– Отлично, – напряженно бормочет Кайден.

– Прекрасно, – выпаливаю я, переходя в стойку. Уильямс делает то же самое. – Меньше болтовни, больше дела.

И Кайден бросается на меня.

Его кулаки летят в мое лицо, и я самоотверженно блокирую первые несколько ударов. Кайден открывается, позволяя мне сделать джеб, но затем моментально уворачивается влево. Кулак опять направлен в мою голову, но не успевает задеть меня, поскольку я отскакиваю назад и замахиваюсь ногой, для удара с разворота. Кайден вздрагивает от боли, но не сдается.

Он бросается на нижнюю часть моего тела, обернув сильной рукой мое колено. Лишившись равновесия, я падаю на землю, а парень оказывается сверху, используя свой вес, как тиски. Но его стратегия не срабатывает: я легче и быстрее, и я знаю, как использовать это положение в своих интересах. Я завожу его руку за спину и ловлю его ногу своей, сильно вдавливая плечо парня в пол.

Моя внезапная смена тактики заставляет Кайдена на долю секунды замешкаться. Этого достаточно, чтобы поймать его руку, обхватить шею ногами и зажать. Кайден яростно стучит ладонью по полу, когда я начинаю выгибать его предплечье.

– Ах! – кряхтит он от боли, чувствуя, как напрягаются сухожилия. – Хорошо, хорошо. Слезь с меня.

– Да ладно тебе. Ты можешь драться лучше, – мурлычу я, поднимаясь на ноги и протягивая ему руку. Кайден выглядит потрясенным, с изумлением наблюдая за мной.

Едва мы заканчиваем спарринг, как с его губ срывается:

– Еще раз.

Мы снова кружим по клетке. Кайден наносит удар первым, но я быстро подгибаюсь под его рукой и делаю апперкот ^[14] в челюсть. Он отбивает мой удар, а когда я наношу левый хук ^[15], то он вытягивает руку, чтобы заблокировать выпад. Я бросаюсь вперед, вынуждая Кайдена защищаться от шквала ударов: парень отшатывается, изо всех сил пытаясь отразить атаки.

Он старается нанести удар, и я перехватываю его руку, готовясь к тейкдауну, но ему удается восстановить равновесие, уперевшись задней ногой в землю. Мои мышцы напрягаются под его весом, я пытаюсь повалить противника на землю, но он маневрирует и, цепляясь рукой за мой локоть, швыряет меня на маты. Я стараюсь ловко увернуться, но на сей раз Кайден готов. С усилием он подтягивается, напрягая каждую мышцу в теле, и сковывает все мои движения. Наши ноги переплетены, и Уильямс медленно наваливается на меня всем торсом, сжимая мою шею. Я бессмысленно дергаюсь под Кайденом, пытаясь вырваться из хватки, но все попытки оказываются тщетными.

Он отпускает меня. Я откатываюсь в сторону и кладу руки на колени, яростно втягивая ртом воздух.

– Неплохо, – хрипло отзываюсь я. – Но ты выиграл только потому, что использовал против меня свой вес. Если бы ты дрался с парнем, то он быстро выбрался бы из твоей хватки.

Кайден смущенно смотрит мне в глаза.

– Ты вроде сказала драться лучше.

– Если это называется «лучше», то мы оба обречены, и мне следует найти кого-то другого, чтобы победить Джакса.

– Это несправедливо. – Уильямс сужает глаза.

– Никто не обещал тебе справедливость, – пылко отвечаю я. – Ты хочешь, чтобы я нянчилась с тобой или толкала к победе? Выбери, потому что я не могу делать и то и другое.

Челюсть Кайдена дергается. Он принимает боевую стойку, в его глазах вспыхивает огонь.

– Еще раз. Я могу заниматься этим всю ночь, Лаки.

В его несгибаемости, даже несмотря на мои колкие комментарии и подход, есть что-то притягивающее. Большинство бойцов теряли хладнокровие или протестовали, выкрикивая в мой адрес всякие непристойности. Я уважаю Кайдена, поскольку он хочет взять от меня все, что я способна ему предложить.

– А вот и проверим, Убийца, на сколько тебя хватит.

Мои кулаки взмывают в воздух, на губах появляется кривая улыбка. Кайден с ревом несется ко мне. Я блокирую его замах. Он отвечает.

Мы делаем это снова.

И снова.

И снова.

* * *

К тому моменту, как мы заканчиваем спарринги, мой желудок не переставая урчит. Я обычно не испытываю такого голода, но занятия с Кайденом сильно меня измотали.

Этот парень неутомим. Всякий раз, когда он проигрывает в спарринге, то быстро приходит в себя и вновь бросается в драку. Я внимательно слежу за его движениями, даю советы, и Кайден прислушивается к ним, улучшая технику ведения боя. К концу нашей тренировки его все труднее заставить сдаться. Он по-прежнему проигрывает чаще, чем выигрывает, но уже начинает полагаться на свои навыки, а не на вес. Вижу, что он хочет продолжить занятие, но бросаю полотенце и выхожу из клетки.

Затем запихиваю перчатки в сумку и перекидываю ее через плечо. Когда Кайден выходит из душа, его темные волосы вьются от влаги, капельки воды падают на глаза. «Точка» скоро закрывается, и количество посетителей уменьшается на глазах, и я решаю отправиться перекусить, несмотря на позднюю ночь.

– Мне пора, – объявляю я Кайдену. – До смерти хочу поесть.

Тревога омрачает выражение его лица. Он поджимает губы, размышляя над моими словами. Это мило, что он решил, будто я не смогу за себя постоять, если этой ночью ко мне кто-нибудь начнет приставать.

– Уверена? Уже за полночь, а поблизости нет ни одного приличного заведения, – говорит он, а затем быстро добавляет: – Я приготовлю тебе ужин.

Я навостряю уши.

– Правда? Для меня?

– Конечно. Чего ты хочешь?

– Можно начать с обжаренной на гриле фуа-гра ^[16] с икрой…

– Давай серьезно, – бормочет он, бросая на меня предупреждающий взгляд. – Чего бы ты хотела из того, что я реально могу приготовить?

– Паста сойдет. Лучше цельнозерновая, если ты тоже ее будешь есть. И нежирное мясо.

– Хорошо. Дай мне пару минут, чтобы собраться.

Я жду у входа, пытаясь заглушить голод и копаясь в телефоне, дабы придумать очередной глупый подкат для Брента. Когда Кайден, наконец, появляется рядом, то мотает головой в сторону своего грузовика, и я следую за ним.

Поездка в основном проходит в тишине, потому что мы оба дико уставшие. А, возможно, я просто не знаю, о чем с ним разговаривать. Я никогда не встречала человека, общение с которым похоже на прогулку по тонкому льду. Каждый раз, когда мы вместе, я могу разозлить Кайдена одним неверным словом. Но в те редкие моменты, когда он ослабляет бдительность, в нем проявляется неподдельная искренность, которая тут же смягчает мое к нему отношение.

Вскоре мы оказываемся дома, и Кайден моментально направляется на кухню. К тому времени, когда я переодеваюсь в чистую одежду и присоединяюсь к готовке, перед его разделочной доской уже расставлены банки с соусом и овощи. Когда Кайден опускает спагетти в кипящую воду, у меня уже вовсю текут слюнки.

– Долго еще? – хнычу я, нетерпеливо постукивая пальцами по краю кухонного стола. – Я такая голодная, что готова оторвать тебе руку и съесть ее.

– Попробуй, но не думаю, что рука будет вкусней макарон.

– Ладно, – пренебрежительно бормочу я. – У тебя есть пятнадцать минут, прежде чем я накинусь на тебя, как зомби.

– Держи себя в руках, Лаки. Терпение – ключ к победе.

– Ну, я же твой тренер. В следующие шесть недель мне понадобится все терпение, что у меня есть.

Кайден поворачивается ко мне лицом и махает деревянной ложкой.

– Эй, ты должна признать, что я неплохо держался во время спаррингов, – хрипло говорит он. Потом пожимает плечами и отворачивается к плите. – На самом деле жаль, что ты не участвуешь в поединках, поскольку боец ты хороший.

Я поджимаю губы, обдумывая его слова. В действительности, я никогда не видела себя в ММА поединках. Меня интересовала лишь карьера тренера. С тех самых пор, как у меня на руках оказался сертификат, обучение клиентов было всем, о чем я думала, ведь мне удавалось совмещать работу, учебу и заботу о сестре.

– Просто быть тренером мне нравится куда больше, – объясняю я, прислоняясь спиной к раковине. – Я помогаю людям добиваться намеченных целей.

– А как же подполье? Меньше обязательств, больше денег.

Нельзя отрицать мое отвращение к нелегальным поединкам. Даже встречаясь с Джаксом, я не могла отделаться от мысли, насколько безжалостны и унизительны эти бои. Единственная причина, по которой я мирилась с ними, заключалась в том, что Джакс был слишком упрям и зациклен на них.

– Спасибо, не надо. Я уважаю соревновательный дух в спорте, но ненавижу подполье. – Пожимаю плечами. – Но, знаешь, если по какой-то неведомой и тупой причине мне придется столкнуться с накаченным чуваком где-нибудь в вонючем подвале, ты станешь первым, кому я позвоню… Ну, может, не первым, но одним из первых.

– То есть, ты думаешь, я дерусь по «неведомой и тупой» причине? – спрашивает Кайден, жестом показывая мне отойти в сторону, чтобы он мог вытряхнуть спагетти в дуршлаг.

– Большинство людей идут в подполье ради денег, крови, славы или всего сразу. Им плевать на мастерство. Плевать на настоящий спорт.

Он пристально изучает меня, и в уголках его глаз появляются морщинки.

– Интересно. Странное отношение к нелегальным боям у девушки, которая три года встречалась с подпольным бойцом и в настоящее время тренирует другого.

На мгновение я замолкаю, осознавая, что слишком остро среагировала на слова Кайдена о подполье. Но сомневаюсь, что он понял реальную причину моего недовольства.

– Хорошо. – Из меня вырывается сломленный вздох. – Хочешь знать, почему мне не нравится твое участие в этих нелегальных мордобоях?

– Да.

– Кайден, тебе там не место. Подполье попросту не заслуживает иметь такого бойца, как ты, – резко говорю я, и мои слова эхом разносятся по кухне. – Не потому, что ты более искусный спортсмен, чем остальные участники. Хотя я признаю, что у тебя отличные навыки. Просто мы оба знаем, что ребята, участвующие в подпольных турнирах, не самые хорошие люди. Порой они делали ужасные вещи с теми, кто не заслуживал подобного обращения. – Мой взгляд опускается вниз, и я неохотно признаю: – Мы знакомы не так давно, но мне кажется, ты не такой, как все они.

Парень горько ухмыляется.

– Ну, тут ты ошибаешься.

Инстинкты подталкивают меня расспросить Кайдена, что он имеет в виду, но я прикусываю язык.

Это не твое дело, Сиенна. Ваши отношения и так очень сложны.

– Вот, держи, – говорит он, раскладывая макароны по двум тарелкам и протягивая одну мне. – Спагетти с курицей и соусом песто в сливках. Я же говорил, что готовка не займет много времени.

– Спасибо. – Мы садимся друг напротив друга, и я жадно поглощаю пасту. С моих губ срывается стон. – Это восхитительно. Хорошо, что я не набросилась на руку, а дождалась этого кулинарного шедевра.

– Рад, что тебе понравилось. – Кайден наблюдает за тем, как я жадно впихиваю в себя остатки макарон, и его лицо искажает гримаса. – Боже, ты ешь так, словно тебя никто никогда не кормил. Джакс для тебя не готовил?

– Вообще-то, готовил. Ненавижу развеивать твои предубеждения, но Джакс хорошо ко мне относился. Во всяком случае, до его подлой измены.

– Он извинился?

– Нет. – Мои легкие болезненно сжимаются, когда я пытаюсь вдохнуть. – Кажется, он вообще не сожалеет о своем поступке. Но чувства Джакса меня мало заботят. Так или иначе, я отомщу ему.

На некоторое время Кайден словно замирает, сохраняя молчание. Его челюсти сильно сжимаются, когда он вновь возвращается к трапезе.

– За что ты его полюбила? – Полные гнева глаза Уильямса направлены на меня, будто ища ответ на моем лице. – Он чертов мудак.

– Не для меня. – Я качаю головой. – По крайней мере, не всегда им был.

Помню, как была расстроена после ссоры с отцом, а Джакс обнял меня и долго утешал, убеждая, будто мир попросту не готов к тому, что я могу ему дать.