– Хорошо дрался щенок, – почти выплюнул подошелший ко мне Мел. – Надеюсь, что подаренную стариной Эрамом жизнь ты не просрешь, – развернувшись, воин зашагал прочь. И это меня удивило. Казалось, что он должен был начать испытывать ко мне куда большую ненависть, чем раньше, но на деле все оказалось иначе.

Все стали смотреть на меня по-другому. Если раньше для них я был просто мальчишкой, которым можно пожертвовать, то теперь подобного в их взглядах не читалось. Они словно приняли тот факт, что я занял место Эрама, пусть и не в том понимании, как должно быть. Теперь моя жизнь, в их глазах, была равноценна собственным.

– Только не вини себя, – сказал мне Сион, заметив мой хмурый вид. – Он прожил хорошую жизнь и умер за правое дело. Это хорошая смерть.

– Это все равно смерть, – буркнул я, бросив взгляд на Хранительницу. Несмотря на бездействие, она наблюдала. Следила за нами и, возможно, в данную секунду придумывала новое садистское испытание.

– Тут ты прав…. – вздохнул он.

– Расскажи мне о нем. Об Эраме. Хочу знать о нем больше.

– Конечно, – улыбнулся юноша. – Но перед этим выпей вот это, – я даже и не заметил, как в его руках возник новый бутылёк с алхимическим зельем.

***

Статуя ожила примерно через четыре часа. В один миг я просто почувствовал волны силы, исходящие от неё, как и в прошлый раз. Металл перестал быть просто металлом, а вновь стал сосудом для чего-то запредельного. Попутно попробовал оценить уровень силы существа, и не смог этого сделать, потому что показатели скакали как сумасшедшие.

«Уровень силы противника: 19,134»

«Уровень силы противника: 67,021»

«Уровень силы противника: 1.02»

«Уровень силы противника: 233,221»

«Уровень силы противника: – 0.0976»

Нет, оценить уровень силы Хранительницы я был не в состоянии. Зато мог оценить остальных. Сила Рутт в числовом эквиваленте была на уровне трехсот, моего нового знакомого Сиона – сорок два. Сила Мела опустилась до шестидесяти девяти. У двоих оставшихся, имена которых я не знал – сорок восемь и тридцать один.

С моими ранениями собственная сила опустилась до смешной тройки. Благодаря своевременной помощи Сиона, мне было гораздо лучше, но драться я, конечно, не мог.

– Избранные, встаньте в центр, – громко сказала Хранительница, подняв руки.

Переглянувшись, мы нехотя направились в сторону круглой платформы, совсем недавно бывшей для нас ареной.

– Новое испытание: Испытание Удачи! – одновременно со словами Хранительницы в центре круга возникла чаша. Она была похожа на ту, которую совсем недавно клановцы наполняли кровью.

Кто-то даже нервно сглотнул, увидев её, я же остался спокоен. Нейросеть снова активировала «NPSD-8809b»,благодаря чему я смог взять эмоции под контроль.

– Испытание удачи, – пробормотал я. После слов Рутт о том, что все это часть испытания, а не какая-то жуткая пытка, я попытался найти закономерность. Когда испытание началось, зальдовцы совершили глупость, напав на Хранительницу. Расплатой стала гибель большей части отряда.

Первым испытанием было испытание крови – крайне суровое, но выполнимое. Тут она проверяла одновременно нашу смекалку и нашу сплоченность. Не уверен, что сами зальдовцы поняли, но никто из тех, кто первым добровольно пожертвовал кровь, не умерли. Лишь несколько последних, сомневавшихся до самого конца.

Скорее всего, полным составом мы могли бы заполнить чашу без трупов. Когда каждый бы отдал понемногу. И возможно, что в следующем испытании было бы гораздо больше битв и гораздо больше выживших. Или, оно было бы совершенно другим.

С легкой опаской мы подступились к чаше и обнаружили внутри неё небольшую десятигранную игральную кость, какие обычно используют в некоторых азартных играх. У одного из краев чаши я заметил что-то похожее на слепок руки. Видимо, мы должны были приложить туда ладонь.

– Каждый из Избранных должен бросить кубик, число на нем определит его дальнейшую судьбу!

И все. Хранительница вернулась на свой трон, вновь превратившись в бездушную глыбу металла. Хотя было понятно, что сущность все ещё была тут, наблюдала и в любой момент могла вернуться в эту оболочку, как делала уже не раз.

– И это все?! Что мы должны сделать с этим?! – вспылил Мел.

– Разве ты её не слышал? – вопросительно вздернула тонкую бровь Рутт. – Бросить её. Есть добровольцы?

Но никто не спешил вызываться. Зато над нашими головами вновь материализовался обратный отсчет. На этот раз Хранительница расщедрилась и предоставила нам целых четыре часа.

Все с недоверием и опаской смотрели на кость в чаше, не решаясь взять её в руки.

– Мел, ты будешь первым.

– Что? Почему я?! – усомнился в решении Рутт мужчина. После того, как Эрам сломал ему нос в битве, голос Мела теперь стал более глухим.

– Потому что в последнем испытании повел себя глупо, и это стоило жизни Эраму. Будет справедливо, если в этот раз ты будешь первым.

Мел проворчал что-то бессвязное, видимо, ругательство, и подошел к чаше. Немного помедлив, он бросил кость, та со звоном покатилась по чаше и замерла на отметке «три».

– И? – осторожно поинтересовался Мел, оглядываясь по сторонам. – Что должно произойти?

Подождав около минуты, он повторил бросок, на этот раз кость показала цифру «семь».

– Мне кажется, нужно положить руку на тот отпечаток, и только после этого бросать, – выдвинул я предположение, на которое Мел ответил полным презрения взглядом.

– Попробуй, – приказала ему Рутт.

У Мела не оставалось выбора кроме как подчиниться. Он положил правую руку на отпечаток и тут же заметил:

– Я ощущаю странное покалывание.

После чего бросил кость, в этот раз выпала цифра «четыре». Мел фыркнул и хотел сказать что-то ещё, но неожиданно замолк.

– Мел? – с легким беспокойством обратилась к нему Рутт. Тут уже и Сион подключился, подойдя к мужчине и пробуя заглянуть ему в глаза.

– Он словно в трансе. Что-то бормочет, – сообщил светловолосый алхимик, прикладывая руку к его лбу.

– Может, попробуем что-нибудь сделать? Оторвать его от этой штуки или вроде того? – предложил один из клановецв.

– Не стоит этого делать, – покачал головой Сион. – Она, судя по всему, воздействует на разум. Если попробовать оторвать его, то итог может быть… не очень хорошим. Вплоть до того, что он превратится в овощ. Лучше пусть все идет своим чередом.

– Согласен, – высказался я, заработав скептический взгляд от всех присутствующих. Ну, ещё бы, для них же я деревенский паренек, глупо пытаться убедить их, что я читал довольно много книг на разные темы. – Возможно, это какая-то ментальная проверка. Да и прошла всего пара минут.

– Поддержу, – кивнул Сион. – Подождем хотя бы полчаса, а дальше будем решать…

Но решать не пришлось, так как Мел отпрянул от чаши, бледный как смерть. Он был так напуган, что не сразу понял, где находится. Один из его товарищей попытался успокоить его, но мужчина лишь испуганно отшатнулся, что-то бормоча себе под нос.

Потребовалось несколько минут, чтобы он стал отвечать хотя бы осмысленно, но в тоже время с ним явно было что-то не так.

– Что случилось? – допытывалась до него Рутт, но вместо внятного ответа он нес какую-то чушь про какую-то женщину.

– Кто пойдет следующим? – спросила наша командирша, уперев руки в бока. Она явно косилась на меня, но я не спешил. И причина этому была вовсе не в трусости – я хотел подольше понаблюдать за испытанием, чтобы понять его суть.

Рутт уже хотела пойти сама, но тогда же вызвался один из солдат.

– Я буду следующим.

– Хорошо, Рилм, будь осторожен.

Клановец бросил опасливый взгляд на Мела, который до сих пор бормотал себе под нос, словно говоря с невидимым собеседником. Рутт, кажется, это тоже беспокоило, но она старалась сохранять спокойствие.

Рилм подошел к чаше и, приложив одну руку к отпечатку ладони, бросил кость, та сделала круг, после чего покатилась в центр чаши.

Затаив дыхание, я наблюдал за тем, какое число выпадет.

– Семь, – тихо прошептал я и тут же перевел взгляд на Рилма. С ним происходило то же самое, что и с Мелом. Он застыл в оцепенении, уставившись перед собой.

Мы не пытались его разбудить или привести в чувства, но вдруг что-то пошло не так. Рилм истошно заорал, так громко и так отчаянно, что этот вопль пробирал до костей.

Его ноги подогнулись, рука же продолжала находиться на отпечатке.

Рутт, Сион и другой клановец, имени которого я по-прежнему не знал, пытались оторвать Рилма от чаши, но безрезультатно. Рилм кричал, а его воплю вторил хохот Мела, который, кажется, тронулся умом после пережитого.

Рука мужчины оказалась словно приклеена к чаше, и как бы товарищи не пытались его освободить, у них это не получалось. Тем временем с телом Рилма начало что-то происходить. Вначале раздался хруст, а затем его ноги выгнулись под неестественным углом. То же самое произошло и с руками. Словно невидимая сила ломала ему кости, а мы были бессильны что-либо сделать. Рилм уже даже не вопил, а хрипел, захлебываясь кровью, лившейся не только изо рта, но и из глаз и ушей.

Наконец, воин умолк. Чаша, в конце концов, отпустила его, но к тому времени зальдовец уже был мертв. Его череп был странным образом сплюснут, словно его сдавили в огромных тисках.

Рутт прикрыла глаза, не в силах смотреть на изломанное тело ещё одного из своих людей.

Только что она потеряла ещё одного товарища. Но что хуже всего, как командир, она чувствовала личную ответственность за эти смерти. И с каждым разом ей становилось все труднее принимать это.

Все это читалось слишком легко на её красивом лице….

– Четыре, Девять, Удача… Четыре, Девять, Удача… – повторял я пытаясь найти какую-то закономерность. Было бы проще, если бы Мел детальнее объяснил, с чем столкнулся, но тот все ещё был не в себе. Он странно поглядывал на нас, посмеиваясь, чем нервировал всех нас.

Рилма оттащили к остальным, а я подошел к чаше.

– Дрейк, ты будешь следующим? – взволновано спросила Рутт, заметив мои действия.

– Да. Не буду с этим тянуть, – ответил я, но класть руку на отпечаток ладони не спешил. Вместо этого взял в руку игральную кость, осмотрел со всех сторон и сделал несколько пробных бросков.

Нужно было учесть все. Вес, силу броска… Нейросеть внимательно просчитывала, как мне нужно бросить кубик, чтобы выпала единица. Именно она мне нужна. Кажется. Если я прав, то чем выше выпавшая цифра, тем хуже то, что мы увидим.

Именно таким было испытание Удачи. Если выпадет один, то возможно, что я столкнусь с чем-то совсем нестрашным. Мелу выпала четверка, и он выжил, хоть и ведет себя странно.

– Бездна… – выругался я, боясь сделать бросок. Даже нейросеть не помогала справиться с этим. Уверенности в правильности гипотезы не было, оставалось просто поверить…

И я бросил.

Бросил так, как показывала траектория, вычерчиваемая нейросетью. Именно с такой силой, какой было нужно.

– Один, – поразился Сион, стоявший неподалеку и наблюдавший за моими действиями.

Но вместо того, чтобы погрузиться в транс, как двое предыдущих Избранных, я ощутил страшную боль в руке. А игральная кость, лежавшая в центре чаши, внезапно встрепенулась и сама подпрыгнула вверх.

Хранительница зашевелилась. Её губы, раньше растянутые в улыбке, сейчас выказывали полное презрение к моему поступку. Она знала, что я сжульничал!

Я испуганно перевел взгляд на вращающуюся внутри чаши кость.

– Десять… – испуганно произнес Сион, когда кость остановилась.

***

Я стоял на странном полупрозрачном мосту, словно созданном из чистой голубоватой энергии. Под ним ничего не было, и как бы я не вглядывался во тьму, ничего похожего на землю я там не видел. Напротив, казалось, что там находится сама Пустота. Бездна. Глубокая и бездонная.