Держа в неудобной руке кружку, я небрежно поворачиваюсь, пытаясь второй дотянуться до монеты, спрятанной в мешке, при этом «случайно» обливаю поравнявшуюся с нами нищенку. Сёстры смеются, бродяга, в шоке, хлопает глазами, не зная, ругаться или извиниться, а я с щенячьими глазами начинаю своим платком утирать той лицо и мокрую рубашку.

– Простите меня, пожалуйста, я такой невнимательный! С Вами всё в порядке? – Строя из себя саму заботливость, поинтересовался я, загоняя растерявшуюся жертву в угол.

– Да, конечно, ничего. Я, пожалуй, пойду, и… – Попытавшись отмахнуться от меня, пряча лицо, пробубнила та. «Не так быстро, милочка».

– Ну что Вы, мне так неловка, пожалуйста, присядьте с нами. Хотите эля, или, быть может, Вы голодны? – силком попытался усадить я ту на деревянную колодку, служившую аналогом стулу.

– Нет, я…

– Девушка, принесите нам, пожалуйста, ещё тарелку супа и мне воды, пожалуйста. – Всё та же дама из обслуги в ответ лишь завидно кивнула. Ей по жизни явно не хватало мужского внимания.

Под пристальные взгляды моих сестёр я ещё несколько раз извинился, и, убедившись, что цель принялась есть, продолжил опрос сестры:

– Так что там насчёт магического следа, что это?

– Это нечто типа отпечатка руки, ноги или копыта, оставшегося на песке. Когда ведьма или маг применяет какое-либо заклинание, в воздухе остаются частички его манны, из которых сильные ведьмы способны извлечь некоторую информацию, к примеру, о способностях и направленностях той или иной ведьмы. Это очень помогает в выявлении преступников.

– Преступников? – превратившись в большое ухо, переспросила оборванка.

– Ох, да, представляете, мы сегодня узнали о…

– Глауд, – перебила меня Сигрид. – такое не обсуждают за столом.

– Но, сестра, ведь в городе не каждый день происходят подобного рода зверства. Даже представить не могу, что чувствовала та бедняга, когда это чудовище разрывало её на куски.

– Одна из её подруг чуть не убила тебя. Забыл, как из твоей груди вытащили тот кусок металла? – отчего-то разозлившись, выплюнула старшая.

– Как раз-таки запомнил, при чем на всю жизнь! Но то, что пережила та женщина, люди не заслуживают такого к себе обращения. Вы согласны? – В ложной надежде найти поддержку в глазах наблюдательницы, спросил я.

– Увы, но я вынуждена согласиться с Вашей сестрой. Та женщина получила по заслугам. Вы хороший человек, и, думаю, забрав её жизнь, Бог смиловался над Вашим домом. – Кажется, всё шло как надо. Мне удалось вызвать в её глазах стыд и расположить к себе.

– Тут я с тобой полностью согласна. – Поддержала ту Илва. – Ты, братец, у нас душка, и, случись что с тобой из-за меня, даже представить не могу, что бы с собой сделала.

– Случись что с ним, я и мать, взяв бы тебя за шкирку, вломились бы в саму Гильдию Воров, или Убийц и резали бы их до тех пор, пока наши сердца бы не перестали биться, или все эти мерзкие твари не оказались бы на том свете! – Сжав кулак, гордо заявила старшая, покончив со своим напитком.

– Эх, сестрёнки, вы такие милые и наивные, да ещё и говорите так, словно гильдия – это нечто для всех доступное, её же ещё найти нужно. – так же залпом выпив воду, кряхтя, отозвался я.

– А что её искать. – улыбнулась дворняга.

– Действительно. У второго моста справа. Заказы принимают только на другие города, оттого и действуют вполне легально. Эх, мужчины, это вы чересчур глупы и наивны, чтобы понимать все тонкости и сложности женского мира. – Улыбкой ответила Илва.

– Действительно. – Пройдясь рукой по проступившей щетине, проговорил я.

Гильдия Воров, которая ещё к тому же и ни от кого не скрывалась. Глупость этого мира продолжала удивлять меня своей неподкупной наивностью.

Глава 7

Скромная шпионка, закончив с обедом, ещё некоторое время совершенно добровольно прибывала в нашей с сёстрами компании, позволяя себе опасную близость. С каждой минутой проведенной рядом, с каждым новым выдуманным мною предложением об идеальном мире и людях беспризорница с богатым жизненным опытом, всё больше и больше убеждаясь в моей глупости и недалёкости, влюблялась в этот слабый, идеализирующий мир, картонный шаблон, состоящий из выдуманной справедливости и равенства. Я знал, что говорить, как себе вести, где похвалить, а где и укорить заинтересовавшуюся мной девицу. Даже в своём мире завоевать чужое сердце с моими-то возможностями было несложно, а тут… Добро пожаловать на всё готовенькое.

Позволить себе влюбиться в объект наблюдения – большая глупость. Этой грязнуле, вокруг которой постоянно так и метались её кролики, не зная, как действовать дальше, предстояло многому научиться, конечно, если она переживёт сегодняшнюю ночь. В её кругах дети очень ревнивы, а их неконтролируемо растущее в условиях средневековья число слишком опасно, тем более для той, кто ведет себя как главная. Одна из её любимых сестричек обязательно донесёт до вышестоящего нанимателя о связи главной с целью, ну а там уж как повезёт…

Будь я на месте её работодателя, – позволил бы себе потратить время, убедиться в её связи с потенциальным врагом, проверил бы на возможность предательства, а после, развеяв сомнения, дал бы той всё так же делать свою работу. Так как Эдель, та самая отщепенка, несмотря на мои усилия, по-прежнему осталась верна тёмной стороне, переманить её прямо сейчас самостоятельно и без рычагов давления было невозможно. Даже окончательно вскружив той голову в обмен на тонну времени и усилий, сейчас я мог заполучить лишь хлюпенький рычажок под названием «любовь» в тот момент, когда её текущий наниматель уже сейчас мог использовать такой грозный инструмент как «Страх». И если выбирать между двух зол, честно говоря, я бы тоже предпочёл, чтобы меня боялись. Вывод – в данный момент она бесполезна, да и вопрос о том, сколько та проживёт, по-прежнему остается открытым.

Я сильно сомневался в мыслительных способностях и желании в чем-либо разбираться её гильдейских партнёров, ведь для тех самым простым способом будет выудить нужную информацию, а после прирезать дворняжку, доверив дело следующей из оборванок, коих на улицах сотни. Данное действие позволяло перестраховаться и исключить большинство рисков, связанных с утечкой особо важной информации.

Да и к тому же, в свете последних размышлений возник у меня очередной спорный вопрос, требовавший максимально быстрого ответа. Когда мои сёстры заказали по второй кружке местного пойла, я, подперев руками голову, задумался.

Почему вчерашняя девчонка побежала сразу на доклад к гильдейским? Почему в первую очередь не сообщила о наших знатных гостях своей старшей сестре и начальнице? Мысль о личном требовании докладывать в вечернее время непосредственно гильдейским была абсурдна. Люди статуса той воришки редко позволяют себе так глупо тратить время, коротая ночи в грязных и вонючих подворотнях. Проще было бы дождаться рассвета и получить всю собранную за сутки информацию непосредственно от Эдель. Тут было замешано что-то другое, мерзкое, свойственное гнилым личностям с таким же гнилыми амбициями и интересами. В воздухе так и витал токсично-кислотный аромат предательства.

Покончив с выпивкой, в компании слегка охмелевших дам мы двинулись к лесничим. За банальной прогулкой и желанием поглядеть на то, что осталось после налёта, я замаскировал другую цель. Подозревая о расколе в рядах нищенок, на протяжении всей дороги я пытался выявить обособленно державшихся мышек, но, увы, это было бы слишком просто и очевидно. Вполне возможно, предательнице хватило ума вести себя, как и раньше.

Лавочка была закрыта, хозяев также не было. Из наблюдений была лишь подозрительно приоткрытая створка окна на чердаке. Вряд ли после налёта местные хозяева позволили бы себе подобную глупость. Неплохо было бы заглянуть к тем ночью и проверить.

Разведя руками, Сигрид, указывая на позднее время, предложила вернуться домой. Попрощавшись с дворнягой, так мы и поступили.

Сегодня мне предстоял ещё один выход в город. Требовалось подготовить снаряжение, заняться теми же перчатками и эльфийскими нитями, а также…

– Сёстры, а вам не кажется, что сегодня вы очень подло поступили со мной? – Когда мы остановились у одной из лавочек, недовольно насупившись, хмыкнул я, отчего Илва и Сигрид вместе с продававшей всякого рода безделушки торгашкой, обернулись.

– Ты о чем, Глауд? – На лбу старшей дернулась морщинка, в отличии от той же Илвы. Она знала, о чем идет речь.

– Не строй из себя дуру! – Ещё больше заинтересовав развесившую уши купчиху, фыркнул я. – Сегодня мы весь день ходили, тратили мои деньги, а ты мне даже и безделушки никакой не купила! – С этими словами всё внимание с меня перекочевало на Сигрид, попытавшейся соскочить с темы. Пырхая, говоря о временных сложностях, она всячески пыталась съехать, но почувствовавшая вкус скорой наживы торговка, забыв обо мне, принялась обрабатывать мою сестру. Пока те выбирали мне какой-то костяной браслет, да подороже, я забрал то, ради чего и начинался весь этот спектакль – маску, висевшую в стопке возле самого носа продавщицы.

Данный аксессуар изначально показался мне необычным. Для землянина вроде меня он больше напоминал тарелку причудливой формы, нежели маску. И прошел бы я мимо этой диковинки, если бы не многочисленные дети среднего класса, носившие её на своих лицах.

Маска не имела прорези для глаз, носа или рта, но оттого никак не мешала передвижению мелких спиногрызов. Предмет явно был магическим, другого объяснения этому я найти не мог. По той же причине я стащил и это серое блюдце, цена за которое было явно завышенной, тем самым дополнив мой грядущий костюм «ночного мстителя» ещё одной необычной игрушкой.

Получив в награду браслетик, на который пристыженная Илва и Сигрид соскребали свои последние медные, с лучезарной улыбкой и хорошим настроением я поблагодарил своих щедрых сестёр за подарок и сегодняшнюю прогулку. Благодаря своим милым сестричкам я знал, чем смогу заняться этой ночью.

До дома дошли мы довольно быстро. Кролики всё так же следовали за нами, сестры, несмотря на жертву во имя меня, также выглядели довольными. Ну а я, обнаружив на пороге нашей кузницы букет из необычных цветов и мягкую игрушку, стоящую здесь добрый серебряный, слегка офигел. Бьянка действительно смогла меня удивить, ибо игрушки мне даже в том мире никогда никто не дарил.

– Мило… – Хихикая, проговорила Сигрид.

– Да-да, даже на медведя не поскупилась. – закивала Илва, даже не скрывая своей глумящейся длинноносой рожицы. Брун не кинула бы подобную вещь на улицу, она слишком хорошо знала о том, что такие штуки на дороге долго не валяются, а значит…

Подняв голову, на шпиле дома, стоявшего напротив, я заметил знакомый силуэт в большой и тёмной шляпе. Обдуваемая порывами штормового ветра, та поприветствовала меня скромным полупоклоном, а после, в прыжке продемонстрировав своё нижнее бельё, вскочила на посох и унеслась в неизведанную даль. Эффектно, но, как по мне, даже чересчур.

Во мраке переулка, под кучей мусора, я заметил пару таких же ярких глаз, что, блистая во тьме, с любопытством разглядывали поднятый мной подарок. Коричневый медведь с белым пузиком и черными глазками-пуговками мне был не особо-то и нужен. Испуганный кролик, заметив, как я к ней приближаюсь, хотела дать стрекача, но передумала. Не каждый же день незнакомцы игрушками разбрасываются.

Маленькая девочка лет восьми, с большущими светлыми глазами, средней длины волосами и носом картошкой из-под лба глядела на поймавшего ту за слежкой парня, стоявшего напротив с протянутым вперед медведем.

Дети в их беспризорных, вечно голодных глазах, грязных, проклятых, вшивых волосах и лицах, я видел молодого себя, сполна прочувствовавшего на себе все ужасы улицы. Как много боли несли на себе их хрупкие плечи, как много зла познали их несформировавшиеся умы.