Пока Рэнди изливал душу, Морис успел подсесть к нему на кровать и придирчиво изучить со всех сторон, благо, руками не хватал. Пока что.

– Поразительное преображение, – выдал он вердикт и искоса заглянул в декольте друга. Рэнди предпочитал широкую одежду, и майка для сна в обычном его виде наверняка сползала с плеч. – А ты можешь не меняться обратно?

– Мо-о-рис! – в один голос протянули мы с Рэнди.

– Ну что сразу Морис? Моим глазам не помешает побольше эстетического удовольствия. Вот если бы тебя еще немного подкрасить…

– Руки прочь! – совсем перепугался Рэнди и, подскочив с кровати, спрятался за мою спину. – Марго, Маргошенька, спаси меня!

– Надо показать тебя доктору Зусману.

Рэнди окончательно спал с лица, и глаза увеличились минимум вдвое.

– Показать? Он меня будет… осматривать? То есть…

– Раздевать? – подленько хихикнул Морис. – А ты как думал?

Я поймала Рэнди за руку при попытке к бегству и вернула на место.

– Без паники. Я пойду с тобой, все будет нормально.

– Нормально не будет. Я проснулся женщиной! Прямо как в той книжке говорилось.

– Какой книжке? – заинтересовался Морис, и я ответила за Рэнди:

– Мы писали доклад для Амилоты, и Рэнди вычитал, что все гули поголовно женского пола.

– А как же они тогда размножались?

Я кивнула на красного, словно вареный рак, Рэнди.

– Видимо, вот так вот.

Уговорить его все-таки показаться доктору было непросто, но я победила. Смех смехом, но случай тревожный, не хотелось бы утром проснуться небритым мужиком в пижамных шортиках. Хотя Морису женская версия бы подошла, наверное, как все утрясется, обязательно скажу об этом – не только же ему над людьми потешаться.

Бежать за запасным комплектом моей одежды было далеко, так что пришлось одевать Рэнди в его собственный растасканный коричневый свитер, теперь интригующе натянутый на покатых бедрах, и светлые джинсы. И, стоит сказать, сейчас эти вещи его красили больше.

Я заплела Рэнди косу и за неимением резинки кончик завязала узлом.

– Ну что? Идем?

Путь по лестнице из подвала проделали без проблем, но в холле общежития кое-кто тусил, и Рэнди резко подался назад, но вписался в Мориса.

– Никто тебя не узнает, – успокоила я. – Мы сами глазам не поверили, когда увидели. Смелее.

На нас и впрямь бросили пару взглядов без особого любопытства, и на этом все. Рэнди, конечно, дергался, то краснел, то бледнел, но под конвоем таки добрался до медкабинета. Ирма в приемной скучающе бросала бумажные самолетики в мусорную корзину и даже попадала, но поток воздуха от открывшейся двери сбил последний на подлете к цели.

– Доктор Зусман занят, – хмуро отрезала она и сделала вид, что тоже по горло в работе.

– У нас случай, не терпящий отлагательств, – не смутилась я.

– А вот придется потерпеть.

– Как неудачно вышло, – не скрывая радости, попятился к выходу Рэнди. – Зайдем попозже.

– Никаких попозже, – я повысила голос: – Если доктор так занят, то мы все втроем подождем его тут!

– Ирма, пропусти, – раздалось из глубин кабинета.

Я не удержалась от торжествующей улыбки, и медсестра кисло скривилась.

– Проходите. Только осторожно.

Смысл предупреждения стал ясен сразу же. В обители Зусмана было темно и очень жарко. Ирма захлопнула дверь у нас за спинами, и единственный источник света погас.

– Стойте на месте, – предупредил доктор. – Не двигайтесь. Я серьезно, не двигайтесь. Они любят тепло и реагируют на повышение температуры тела.

Они? Почему мне не нравится, как это звучит?

Рядом шумно задышал Рэнди, у которого сегодня стресса и так выдалось выше крыши. Мы с Морисом были относительно хладнокровными, а вот он…

– Марго, – прохрипел Рэнди. – Меня что-то щекочет.

Вспыхнули лампы, и я первым делом повернулась к гулю, чтобы проверить, как он. И ахнула.

Он был весь покрыт волосами, причем темными, совсем не похожими на его естественный цвет. И они шевелились.

– Мамочки! – воскликнул Морис. – Так грудь – это только начало?

Масса волос задергалась, и мы дружно отшатнулись. А вдруг заразно?

– Не шевелитесь! Застыньте немедленно! – приказал Зусман, но Рэнди было не остановить.

– Закамени его, – посоветовал Морис, и я растерялась. Неудача на учебном полигоне Земли не пошла на пользу моей уверенности в себе, я уставилась на подпрыгивающего на одной ножке Рэнди и поняла, что не могу.

А тут и доктор притащил нечто, похожее на огнетушитель, и распылил на Рэнди белый порошок.

– Снег? – Я посмотрела на снежинку на своей ладони.

– Знал, что пригодится. Надо попросить ректора раздобыть еще таких штук для опытов.

Волосы начали отваливаться от Рэнди и падать на пол лохматыми шариками. Один подкатился к моим ногам, развернулся, как маленький ежик, и уставился на меня круглыми желтыми глазками.

– У них пока нет названия, – сообщил Зусман и метлой согнал волосатиков в кучу. – Кто-то из старшекурсников подшутил над товарищем во время линьки, и получилось вот это. Ума не приложу, что теперь делать. Они совершенно неуправляемы и, кажется, обладают зачатками разума.

Странные существа были отправлены в коробку, и доктор обессиленно рухнул в кресло. Мне даже стало его жалко – похоже, это не первая проделка старшекурсников, с которой он разбирался.

– У вас-то что стряслось? – спросил он и, наконец, заметил незнакомое лицо. – Хм… Студент Салливан?

– Как вы поняли? – не удержалась я.

– Важнее другое, кажется, он собирается терять сознание.

Морис только успел подставить руки, как наш видоизмененный друг упал в его объятия. Тут ему даже повезло, и осмотр прошел, пока он был в отключке. Когда доктор появился из-за ширмы, взгляд его сиял.

– Замечательный образец протандрии, – восхищенно сообщил он. – Полное превращение мужской особи в женскую. У нас так давно не было гулей, что я и забыл, что подобное случается.

К счастью, Рэнди был избавлен от выслушивания восторгов по поводу своей проблемы, а вот мы с Морисом не скрывали любопытства.

– Это навсегда?

– Взрослые гули могут менять пол по собственному усмотрению, но у молодняка чаще всего это происходит спонтанно. Стресс, продолжительный голод, отсутствие подходящего полового партнера. Все это может привести к превращению. Если что-то из перечисленного спровоцировало Салливана, то надо просто подождать, пока ситуация нормализуется.

– То есть сейчас Рэнди вроде как в пубертатном периоде для гулей? – уточнила я.

– Вы тоже, – кивнул Зусман. – Время от времени могут возникать неожиданные желания и порывы или, наоборот, сложности с тем, что обычно давалось без труда.

Я посмотрела на свои руки и вдруг поняла – у меня подростковый магический запор.

– Страсти какие, – ничуть не заволновался Морис. – То есть нам сейчас надо успокоить его и покормить?

– Для начала да.

За ширмой послышался тяжкий вздох, кажется, проснулась наша спящая красавица.

– Последний вопрос, – решилась я. – Какие побочные эффекты могут быть, скажем, у горгон?

– Вас что-то беспокоит?

Я открыла рот, но передумала. Сначала надо убедиться, что сегодня не просто неудачный день по гороскопу.

– Нет, все в порядке.

Рэнди выполз к нам и, краснея, покосился на Зусмана.

– Если в течение суток ничего не изменится, приходите, – сказал он нам на прощание. – Будем разбираться в проблеме глубже.

Рэнди испуганно икнул и первым пулей вылетел за дверь.

– Точно все в порядке? – спросил Морис чуть позже, как всегда чертовски проницательный, когда не надо.

– Ну, кроме того, что, если спокойный и сытый Рэнди не превратится обратно, придется подыскать ему пару для совместного превращения, – отшутилась я. – Но прежде вытрясем из столовой все самое вкусное и несвежее для нашего бедолаги.

Глава 8

Первые сложности начались на полпути к столовой, куда на ужин начали стягиваться студенты всех форм, размеров и мастей.

На «новенькую» никто не обращал внимания, пока Рэнди нос к носу не столкнулся с нашим старым, но не добрым знакомым волком-оборотнем Сережей.

С того памятного сражения на кладбище его не видела и еще бы столько не видеть. Но удача сегодня была не на нашей стороне.

– Ба! – протянул он до того пакостно, что в моем стакане наверняка скисло молоко. – Что это за крошка?

«Крошка» дернулась, вскинула руки и вылила добрую половину молока на грудь. И, готова поклясться на уставе академии, если таковой имелся, у Сережи потекли слюни.

– Я спешу, – буркнул Рэнди и попытался его обогнуть по максимально широкой дуге, однако не преуспел. Кто-то как нарочно пихнул его в бок – прямо в объятия оборотня. Мы с Морисом были слишком далеко, чтобы вовремя вмешаться, и сейчас вся столовая могла насладиться нездоровой краснотой, разливающейся по лицу Рэнди. Стиснутый в волчьих лапищах, он был в шаге от того, чтобы снова вырубиться или притвориться мертвым.

Морис оказался рядом быстрее меня и был снесен ураганом по имени Алина. Вот уж точно, день катился по наклонной.

– Сережа?! – на ультразвуке спросила она, будто оставались сомнения. – Какого мохнатого ты делаешь?! Что это за вертихвостка?

Рэнди, пользуясь случаем, выскользнул из объятий и вцепился в Мориса обеими руками, только что на шею не полез, ноги дрожали.

Алина пошла в наступление, и возле их парочки образовался круг свободного пространства.

– Я жду, Сережа, – отчеканила она, и я почти была готова ей аплодировать.

Миры меняются, а жажда хлеба и зрелищ остается неизменной, а тут вам два в одном: сцена ревности в столовой. И от себя скажу, что Алина-кобылина явно проигрывает Рэнди по очкам красоты.

– Да достала ты уже со своими воплями, – вдруг выдал Сережа вместо оправданий. Алина поперхнулась воздухом, и остальные девушки из числа зрителей недовольно загудели. – Чего тебе опять не так? Только жуешь вечно да орешь.

Женское неодобрение можно было резать ножом. Назревал суд Линча…

Алина побледнела, потом протянула руку, взяла с ближайшего подноса пустую чашку и запустила в своего, вероятно, уже бывшего. Раздавшийся следом звон привел бы в восторг даже Ма с Чо.

– Ты… Дура ты парнокопытная!

– Шкура блохастая!

– Кобыла дурная!

– Собака сутулая!

Мы с Морисом переглянулись и медленно двинулись к выходу. К черту ужин, я впечатлениями сыта, причем по горло. Рэнди мелко дрожал и успокоился, только когда мы вышли на улицу, под начавшее наливаться густой синевой небо, что должно означать сумерки. Но пальцы на рукаве камзола он не разжимал.

– Я ее даже зауважала немножко, – хмыкнула я, имея в виду недавнее жаркое выяснение отношений. – Может, по отдельности они станут менее проблемными.

– Если бы это так работало, то мы бы не имели то, что имеем, – хмыкнул Морис и потрепал Рэнди по плечу. – Ну что, подруга? Успокоить и накормить мы тебя не смогли. Остается только один вариант.

Рэнди невинно захлопал длинными ресницами, не зная, какую пакость задумал Морис. Но не успела я испугаться, как тот закончил:

– Пойдем в магазин. Девочкам нравятся спонтанные покупки.

Я присвистнула.

– Да ты, я смотрю, спец по женской психологии.

– Можно умереть, – Морис гордо выпятил грудь, – но сути изменить нельзя.

Цитаты великих людей только что пополнились еще одним мудрым высказыванием нашего тентаклиевого друга. Жаль, я без блокнота.

– Хочу… – вдруг несмело подал голос Рэнди. – Хочу мороженку.