Вновь алая капля блеснула на полу, и Ашри побежала по следу, как по хлебным крошкам. В рёве толпы, гулом доносившемся с нижнего яруса, в треске огня и ударах опрокинутых столов и кулаков в запертые двери, Ашри уловила звук, от которого вырвался тихий вздох облегчения. Мерные удары топора. Кто-то прорубал стену. Ашри остановилась и прикоснулась к натёртой до блеска деревянной панели, чтобы почувствовать вибрацию, уловить направление. Но тут слух различил тихий плач.

Элвинг прислушалась. Нет, не показалось – звук шёл из-за закрытой двери кабинки и затмевал все прочие, натянутой струной разрезая пространство. Ашри распахнула дверь и сделала шаг.

Пусто. Стены кабинки отсекли её от внешнего мира. Лишь тишина и полумрак, скорее притягиваемый, нежели разгоняемый тусклым огоньком в матовом стекле лампы. В этом безмолвии растаяли и тоненькие всхлипы. Ашри обвела взглядом брошенную трапезу, перевёрнутые в панике тарелки, опрокинутый кувшинчик и лимру густого багряного цвета, растекавшуюся по столу. Сердце замерло, по хребту холодными пятками пробежал страх. Чужое присутствие коснулось элвинг, она почувствовала себя беззащитной, будто попала под прицел десятка стрелков в пустыне. Заворожённо она смотрела, как лужа лимры достигла края стола, скопилась на пороге бездны, набухла алым карбункулом и сорвалась вниз. Жирная, маслянистая капля упала на одну из расшитых золотом подушек. Тот, кто спасался бегством, уронил их с лавки. Закатное золото вышивки ожило, блеснуло, влилось в узор ковра и устремилось в тень под столом. Не в силах противиться, Ашри опустилась и заглянула вслед за искрой. Тьма оскалилась в ответ, но в объятьях мрака был ещё кто-то. Словно загнанный зверёк в самом тёмном углу сидела девочка. Огромные заплаканные глаза цвета океана на бледном лице, растрёпанные чёрные как смоль волосы. Она обхватила притянутые к груди колени и испуганно смотрела на Ашри.

– Привет, – сказала элвинг и не узнала свой голос. – Где твои родители?

Ребёнок не шевельнулся, и Ашри внутренне прокляла себя, что теряет зря время. Обернувшись, она глянула в коридор, но тут услышала:

– Я потеряла их на лестнице и вернулась сюда, – голос звенел как колокольчик, глаза по-кошачьему мерцали во мраке.

– Пошли со мной, – Ашри протянула руку. – Найдём моего друга, а потом отыщем твоих родителей.

Но девочка лишь сильнее вжалась в угол.

– Тогда сиди тут, и мы вернёмся за тобой, – нахмурилась Ашри.

Она уже встала и повернулась к двери, как что-то вцепилось в её руку. Элвинг вздрогнула.

– Останься, – девочка смотрела на неё снизу вверх, готовая заплакать.

Ашри оторопела.

– Я не могу остаться, – элвинг начинала злиться. – Мне надо идти. И тебе лучше пойти со мной.

Ашри перехватила руку девочки и попыталась силой вытянуть из-под стола, но та упёрлась, зашипела, а потом и вовсе сорвалась на визг, вывернулась и скрылась в объятиях тени.

– Твоё дело, – прорычала Ашри, потирая оставленные на руке царапины.

Девочка больше не плакала.

– Сиди тут, мы вернёмся за тобой, – крикнула элвинг, закрыла дверь и добавила чуть тише: – Мелкий глупый крамкин!

Шум катастрофы вновь накрыл её, и снова в какофонии ужаса она уловила удары топора. Ашри достала нож и прочертила отметину, чтобы на обратном пути знать, в какой «коробке» спрятана мелкая бестия, а потом со всех ног кинулась туда, где, по её расчётам, должен быть Грав. Коридор стал ветвиться, двери мелькали как в калейдоскопе.

– Бездонное брюхо, – прорычала Ашри. – Да сколько же вас тут? Весь Лантру меньше, чем эта харчевня!

Но вдруг удары топора стали угасать. Ашри замерла: перед ней была дверь с прочерченным ножом крестом.

– Что за морок? – элвинг сделала шаг назад. – Как я оказалась тут?

И вновь она бежала, пока опять не уткнулась в кабинку с отметиной, но в этот раз дверь оказалась приоткрыта.

Распахнув створку, Ашри увидела девочку. Та стояла у стола и смотрела на элвинг так, словно ждала:

– Мне страшно, – прозвенел тонкий детский голосок, от которого кровь похолодела в жилах. – Почитай мне сказку.

Девочка подняла руку, указывая на книгу, что болталась за спиной Ашри:

– Всего лишь одну маленькую сказочку…

– Ну уж нет, – Ашри захлопнула дверь и пустилась прочь.

Она понятия не имела, что происходит, но знала лишь одно – кто-то всеми силами хочет похоронить её и Клыкаря во чреве «Брюхосыта», а паника и сопутствующие жертвы не вызовут у дознавателей лишних вопросов.

Отчаянно Ашри вглядывалась в пол, пока не нашла побуревшую и уже смазанную каплю крови. Элвинг кончиком пальца прикоснулась к ней и, закрыв глаза, вызвала лиловый огонёк. Обратив взгляд внутрь, она позволила Пламени вгрызться в след, а затем направила светящуюся нить вперёд. Когда она открыла глаза, мир изменился. Коридор стал угольно-серым, а в воздухе, не падая на пол, кружил пепел. Тонкая нить лилового пламени текла, прорезая пространство. Ашри последовала за ней. Огонь Бездны касался капель крови, соединяя их, и как хищник преследовал жертву, все больше ускоряясь. Ашри чувствовала, как Пламя иссушает её тело, как морок пытается утянуть её обратно, но упрямо бежала вперёд. Вот нить разветвилась, Ашри бросила взгляд в сторону – дверь распахнута, стена была пробита. Грав был тут, но ошибся с выбором нужной кабинки. Он уже близко…

Удары топора слились с тяжёлым стуком её собственного сердца. Пепел становился гуще, бесцветные хлопья почти залепили весь мир, следить за пламенеющей нитью становилось всё сложнее. Но вот огонёк снова свернул и потёк вперёд, а затем уткнулся в закрытую дверь, более не разветвляясь. Элвинг нашла его. Осталось сделать лишь шаг. Вот только пепла стало так много – словно тысячи мотыльков, заслоняющие свет.

Ашри протянула руку, чтобы коснуться двери, но покачнулась и упала на колени. Она больше не видела ничего, лишь белое безмолвие с привкусом гари и сожаления. Пепел покрыл её, а за ним пришла тьма… до тех пор, пока первые капли дождя не упали ей на лицо. Они были солёные. Небо плакало, и элвинг вместе с ним.

– Ну же, поднимайся, – откуда-то издалека донёсся знакомый голос.

Кто-то подхватил её, осторожно убрал платок с лица, легонько похлопал по щекам. Она силилась ответить, но не могла. Веки отяжелели, как и всё тело. Разум метался в нём, как зверь в клетке. Вязкая горьковатая жидкость коснулась губ и обжигающе скатилась в горло, впиваясь сотнями игл.

Ашри выгнулась и распахнула глаза. Пламя Бездны вспыхнуло и втянулось вглубь разбитых зрачков.

– Добро пожаловать обратно, – улыбался Клыкарь.

Элвинг подняла руку и коснулась его щеки – половина лица Грава была багровой от крови.

– Всего лишь царапина, – оскалился бист. – Щепой рассекло бровь.

– Откуда тут дождь? – нахмурилась Ашри и попыталась подняться. – Почему он солёный?

– Противопожарная система, морская вода, – просто ответил Грав.

– Тебе удалось, – с трудом улыбнулась Ашри.

– Мы отличная команда, – Клыкарь помог ей сесть и сам опустился рядом. – Скоро подействует эликсир, а пока просто подождём.

Они сидели плечо к плечу, прислонившись к стене, пока не кончился этот странный солёный дождь.

Тепло разливалось внутри, латало прорехи, выжженные пламенем, живительная микстура пробуждала энергию, и уже скоро Ашри почувствовала себя достаточно сносно.

– Девочка! – вскочила элвинг и ответила на недоуменный взгляд Клыкаря. – Она отбилась от родителей. Я обещала вернуться за ней.

– Раз обещала, то пошли, – кивнул Грав. – Хотя теперь ей вряд ли что угрожает.

Шлёпая по мокрому полу, Ашри вглядывалась в двери кабинок. Им на встречу попался подавальщик, предложил помощь в сопровождении к выходу.

– Мы сами, – отмахнулся Грав.

Парнишка уставился на его перепачканные кровью лицо и одежду, на хмурую элвинг рядом и пристальнее всего – на топор, все ещё зажатый в руках биста.

– Это вы дёрнули «Язык Овару»? – Подавальщик хотел было рассыпаться в благодарностях, но Клыкарь остановил его.

– У тебя не найдётся сухого полотенца?

Парнишка ещё сильнее вытаращил глаза, но лишь кивнул, припал к стене, сдвинут потайную панель, и взял верхнюю из стопки сложённых тканевых салфеток.

– Лучше тогда несколько, – оценив размер, Клыкарь протянул руку и сгрёб половину стопки.

Подавальщик поклонился и кинулся дальше осматривать кабинки и коридоры, выискивая перепуганных клиентов.

– Держи, – Грав передал часть салфеток Ашри.

Элвинг на ходу кое-как вытерла волосы, промокнула книгу, запихала пару тряпиц внутрь обложки, и обернула сверху, надеясь, что ткань вытянет влагу.

– Что с тобой произошло? – Грав дотронулся до плеча напарницы.

– Не знаю, – нехотя ответила Ашри, всматриваясь в двери кабинок. – Вот она, – элвинг коснулась царапины метки и замерла.

Клыкарь хотел было открыть створку, но Ашри его остановила.

– Что-то не так? – удивился Грав.

– Она была странной, – неуверенно ответила элвинг и нахмурилась. – Очень странной.

– Всегда имел слабость к странным девочкам, – рассмеялся Клыкарь и вошёл внутрь.

Тусклая лампа всё так же печально и лениво отмахивалась от мрака. Капли воды блестели на тарелках и полированном дереве.

– Она была под столом. – Ашри переступила порог.

– Тут никого нет, – пожал плечами Грав.

– Я спрошу подавальщика, может, он её видел. – Элвинг спешно покинула кабинку.

Грав огляделся, пытаясь понять, что могло встревожить Ашри. Остатки трапезы, брошенные на пол подушки. Бист присел, чтобы получше разглядеть место, где, по словам элвинг, прятался ребёнок, но там было пусто.

Клыкарь поднялся и размял плечи. Что-то было не так, чутье его никогда не подводило. Одна беда – солёная вода начисто смыла любые следы. Да, стоило тянуть шнур понежнее… Но кто ж знал, что он обрушит на «Брюхосыта» потоп! «Язык Овару»! Ну и название! Не жди добра, дёргая бога за язык!

– Попав под дождь, внутри он сух, хотя и принял весь поток, – вспомнил детскую загадку Грав, подхватил лампу и присел.

Свет кусками вгрызался в единственное сухое место – изнанку стола, и тут, на тёмном дереве, были начертаны неясные символы. Похожие на руны знаки шли по кругу, в центре которого была печать – три равноудалённые точки, образующие треугольник.

– Что за происки Гаара^[10], – прошептал Грав и коснулся одного из символов.

На пальце остался липкий чёрный след, как от золы.

* * *

– Никто её не видел, – хмыкнула элвинг.

Они стояли на втором ярусе и смотрели вниз, на спешно покидающую «Брюхосыт» публику.

– Это не удивительно, – ответил Грав и повернулся к лестнице. – Пошли, пока не начали выяснять, чьи ножи перерезали горло подавальщику стальных болтов.

Им удалось незаметно проскользнуть в толпе мимо дознавателей Орму. Псы в капюшонах с пламенеющими зелёными глазами уже выясняли у хозяина харчевни детали и цепким взглядом впивались в толпу.

– Нам лучше разделиться, – Клыкарь указал на дознавателей. – Встретимся у меня в «Бухте».

Ашри кивнула и, накинув мокрый шарф на голову, направилась к северному выходу.

* * *

Грав закрыл за собой дверь, втянув запах розового мыла. Ашри уже была тут: сидела босая на стуле, подогнув одну ногу, и деловито сушила волосы полотенцем. Одежда на ней была свежей: штаны и белая рубаха с лиловыми, под цвет глаз, завязками на рукавах и вырезе. Клыкарь улыбнулся – все-таки даже самые боевые девчонки остаются девчонками.

– Ты задержался, – хмыкнула элвинг, тыкнув в него расчёской.

– Хотела вместе душ принять? – стаскивая кожаный жилет, игриво ответил бист и отправился в душ. – Всю воду извела?

– Тебе хватит, – отложив расчёску, элвинг ловко заплела косичку и закрепила застёжкой.