Терзаемая этой мыслью, я наконец-то полезла изучать все файлы на рабочем столе. Итак, как я уже сказала, помимо стандартных ярлыков от разных программ, были фотографии – целых пять. Две из них – групповые снимки. Все сделаны на улице. Таким образом, я смогла понять, что это одно место, одна территория, потому что забор одинаковый – из темно-зеленых железных листов. Весьма выгодный цвет, потому что сливается с растительностью и не портит вид. Территория была огромной, во всяком случае больше стандартных загородных участков. На ней расположен большой светлый двухэтажный дом в стиле барских особняков девятнадцатого века, с резными балясинами на деревянном крыльце, белыми колоннами и крашеными изразцами на всех окнах, а в другой стороне участка – тот самый недостроенный замок. Вся остальная территория засажена цветами и кустарниками (на снимках везде цветущая сирень и клумбы с тюльпанами, из чего я сделала вывод, что информация о дате снимка в свойствах файла верна – май) и заставлена белыми скамейками. Что это такое? Закрытый санаторий? Резиденция нефтяного магната? Где же она?

Потом я снова открыла групповой снимок. Восемь молодых людей, включая Эллу, импозантный дяденька лет пятидесяти с выступающим пивным животиком и весело улыбающаяся старушка очень маленького росточка, что было видно даже учитывая, что она сидела на стульчике. Если бы не старуха, я бы еще могла подумать, что это какой-то частный реабилитационный центр для наркоманов, но она рушила все мои представления о строгих психологах-воспитателях, да и цветов для такого заведения слишком много. Я понимаю, что частные центры строятся, исходя из личных представлений их учредителей о терапии и душевном комфорте, но все-таки, мне кажется, в этом случае обошлись бы парой-тройкой клумб. Да и поездка Эллы в такое место вызывала недоумение. Не было у нее друзей-наркоманов, которых она могла бы здесь навещать. Тогда что остается? Частные владения. Насчет магната я, конечно, загнула, размах не такой большой. И тут я вспомнила. Рэпер! Так вот куда она ездит дважды в год!

Открыв браузер, я пододвинула клавиатуру и начала писать поисковый запрос. Через пятнадцать минут я уже знала об этом рэпере почти все. Ян Павлецкий – имя кумира моей сестры – приобрел три соседних участка в стандартные двенадцать соток и возвел сперва двухэтажный гостевой дом, а затем принялся за собственные хоромы в стиле средневековых замков, само собой, в более скромных габаритах. Но не дождался окончания работ и трагически погиб, оставив из семьи лишь одинокую бабушку – больше у него никого не было. Его застрелил какой-то уличный грабитель, но это, конечно, официальная версия. Учитывая, что убийцу так и не нашли, да и с пистолетами они по дворам как-то нечасто ходят, можно сделать вывод, что убийство было заказным. Тексты песен рэпера призывали к мятежу, популярно рассказывая об антивоенных митингах, репостах и уголовной за них ответственности, совершенно неоправданной с точки зрения морали и элементарного здравого смысла, а правительству такая правда никогда не нравится. Рэпер умер в возрасте двадцати шести лет – как Лермонтов, фанаткой которого как раз была я. Почему-то именно это заставило меня познакомиться с творчеством певца поближе. Найдя в интернете его песни и начав их слушать, я удивилась, когда с какого-то незнакомого адреса мне пришло письмо на электронную почту, о чем высветилось уведомление в браузере. Потом до меня дошло, что я все еще в учетной записи сестры, и писали ей, а не мне. Открыв письмо, я едва не свалилась со стула. У рэпера через неделю памятная дата. В мае его застрелили, а в конце августа он родился. Припоминаю, что именно в эти месяцы сестра уезжала куда-то на пару дней. Она говорила, что это творческий съезд, и родители ее беспрекословно отпускали, потому что это единственное «человеческое увлечение» в их глазах. Возвращаясь, она рассказывала, что они учили и декламировали стихи и разыгрывали сценки из жизни кумира по написанным ими самими пьесам, и родители считали, что Ян Павлецкий – это такой писатель-классик, не очень хорошо известный, ведь сами они его в школе отчего-то не проходили.

Итак, Эллу звали на ежегодный съезд по случаю тридцатого дня рождения любимого рэпера. На все выходные. Адрес прилагался. Конечно, Элла его знала, ведь дважды в год туда ездила, но письмо-приглашение было официальным, очевидно, она подписана на рассылку. Писал какой-то фонд от имени Сергея Макарова. Фонд уточнял, что нужен стандартный взнос на проведение праздника – три тысячи рублей. С восьми (это как минимум, ведь не все любят фотографироваться) участников это уже двадцать четыре тысячи, весьма неплохо за два дня. В то же время в приглашении указывалось, что включены полноценные обеды, и вдобавок в доме имеется «безграничное количество» хлебцев с отрубями, крекеров и каш быстрого приготовления, «что отлично подойдет для завтраков», указывалось в приглашении, а также пакетированный чай и гранулированный кофе. Об ужине каждый член загадочного съезда, «как обычно», должен позаботиться сам. Интересно, кто давал деньги Элле на эти съезды? Она ведь платила и взносы, и покупала себе еду как минимум для ужина. Тут указывалось, что имеется кухня и можно готовить.

На первом этаже гостевого дома живет бабушка Павлецкого и во время съездов сам Макаров, но еще две маленькие комнаты свободны. На втором этаже шесть больших спален, где может разместиться от одного до двух человек. Каждому выдаются комплекты постельного белья и по одному полотенцу. Все остальное нужно привозить с собой.

Далее шла программа по дням. Ночь страшилок: чтение дневников. Творческая студия: написание песен, репетиция пьесы, репетиция музыкального самодеятельного концерта. На воскресенье намечен показ первого фильма про Павлецкого, снятого для какого-то кинофестиваля. Макаров получил копию фильма по знакомству. А в среду, в официальный, точнее календарный день рождения, пройдет концерт самодеятельности, ежегодно устраиваемый преданными поклонниками.

Ответным письмом нужно подтвердить свое согласие.

Кто такой этот Макаров? Не тот ли самый дядечка в центре?

Я переключилась на незакрытое окно с фотографией. Вот он, стоит среди ребят и улыбается. Лоб блестит от пота, как и верхняя часть груди, видимая через полурасстегнутую черную рубашку. Если бы не ее темный цвет, наверно, были бы заметны пятна в подмышечной области. И тут я впервые бросила взгляд на Эллу. Когда я увидела фото впервые, я рассматривала других и общую обстановку, пытаясь понять, где находится моя сестра. А теперь я изучала конкретно ее лицо. Элла выглядит испуганной, она единственная смотрит вбок, тогда как все остальные – на камеру. Из-за того что она с краю, невозможно понять, кто из присутствующих вызывает в ней такой страх.

Последний раз она видела этих людей в конце мая, то есть за два месяца до исчезновения. Странно думать, что это как-то связано, все-таки срок большой, но выражение ее лица… Элла никогда ничего не боялась, уж мне ли этого не знать? Чтобы она так выглядела, должно было произойти что-то поистине экстраординарное. И это случилось там, в имении Павлецкого.

Я ответила «Подтверждаю» и выключила компьютер. Денег на карманные расходы мне почти не давали, у нас бедная семья, однако на праздники я всегда просила деньги вместо подарка. Все знали, что я прагматик. Я всегда на что-то собираю, будь то новый телефон или качественный кожаный рюкзак. Я не люблю переплачивать, да и не могу себе этого позволить, поэтому всегда жду акции в магазинах или просто ищу, где подешевле, поэтому деньги с подарков у меня остаются. Я полезла в свой загашник и обнаружила там пять тысяч рублей. Еще пара тысяч в кошельке – тоже сэкономленные с каких-то карманных денег на редкие походы в кино или кафе с подружками, которых у меня почти не было, как я уже говорила. Сейчас я похвалила себя за излишнюю, как многие считают, бережливость. Потому что об авантюре, на которую я только что подписалась, мои близкие знать не должны. У мамы и так плохо с сердцем. Если я, во-первых, дам ей надежду, а потом не оправдаю ее ожиданий, а во-вторых, скажу, что направляюсь в то место, где, возможно, будет человек, поспособствовавший исчезновению Эллы, кто знает, переживет ли она это все. Мне просто нужно придумать предлог, чтобы отсутствовать два дня и две или три ночи.

Я влезла в телефон и вбила адрес в строку поиска. Открылась карта. Поселок Звездный был на границе двух регионов – нашего и соседнего. Мне повезло, с нашего вокзала туда ходил автобус, всего пару раз в день, но с вечерним я как раз успевала на «Ночь страшилок» (что бы сие не означало), начинавшуюся в десять часов вечера пятницы.

Отложив телефон, я встала и заходила кругами по нашей небольшой спальне, от ее кровати до своей и обратно, поглощенная нелегкими раздумьями. Я серьезно решилась на это?

– Я просто отправила письмо, это ни к чему меня не обязывает, – успокаивала я себя, пока ноги продолжали наворачивать круги, – у меня почти неделя на окончательное решение. Я могу просто не поехать – и все!

Поздно вечером, зайдя в ванную, чтобы принять душ, я по привычке потянулась к маникюрным ножницам, затем посмотрели на свои короткие ногти, вздохнула и убрала ножницы обратно в косметичку. Потом, подумав еще немного, опять их достала и отрезала себе челку – короткую, неровную, максимально близкую к тому, что я привыкла видеть у Эллы.

На следующий день я снова включила компьютер. Электронная рассылка – это одно, но где вы все общаетесь? Я набрала в поисковике «сайт Яна Павлецкого». Таковой оказался всего один – с форумом, я имею в виду, и популярный в плане ежедневной посещаемости. Я нажала на кнопку «вход». Не успела я подумать, зарегистрировалась ли Элла здесь, как тут браузер сам предложил мне подставить логин и пароль, которые он запомнил по просьбе владельца. Итак, Элла здесь была известна под ником Dark_Angel (ничего удивительного). Я тут же полезла в личные сообщения. Последнее было, что примечательно, от человека с ником Зайчик2020. «Ты нашла?» – единственное сообщение от него. Или единственное, которое сохранилось. Я полезла в исходящие. «Нет, в августе найду. Кажется, знаю, кто причастен». Я посмотрела на дату. Она это отправляла за два дня до исчезновения!

Я встала и заходила по комнате. Итак, есть какой-то Зая, он же (или не он же) Зайчик2020 на форуме. Вместе с ним Элла искала какую-то вещь. Вечером накануне исчезновения он написал, что он куда-то едет, и требовал удалить переписку. Во что же они влезли? Они оба пропали? Или это Зайчик сделал что-то с моей сестрой? Или они оба сбежали и живут на его деньги? Или эти события не связаны и после встречи Зая вернулся домой как ни в чем не бывало и даже не знает, что Элла исчезла? Надо его найти!

Я взяла телефон, чтобы позвонить моему двоюродному дедушке, или как там это называется, короче, дяде Мише. По идее, можно отследить IP-адрес, с которого Зайчик заходит на форум. Потом я все же отложила телефон, хорошенько все обдумав. Сообщений тех никто не видел, кроме меня. Даже я застала лишь последнее и какие-то обрывки разговора, когда Элла по привычке проговаривала мысли вслух. Даже если найдут парня с форума, как можно доказать, что это он ей писал? Ну проверят локализацию его телефона, допустим, но мы же не знаем, куда Элла поехала. С чем сверять его перемещения?

– Кладбище! – вспомнила я. Элла проговаривала слово кладбище и удивлялась, как если бы ее туда заманивали. А потом спрашивала у меня как пишется «безымянный». Что это был за диалог? Зачем ей это слово? Неужели они говорили про какую-то безымянную могилу? Что они собирались там делать?

Кладбищ в городе было только два, не считая прилегающих деревень. Когда Элла пропала, я рассказала родителям, что она писала кому-то про какое-то кладбище, и мы даже объездили их все, включая деревенские. Но никого, понятное дело, не нашли, и никаких следов ее пребывания тоже. Но что если они говорили про неместное кладбище?

Я открыла карту и вбила в поиск поселок Звездный. Три участка Павлецкого расположены на краю поселка, далеко от главной дороги, ведущей в город. Зато как раз с этой стороны поселка ведет дорога на местное кладбище; судя по карте, идти максимум пятнадцать минут.