Виктор Непомнящих: В Стране синего снега

© Виктор Непомнящих, 2024

© Анна Корнилова, иллюстрации, 2024

© Dream Management, 2024

Глава I
В Стране синего снега

Холодно, мне очень холодно. Никакого тепла. Что такое тепло? Разве я могу знать?

Оставленный в коробке двухлетний малыш на пороге неизвестного дома. Той страшной зимней ночью… Разве мог он почувствовать тепло в первые мгновения маленькой жизни? Первое, что он увидел, когда открыл глазки – это такая же, как и он, перевёрнутая, оставленная, одинокая, погружённая в печаль и неизвестность темнота, а вместо маминой колыбели – пение ночной вьюги с периодическими завываниями, претендующими на родительские пожелания перед страшным сном.

Одиночество… Вот то, что стало самым близким чувством тогда для меня на долгие и долгие годы. Да, хозяева дома не оставили меня на улице и занесли коробку домой. Но… Лучше бы оставили на улице. Я бы закрыл глаза, уснул глубоким сном и больше никогда не увидел этот взгляд – несправедливого, злого и страшного мира. Всё сложилось бы иначе…

Но постойте, мы же не знакомы с местом, где родился ребёнок.

В какой семье? Что за мир, и по каким законам он существует? Пока автор отошёл, скажу, что несправедливым. А, пришёл.

Почему родители оставили своего малыша страшной зимней ночью у двери случайного дома?

В холодной снежной Стране синего снега, названой в честь ледяного короля Холода V, сына Холода IV, правившего на самом высоком небоскрёбе. На уровне всей ледяной страны действовали холодные, однако тем не менее настоящие, не скрываемые под маской справедливости и света неправильные законы.

В Стране синего снега королём одобрялись воровство и ложь, женщины лёгкого поведения, непреднамеренное убийство, смерть во имя всевластительной правды.

Для того, чтобы ознакомиться со всем списком законов, принятых Холодом V, заглянем в управленческую конституцию «Законы и постановления холодного мира».

Закон 1. Об управлении Страной синего снега:

А. Главный и безграничный правитель – король Холод V.

В его подчинении:

а1. Богатые люди;

б2. Прочие.

в3. Король Холод V не ограничивается небесными законами чистой нравственности.

Закон 2. Об отношениях между жителями и королём.

Все жители «Страны синего снега» обязаны:

А. Слепо чтить короля Холода V;

Б. На несправедливость отвечать наивной слепотой;

В. Во всём соглашаться с постановлениями, которые вносятся королём Холодом V;

Г. Не претендовать на индивидуальную свободу;

Д. Не думать о том, что непонятно (добро, истина, любовь, счастье).

Закон 3. Об образовании.

Высшее образование доступно:

А. Богатым;

Б. Жителям, приближённым к королю и его окружению;

В. Профессиями экономиста, учителя, депутата и прочими, напрямую влияющими на жизнь жителей Страны синего снега, не могут владеть небогатые;

В.1. Жители, находящиеся на вышеперечисленных должностях, в образовании населения должны ориентироваться на шаблон ГЭ (государственное экзаменирование).

Закон 4. О религии.

А. В Стране синего снега действительна только одна религия, которая существует вне обрядовой области (храмы, обряд, и пр.). Эта религия – «Государственное устройство»;

Б. Данной религии обязаны придерживаться все жители Страны синего снега.

О других законах, уверяю, нет никакой необходимости упоминать. Они ничего существенного ни убавят, ни прибавят.

Страна синего снега имела гигантскую площадь, по территории сравнимую только со Страной великанов, которая, согласно местным легендам, находилась где‐то на недосягаемом Севере, за чертой Страны синего снега. В синей стране, в очень узких кругах также было известно и про существование места, где пропадали местные жители, которые, набрав в широкую грудь несколько мешков храбрости, отправлялись в путь. Таких смельчаков за всю историю Страны синего снега было немного, с кулачный десяток – ушли и не вернулись. Подобные происшествия устрашали местных жителей, так что со временем желание изменить направленность своей жизни атрофировалось.

Вся страна, а точнее, только её жители, состояли из синего снега. Инфраструктура страны и машиностроительная отрасль – из различных твёрдых материалов: кирпич, металл, стекло и т. д. Всё остальное – из твёрдого синего снега. Солнца в Стране синего снега не наблюдалось уже несколько столетий. Среди местных из старейших ходили странные сказки, в которых говорилось о существовании в «Стране синего снега» – много лет назад – тёплого солнца. Жители не были там синего цвета, а носили счастливо-жёлтый, но по неисследованным причинам у них со временем изменился цвет кожи, вместе с ним и цвет душ – он стал темно-синим, олицетворяющим зло и хладнокровность. Несчастность поселилась в ледяных сердцах. На небе вечно сияла равнодушная луна.

Все жители страны злы и коварны и уживаются вместе только за счёт разделения всей территории на сектора. Оттого их кожа темно-синего цвета – от бесчисленных преступлений и грабежей. В стране не существует официальных понятий любви и семьи, все дети рождаются или в публичных официальных домах, или на холодных улицах.

В каждом секторе действуют свои правила и законы, установленные, как можно догадаться, с королевского разрешения короля Холода V. Одни жители – богатые – живут своей жизнью, остальные – своей. Никто никого не трогает, вмешательство короля в дела жителей небогатого порядка не считается. Живи и не о чём не думай.

Однако среди жителей ещё жили те, у которых где‐то в ледяной глубине поблёскивал одуванчиковый свет – свидетельство того, что даже в неисправном зле может жить стремление к счастью.

Так выглядел мир, в который попадёт Снежок.

Ему было суждено вырваться из лапищ ледяной страны и отправиться на поиски истины.

Глава II
Сектор бедных

Публичная повивальная, пробежав по пустому коридору, вторглась в один из номеров. Роды были тяжёлыми. За окном выла озлобленная вьюга. В слабо освещённой комнатке, в полумраке от догорающей свечи, у немолодых жителей – носителей старой счастливой сказки, о которой они не догадывались, в секторе бедных, родился нежелательный первенец.

– Я же тебя просила: не переусердствуй! – возмущённо, всхлипывая на грязной кровати в публичном доме, в полумраке причитала рыжая женщина, разменявшая накануне четвёртый десяток. – Как я с ним теперь буду работать? Ребёнок не должен был здесь появиться! Это не место для детей!

– (Хриплый смех) Оглянись вокруг, мир, который нас окружает, в принципе не создан для образования семей. Семьи – это отживший элемент, который, быть может, никогда и не существовал. В сказках про то, что когда‐то в этой стране всё было по-другому, не вижу никакого смысла, – сидя на шатающимся, скрипучем деревянном стуле, рассуждала полуголая мускулистая фигура, докуривая сигарету. – Мне пора. – Фигура выпрямилась, затушила о стеклянную дешёвую пепельницу бычок, оделась, и, хлопнув дверью, вышла в коридор.

Лунный свет осветил пересечение морщин престарелой повивальной, которая принесла матери уже омытого, укутанного в ослепительно-белое полотенце, улыбающегося спокойного ребёнка. Женщина аккуратно взяла его на руки и не смогла ничего другого из себя выдавить, кроме счастливой женской улыбки. – Какой ты красивый! Неужели из таких вырастают злые и равнодушные к своей жизни?! Я чувствую, ты особенный! В тебе нет той желчи и холода, свойственных всем жителям «Страны синего снега». Какое бы тебе дать подходящее имя… Хм? – Женщина невольно посмотрела в окно. За стеклом, вместо разгневанной вьюги, на ледяную землю медленно падал пушистыми хлопьями ослепительный снег. – Снежок! Ну, конечно! Как тебе? – От радостного и звонкого шума малыш заулыбался. – Ему, похоже, нравится, – поспешила поделиться своей удачной находкой мать. Повивальная только растеклась в улыбке, одобряя выбор. Она не могла говорить, поскольку была нема.

Неожиданно на лице рыжей женщины счастливая улыбка сменилась на повседневное отношение к жизни. – Тебе здесь не место! Я, к сожалению, не смогу быть твоей матерью. Чему я тебя научу? Тебя ждёт другой, полный немыслимых открытий, твой собственный путь. Вероятно, когда ты вырастешь, обо мне и не вспомнишь, – капли счастливых слезинок покатились по изношенному лицу, – но знай, что в моём холодном сердце навсегда останется счастливый след от твоей детской улыбки. Прежнюю сорокалетнюю добрую женщину словно подменили. Как будто её только что посетила идея, которой она не в силах была сопротивляться. Она передала ребёнка в руки престарелой повивальной, юно вскочила с кровати и судорожно стала накидывать на себя сначала длинную, в пол, узкую юбку, сверху прозрачную сиреневую тунику, поверх туники – короткую джинсовую куртку. Одевшись, женщина кинулась к старому шкафу, стоявшему у противоположной стены, напротив казённой кровати. – Да где же она? – вопрошала саму себя женщина, перебирая и гремя тем, что хранилось в старинном шкафу. – Нашла!

Ловким движением она выдернула из внутренностей шкафа плетёную корзину. – Скорее, клади малыша сюда? – Женщина вопросительно обратилась к престарелой повивальной, указывая на дно плетёной корзины.

Прочитав в глазах умысел взволнованной женщины, отступив на несколько шагов, повивальная попыталось донести до понимания распутной женщины, что она не отдаст ребёнка.

– Живо отдай мне малыша! Это не твой ребёнок. Это не ты его родила! Слышишь, старая ведьма?!

Повивальная только невинно помотала головой, продолжая отступать к двери.

– Стой! – Женщина бросилась на старуху, и завязалась борьба.

В пустынном коридоре гремел шум, периодически можно было услышать крики женщины: «Это мой ребёнок!», звуки борьбы и испуганный громкий плач маленького ребёнка. Наконец звуки борьбы стихли. В коридор, громко хлопнув, вторглась деревянная дверь, отлетела позолоченная ручка, и с громко орущим малышом, укутанным в детское одеяльце, с корзиной в руке пронеслась по коридору рыжая женщина.

Глава III
Снежок

В другом мире, где я очутился по непонятной мне причине, рассказывали, что меня подкинули. Из него мне запомнился тусклый жёлтый свет, непотребство громких мужских голосов, иногда и женских, повсюду едкий дым от горящей в сигаретах конопли, как провисающий туман над беззаботной смеющейся толпой. Это был дом потерянных алкоголиков и молодых наркоманов. Тот мир, в котором рос брошенный ребёнок.

К счастью, у безнадёжности всегда, где‐то в глубине, есть и надежда на искупление. Так и в той, казалось бы, безнадёжной толпе находилась женщина, которая подавала надежды на детское сомнение. Она была исключением в толпе, приобретшей со временем комфортную слепоту. Это был единственный человек, которому оказалась небезразлична моя маленькая жизнь. Женщина занесла корзинку с орущим ребёнком в прокуренное помещение и, быстро миновав галдёж отвратительных на лицо, опьянённых и прокуренных наркоманов, отнесла меня в маленькую комнатку, где было тихо, пьяные голоса практически не доносились, где на потрёпанной старой спинке дивана, облокотившись на спокойные обои, сидела мягкая игрушка в форме плюшевого медведя. Она поставила корзину с ребёнком на стол, и бесшумно прикрыв дверь, вышла из тихой комнаты. Наступила тишина.

В скором времени женщина снова вошла в комнату, уже покачиваясь, как маятник, как набравшийся ромом матрос на нескользкой палубе. Её растрёпанная голова, состоящая из копны чёрных, как безлунная ночь, волос, вскоре наклонилась над спокойным ребёнком и ласково улыбнулась. Женщина достала из глубокого кармана халата тёплую бутылочку, где, как оказалось, было тёплое молоко. Я уснул.

Время имеет свойство постоянно бежать и не останавливаться, даже когда ты ребёнок. Настало время, когда и я стал чувствовать твёрдую землю под маленькими познавательными ступнями, почти как настоящий взрослый исследователь.