Ни капельки.

Несмотря на всю его харизму.

Мне нельзя смотреть на таких мужчин. И я не смотрю.

– Я могу вас подвезти?

Что?

Теперь и я, и Ильяс смотрели на него удивленно.

– Нет. Спасибо. На метро я доеду гораздо быстрее.

 И безопаснее.

 Потому что одно дело стоять рядом с мужчиной на улице, в компании его младшего брата, на расстоянии больше двух метров.

И совсем другое – сидеть рядом с ним в машине. В замкнутом пространстве, где всё пропитано его ароматом.

– Зоя, я понимаю, что метро быстрее, но на машине комфортнее.

– Спасибо. Но я откажусь. Не хочу привыкать к комфорту, – эта фраза была лишней, но не съязвить я не могла. – До свидания, Ильяс. Приятно было познакомиться, Тамерлан. Хорошего вам дня.

По тому, как он скрипнул зубами, я поняла – день вряд ли будет сильно хорошим.

Но почему?

Неужели такому, как он, реально хотелось куда-то везти такую, как я? Бедную студентку в дешевых шмотках?

Девственницу, которая никак не решит эту проблему?

Глупую гусыню, которой наверняка теперь по ночам будут сниться его орехового цвета глаза?

– Зоя! Будьте осторожнее.

Зачем он это сказал?

Глава 6

Не мог забыть. Как ни пытался.

Глаза закрывал – и снова она.

Золото волос, океаны глаз – твою ж дивизию, уже стихами начал думать, как сладенькая поп-звезда, мечта девчонок.

Сам над собой ржал, но не представлять ее вот так – не мог.

Губы эти пухлые, которые она белыми зубками прикусывала так, что у меня все внутри сжималось.

Надо было что-то делать с этим наваждением. Но что?

С каких это пор Тамерлан Умаров оказывается в тупике?

– Илик, так что с теми сережками?

– С какими? – хитрил, малый – с какими! – прекрасно знал, с какими!

– С теми, от которых твой Светлячок отказался!

– Какой Светлячок? А… – сделал вид, что с трудом припоминает. – Пока у меня. Зойка крепкий орешек, все говорят. Так просто не подъедешь.

– Просто? С каких это пор серьги с бриллиантами – это просто?

– Там, это Москва, тут девушки не как везде…

– В смысле? – Мне было даже интересно, что же мой младшенький мне расскажет о столичных девочках, чего я сам не знал?

– В смысле, что таких, которых на раз можно откупорить просто парой коктейлей в клубе, все меньше, да и не интересно.  А интересные цену стали набивать.

Он хотел сказать, что Светлячок просто хотела продать себя подороже?

Серьги за полторы штуки баксов уже не в тренде?

– Ты ничего не путаешь, Илик? Эта светлая девочка себя продать подороже хочет?

Брат набычился.

– А ты думаешь, она святая, что ли?

Я ничего не думал. Мне было, собственно, по хрену, какая она.

Я просто хотел ее, и все.  Любую. Святую. Не святую. Меркантильную. Бессребреницу.

А если я что-то хотел – я это получал.

Правда, ее хотел и брат, но брат мог и подвинуться.

Легко.

– А ты вообще почему интересуешься, Там?

Я ухмыльнулся.

– Так. Просто подумал, сколько мне времени понадобится, чтобы она стала моей?

Ильяс нахмурился.

– Там, ты серьезно?

Я поднял бровь – почему нет?

– Там… она мне нравится. Я… Я реально на нее запал.

– А она на тебя, как я понимаю, нет?

– Там… Тамерлан, я серьезно!

– Ты других слов не знаешь? Ты серьезно, я серьезно… Не слишком много серьеза? Надо быть проще.

– Как ты? И что хорошего?

– А что плохого? Я наслаждаюсь жизнью. Беру все, что мне нравится.

– Недолго тебе осталось, да?

Я снова ухмыльнулся. Если Илик думал, что меня что-то может остановить…

Да, я должен буду жениться, этот момент еще не до конца решен, но в ближайшее время мне нужно будет определиться, но разве это что-то поменяет в моей жизни?

Ничего.

Я мужчина. Нормальный здоровый мужчина. Я привык иметь много женщин и искренне не понимал, как женитьба мне в этом помешает?

Жизнь одна. И жить я собирался так, как хотел я. И если я хотел какую-то женщину – я ее брал. А жена она мне или нет – это уже дело десятое.

Готов был я ради одной женщины оставить остальных?

Ради такой, как Светлячок, например?

Стоило крепко подумать.

– Там, если я тебя попрошу ее не трогать?

– Попроси, Илик.

– Тамерлан!

– Ладно. Хорошо. Не буду. Оставляю твоего Светлячка тебе.

Ильяс разулыбался, а я подумал про себя – даю ему неделю, если через неделю девчонка ему не даст – займусь ей сам.

Больно уж этот Светлячок сладкий.

Снова закрыл глаза и представил ее. Опущенные ресницы, чуть приоткрытый ротик, вздымающаяся грудь… Я словно чувствовал ее аромат. Такой нежный, цветочный, фруктовый. Было любопытно узнать, какова ее кожа на вкус.

Ничего, я подожду. Чем дольше ожидание – тем слаще приз!

***

Мы с Ильясом снова шли вместе по той самой дороге.

Собственно, мы так ходили уже давно, месяц точно.

Он каждый раз приглашал меня куда-то, то в кино, то в ресторан, то в театр.

Пойти в театр я согласилась.

На остальное у меня, увы, времени не было.

Или просто не хотелось тратить свое время на избалованного мальчика?

Ильяс часто меня провожал. Ездил со мной на метро, потом на маршрутке. Хотя я видела, как его это напрягает. Привык к дорогим тачкам.

С ним, в общем-то, было даже интересно и весело. Но я знала: Ильяс не для меня. И я не для него.

Поэтому между нами по сути даже дружбы быть не могло.

Ильяс – мажор, который снизошел по меня, простушки.

Он был сыном какого-то очень влиятельного бизнесмена или чиновника – кого именно, я не знала, да мне и было все равно.

А я дочь обыкновенной учительницы, которая, к тому же, в последние годы работала няней. Жили мы не бедно, нормально. Но до уровня Илика мне было не просто далеко. Реально как до луны. Нет, как до Солнца. Как до Альфы Центавра.

И я прекрасно понимала, что ему со мной интересно только поиграть. Сломить оборону.

Возможно, если бы я была в него влюблена, мне было бы плевать, кто он и кто я. Я бы следовала зову сердца.

Но с Иликом мое сердце молчало.

Совсем.

Зато вот уже который день оно сжималось, трепетало как маленькая птичка, когда я смотрела на подъездную дорогу. Я надеялась, что там снова будет стоять огромный черный внедорожник, названия которого я не знала.

 А на тротуаре нас будет ждать он.

Тамерлан.

Мужчина, о котором я думала постоянно.

Не могла не думать.

Хотя прекрасно понимала – мне нельзя.

Нельзя, нельзя, нельзя!

Никак.

Никогда.

Если я хочу остаться собой.

Если хочу, чтобы мое сердечко осталось целым.

Ильяс что-то говорил, а я не слушала. Шум стоял в ушах.

Передо мной снова были эти глаза. Ореховые. Жадные. Жаркие. Обещавшие мне такую страсть, которую я в себе даже представить не могла.

Мне казалось, я по натуре довольно холодная. Иначе как объяснить тот факт, что я даже не целовалась ни с кем толком?

– Зоя, ты меня слушаешь?

– Что, прости?

– Прогулка по реке.

Я смотрела, не очень понимая, что он от меня хочет.

Я хотела увидеть его брата. И мне было жутко стыдно, неприятно и больно от того, что я хочу именно этого.

– Я приглашаю тебя на прогулку на кораблике по Москва-реке.

Кораблик? Москва-река? Зачем?

Я же знала, что нужна Ильясу как трофей, он это и не особенно скрывал.

Неужели он сам не понимал, что это неприятно?

Почему-то я разозлилась на него.

Какой кораблик? У меня дома мама, она болеет, заразилась от своих подопечных, я должна помочь ей, побыть сегодня вечером нянькой вместо нее. Да и моя работа тоже не ждет.

Конечно, Ильясу меня не понять. У него же все просто: захотел купить девушке серьги – попросил денег у брата.

У брата, который не спешил приезжать…

Да и зачем ему это?

Он наверняка уже и не помнит девушку, которая отказалась принять от его брата бриллианты. Дурочка с переулочка.

– Зоя? Ау?

– Ильяс, прости, я правда не могу. Я обещала маме помочь. У меня нет времени на прогулки.

– Светлячок, ну пожалуйста!

Он сказал «Светлячок», и у меня почему-то стало тяжело на сердце. Хотя меня так почти всегда называла мама.

– Светлячок?

– Что? Тебе не нравится, когда я так называю? Но ты у меня и есть Светлячок.

Мне надоело объяснять ему, что я не у него! И никогда не буду у него.

И, наверное, с моим характером ни у кого не буду.

– Ильяс, мне надо домой. Извини.

Я развернулась, не понимая, почему меня накрывает в очередной раз дикое разочарование.

***

О нет. Я лгала самой себе.

Я понимала.

Снова у меня была надежда увидеть его, моего мистера Ореховые глаза, который никогда не станет моим.

Злилась на себя до слез.

Вдруг резкий визг тормозов заставил мое сердце выстукивать бешеный ритм самбы или даже джайва. Мне, казалось, оно выпрыгнет.

Он? Неужели он?

Могу ли я остановиться? Я ведь уже ушла? Это будет смотреться очень глупо и навязчиво…

Я поняла, что слезы почему-то закипели в уголках глаз.

Глупая гусыня! Остановись! Повернись! Иди быстрее вперед, убегай отсюда!

– Зоя?

Его голос. Низкий. Чувственный. Царапающий горячий ком в груди.

Все-таки я должна была остановиться и обернуться.

Какое счастье!

И какой ужас!

Я не должна, но…

– Зоя…

– Добрый день, – я старалась смотреть на него спокойно, бесстрастно. Считаю про себя до десяти, двадцати, тридцати, пытаясь восстановить дыхание.

– Снова убегаете?

Вижу Ильяса, который маячит за спиной брата, недовольно кривясь.

– Брат сказал, что пригласил вас покататься на кораблике, а вы спешите. Может, тогда я все-таки подвезу вас домой?

– На метро правда гораздо быстрее.

– Я смотрел маршрут, не быстрее. Садитесь, мы вас подвезем.

– Вы ведь не оставите меня в покое, да?

Ореховые глаза улыбались. Он был уверен в своем превосходстве. Уверен в том, что я скажу «да».

Никогда еще я не обламывала парня с таким удовольствием!

Хотя на парня Тамерлан Умаров был мало похож.

– Зоя, мне просто не хочется, чтобы такая красивая девушка вечером ездила в метро.

– Еще не вечер. Спасибо, конечно, за беспокойство, но я привыкла. Всего хорошего.

Я развернулась и тут же почувствовала его горячую ладонь на своем локте.

Я задрожала, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Кровь – предатель!

Вырвала руку, резко развернувшись.

– Не нужно так делать, ладно? Я не хочу никуда с вами ехать! Если вы… если вы не отстанете, я скажу своему старшему брату, он будет меня встречать и провожать!

Мои глаза сверкали. Его – стали чернее ночи.

– Извините, Зоя. Я не хотел вас оскорбить.

– Но оскорбили. Вы ведь бизнесмен? Неужели в вашем кругу принято вот так себя вести?

Не знаю, зачем я сказала это.

И зачем наврала про брата – не было никакого брата.

– Извините меня.

Он склонил голову, глядя исподлобья.

– До свидания.

Я развернулась, но тихий низкий голос заставил меня задержаться.

– Неужели у моего брата нет никаких шансов?

Он спрашивал про брата?

Я снова остановилась, посмотрела на него.

В его глазах было что-то… что-то обжигающее. Чистая страсть.

Он реально спрашивал про брата или…

Нет. Об Илике речи не было.

Обжигающая волна окатила с ног до головы.

«Неужели у меня нет никаких шансов?» – вот какой вопрос сверкал в глазах цвета ореха.

Я покачала головой.

Нет шансов. Ни у одного брата, ни у другого.

Мне не нужны эти братья.