– Да неужели? Не верю я тебе, дитя иного мира, лжёшь ты! – тон говорившего изменился, из насмешливого превратился в холодный, злой. – Были такие, способные стать магами, не половинками или даже четвертинками, как те же шаманы, а полноценными. Но в глубине их сердец таилась тьма. Позволишь ли ты заглянуть в твою самую суть. Не побоишься, что найду то, чего скрыть желаешь?

– Не побоюсь, – просипела я, чувствуя, что давление усилилось.

– Тогда открой мне душу! – рявкнуло нечто, а я, вздрогнув всем своим существом, почувствовала, что погибаю, как не могу больше держаться, как мне тяжело и мучительно больно…

Я умирала…

– Странно, – на краю темнеющего сознания услышала тот же голос, в этот раз задумчивый, – ты сказала правду… Достойна… достойна…

И мир погас.

Последнее, что ощутила – как исчезло давление и растворились когти, как закончилась пытка, и как скрученные, вывернутые суставы вернулись в правильное, задуманное природой, положение.

***

Горн подхватил дочь на руки и крепко прижал к своей широкой груди. Мокрая одежда Эльхам не заботила его вовсе, мужчина переживал, что девочка погибла. Но слабое дыхание и едва заметное подпрыгивание ресниц убедили его в обратном.

– Шариз! – толпа расступилась вновь и к ним выбежала Газиса, её прекрасные широко распахнутые очи, глядели точно на бесчувственную дочь, и в них плескалась неприкрытая тревога.

– Жива, – просипел Горн, переживший за эти четверть часа всю гамму чувств от глухого отчаяния – до дикой надежды. От бессилия – до лютой ненависти к себе же, и всё потому, что никак не мог помочь единственной, горячо любимой дочери, пережить боль, которая явственно читалась на её прекрасном нежном лице.

– Подать носилки! – капитан городской стражи вовремя пришёл в себя и взял ситуацию в свои опытные руки. Тут же нашёлся паланкин, куда вождь наннури бережно уложил своего ребёнка.

– Доставить домой в целости и сохранности. Головой отвечаете. Ясно? – прорычал Горн, не отрывая взора от свернувшейся клубочком на мягкой подстилке девочки, такой маленькой и беззащитной. Тем временем рядом с ней пристроилась Газиса. Мать нежно поглаживала ребёнка по бледной щеке и что-то тихо, успокаивающе шептала. – Что же это такое было? – задумчиво спросил повелитель, к нему вдруг пришло понимание, что всё самое страшное осталось позади. По крайней мере пока.

– Узнаем, когда Эльхам очнётся. Надеюсь, она всё нам поведает. Не волнуйся, я позабочусь о ней, – успокаивающе сказала Газиса и кивнула носильщикам, чтобы трогались с места.

Глава 14

Пробуждение было… сносным. Особенно учитывая, что мне пришлось пережить. А вообще, в первые мгновения я была сильно удивлена, тому обстоятельству, что всё ещё дышу, и даже чувствую своё тело и могу им управлять.

Медленно открыла глаза и уставилась на потолок в моей комнате. Это точно был он, поскольку за долгое время заточения в разуме Эльхам изучила каждую трещинку, каждый завиток в деревянной, потемневшей от времени, обшивке.

Прислушалась к себе.

И никаких изменений не ощутила.

Разве что сильно ныли туго перевязанные кем-то рёбра, саднили кисти, локти, тазобедренная и голеностопная части. А ещё беспокоила пульсация в правом виске, боль распространялась аж до глаза и ниже, отдавая в челюсть.

– Магия, и где же ты? – чтобы хоть немного отвлечься от всех этих пренеприятнейших ощущений, заговорила вслух, голос был тих и скрипуч, как плохо смазанные петли в дверях. Горло – словно по нему прошлись наждачкой. – Пить.

Взор метнулся к прикроватной тумбе, и тут же наткнулся на полный стакан воды. Пришлось напрячься, взять свою волю в кулак и приподняться, дабы дотянуться до живительного напитка.

Холодная вода Ньеры с привычным привкусом волнушки, целебным нектаром пролилась внутрь. Я даже прикрыла веки, чтобы в полной мере насладиться мгновением. Оно длилось недолго, зато как мне полегчало, кто бы знал!

Уверенной рукой поставив стакан на место, почувствовала в себе силы сесть. Так и поступила.

Свесив ноги с кровати, села (на этом запал и закончился), задумчиво осмотрела саму себя. Неужели то существо, кем бы оно ни было, решило, что мне можно ещё пожить в этом мире? А не привиделось ли мне всё это?

Дверь тихо скрипнула и внутрь вошла, держа перед собой увесистый поднос, служанка. Та самая, не успевшая схватить меня, когда я выпала из окна. Её не стали удалять, а назначили моей помощницей. Девушка оказалась расторопной и сообразительной. И благодарной.

Увидев меня, пришедшую в себя, Алмэ обрадованно воскликнула:

– Госпожа! Ох, как же я рада, что вы очнулись! – и шустро поставила поднос на столик в центре комнаты. Подойдя ко мне, присела на корточки и ласково погладила по волосам, – моей радости нет предела, мы все так переживали за вас. А Ньера… Это знак богов! Их высшее к вам расположение. Весь город сожалеет о том, что поверили когда-то безумной Енини, что плохо о вас думали. Вы ведь всего лишь беззащитное дитя…

Значит, не привиделось. Какие всё же люди… гибкие, скажем так. Когда было удобно, они на каждом углу указывали пальцем на малышку, виня её в том, чего она ещё не совершила, да и вообще совершить никак не могла. А стоило их священному озеру устроить представление со мной в главной роли, так записали Эльхам в некую избранницу богов и готовы поклоняться.

– Но всё это пока неважно. Вы побудьте тут, я быстро сбегаю к госпоже, обрадую её. Хотите, помогу вам перебраться за стол. Принесла горячий, только из печи, бульон. И отвар с волнушкой. Мне ещё нужно вам мазь нанести, вся спина и живот у вас в жутких синяках, – понизив голос до едва различимого шёпота, вдруг добавила она и как-то странно на меня посмотрела, – отметины, оставленные Ньерой. Вы прошли испытание, госпожа, вы остались живы…

Ох уж эти людские домыслы: что они там понапридумывали? Хотелось бы узнать, но говорить пока не могла, лучше уж я и правда поем. Желудок от этой мысли утробно зарычал, требуя пищи.

– Вот и я так же думаю, – улыбнулась Алмэ, помогая мне подняться, мне пришлось опереться о женщину и пошаркать к вожделенной пище. – Зок места себе не находит, себя винит в произошедшем, не углядел, не успел. Да и вообще, повелитель хотел его наказать за небрежение к порученной ему службе. Впрочем, Зок сам просился под плети.

От её слов меня передёрнуло.

– Но Повелитель мудр, решил дождаться вашего пробуждения и пока просто отстранил Зока от обязанностей.

– Ясно, – прохрипела я, медленно усаживаясь на стул.

И пока Алмэ бегала за мамой, первым делом выпила концентрированную настойку из волнушки. И так необходимая мне жизненная энергия появилась через пару секунд, стоило жидкости скользнуть в желудок. А после принялась за горячий бульон, с тонкими прожилками мяса. Это было вкусно, словами не передать как!

Газиса ворвалась в помещение на пятой ложке. Женщина явно спешила к дочери, её прекрасные глаза были полны тревоги.

– Эльхам! – она буквально подлетела ко мне и опустилась на колени передо мной. – Как ты себя чувствуешь, ничего не болит?

– Мама, болит всё тело. Но жить буду, не волнуйся, – я ответила честно, зачем умалчивать, что мне действительно больно.

– Конечно, будешь жить. Я позабочусь, чтобы все синяки сошли как можно быстрее! – облегчённо выдохнула она и погладила меня по острым коленкам, прикрытым тонким платьицем. – Сильно устала, хочешь спать? – я чувствовала, что эти вопросы были заданы не просто так.

– Я не хочу почивать, – прислушалась к себе и поняла, что нисколько не покривила душой.

– Хорошо. Тогда доешь спокойно, а я схожу за отцом. У нас есть вопросы, и только ты сможешь на них ответить.

Мы сидели друг напротив друга, втроём. Больше никого в комнате не было.

– Я не смогла сопротивляться силе воды. Зок ни при чём, думаю, он бы и не смог меня удержать. Ньера не позволила бы.

– Ты так говоришь о великом озере, будто оно живое, – покачал головой папа, внимательно слушая мой рассказ.

– Оазис однозначно живой, – выдохнула я, уверенная в только что сказанном, – у него есть душа. И воды Ньеры стремились поделиться со мной своей силой. Я была так рада, просто счастлива оказаться рядом с озером. Сердце полнилось покоем и ожиданием чуда.

– На тот момент, глядя в твоё искажённое мукой лицо, я бы так не сказал.

– Понимаешь, – проведя пальцем по гладкой ручке кресла, задумчиво протянула я, – не оазис хотел причинить мне боль, а что-то иное. Некий дух, охраняющий магию нашего мира.

– Раз ты жива, – спокойно отметил Горн, – значит, испытание прошла.

И это не было вопросом, отец утверждал.

– Думаешь, ежели не сдюжила, то мне бы не дали жить дальше?

– Да, – вождь наклонился чуть вперёд, впиваясь своими тёмными глазами мне в лицо и вдруг чётко, разделяя каждое слово, спросил: – откуда ты так много знаешь?

Ожидаемый вопрос. Ответ на него я подготовила уже давно, ещё когда смотрела на всех вокруг, не имея возможности ни пошевелиться, ни открыть рот.

– Я не знаю. Много всякой информации – вот тут, – постучала пальцем по виску, – откуда она не ведаю. Моё тело было для меня клеткой, без возможности говорить с вами, без шанса встать и куда-то пойти. До того, как осознала себя, я пребывала словно в тёмной комнате, где нет ничего, только книги.

– Книги? – отец переглянулся с матерью и медленно кивнул. – Они великая ценность для всех нас. У нас есть только свитки, а вот книги – найти их непросто, и они обычно баснословно дороги. Сможешь рассказать, что именно ты из них вычитала?

– В том то и дело, что знания приходят в тот момент, когда я в них сильно нуждаюсь, – я лгала, но пока не готова была засесть за написание учебника.

– Хмм, – вождь наннури замолчал, его глаза смотрели точно на меня, словно он хотел прочитать мои мысли. – Как ты себя чувствуешь? – наконец-то сменил тему.

– Пока непонятно. После настойки из волнушки полегчало, а до того сильно болело всё тело и ныли кости, – вздохнула я, чувствуя, как слипаются глаза. Вроде минутой ранее была бодра и готова вести долгие беседы, но неожиданно, словно из меня вынули стрежень, растеклась лужицей по креслу и едва не засопела.

Меня бережно подняли на руки и уложили на кровать.

– Спи, дочка, набирайся сил. А ответы мы найдём позже.

"Если они вообще есть", – подумала я засыпая.

Глава 15

Неделя. Прошло целых семь дней, когда со мной ничего не происходило.

То есть совсем.

Я ела, немного прогуливалась и то лишь по своей комнате или до веранды и обратно – на большее не хватало сил.

И спала, очень много спала. Но, главное, по ночам меня не тревожил никакой, сводящий с ума, зов хатэ почившей шаманки.

Сон оказался на удивление глубоким, мне ничего не снилось. Не знаю, но каждый раз просыпаясь, думала, что странное состояние наконец-то прошло, поскольку чувствовала себя полностью отдохнувшей и готовой на свершения. Вот только через час батарейка садилась, и я снова сладко посапывала на своей кровати или софе. В периоды бодрствования внимательно слушала болтовню служанки, щедро делившуюся со мной слухами.

– Твоё тело меняется, – услышала я чей-то незнакомый голос, достаточно молодой, если судить по интонации и звонкости. Распахнула глаза, чтобы тут же встретиться взглядами с пожилой женщиной. Добрые светло-карие очи смотрели на меня с любопытством и неким интересом исследователя, приметившую невиданную доселе зверушку.

– Доброе утро, – вежливость – наше всё! – А вы кто?

– И тебе светлого утра, маленькая Шариз-Эльхам. Меня зовут Маглия, – ответила та, довольно улыбнувшись, – я лекарка двух оазисных поселений. Вот сегодня только пришла к наннури. И твои родители тут же попросили меня прийти к вам в дом и осмотреть тебя.

– И как? – я продолжала лежать и изучать сидевшую рядом со мной целительницу.