Открыл еще несколько голограмм. Дисциплинарных нарушений не имелось, в отчете руководителей предыдущих практик отличные рекомендации. Похоже, Мариус Линц, отец Гвендолин, подсуетился. Не смог надавить на старшую дочь, так переключился на младшую.

Я скинул голограммы и набрал Райтона, декана факультета межпланетных отношений, коротко переговорив с ним. Про свои проблемы Гвендолин в разговоре с ним промолчала, пообещав ему все решить сама, и ко мне на прием, как когда-то ее сестра, не записалась.

Попрощавшись с Райтоном, откинулся на спинку кресла и невольно вспомнил Гвендолин на выпускном ее сестры. В свои двадцать два она казалась совсем хрупкой девчонкой в бело-сером комбинезоне, форме дипломатов. И при этом целеустремленная, упрямая, не привыкшая сдаваться. Это читалось в каждом жесте и взгляде. А ее горящие, с легкими нотками озорства глаза тогда лишь раз коснулись меня взглядом в тот момент, когда Гвендолин почувствовала, как я на нее смотрю.

Я ловил столько этих взглядов за вечер, уже давно к ним привык – любопытным, завистливым, расчетливым, полным страхов… Но взгляд Гвендолин таил в себе что-то иное. Опасное и непредсказуемое. Потому-то, наверное, и забыть его до сих пор не получается.

Встряхнул головой, прогоняя странное наваждение, снова прошелся по данным отчета и опять вернулся к досье Гвендолин Линц.

Ведь знает же, что устроил собеседование для ее сестры, когда у той возникла проблема с практикой, почему же до сих пор не пришла ко мне и не попросила о помощи? Внутри что-то царапнуло, словно в произошедшем была какая-то неправильность.

Вмешаться и разобраться или дать ей возможность попробовать решить вопрос самостоятельно? И не знаешь, как будет лучше. Пожалуй, подожду. То, что я не позволю кого-то отчислить без веских оснований, знают все. И уж на Мариуса Линца, если потребуется, найду управу.

Я еще раз просмотрел высланный отчет Райтона, сделал приписку, чтобы в семь вечера связался со мной по поводу практики для Гвендолин Линц, как бы там не повернулось дело.

Прикинув по времени, что скоро заглянет Роберт, заказал нам обоим обед. Зная брата, работающего в следственном отделе и вечно не успевающего поесть, решил, что лишним не будет.

Успевший вернуться к моменту доставки еды на свое рабочее место Ланс сноровисто расставлял тарелки на небольшом столике в соседнем помещении, пока я просматривал очередной отчет одного из факультетов.

Роберт, одетый в темно-синий китель, немного взъерошенный и улыбающийся до ушей, вошел в мой кабинет как раз тогда, когда я заканчивал работу.

– Раф! Как я рад тебя видеть! О, и еду ты уже заказал! Признаться, я жутко голодный! Сегодня полдня недельный отчет строчил, мороки с ним…

– Здравствуй, Роберт, – хмыкнул я, закрывая файлы. – Я тоже тебе рад.

Я поднялся, мгновенно переместился за стол, наслаждаясь возможностью быть собой. Семья всегда поддерживала меня и помогала справляться с даром чтеца третьего уровня, и что самое важное – не дрожала от страха, что у меня есть сильная способность.

Перчатки, которые неизменно были уже частью меня, впрочем, я не снял. С моим-то даром… лишь головная боль в награду, если без них. Одного прикосновения к любому предмету хватит, чтобы узнать прошлое и чувства того, кто держал его в руках. И чем дольше я обычно использовал предмет, тем глубже проникал в чужую жизнь. Мог отследить и энергетику этих вещей, отыскать по ней пропавшее на большом расстоянии и не раз помогал брату в расследованиях, когда дело заходило в тупик.

Хорошо хоть дар действовал только на предметы, не распространяясь на людей, иначе это бы еще сильнее усложнило мою жизнь. И вдвойне приятно, что абсолютно не действовал на мою семью и родственников, иначе так и с ума бы сойти было недолго.

Какое-то время мы обедали, обсуждая последние новости, которые по большей части касались семьи. Мама, искусствовед по профессии и призванию, организовывала очередную выставку, отец, глава ариатской разведки, находился на учениях, а трое остальных наших братьев давно жили на других планетах со своими семьями, и у них все было хорошо.

– Так что у тебя случилось? Нужна какая-то моя помощь в расследовании? – поинтересовался я, делая глоток ароматного напитка из ягод облепихи, цитрусовых и меда.

Роберта я знал слишком хорошо, просто так в разгар рабочего дня он бы ко мне не заявился.

– Еще как случилось, братишка! У нас пропал мамин браслет!

Я выпрямился, даже не скрывая своего удивления.

– Тот самый, с редкими, практически уникальными свойствами, за который ей как-то предлагали в качестве оплаты целую планету? – уточнил я.

– Он самый.

В глазах брата плеснуло тревогой и болью, и я понимал отчего.

Браслет, полученный мамой в наследство от ее семьи, имел вставку из редких, уже давно не добываемых ни в одной обследованной точке Вселенной камней. Минералы активировались каплей крови носителя, и их излучение могло как усилить или ослабить гены, так и повлиять на способности, в зависимости от того, что именно родители хотели передать ребенку. Браслет был бесценен и для некоторых рас, желающих заключить брак с представителем, не подходящим по генетике, и для одаренных.

– Мы с Тариной оказались в весьма прискорбном положении, Раф.

Об этом Роберт мог и не говорить, я знал и сам. Тарина, невеста брата, с одной из маленьких планет дальнего космоса, у которой и имени-то нет, лишь цифровой код. Генотип ее расы совпадал с ариатским, но, чтобы передать способности к менталистике и избежать ряда редких заболеваний при смешении крови, браслет был необходим брату, как воздух.

– Следов, так полагаю, никаких нет, – сделал я очевидный вывод.

Все же брат – один из лучших следователей, внимательный и дотошный, от чего порой выл весь его отдел, однозначно перетряс наш дом, иначе бы ко мне не пришел.

– Ты абсолютно прав, Раф! – вздохнул Роберт. – И, учитывая, что в нашем доме усовершенствованная система охраны и повышенный уровень безопасности, за которым всегда следит отец, все становится еще сложнее.

– Постоянный доступ в дом ведь есть для очень ограниченного круга лиц, – заметил я, прикидывая, что все эти ариаты проверены и не раз и отцом, и Робертом, и мной. – Список для проверки будет маленьким.

– Угу, если похищение состоялось именно у нас в доме.

Я приподнял брови, ставя на стол пустую кружку, и переплел пальцы, готовясь слушать.

– Помнишь прием, который мама устраивала четыре дня назад в честь новой, только что приобретенной коллекции? Она еще тогда и часть наших редких драгоценностей выставила в одном из залов своей галереи. Так вот, среди них точно имелся браслет. Полагаю, тогда-то он, несмотря на все предпринятые меры безопасности, каким-то образом и пропал.

Я нахмурился. На том приеме я находился всего час, больше просто не позволило время, и, в основном, общался с семьей и смотрел картины, и про выставленные семейные драгоценности был не в курсе.

– Я понятия не имею, как подобное удалось провернуть. Камеры ничего не засекли, сигнализация не сработала, ментальное считывание показало, что охрана унесла драгоценности в хранилище.

– Проверить гостей, полагаю, нереально.

– Там за вечер почти две тысячи человек побывало, – вздохнул брат и устало взъерошил волосы.

– Поехали, – сказал я, решительно поднимаясь. – Считаю все, что можно. Какая-то зацепка все же должна остаться.

Я в этом был уверен. Похититель прикасался к дверной ручке, шкатулке, ходил по ковру…

Брат встрепенулся, послал мне усталую улыбку и поднялся.

– Знаешь, Раф, в правоохранительных органах бы тебе цены не было, а ты – ректором заделался. Причем настолько принципиальным, что слухи, которые порой доходят до меня о тебе, один другого страшнее. И взяток не берешь, и преподавательский состав на высшем уровне, и академия работает, как отлаженный механизм.

Я фыркнул, потому что свою работу искренне любил и менять ее не собирался.

– Я предпочитаю быть там, где я нужнее, – ответил просто, и брат понимающе улыбнулся. – Ну что, пойдем? Мне к вечеру надо вернуться, гора неразобранных отчетов лежит.

Роберт хмыкнул и решительно направился за мной к выходу, по пути набирая своего заместителя.

Глава третья

Гвендолин Линц

Флаер плавно приземлился на площадку возле «Звездного ветра», и я выскользнула наружу. Ветер тут же растрепал волосы, и я потратила время, чтобы переплести их в тугую косу, рассматривая здание компании. Куб, замерший на одной из граней, был прост и в тоже время внушителен, сверкал начищенными окнами и буквально манил к себе.

Небольшой парк, раскинутый перед «Звездным ветром», я преодолела весьма быстро и, привычно пройдя сканирование на входе, направилась в одну из дальних частей здания, где располагались тренировочные полигоны.

То тут, то там сновали сотрудники, занятые своими делами, но через некоторое время я оказалась в коридоре одна, и шум стих. Впрочем, вскоре раздались голоса, мне на встречу явно кто-то шел.

– Нар Маркус, вы точно не пожалеете о такой удачной сделке! Наш хрустальный жемчуг сияет, словно звезды, а уникальных целебных свойств насчитывается столько… – послышалось совсем близко, и из-за угла показались говорившие.

Маркуса Веэйраса, владельца «Звездного ветра», я узнала сразу, хотя виделись мы всего один раз, когда нас знакомила Тай, и я получила допуск на тренировочные полигоны. Одетый уже в знакомый черный космокомбинезон, состоящий, казалось, из мелких чешуек, с прикрепленными бластерами за поясом, со сверкающими, зелеными глазами, он производил неизгладимое впечатление.

Серокожего мужчину, ростом мне по пояс, с огромными черными глазами и морщинистой кожей, одетого в темный балахон с капюшоном, шедшего рядом с наром Маркусом, я тоже знала, как и двух его представителей – Лангар Раа, Калан Даа и Норт Гаа. На Аэре, откуда они были родом, я летом провела две недели практики, вместе с моим руководителем и еще тремя однокурсниками. Мы помогали утрясти одно из торговых соглашений для Ариатской Звездной Академии. И решили мы этот вопрос, ведя переговоры, как раз с Лангаром и его компаньонами.

Аэрцы, заметив меня, едва заметно вздрогнули. Калан и Норт, находящиеся за спиной Маркуса, даже на мгновение остановились, словно споткнулись, а Лангар лишь слегка замедлил шаг и нервно сглотнул.

Я поздоровалась и проскользнула мимо них. И уже собралась свернуть за угол, как услышала Лангара:

– А голубой жемчуг особенно хорош, он редок и уникален, поэтому и цена на него в два раза дороже. И то, мы делаем вам скидку, сбрасывая почти двадцать процентов, так как вы готовы взять двадцать контейнеров разом, нар Маркус.

Где-то мгновение я помедлила, понимая, что вмешиваться в чужие дела чревато последствиями, но и оставить все так, как есть, зная правду, не могла.

Развернулась в сторону аэрцев и нара Маркуса, вдохнула поглубже и все же решилась на не особо обдуманный поступок с непонятными для меня последствиями.

– Уважаемый аэр Лангар, – начала я, замечая, что все аэрцы от моего спокойного голоса вздрогнули, а нар Маркус резко обернулся и уставился на меня, – уж не тот ли это самый голубой жемчуг с озера Хаар-тан, что расположено на севере вашей планеты?

Аэр Лангар нервно сглотнул, Маркус же быстро щелкнул по лиару, открывая данные. Через минуту кивнул, подтверждая мои предположения.

– Что с ним не так? – в голосе нара Маркуса послышались вкрадчивые нотки, обещающие неприятности.

– Да все с ним в порядке, нар Маркус! – не выдержал аэр Лангар. – Не бракованный, без единого изъяна. Жемчужинка к жемчужинке!

Нар Маркус не обратил на его слова никакого внимания, смотря на меня.

– В этом нет никаких сомнений, аэр Лангар, – улыбнулась я.

Мужчина словно поперхнулся и, судя по выражению лица, захотел прямо сейчас взвыть.

Уже знал, на что я способна, если обнаруживаю ложь. И пусть в данном случае аэрец не врал, лишь недоговаривал, сути это не меняло. Важную и нужную информацию от нара Маркуса он точно утаивал, искал выгоду лишь для себя.