Я не позволял, всякий раз выхватывая его из этого спасения, заставляя мучиться все больше и больше.

Мир перед нами вдруг вздрогнул – мы, смотревшие друг дружке в глаза ненавидящим, испепеляющим взором, рухнули на пол.

Системные сообщения, будто желая привести нас обоих в чувство, хлопали крыльями по воздуху, а мне еще и в логе прямо по голове.

Я ненароком глянул на цифру под облаками – наши солдаты, еще недавно столь отважно рвавшие вражину и продвигавшиеся вперед, не просто несли потери – счетчик смертей отсчитывал их гибель, не ведая остановки.

Я выглянул сквозь прореху в стене – тот самый колдун, о котором мне говорил солдатик, во всем своем многообразии вышагивал на нас в исполинской броне.

– Какого черта? – брякнул Орлов у меня из-за спины, не спеша нападать. Я проследил за его взглядом – и у меня родился точно такой же вопрос.

Какого, мать вашу, черта?

Из клубов дыма и пыли выкатился цветастый шар, будто желающий похвалиться всеми цветами, а в особенности красным, сразу. Не сразу, но я понял, что это наши солдаты. Слепленные в единый комок, мертвые, они катились по земле гигантским ядром. Войска, готовые брать Армарскую крепость, таяли на глазах. Их отвага обращалась в ничто, их души уходили в силу колдуна.

ВНИМАНИЕ!

Ваш враг начал контрнаступление! Удержите позиции или вам будет засчитано поражение!

Орлов прочитал то же самое, что явилось и перед моими глазами. Встать ему было трудно – боль, которой я терзал его одной лишь ненависти ради, все еще властвовала в его теле. Никак не желала уходить. Моя же, наоборот, спешила вернуться.

Лекари – мой и Орлова – явились едва ли не из воздуха, осыпали нас целебными заклинаниями.

– Нам надо объединиться, Рысев.

– Что?

– Ты оглох? Нам надо объединиться! Ты паскуда, подлец и тварь! Но если мы проиграем, позор падет на оба наших рода. Ты хоть понимаешь, что это значит?

Я не понимал. Окинул взором бывшего соперника – эфемерное зрение было непреклонно и кивало: он говорит правду и от всей души.

Я облизнул высохшие губы, прищурился, глядя на ту мерзость, что породил этот колдун – если такого и бить, то точно вдвоем…

Глава 5

По воздуху, будто крылья, хлопали размашистые края ковра-самолета. От бахромы рябило в глазах, узор извивался, будто воистину был живым. Сидящий на нем старец был невозмутим. Закрыв глаза, с головой ухнув за пределы реальности, провалившись в медитацию транса, он тащил за собой тысячу и одно заклинание.

Пушки? Туркам не нужны были пушки при таком чародее.

Словно божественная кара, он низвергал на головы наших солдат огненные дожди. Небо над нами хрустнуло, побежало трещинами – голубая синь раскрылась алой, плещущей жаром раной. Будто из портала в саму преисподнюю, оттуда серным огнем лились пылающие булыжники.

Ковер, будто будучи с колдуном заодно, оставлял после себя дымчатое грозовое облако. Хмурящееся тучей, оно извергало молниеносный гнев на всякого, кому не посчастливилось оказаться рядом. Не хватало разве только что кислотного дождя до кучи, но что-то подсказывало, что у этой бестии есть нечто подобное.

Колдун не ведал жалости. В своей жестокости ему жаждалось указать неверным, какая судьба постигнет каждого из них – мясное ядро из окровавленных человеческих тел мрачным зрелищем надвигалось на ряды наших солдат.

По чародею стреляли. Мне, выглядывающему из развалин башни, отсюда казалось, что я слышу всю ту волну ужаса, что сотрясает наших бойцов от одного только зрелища того, что происходит. Но жажда мести была в них сильнее. Безликие болванчики, фантомы прошлого, всего лишь статисты на поле схватки чужих сражений, они несли в себе заряд самих себя из прошлого. Пусть малый, бесконечно ничтожный и фальшивый до основания, но даже его хватало с лихвой, чтобы восхититься.

Тут впору было разинуть рот от удивления, отрицательно покачать головой и сказать, что на этом мои полномочия все.

– Армарская крепость… – пробубнил Орлов куда-то в пустоту. – Ну конечно же, у них был при себе маг. Один из последних, как же я не догадался? Мне следовало вспомнить…

Он винил себя незнамо в чем. Костолом ворвался на наш праздник жизни слишком внезапно, но, в момент заметив, что мы отринули былую вражду, тотчас успокоился.

Мне бы так уметь усмирять собственную ярость.

Подручный Орлова был побит, подволакивал правую ногу – не знаю, уж что такого с ним сотворила моя Лиллит, но ему явно было некомфортно…

Словно стойкий оловянный солдат, он вытянулся по струнке, ожидая следующих приказов от своего офицера. Разве что не брякнул что-то вроде «долг, честь, морская пехота».

– Старый хрыч знал, что здесь будет. Как только это все закончится, я подам жалобу! Отправлю его под трибунал!

Вместо того чтобы думать о том, что нам делать дальше, мажорчик пытался найти виноватого и насыпать на его голову кучу проблем. Сегодня приговор он выносил лично Николаевичу.

У меня свербило схватить поганца за грудки, хорошенько тряхнуть, ткнуть пальцем в то, что в скором времени будет рядом с нами. А если у нас попросту кончатся солдаты, то, даже одолев эту мразь, мы проиграем.

Мне так и виделось, как Николаевич смотрит на все происходящее и оглаживает усы. Ему плевать на пустые угрозы – он заведомо знал, что, как бы Орлов ни лез из кожи вон, всего его угрозы пусты и беспочвенны. А вот узреть, как два враждующих мальца пытаются найти общий язык, для него было лучше любого бразильского сериала.

Будь мы в какой дурной книжонке, и я бы подумал, что старый инфантер-генерал хочет создать меж нами уже узы не вражды, а дружеского соперничества.

– Рысев, нам нужен план. Ты слышишь?

Теперь уже за грудки хотел трясти меня он, но сдержался. Что ни говори, а гувернеры сумели привить ему выдержку и дисциплину. Сам он сейчас вытянулся, принял напыщенный, гордый вид – будто мы не проигрываем, а идем в победную атаку.

– Бить его надо, – хрипло выдавил я из себя. В иные времена уже выдал бы на-гора с десяток вариантов того, как нам победить. Безумных, бесшабашных, самоубийственных – в этом не откажешь. Но сейчас не сумел выдумать ничего лучше этого.

Мажорчик махнул рукой, словно давно разочаровался в моих умственных способностях.

Я глянул на вражеского истинного мага и чуть не оторопел.

У него была полоска маны – и уже далеко не полная. Развлекающийся на поле брани старикан не ведал меры ни в методах, ни в собственных силах, а потому в скором времени должен был из преимущества обратиться в обузу.

Ага, в унисон с сарказмом ответил мне здравый смысл, как же! Сейчас полосочка маны у него иссякнет, так он сядет где-нибудь в укромном уголке на своем половике-планере, попьет сакэ или что там хлебают турки, и будет ему новое могущество. Лучше не рассчитывать, что это будет легко и просто. Но одно я знал точно: если хорошенько врезать по нему сумбуром, он может растерять последние ее остатки – и тогда превратиться из всемогущего в абсолютно беспомощного.

– У него с маной проблемы, – тут же озвучил я.

– Чего? – Орлов впервые в жизни слышал про понятие маны. Я покачал головой, попытался объяснить на доступном ему языке.

– У него магические силы выходят.

– Значит, в скором времени он даст нам передышку… – Мажорчик потеребил подбородок, но вместо восторга пал в уныние. Мне-то думалось, что он идиот и головой пользуется раз в год, да и то по праздникам, но он оказался умнее меня. – Надо атаковать его! Сейчас же!

– Что? – Теперь уже настало мое время переспрашивать.

– Ты совсем отупел, Рысев? Как только он уйдет на то, чтобы немного отдохнуть, мы не сможем его достать. Он спрячется за спинами своих солдат – их там целая орда! Мы не прорвемся – ни с боем, ни тайно, если ты, конечно, не умеешь прятаться и становиться невидимым. А как только он восстановит свои силы, мы превратимся для него в ничто!

Орлов как будто позабыл, что мы внутри пусть и крайне реалистичной, но все еще игры. Здесь есть сценарий, развитие событий, но мажорчику казалось, что он с головой нырнул в самое что ни на есть настоящее сражение.

И хотел этому сражению отдать все свои силы, как его с младых ногтей и учили.

Не признать его правоту было попросту невозможно.

– Нам нужен план, – в который раз повторил он. Волнение, обуявшее его, не давало ему здраво мыслить, все думы проваливались в небытие. Планы, что он строил до сего момента, явно казались ему никчемными, проигрышными, не заслуживающими даже того, чтобы их озвучить.

– Мне надо подобраться к нему как можно ближе. Тогда я смогу ударить его… смогу выбить из его часть его магических сил.

Орлов хлопнул себя по коленям, но отнюдь не от смеха. Фыркнул, будто я сказал величайшую глупость на свете.

– Легко вот так сказать – подобраться поближе! Ты же умеешь перемещаться, я видел! Что мешает тебе прямо сейчас нырнуть… не знаю, во что ты там такое прыгал, и оказаться прямо у него за спиной?

– Он маг, – зло буркнул я. – Если он может заставить трупы солдат слипнуться и кататься по полю, словно кровавый мячик, то уж что-нибудь для защиты своей спины всяко придумал.

Орлов выдохнул. Вражда, которую он питал ко мне, все еще подпитывала его ярость изнутри, толкая в лапы кровожадного безумия.

– Тогда нам следует взять отряд солдат под свое управление и рвануть сквозь ряды. Шармэл, ты в состоянии стать авангардом?

Костолом, принимающий помощь от двух лекарей разом, лишь согласно кивнул. Он двигал рукой, словно проверяя, встала ли она на место. Кровоточащие раны на его теле быстро затягивались – он вновь представлял собой оживший бронепоезд.

– Слушай сюда, Рысев, и слушай внимательно. Я воспользуюсь теми очками, что заработал, чтобы взять под командование отряд. Мы врежемся в их наступательную группу клином. Ты, в свою очередь, должен поступить точно так же, но не прорываться с боем, а искать обходные пути. Сколько у тебя очков? Только не говори, что ноль и ты потратил их на ерунду!

– Три сотни, – ответил я. Мажорчик в ответ мне лишь пожевал губы – судя по его взгляду, для успешной атаки мне не хватало как минимум двух тысяч. Я раззявил нутро своей сумки, показав несколько гранат и ту штуку, что могла призвать с десяток солдат.

– Запомни, если кто-то из нас провалится – это крах для обоих.

– А ты из тех солдат, что возьмешь под контроль, не можешь передать мне?

– Здесь это так не работает, остолоп! Это все еще имитация, а не настоящая схватка!

Я окинул его взглядом – до сего момента мне казалось, что забывал об этом здесь именно он.

– Если у тебя есть другие планы, то я выслушаю их, но не надейся, что приму.

Соглашаться с кем-то вроде Орлова всегда сложно. Признавать его правоту было стократно труднее. Я выдохнул, покачал головой – свежих идей у меня не было. А то, что я мог сказать, страшно походило на то же самое, что предложил мой недруг.

Орлову не занимать было лидерства. Словно он с самого рождения, что ни уровень, старательно откладывал туда по очку-другому, а потому скопил внушительное состояние.

Очки, полученные им за захват хрустальной пушки, ушли на покупку сотни солдат. Фантомы, еще недавно готовые марать портки от ужаса, тот же час перешли под командование мажорчика. Его харизма и умение направлять толпу туда, куда ему нужно сыграли свое дело. С диким ревом, оскалившись, натянув на морду прищур пострашнее, он бросился в атаку в первых рядах. Турки, воодушевленные собственным чародеем, дрогнули от яростного, неизбывного напора, что обрушился на них. Войска противника, кои они погнали прочь от крепости, вытащили из широких штанин собственный козырь.

Глядя на то, что творится в первых рядах, я понял, что Шармэл, подручный Орлова, в схватке с Лиллит еще сдерживал силы, а теперь получил карт-бланш.