Ну все. Я сейчас эту сковороду вместе с омлетом ему на башку надену.

– Ника, – раздается голос позади.

И я отдергиваю руку.

Если бы мы с Костей были сейчас одни… Он бы увидел, как спокойная, вежливая и правильная учительница превращается в дикую разъяренную фурию. Но тут Валера. И при нем я не могу выпустить своих демонов.

– Ника, что он тут делает? – задает Валера вполне резонный вопрос.

– Я просто позавтракать не успел, – отвечает ему Котяра. – Мы с Никусей проснулись поздно.

– Вы проснулись… вместе?

– Ну ясен пень, – невозмутимо отвечает Кот.

Валера смотрит на меня. В его глазах – обида и недоумение.

А в моих… я чувствую, что из моих зрачков летят огненные стрелы. Кот уже должен свалиться замертво от моего взгляда!Такого возмущения я не чувствовала, наверное, никогда в жизни. Я уже почти вижу, как тяжелая чугунная сковородка превращает кошачью морду в плоский кровавый блин.

Но я выдыхаю. И произношу совершенно спокойно:

– Валера, у меня с Костей ничего не было и никогда не будет. Но он не хочет этого понять. Он ведет себя по отношению ко мне совершенно по-хамски. Ты не мог бы выставить его из моего дома?

Глава 18

Костя

Ох ты ж бля. Ну давай, Валера, разберись со мной. Выставь меня из ее дома. Вышвырни за порог.

Молодец, училка! Я бы сам не придумал лучший прикол с Валерчиком. Дайте мне ведро попкорна! Я на это посмотрю…

Ладно, попкорна нет, омлет тоже сойдет. Хоть и холодный. Но, блин, капец какой вкусный! Что-то у меня зверский аппетит проснулся. Правда, соли маловато…

– А где у тебя соль? – очень вежливо спрашиваю Нику. – Чуть недосолила.

– Вот! – чуть ли не визжит училка, обращаясь к Валере. – Ты видишь? Он вломился ко мне в квартиру, жрет мой омлет, да еще и придирается! Недосолила я… Я сейчас ему в башку солонку швырну!

Ишь ты, как выражается. А еще учительница. Моя ты шипящая коброчка! Щечки раскраснелись, губки побелели, глазки сверкают… Прелесть просто!

А вот Валерчик явно в штаны нагадил и стоит обтекает. Косится на меня одним глазом, боится прямо посмотреть. А на Нику он косится вторым. Зло. Подставила она его. Внезапно. Ха-ха!

Что, мамку позовешь? Пусть спасает сыночку, пока ему писю не оторвали.

– Ника, я не понимаю, во что ты пытаешься меня втянуть? – лепечет он.

Вот, значит, с чего ты заходишь? Мелко, Валерчик. И жалко.

– Он мне хамит! – истерит училка. – Выставь его за дверь!

– Почему он вообще был у тебя дома с утра?

О, ну это гениально. Давай, обвини во всем ее. Все трусливые обсосы так делают.

– Случайно! – начинает оправдываться Ника. – Он проводил меня домой после свадьбы. И уснул. Потому что пьяный был.

Ах, вот как было дело… Я, значит, ее провожал. Ну, то есть, она так думала. А я, конечно же, думал остаться до утра… И остался, мля. Но в состоянии трупа.

– А ты тоже пила на этой вашей свадьбе? – строго интересуется эта гнида.

– Я… немного.

Охренеть. Его вонючая стратегия работает! Ника уже оправдывается.

– Знаешь, я считаю, женщина не должна употреблять алкоголь.

– Да я вообще не пью!

– И я тебе с самого начала говорил, что эта так называемая дружба до добра не доведет…

У меня подгорает. Просто полыхает! Я хрумкаю тостом, доедаю омлет – и меня снова тошнит. Но не от еды. А этого слизня…

– Со мной поговори! – рявкаю я.

Он резко поворачивается. И выдает:

– Ника не желает вас видеть!

Ишь ты, мля.

– А че это мы вдруг стали на “вы”, сучка ты трусливая?

– Вы меня оскорбляете!

– Именно.

– Уходите! Вам тут не место!

Как он отвратительно визжит!

Не, ну как бы норм, че, годная стратегия. Для маминой писи. Он точно знает, что физических сил у него не хватит. А от визга у меня может заложить уши и я покину помещение… Ха-ха.

Он, может, внешне и не совсем дохляк. В своем пинджаке даже может смотреться солидным мужчиной. На что Ника и повелась, видимо. Но, мля… это комнатный плюгавый мужчинка. Такой может только на телевизор орать и жену гнобить.

– Мне здесь нравится, – говорю я.

И поудобнее разваливаюсь на стуле.

– Вы не имеете права находиться в этой квартире!

– Похрен.

– Я сейчас полицию вызову!

Я громко ржу. Училка выдает реакцию ожидаемого возмущения. Но я же вижу, что ей самой тошно от Валерчика. Который берет в руки телефон и спрашивает ее:

– Как звонить в полицию с мобильного?

– Валер, не надо…

Он знает, что проиграл. Облажался в разы круче, чем я сегодня.

И это так греет мою душу… И мой угомонившийся от Никиного омлета желудок. Да у меня даже башка меньше трещит!! Стоило лишь унизить соперника.

Хотя какой он мне нахрен соперник? Если она предпочитает такое чмо – значит, сама чмошница.

Я поднимаюсь. Для Валерчика это неожиданно, и он шарахается. Шакал трусливый! Я беру в руки сковородку. Он вжимает голову в плечи и судорожно жмет на кнопки мобильного, пятясь назад. А я…

Просто разворачиваюсь к нему спиной. Лицом к раковине. Стою, слушаю, как голос в его телефоне вещает что-то вроде:

– Вы позвонили в отделение полиции. Говорите! Что случилось?

Валерчик засунул язык в жопу и молчит. А потом сбрасывает звонок.

Потому что я просто мою посуду.

Да, я наглая хамская скотина. Я вламываюсь на чужие кухни и съедаю чужие завтраки. И я не говорю “спасибо” за заботу, когда мне приносят таблетки и айран.

Но зато я очень чистоплотный и убираю за собой. Тщательно мою сковородку, вилки, тарелки. Кружку, из которой Ника пила кофе и турку, в которой она его варила. А что? Раз начал, надо, чтобы все участники процесса качественно кончили. Таков мой девиз по жизни.

Я протираю стол и вытираю руки полотенцем. Аккуратно вешаю его на сушилку. Оборачиваюсь. Даже не смотрю на охеревшего Валерчика. Смотрю на Нику.

Ой, мля!

Губы надула. Руки на груди сложила. Ну чисто училка у доски. Убивает презрением главного хулигана и двоечника.

И, кстати, она так похожа на мою химичку… А химичка у нас была – м-м-м! Девчонка прямо из института, с третьим размером и выпуклой задницей. Мы всей параллелью одиннадцатых классов на нее дрочили. До сих пор мне в эротических снах снится. Такое там вытворяет…

А эта Никуся… Да она же, по-любому, даже сосать не умеет. Это я сегодня спросонья на что-то надеялся. Если бы сам не обломался, она бы меня точно обломала. Ее еще учить всему придется… Нафиг надо.

Не, пусть она с тухлым Валерой играет в старперские отношения. Он ей хризантемы с маминой грядки, она его по головке погладит. По верхней, естественно.

Меня такой расклад никак не устраивает. Я парень горячий. Мне нужен жесткий трах.

Ну все. Я пожрал, посуду помыл. Валерчика унизил. Можно и валить.

Прохожу мимо училки, стоящей в дверях с этими своими сложенными руками. Задерживаюсь на секунду. И – внезапно беру ее за шею. И жестко засасываю.

Успеваю обхватить за талию, впечатать в себя, засунуть язык ей в горло… Пусть почувствует. Напоследок.

Да, на мне вчерашняя рубашка, в которой я потел всю свадьбу и не очень свежие носки. Зубы я чистил без зубной щетки и от меня несет перегаром. Ну вот так вот, мля, ощущается настоящий мужик!

Запомнила? А теперь забудь! Нюхай своего надушенного Валерчика.

Глава 19

Ника

У меня нет слов. Одни звуки.

– А… Э… Мэ…

Пока я мычу, он окончательно отрывается от моих губ, разжимает тиски железных объятий, произносит:

– Чао, детка!

И просто уходит в закат.

А я… стою, держусь за стеночку. Потому что голова кружится. И коленки подкашиваются. И в животе что-то такое происходит…

– С тобой все в порядке? – слышу голос Валеры.

Валера… С трудом вспоминаю, кто это.

– Да, – хриплю я. – Все хорошо.

– Ты можешь написать заявление в полицию, – продолжает он. – Это домогательство. Я буду свидетелем.

– Что?

У меня, наконец, получается сфокусироваться на нем. Какое странное лицо… Никакое. Плоское, как блин. Глаза выпученные, нос какой-то размазанный, губы… Нет, не хочу на них смотреть.

Он стоит рядом, и я чувствую запах его дезодоранта. Неестественно свежий, как освежитель в туалете. А Костя благоухал совсем не свежестью. Он пах как… животное!

– Ты права, этот Костя – хам и наглец. Таких надо в клетке держать.

Да! Точно. Его надо держать в клетке. Как зверя. Как опасного, хищного, невыносимо сексуального зверя…

– Будешь писать заявление в полицию?

Я отрицательно машу головой. Он что, серьезно? Что я напишу? Ко мне пришел Кот, сожрал мою сметану и облизал меня?

– Но он заслуживает наказания! – выдает Валера.

Ну и чего же ты его не наказал? Он целовал меня у тебя на глазах, а ты… Я хочу сказать это. Но почему-то говорю совсем другое:

– Какое заявление? Не дай бог, в школе узнают.

– Да… Понимаю.

– Понимаешь?

– Ты учительница. Для тебя важна репутация.

– Да уж…

Репутация? Да, всегда была важна. Я всегда старалась быть хорошей и правильной. А Кот… ему плевать на всё! И на всех. Делает, что хочет. Творит всякую дичь. А потом просто моет за собой посуду, целует и уходит…

Я опускаюсь на стул. Валера ставит чайник и наливает мне чаю. Такой заботливый…

– Ты же не ожидала, что я буду с ним драться? – произносит он, садясь напротив.

– Я… нет, конечно.

А правда, чего я ожидала, предлагая Валере выгнать Кота? Что он возьмет веник и отлупит его по загривку?

– Я цивилизованный человек. Я не использую дикарские методы.

– Извини, что я тебя в это втянула.

Да… Валера цивилизованный. Мягкий. Вежливый и культурный. А Костя – просто дикарь!

Я до сих пор чувствую этот дикий вкус на губах. Ужасный! Резкий. Терпкий. Такой… головокружительный.

– Надеюсь, ты больше не будешь с ним общаться?

– Конечно, нет!

Мы с Валерой пьем чай. Я смотрю на него. И не выдерживаю:

– Тебя не задело, что он меня поцеловал? Ты не ревнуешь?

– Я знаю, что это было против твоей воли.

– Естественно!

С Котом всегда всё было против моей воли. В том числе и тот раз, когда он… Он целовал мою грудь! По-настоящему. Так, как никто и никогда. Так, как, наверное, умеют только развратные и аморальные типы вроде него…

Я тогда была в таком шоке, что этот эпизод почти вытеснился из моей памяти. Ну, то есть, я знала, что это было. Но не думала об этом и не анализировала. Затолкала куда-то в дальний угол подсознания и почти успешно забыла.

Но сейчас… Вчера… И сегодня… Нет, я все равно не могу об этом думать!

И нет, я не девственница. У меня был секс. У меня было два мужчины…

Первый еще в институте. На последнем курсе. Мы были влюблены, он сказал, что мы поженимся. И однажды я не устояла… Да, я помнила наставления бабушки: мужикам нужно только одно, дашь это – и они пойдут охотиться дальше. Я помнила. Но… он так хотел, так умолял…

Это было больно. И немного приятно – в той части, где были поцелуи и ласки. Но в целом… я вообще не поняла, почему вокруг этой темы столько шума и такой ажиотаж. Но зато я полностью осознала правоту бабули. Мой возлюбленный испарился сразу после одного раза. Я так рыдала тогда…

Но повторила свою ошибку еще раз. Правда, через несколько лет, в двадцать пять. Тогда бабули уже не было, да и я повзрослела и осознала, что не не во всем она была права. Я по-прежнему очень хотела семью. Но у меня никак не получалось с мужчинами. То ли попадались не те, то ли я вела себя не так…

Но Гриша казался идеальным. И я полюбила его. Как дурочка. Была уверена, что он меня тоже любит. Мы с ним много говорили о будущем. О совместной жизни.

И он хотел со мной… И я тоже хотела! У нас все было неплохо. Насколько я могу судить. И я до сих пор не знаю, почему мы вскоре после этого расстались.