– Можно обратиться к дальним родственникам со стороны матери. Хм, надо подумать. Значит, ты для этого забрала меня себе? Стребовать старое обещание?

Я нахмурилась. Всей правды ему не скажешь. Не поймет, не поверит.

– Да. Кроме того, я остро нуждаюсь в защитнике. Одинокой девушке сложно выжить в столице. Пообещай помогать мне хотя бы первое время, а дальше я разберусь.

Алексис смерил меня взглядом, и я не понимала, что конкретно в нем читалось. Не раздражение и не насмешка. Что-то иное. Сложное.

– А что с твоей магией? – внезапно спросил он.

– А что с ней не так?

Я посмотрела на растопыренные пальцы, словно они были чем-то перепачканы.

– От неё веет могильным холодом. Когда ты прикладывала руки, меня будто насквозь прошибло.

Э-э-эм. Я читала о многих побочных эффектах заклинаний, но среди них определенно не значился могильный холод. Тем более во время лечения. Регенеративная магия вообще считалась одной из самых безболезненных и элегантных. Мастера-целители способны излечивать неощутимо, легким прикосновением кончиков пальцев.

М-да. Даже тут я всё сделала неправильно.

– Странно. Так не должно быть.

– Я догадываюсь. – Мужчина вдруг улыбнулся. – Впрочем, мне жаловаться не приходится. Вылечила, и спасибо.

Между нами словно окончательно растопили ледяную стену, что была выстроена с первого дня, как Коэрли-младший прибыл в поместье. Пусть мы и общались, и перестали друг друга люто ненавидеть – но о приятельстве говорить не приходилось. Все наши диалоги были пропитаны недоверием.

Теперь я ощутила себя рядом с ним в безопасности. То чувство, которое преследовало меня на нашей помолвке, лишь усилилось. Я ведь даже не соврала, сказав, что не справлюсь в одиночку. С ним не так страшно – без него гораздо хуже.

Кстати, насчет помолвки.

Я отошла к окну, выглянула во двор, думая, как лучше сформулировать вопрос. Но решила не усложнять.

– Что произошло на помолвке? Меня попросту увезли, а ты…

– Тебе не сказали? – Алексис явно был удивлен. – Твой папочка даже мне сообщил раз восемьсот о причинах твоего отъезда. Что ж. Мой отец пообещал найти тебя и перерезать тебе горло, если женитьба всё же состоится. Он грозился жечь земли, убивать людей – но дойти до поместья и содрать с тебя шкуру. Договор между нашими семьями был нарушен. Войска Коэрли уже ступили на территорию Утенродов – ты была права, когда рассказывала о письмах и картах. Потому моя судьба перестала кого-либо волновать. По всем законам меня могли убить в тот же день.

Я вспомнила шрамы на его теле, совсем свежие и застарелые. Ему пришлось тяжело. Но он выдержал и сейчас выглядел почти нормального. Не сдался. Не сломался.

Невероятный человек.

– Но это же несправедливо!

– А кто говорит о справедливости, когда речь заходит о многовековой вражде?

Сложно было с ним поспорить.

***

Я старалась проводить с Алексисом всё свободное время – чтобы он мог тренироваться. Да и мне самой было проще заниматься магией при нем. Спокойнее, что ли. Поначалу я ещё стыдилась собственной неопытности, но с каждым новым днем приходило всё больше расслабленности. Мы в одной лодке. Мы повязаны. У него тоже получалось не так виртуозно, как несколько месяцев назад – сказывались недели, проведенные в заточении.

Но Алексис не сдавался, и я хотела ему соответствовать.

Он открыто не хвалил меня, но иногда одобрительно кивал или смотрел слишком уж пристально за моими мучениями. Его немая поддержка придавала уверенности.

Лорд Фаркоунт на нелепые забавы, как он выразился, внимания поначалу не обращал. Он даже выделил для моих «тренировок» помещение – и пока Коэрли-младший упражнялся с мечом, я наблюдала за дверями, убеждаясь, что к нам никто внезапно не нагрянет на огонек. А то очень удивятся, что меч не в моих руках, а у моего слуги.

Наше уединение возмущения у лорда не вызывало. Я несколько раз спрашивала, не смущают ли его мои занятия, но он хохотал и говорил, что лучше пусть женщина бегает с мечом, чем – с молодыми любовниками.

– Я тебе доверяю, любовь мой, – уверял Фаркоунт, и это меня окончательно расслабило.

В свободное время я подкармливала Алексиса булочками, которые тащила с кухни якобы для себя. Он понемногу набирал вес, перестал походить на ходячий скелет. Правда, до былой формы ему было далековато.

Спустя две недели непрерывных занятий мой жених всё же проявил недовольство. Его как будто подменили, так резок был перепад настроения.

– Мне не нравится, что ты уделяешь этому щенку времени больше, чем своему жениху, – заявил он как-то днем, гуляя со мной по саду. – Вы что-то замышляете?

Прозвучало пугающе. А если Фаркоунту известно о наших намерениях? А если он запретит мне видеться с Алексисом?

К счастью, лорд и сам рассмеялся, показывая, что всего лишь пошутил надо мной.

– Мне тоже требуется ласка, любовь моя! – с укоризной заявил он. – Неужели я тебе не мил?

Я изобразила искреннюю обиду, даже некоторое возмущение от услышанного.

– Не шутите со мной так. Все мои мысли заняты вами, лорд. Я просто пытаюсь надышаться до свадьбы. Вы сами сказали, что придется отбросить всё это после церемонии. Я безмерно благодарна за возможность развлечься. Я тренируюсь всего час в день, как и говорила вам…

– Это замечательно. Но если по дому поползут слухи, что ты и Коэрли…

Он нехорошо замолчал, точно уже обвинял нас в чем-то гадком. Теперь настало время округлять глаза и возмущенно ахать.

– Да как вы могли так обо мне подумать?! – я прикрыла рот ладонью. – С ним?! Он же… он же омерзителен! Я тренирую с ним замахи, он научен сражаться и подсказывает, как правильно держать оружие. А так – никогда даже не помыслила бы.

– Я тоже научен сражаться и тоже могу дать пару дельных советов по поводу оружия.

– Вы постоянно заняты. Я не смею вас отвлекать.

– Ты меня услышала, а дальше – делай выводы сама, – веселость окончательно ушла из голоса. – Я отдал тебе мальчишку и не претендую на него не для того, чтобы ты забавлялась с ним в насмешку надо мной.

Сказав это, он надолго замолчал, а потом и вовсе поспешил развернуться в сторону дома.

Я давно заметила, что душевное состояние лорда переменчиво как весенняя погода. Он то смеялся, то через секунду мог нахмуриться, отвесить оплеуху слуге за малейшую оплошность, а после – вновь весело расхохотаться.

Холодок пополз по моим плечам. В тоне Фаркоунта звучала неприкрытая угроза, и было бы глупо продолжать заниматься чем-либо после его слов. Придется придумать другой способ видеться с Алексисом.

Открыто нам не запретили встречаться, но от длительных тренировок точно лучше отказаться.

Тем же вечером я пошла искать Алексиса. Он не гнушался работы и наравне с остальными слугами занимался домом. Это меня, кстати, тоже поразило. Какой аристократ, пусть и находящийся во временно стесненных обстоятельствах, добровольно возьмется за топор, чтобы наколоть дров?

Понятно, что хочешь или не хочешь, а заставят – никто твоего мнения не спрашивает. Но в его движениях и мимике я не видела презрения. Он работал спокойно, без принуждения. Его будто бы всё устраивало.

Сегодня я не обнаружила его ни в одном из привычных мест. Алексис нашелся в сарае для сена. Но занимался он там совсем не тем, о чем можно было подумать.

Я вошла в тот момент, когда трое крупных мужчин кинулись на него с кулаками, а четвертый напал из-за спины. Алексис с легкостью маневрировал и сделал подсечку, но численность побеждала над умениями. Не представляю, чем бы это закончилось, если бы не мой возмущенный крик. Все тотчас расступились и потупились аки девицы на выданье.

– Что тут происходит?!

Алексис единственный, кто не побледнел и не принялся оправдываться. Напротив, он был даже взбешен, что ему помешали получить по лицу. Шрамы украшают мужчину? Кажется, Коэрли собирался набрать их побольше.

Уже позже я увидела сидящую на сеновале девушку, одну из служанок лорда Фаркоунта. Она поправляла сбившийся рукав платья и смотрела на меня огромными глазами.

– Кыш отсюда, иначе донесу управляющему, – сказала я, и мужики, извиняясь и причитая, разбежались кто куда.

Алексис остался стоять, девушка испуганно облизала губы и пролопотала:

– Госпожа… пожалуйста…

– Ты что творишь?! – не замечая её, я надвинулась на безмятежного как камень Коэрли.

– Они собирались надругаться над ней, – ответил он, стиснув зубы. – Ты, наверное, не замечаешь, но здесь это норма. Девичье согласие не стоит ржавой монеты.

Девушка позади него показательно всхлипнула.

– Они могли избить тебя до полусмерти.

– Я не настолько слаб.

– Их четверо!

– О чем ты переживаешь? Что твой защитник может немного поломаться? – усмешка исказила его губы.

Служанка съежилась, услышав неповиновение в голосе Алексиса. Она всей глубины наших отношений не знала, но разговаривать с хозяйкой как с себе равной – недопустимая вольность.

Черт. Если поползут слухи, что я позволяю с собой так общаться…

– Придурок, – шикнула я. – Какой же ты идиот. Немедленно убирайся, над твоим наказанием я подумаю завтра. Эй. Ты как? Цела? – постаралась обратиться к служанке ласково. – Я поговорю насчет произошедшего с управляющим дома. Больше тебя никто не обидит.

– С-спасибо в-вам. Я в порядке. М-могу идти?

– Да, конечно.

Она резво и совершенно без страха, как будто только что не хлюпала носом, нагнала Алексиса и пробормотала ему:

– Постой. Я отблагодарю тебя, как пожелаешь…

Несколько удивительная реакция для жертвы, которую минуту назад собирались обесчестить, да ещё и вчетвером.

– Не стоит, – отрезал мужчина, удаляясь из сарая.

Я обреченно застонала. Вроде ничего такого не произошло, но каждый новый шаг всё сильнее расшатывал и без того неустойчивое положение. Точно идешь по подвесному мосту, а с обеих сторон – пропасть.

***

Управляющий выслушал меня со святым неверием на лице, хотя чувствовалось – он об обстановке наслышан, но не собирается ничего с этим делать. Всех всё устраивает.

– Госпожа, я обязательно разберусь с парнями, – склонился передо мной в поклоне.

Угу, надеюсь на то.

– Кроме того, надеюсь, вы проследите, чтобы стычка с моим личным слугой не продолжилась, например, ночью или утром? Мало ли у кого из "парней" появились к нему претензии?

– Обещаю лично проконтролировать ситуацию. Если только ваш слуга не полезет драться первым… – заискивающим тоном подтвердил мужчина.

Ну, надеюсь, Алексис понимает с первого раза.

Раньше же понимал…

Я не могла даже представить, чтоб в отцовском имении кто-то покусился на женщину. Это было отвратительно. Попросту немыслимо. Здесь же, как я успела заметить, вообще царили особые нравы. Все без исключения тряслись при виде лорда Фаркоунта – да и он бывал откровенно не сдержан. Ударить слугу за ошибку, нахамить, оскорбить, запереть в погребе без еды на несколько суток в назидание остальным? В порядке вещей.

Но и сами слуги от хозяина не отставали. Они доносили друг на друга, с удовольствием склочничали, подставляли слабых, издевались над ними. Всё, что угодно, пока это сходит с рук. Как оказалось, девичья честь для них тоже не имеет никакого значения.

– Не подставляйся, – попросила Алексиса утром, когда вызвала его якобы для наказания.

– Я не научен иначе, – пожал он плечами. – Я не смогу пройти мимо.

– Лорд и так начинает подозревать нас в особых связях. Если ты начнешь драться с его прислугой – он вообще с ума сойдет от злости.

– Я тебя услышал.

– Я рада, что ты умеешь слушать. Осталось научиться думать, – огрызнулась я.

Нехорошее предчувствие не покидало последние часы. Всю ночь я пролежала без сна – дурные мысли лезли в голову. Терзали, мучили, измывались надо мной. Задерживаться больше нельзя. Пора бежать, пока ловушка не захлопнулась над моей головой.