал слишком большое значение – это точно. Нафантазировал себе, понимаешь, что имею хоть какой-то вес в местных раскладах. А как же: будущий правитель пограничной с Империей горной страны! Ну-ну… А может, такое небрежение – это тонкий расчет? Небольшое испытание?

Поживем – увидим.

– Смотри, Оли, только головой не верти… – Остах зашагал со мной рядом, шепча на дорча. – У ворот разбит фруктовый сад. Видишь? Красиво? Если повернуть налево – выйдешь к имению. У него тоже парадный вход с площади есть, но им редко пользуются. В обычные дни все ходы-выходы – через эти ворота. А если пойти направо – упремся в архив, точнее, в библиотеку.

«Эх, все время забываю, что Остах здесь вместе с дедом Эндиром ранние годы проводил… Дядька же здесь все ходы-выходы знает!.. Как же удачно сложилось у меня с Остахом!»

– Нас же прямо ведут… А там что? – так же шепотом спросил я у наставника.

– Правильно. Сейчас мы сквозь сад пройдем и свернем… – он чуть подождал, и когда сопровождающий нас Тумма повернул на перекрестке садовых дорожек, то уверенно кивнул, – направо. Ух ты, как ели-то вымахали, глянь! По плечо же мне были… Там будет казарма и особенные дома… Для богачей и таких, как ты.

– Казарма? – не понял я.

– А! – махнул рукой Остах. – Так общее жилье для школьников называют, привыкай. Кто-то когда-то сто лет назад ляпнул языком, вот и приклеилось. Теперь уж не отклеишь.

«Общежитие», – догадался я.

Вскоре увидел само то место, ради которого я здесь и оказался. Двухэтажное строение с высокой красной черепичной кровлей, длинной колоннадой с галереей арок вдоль стены, выходящее на широкую ухоженную поляну, производило впечатление строгости и уюта одновременно. Чуть в стороне виднелось уютное небольшое здание с большой, выложенной блестящей брусчаткой площадью перед ней. Вдали, за школой, виднелись еще какие-то однотипные постройки и крытая колоннада, ведущая от них прямо к школе.

Ближе к саду прятались в зелени желтые запыленные домишки для особенных учеников, к которым принадлежал и я. Одноэтажные продолговатые здания с тремя входами в каждый – для трех хозяев-квартирантов. На поляне перед ближним домом топтались знакомые рабы с моей каталкой. Увидев Тумму, один из них побежал к лекарю. Он приблизился и торопливо прошептал что-то, вытянувшись перед гигантом на носочках.

– Дом свободен, – забасил Тумма. – Выбирай комнаты по сердцу и располагайся, Оли.

Великан слегка поклонился.

– Спасибо! – поблагодарил я.

Тумма мне понравился. Бывает такое, когда к малознакомому человеку проникаешься симпатией. Как раз тот случай.

– Отдыхай, Олтер, – вновь поклонился врачеватель. – До вечера отдыхай. На ужине ждут тебя. Отдыхай, Олтер, – повторил он. – Береги силы. Вечером нужны будут.

«Это намек? Предупреждение? – подумал я. Тумма иной раз странно говорил по-имперски: начав предложение, терял по ходу приготовленные слова. – Значит, выход в свет все же состоится. Вечером».

Тумма еще раз коротко поклонился и зашагал назад. Устало вздохнув, я уселся обратно в кресло-каталку. И стоило слуг гонять туда-сюда? Только сейчас я почувствовал, как дрожат мышцы ног. Темнокожий гигант определенно прав, отдохнуть нужно обязательно!

– Где жить будем, наследник? – спросил Остах.

Я посмотрел на дом перед нами. Выстроен из пористого желтого песчаника, как и многое в Атариане. Простой, с односкатной черепичной кровлей. Три отдельных входа, каждый из которых огорожен и разграничен высокой сплошной стеной вечнозеленого кустарника. У входной двери один оконный проем слева и два справа. Никакого отличия между тремя жилыми частями единого здания я не увидел.

Мы первые жители – выбирай любой!

– Мне все равно, – пожал плечами я. – Моя охрана – твоя забота, так что решай.

Мои спутники переглянулись, и дядька решительно двинулся к ближайшему входу. Любопытные братья потянулись следом. А я откинулся назад на спинку каталки. Эх, солнышко светит – благодать!.. Все-таки с точки зрения пользователя – удачная получилась модель! Еще бы подушку под зад помягче… Надо бы непременно заглянуть в гости к колеснику, обязательно! Есть у меня пара мыслей, как нам продолжить сотрудничество.

– Эй, мальчик!.. – послышался шепот сзади, едва мои сопровождающие скрылись в дверном проеме.

Нарочно поджидали, не иначе. Я повернул голову. Из высокого раскидистого куста отцветшей сирени выглядывала девчонка моих лет. Или чуть постарше. Темные глазенки, блестящие от предвкушения и азарта. Едва заметные веснушки на загорелом лице. Волосы до плеч, заправленные в хвост. Непослушная прядь выбилась из тесьмы, метя в глаз. Лесная фея привычным жестом откинула локон. Одета в обычный для местных горожан короткий хитон, не скрывающий ободранную коленку.

Я скосил глаза на слуг – те застыли истуканами, слепыми и глухими одновременно. Даже дышать боятся… И чего занервничали так, бедолаги?

– А ты что, совсем не можешь ходить, да? Бедняжка… – протянула она. – Как это тебя угораздило? А тебя как зовут? – зачастила девчонка, не покидая, впрочем, своего убежища.

– И вовсе я не бедняжка! – сам от себя не ожидая, возмутился я. – И все я умею! – запальчиво возразил ей и в доказательство поднялся с кресла.

– Ой! Я про тебя слышала: тебя Тумма лечит, правда? Так это он тебя на ноги поставил? – затараторила собеседница.

– Тумма сказал, я сам себя вылечил, а он только помог, – с гордостью ответил я. – Храбрая кровь прогнала плохую кровь!

– Ну да, Тумма так мог сказать, – кивнула девочка, отчего непослушная прядь тотчас вновь закачалась у нее перед глазами, а ямочки на щеках заиграли. – Так как тебя зовут?

– Олтер, – ответил я, не смея противостоять этим блестящим глазам и милым ямочкам на щеках. Да и вдруг что нового и полезного узнаю?

– А меня Наула. Я тут прячусь… – успела прошептать местная амазонка.

Вдруг раздался отдаленный гомон, затрещали ветки, и Наула затихла, поворачиваясь в сторону шума. Потом она посмотрела мне прямо в глаза и прижала палец к губам. Затем присела, сделала пару шагов назад и исчезла в густом кустарнике. А я остался стоять на месте и крутить головой.

Вскоре на поляну вывалилась целая компания. Все – мальчишки моего возраста. Ну, на первый взгляд – плюс-минус пара лет. Возглавлял их плотный краснощекий парень с рыжеватой кучерявой шевелюрой.

– Эй! – повелительно крикнул он слугам. – Наулу здесь не видали?

Истуканы ожили. Слуги замотали головами и невнятно забормотали себе под нос. Схватив мое кресло, они резво покатили его вперед, подальше от властных малолеток.

– А ты кто такой? – спросил второй рыжеволосый, такой же толстенький и крепко сбитый, как и предводитель. Судя по внешнему виду, брат первого.

Они походили на маленьких кудрявых бычков. Все остальные, шедшие позади, встали за их спинами. И если большая часть мальчишек привычно заняла свое место за плечами рыжих, то четверо пареньков неловко сгрудились наособицу, чуть в стороне. Чем-то эта четверка отличалась от остальных.

– А ты кто такой? – в свою очередь не стал затягивать я. Чего тянуть? И так понятно, к чему все идет.

– О! Смотри-ка ты!.. – удивился первый из рыжих, что постарше. – Он и по-человечески разговаривать умеет! А я-то думал, только на своем быр-тыр-быр может!

Свита за спиной послушно заржала. Весело!

«Да уж, а вот и долгожданная почетная встреча. Ждал торжественный прием?.. – вздохнул я. – И ведь не смолчишь. Мужской коллектив, первое впечатление. Не поймут. И где сейчас братья с Остахом? То как репей прицепятся, а когда нужны…»

– Смеяться над чужим языком глупо. Хотя бы потому, что я знаю два языка. А ты сколько?

Смех приутих, и свита опасливо посмотрела на своих рыжих вожаков. Видимо, я попал в точку – умниками ни один, ни второй не выглядели.

– Я ваш козопасовский язык учить не собираюсь! – набычился старший из братьев и сжал кулаки. Младший повторил его движения. – Ты там с баранами в своих горах по-бараньи, наверное, разговариваешь?

Компания за спиной опять заржала. Все, кроме примеченных мною четверых. И что в них не так?

– С баранами я сейчас разговариваю. Только таких рыжих давно не встречал, – спокойно ответил я. Глотать оскорбления я не собирался.

Свита потрясенно замолчала, не веря своим ушам. Братья, разойдясь, направились ко мне. Я поднял кулаки к вискам и прижал локти к туловищу, встав в стойку. Не к месту зашлась дрожью мышца в левой ноге.

«Только не сейчас!» – взмолился я, и нога послушно перестала дрожать. Хорошо хоть не опорная!

Старший из братьев подбежал первым, замахиваясь из-за плеча, и первым получил короткий прямой в лицо. Удар вышел смазанным, и меня качнуло назад. Этим воспользовался второй нападающий и достал меня по уху. Ох! В голове тут же зазвенело, но я уже сгруппировался и отступил, не дав возможности схватить себя или толкнуть. А отступая, быстренько отоварил и второго братца. И этот удар тоже получился так себе – ни корпус не довернул, ни кулак. Так, ткнул, и все. Удар совсем не поставлен и не отработан. Мозг вроде и посылает сигналы, как действовать, а тело нетренированное и не умеет толком ничего.

«Заниматься, заниматься и еще раз заниматься!» – подумал я, глядя на то, как свора прихлебателей шагнула вперед. Поближе ко мне. Собираются навалиться всем скопом на обидчика своих драгоценных покровителей… Эх, ну что ты будешь делать!? Придется ножичек доставать, а то затопчут, паскудники малолетние…

– Назад! – громко раздалось над ухом.