Я наблюдаю за тем, как голова Зака исчезает у нее между ног. Он очень хочет сделать все хорошо, но, судя по лицу Хейли, получается у него не очень.

Был один парень – по-моему, его звали ДеШон, – который довел ее до оргазма за три минуты. Это было настолько впечатляюще, что я разрешила ему продемонстрировать свои оральные навыки на мне. Оно того стоило. Но это был единственный раз, когда я позволила одному из наших парней прикоснуться ко мне. Обычно я просто смотрю, как они трахают Хейли.

Но сегодня я не в настроении.

Я бросаю взгляд на полупустую бутылку Джека в руке. Я никогда раньше не напивалась, но, учитывая сегодняшние события, кажется, самое время попробовать.

– Вот так, да. – Хейли разочарованно стонет. – Нет. Левее.

Я сдерживаю смешок.

– Может быть, ему нужна мотивация.

– Другое лево, – хнычет Хейли.

Черт. На это больно смотреть.

– Заставь ее кончить, как хороший мальчик, и я покажу тебе свою киску. – Подмигнув, я смотрю на Хейли. – И дам ей поцеловать ее.

Кажется, это помогает, потому что Зак со всем энтузиазмом включается в процесс. Несколько минут спустя Хейли начинает кричать и дрожать так сильно, что машина вибрирует.

Затуманенный взгляд Зака перемещается на меня.

– Твоя очередь.

Я начинаю разводить ноги, но замираю.

– У тебя стоит?

Он хватается за свою ничем не примечательную эрекцию.

– Еще как.

– Покажи.

Зак расстегивает ширинку, обнажая длинный и очень тонкий член. Я отодвигаю свой купальник в сторону, раздвинув ноги.

– Нравится?

Он облизывает губы.

– Пустишь меня в нее?

– Нет. – Я хватаю Хейли за затылок. – Это не для тебя, – я прикусываю губу, когда она нежно целует мой клитор, – а для нее.

Хейли нравится, когда я заставляю ее почувствовать себя особенной.

Зак, кажется, вот-вот потеряет сознание.

– Черт, это так сексуально. Можно мне?

Я быстро поправляю купальник и отталкиваю Хейли. Шоу закончилось.

– Не в этой жизни.

Он выглядит оскорбленным.

– Почему ты ведешь себя как сраная стерва?

– Потому что у меня есть кое-что под названием стандарты. – Я делаю глоток из бутылки и начинаю кашлять, потому что горло обжигает. – А теперь трахни мою подругу, пока мы не уехали и не оставили тебя с твоим тоненьким членом в этом лесу.

У него отвисает челюсть.

– Что с тобой, блин, не так?

– Прямо сейчас? Ты. Так что делай, что я говорю… или вали домой. – Я делаю еще один глоток, и он обжигает так же, как первый. – Выбирай, придурок.

Он стоит со спущенными до лодыжек штанами и смотрит на нас.

– Вы ненормальные.

Может быть, это и правда, но, по крайней мере, я не такая тупая, как он.

– Перед тобой сидит сексуальная девчонка, которая ждет, пока ты трахнешь ее своим жалким членом, а ты называешь меня ненормальной. – Я смотрю на Хейли. – Позвони кому-нибудь еще. Этот неудачник не заслуживает того, что мы предлагаем.

Хейли начинает вставать, но Зак подходит ближе.

– Нет. – Одним движением он раздвигает ее ноги и толкается внутрь. – Я покажу тебе жалкий член, чертова сука.

Я, ухмыляясь, делаю еще глоток. В этот раз жидкость легче проскальзывает в горло.

– Это все? Охренеть как грустно, парень.

Он чертыхается, толчки становятся быстрее.

– Не за что, – бесшумно говорю я Хейли, но она слишком занята, наслаждаясь тем, что ее насаживают так, как хотелось бы мне.

Если бы я позволила кому-то трахнуть меня.

К сожалению, моя киска такая же привередливая, как и я сама, так что просто «кто-то» не подойдет. Поэтому я позволяю Хейли делать за меня всю грязную работу. Она веселится, а я радуюсь тому, что она больше не невинный ангел Оукли.

Достав телефон, я быстро фотографирую их для папки с компроматом. Вздыхаю и делаю еще один глоток.

– Тебе придется постараться, Заки.

Он трахает ее так активно, что машина начинает качаться. Очевидно, он знает, как пользоваться своим членом. Молодец.

С легкой головой я оставляю их.

– Мне нужно пописать.

Никто из них не говорит ни слова, когда я ухожу.

Освещая путь телефонным фонариком, я ищу подходящее место и нахожу его возле дерева. Сделав свои дела и обработав руки антисептиком, я собираюсь вернуться к машине. Но не могу… потому что вокруг одни деревья. Я понятия не имею, где нахожусь и как отсюда выйти.

Не проблема. Позвоню Хейли.

Я набираю ее номер и подношу телефон к уху, но меня отправляет на голосовую почту. Я присаживаюсь на ближайшее бревно, чтобы подумать, но в этом нет смысла. В голове стоит гул, и все вокруг движется, словно в замедленной съемке.

– Кажется, мы остались вдвоем, подружка, – говорю я бутылке, прежде чем сделать большой глоток.

Я смотрю вокруг. Тут не страшно. На самом деле, даже приятно. Черт, если бы у меня был с собой спальный мешок, я бы осталась тут на ночь. Я снова тяну руку к бутылке, стоящей на земле, но она… покрыта чешуей.

Я кричу во все горло, когда вижу, что вокруг нее обвилась маленькая черная змея. Убегаю прочь со всех ног. Но получается не очень быстро, потому что, черт, все кружится.

И… это что, обрыв?

Готова поспорить, что, если бы я встала на самый край… моя смерть была бы спокойной. В отличие от смерти мамы и Лиама.

Я смотрю вниз на острые камни, о которые разбилось бы мое тело. Даже дна не видно. Кажется, не такой уж и спокойной.

Но, может быть, этого я и заслуживаю?

Джейс и Коул счастливы. У них есть Дилан и Сойер, которые о них позаботятся. Сомневаюсь, что они вообще будут по мне скучать.

Не так, как я скучаю по ним.

– Вы обещали! – кричу я в небо, пока слезы катятся по моим щекам.

Лиам поклялся, что никогда меня не бросит. Мама говорила, что возьмет меня в Индию, чтобы отпраздновать мой восемнадцатый день рождения…

Но вот она я… одна.

– Они нарушили обещания.

– Что? – Голос, очень похожий на Оукли, кричит мне в ухо. – Кто? О чем ты говоришь, черт возьми?

Я в смятении смотрю на телефон, потому что не помню, когда позвонила ему.

– Они… я… – Я едва могу говорить связно. – Мне больно. – Я чувствую соленые слезы на губах. – Я больше не могу, Оукли.

– Где ты?

– Стою на краю обрыва.

Думая о том, где окажусь: в аду или в раю. Смогу ли я снова увидеть их.

– Господи, – восклицает Оукли. – Какого обрыва? Где?

Забавно, что он притворяется, будто ему не все равно, хотя мы оба знаем, что это ложь.

– Я не знаю.

Это правда. Зак выбирал место.

– Клянусь, если ты не скажешь мне, где ты…

– Я не уверена. Где-то рядом с лесом. По-моему, я проходила что-то вроде водопада. Но вокруг моей бутылки обвилась змея, и я убежала. – На меня накатывает тошнота. – А теперь отвали и дай мне найти мою бутылку со змеей, чертов придурок.

– Да, ты точно напилась.

– Не рассказывай моим братьям.

Они и так слишком меня опекают, а если узнают об этом, то запретят мне общаться с Хейли. А мне нужно продолжать собирать компромат на нее.

– Я, кажется, знаю, где ты, но тебе придется кое-что для меня сделать.

– Что?

Я сделаю для него все что угодно. Абсолютно все.

– Отойди от этого сраного обрыва.

– Почему?

Мне нужно знать, что ему не все равно. Или… почему стало все равно.

– Ты же не глупая. Знаешь почему, Бьянка.

Он целую вечность не называл меня по имени. Обычно Оукли использует слова «дьявол» или «Сатана». Раньше он называл меня малышкой. Как мама.

– Ты назвал меня Бьянкой.

У него вырывается раздраженный рык.

– Я еду. Сделай одолжение и отойди от обрыва, пока ничего не случилось, и Джейс и Коул меня не убили.

Оукли бросает трубку.

Я достаю из сумки маленькую бутылку рома «Малибу», которую мне дала Хейли. Это не «Джек Дэниэлс», но он поможет мне приглушить боль.

Надеюсь.

* * *

– Твою мать.

– Знаю, – шепчет Стоун мне в губы. – Мне нравится целовать тебя.

Я тоже люблю целоваться с ним, но сейчас не об этом.

Не могу поверить, что стояла ночью на краю обрыва, пьяная. И из всех людей, которым я могла бы позвонить в таком состоянии… Я выбрала его.

Наверное, это что-то значит, да?

– Когда у тебя следующая пара?

Стоун смотрит на часы.

– Через пятнадцать минут. – Приблизившись, он шепчет: – Если хочешь пойти в общежитие, я могу все сделать быстро.

Боже. Я точно худшая невеста в мире, поскольку отшиваю его.

– Давай в другой раз? – Я показываю ему телефон. – Мне нужно встретиться с Сойер и обсудить с ней свадьбу.

Сойер действительно звонила, но она может подождать. Особенно когда я знаю, что она просто будет очень долго извиняться за то, что соврала мне.

– Ладно. – Вздохнув, он быстро целует меня в губы. – Но только если ты сегодня ночуешь у меня.

– Договорились.

После этого я убегаю.

На поиски парня, который может ответить на мои вопросы.

Глава восьмая
Оукли

О ребятах из колледжа я узнал одну занятную вещь.

Они оставляют после себя очень много мусора. В каждом кабинете. Обертки. Банки из-под газировки. Бутылки из-под воды. Упаковки от чипсов.

Недокуренный косяк.

Жажда просыпается во мне мгновенно, когда я подношу его к носу и вдыхаю. Очень хорошая трава.

Вот же дерьмо.

И в то же мгновение… перед глазами всплывает образ Хейли.

Медицинская марихуана, чтобы избавиться от приступов, это одно… но этот косяк точно заставит меня снова провалиться в беспамятство.

Еще раз вдохнув аромат, я засовываю косяк в мусорный мешок. Кажется, эта трава оказалась лучше, чем я думал, потому что, когда я оборачиваюсь…

Я вижу ее.

Ее длинные темные волосы собраны в хвост, она одета в обычную белую футболку и брюки карго – старая Бьянка скорее умерла бы, чем вышла в таком виде из дома, – но она все еще выглядит потрясающе.

Взяв веник, я концентрирую свое внимание на уборке.

– Закончу через минуту.

Она делает шаг вперед.

– Я думала, мы можем поговорить.

Я даю ей единственный возможный ответ.

Единственный, который должен ей дать.

– Нет.

Глава девятая
Бьянка

Нет.

Не «может быть, позже». Или «мне нужно посмотреть, когда у меня будет минутка».

Просто нет.

И после этого у него хватает наглости промчаться мимо меня, словно я не существую.

Да к черту все.

Отказываясь принимать его «нет», я иду за ним в следующий кабинет.

– Не хочу ничего сказать, но тебе не кажется, что ты мне задолжал? В конце концов, это ты был за рулем, когда мы попали в аварию.

Я не хочу быть стервой, но он не оставляет мне выбора. Оукли замирает с веником в руках.

– Я не хотел, чтобы с тобой что-то случилось.

Он говорит так искренне и с таким сожалением, что мое сердце сжимается.

– Я не пытаюсь заставить тебя чувствовать себя виноватым, – честно говорю ему я, ведь что-то мне подсказывает, что он и сам с этим отлично справляется. – Мне просто нужны ответы.

Оукли наконец оборачивается.

– Какие?

Я развожу руки в стороны.

– Не знаю… все. – Поняв, что мне нужно уточнить, о чем идет речь, я добавляю: – Почему мы были в машине вместе? Куда мы ехали?

В его глазах столько печали, что я чувствую боль где-то в груди. Опустив голову, он продолжает подметать.

– Неважно.

Черта с два.

– Послушай, – пробую я, – знаю, что мои братья могут быть устрашающими…

Оукли невесело смеется.

– Я не боюсь твоих братьев.

Если так, то он один такой во всем Роял-Мэноре. А еще я ничего не понимаю.

– Тогда почему ты не можешь сказать…