Этот странный парень… – он что-то мог. Помимо чувств, напрочь сорвавших ей башню, теперь помнились другие. Дэн её сканировал. Как будто. Оценивал внутренние параметры, бороздил невидимым сенсором то, что гадалки называли аурой. Может, что-то ещё. Он о чём-то знал, о потайном, был в курсе её настоящих чувств, предлагал ей… Какая разница теперь, что он предлагал? Его нет, он ушёл. Она сбежала и уснула, он покинул чужой дом.

Теперь однозначно только по прямой в тусклое будущее; сияющая дверь, пусть даже сказочная, пусть даже Лика в неё не верила, захлопнулась, погасила свет, льющийся из щели.

Ныли не только виски, ныло сердце. Привычно, потихоньку. И то самое сердце с пороком от рождения, из-за которого Анжеле запрещали волнения, нагрузки, спортивные практики, шептало о том, что волшебство было. Как в детстве, когда ты всё-таки веришь, когда всё настоящее.

Стылый воздух; разбитое нутро.

Лика достала телефон, вызвала приложение «Карты», ввела в строке поиска «Отель», нажала «поблизости…» Попыталась вспомнить, сколько денег у неё на карте, хватит ли на такси, после хмыкнула – отчим же дал наличку. Доедет.

Гостиница «Рассвет».

Здесь было «почти ничего». Нормальная комната, нормальное убранство, тишина, вежливый персонал. Однако эти стены – не дом. Перекантоваться до утра, а там снова куда-то – врезаться разумом в реалии, жмуриться от слепящего света возможностей, до которых – возможно – годы. Наверное, хорошо, что номер ей достался двухместный – кровать широкая, комната квадратная. Не вагон, как остальные.

Почему-то не хотелось больше спать, не хотелось включать телевизор, доставать телефон. Ни соцсетей, ни новостей, ни фотографий чужой жизни. Зачем телефон, если смс от самого дорогого человека уже никогда не придёт?

Она просто сидела в кресле, понимая, что безвольную пешку течение реки жизни однажды прибьёт к неприветливым берегам. Чтобы этого не произошло, нужно бороться, нужно восставать. Опять. И ещё это больное сердце, не желающее усилий, сопротивления, бунта. Как быть?

Ответов не было.

(ToniBraxton – FairyTale)

Когда кто-то тихо постучал в дверь, Лика решила – администратор. Кто ещё может нарушать покой гостей, помимо персонала? Уборщица? Официант? Она ничего не заказывала. И, когда не дожидаясь приглашения, (оказывается, она забыла запереть) в комнату вошёл Дэн, Анжела испытала сразу такой спектр чувств, что напомнила себе освещенную лучом фонаря призму. Тонну облегчения, будто с груди в сторону сдвинули состав. Нет, не то, что бы она поверила хоть одному его слову, но рядом с этим человеком её восприятие становилось другим, легче. Пусть он побудет рядом с ней ещё, пусть говорит, пусть рассказывает странное. Она просто послушает. Конечно же, не согласится никуда идти, покачает головой, но вдруг – пусть чуть-чуть и неожиданно, – вновь поймает отсвет из таинственной двери, вдруг вновь нахлынет ощущение волшебства?

– Привет, – поздоровалась обыденно. Мол, конечно же, я тебя ждала. Не думала, что отстанешь так просто. И сколь бы ни был фальшив её безразличный вид, столь же честной и искренней была радость от его появления.

– Привет, Ангел.

Она почему-то не удивилась, что он назвал её «настоящим именем» и даже не испытала раздражения. На этот раз гость был с сумкой, куртку он бросил на стул. Всё-таки высокий, всё-таки симпатичный, очень приятный взгляду. И да, чёрт её дери, не было бы в эту самую минуту никого другого, способного мгновенно привести её в неуместный, но искренний восторг. Пусть он никому не ощутим, пусть надёжно спрятан под рационализмом и практичностью.

– Будешь меня уговаривать пойти с тобой?

На неё бросили короткий взгляд – конечно же, вместе с ним в комнату вошла та целостность, из которой неведомый Дэн состоял, его спокойствие, уверенность.

– Попробую.

Он даже не стал врать.

Достал из сумки что-то большое и плоское – лэптоп? Не стал подсоединять к розетке, раскрыл, нажал кнопку загрузки. Пояснил.

– У меня сорок минут, не больше.

– Что будет, когда они истекут?

– Мы отправимся в путь, потому что запланирован Переход. С тобой. Или без тебя.

Она так и хотела. Просто слушать его, пусть говорит всё, что угодно. Размышлять об этом, анализировать каждое его слово она будет позже, у неё будут на это месяцы, годы. Сейчас просто «игра».

И только в этот момент она заметила, что на ноутбуке странного вида клавиши. Сенсорные, не имеющие физического основания или выпуклости. Наверное, прогресс ушёл далеко вперед, наверное, она за ним не следила. Кнопки необычные, символы на них нечитаемые. Чтобы убедиться в этом наверняка, нужно подойти, а подойти – означает выдать собственное жадное любопытство.

– Скучала по мне?

Дэн не смотрел на неё, он смотрел в экран, а ей опять померещилось, что он всё знает. Потайное, сокровенное, и ему всё равно, что на её лице сарказм.

– Скучала. – Она не стала обманывать тоже. – Ты так ладно говоришь…

«Врёшь про этот свой мир»

Он, как ни странно, не казался ей ни психом, ни обдолбанным, ни неадекватом. Ни фанатиком, ни последователем какого-либо течения. Хотя много она их видела?

– Что ж, давай я тебе всё поясню. Тогда ты уже сделаешь выводы.

«Надеюсь, верные».

Он сел на стул напротив, и она почему-то порадовалась, что комната не тесная, можно сказать, «презентабельная». Не стыдно.

– В том мире, откуда я, классификация людей чуть иная, нежели здесь.

Анжела даже прикрыла глаза. Она приготовилась внимать его словам, как дети слушают сказки, когда начинают шуршать дорожки пластинки на проигрывателе.

– У нас очень много мужчин, более прокачанных энергетически. И им требуются женщины, которые могут соответствовать. Таких не много в любом из миров, это особенное умение гибко воспринимать чужую мощь. Не ломаясь.

– И я такая?

– Ты такая.

Ей почему-то было приятно. Как будто Лике только что сообщили: «В этой сказке ты будешь принцессой, у тебя будет красивое платье и корона». Ну, хоть где-то. Она даже позволила себе понежиться в этом чувстве. А после подумала – а ведь он прав насчет «прокачки». Он сам… другой.

– Ты… из таких?

Открыла глаза и наткнулась на его прямой взгляд. Его глаза того цвета, когда не поймёшь – коричневатый это оттенок, болотный или зеленоватый.

– Я, – отозвался Дэн после паузы, – очень… сдержанный пример того, с чем ты столкнёшься в будущем. Тебе будут встречаться гораздо более развитые мужчины в ментальном и эмоциональном смысле. Гораздо более сильные экземпляры.

Его, как ни странно, не уязвляло знание о том, что «кто-то где-то там» сильнее него. Наверное, это правильно, подумалось ей, быть не самым сильным, когда остальные «супермонстры». Ведь тогда для нас, земных женщин будет слишком сильный контраст. И встрепенулась – она уже согласилась верить его сюжетной линии? Часть её сознания ввязалась в игру, липово кивнула – «всему верю». Ладно, пусть так.

– И мы, женщины, значит, не все одинаковые?

– Увы. Если такому мужчине дать в пару «обычную», примитивную даму, он её сломает. Не физически, конечно. При… «вхождении».

Лика сама не знала, откуда она уловила смысл слова «вхождение», но оно однозначно не имело ничего общего ни с банальным сексом, ни с половыми органами. Дэн имел в виду некое «слияние», то самое, которое частично произвел с ней в подъезде. И это от него она испытала экстаз и растеряла все щиты. Зрачки её глаз расширились – он заметил. И продолжил:

– У нас таких женщин не хватает. Мы их ищем. Ведь мужчинам нужна пара, иначе возникает дисбаланс.

– И ты всех целуешь? – спросила Лика невпопад.

Дэн с ответом медлил.

– Не всех.

Она не стала спрашивать, когда «да», когда «нет» и по каким параметрам он принимает решение. Ей почему-то было хорошо. В этой комнате, в этом кресле. Рядом с ним. Взялось откуда-то игривое настроение:

– Ты увезёшь меня силой, если я откажусь?

Ей бы бояться. Вдруг перед ней настоящий маньяк?

– Нет. Применение силы запрещено нам законодательно.

– А если бы я тебе понравилась? – её куда-то несло. Наверное, не туда. – Если бы ты в меня влюбился, всё равно бы не увёз силой?

– Если бы я в тебя влюбился, Анжела, я бы остался с тобой здесь. Но увозить силой никуда не стал бы. Комиссия за это карает.

Она не стала спрашивать о том, кто такая эта Комиссия, хотя ей в голове представился священный круг, двенадцать Избранных с посохами и высокими шапками, руна на полу. Бред из книжек. От слова «Комиссия», однако, тянуло прохладцей.

– Значит мне ничего не грозит?

– Нет. Ты в безопасности.

Загрузился тем временем ноутбук, и случилось то, что её впервые и по-настоящему потрясло. В мониторе не было экрана. Был провал, дыра. Рамка, а далее… как будто объёмный кадр из фильма. Наверное, ей хватило бы и этого, чтобы зависнуть, но Дэн поднялся со стула и сделал то, от чего её физически замутило – он потянул за угол монитора. И тот расширился до состояния огромного окна. Полметра на метр? Больше?

Из этого окна тянуло ветром. Не иллюзия, не галлюцинация. Оттуда тянуло запахом трав, цветов, сырой после дождя земли. Анжела видела холм – пологий отсюда и верно более крутой чуть дальше, – переливающиеся огни небоскрёбов на горизонте. Далёкие абрисы высотных зданий незнакомого города. Мира?

– Что ж, знакомься…

Она не дослушала.

– Там… дыра. – Ей хотелось и не хотелось встать и просунуть туда руку.

Дэн уловил.

– Сделай это. Потрогай всё. Ты можешь даже туда вылезти, это разрешено. Это специальная местность сопряженных территорий, нейтральная местность.

– Твой… ноутбук…

– Это не ноутбук. Это прибор, который позволяет сдвигать между собой частоты миров, синхронизировать их, сближать, если хочешь. И ты начинаешь видеть глазами то, что обычно не видишь.

Кажется, она ничего такого не курила и не пила. Ни таблеток, ни наркоты… Анжела едва полбу себя не стукнула – она вообще никогда ничего такого не принимала. Сердце. Курево, за которое её ругала мать, – это единственная блажь, которую она себе в жизни позволила и от которой не желала отказывать. Наверное, мать протянула бы дольше, если бы они по этому поводу не скандалили – болезненная мысль.

– Я… прости… – Она всё-таки поднялась с кресла, не удержалась. Неуверенно обогнула стол – с обратной стороны экран рябил, дырой не делался. Вернулась и, чувствуя себя в высшей степени неуверенно, сунула руку… в ничто. В воздух. Может этот воздух и являлся частью воздуха комнаты – идеальная галлюцинация, – но он был прохладнее.

– Можешь засунуть туда лицо. – Повторил Дэн, и Анжела, повернувшись, не увидела в его взгляде ни насмешки, ни цинизма. Лишь отпечаток скуки. Как будто то, что он делал и объяснял сейчас, Дэн проделывал в прошлом десятки раз. И видел море разных эмоций от таких, как она.

Ей было это нужно. Если уж дуреть, то конца, то честно. Если уж убеждаться, то искренне. И она, превозмогая мозговое сопротивление, сунулась лицом в «окно», влезла в него по плечи. И обомлела.

Мир был другим – подсказывало ей неведомое шестое чувство. Воздух был другим, что-то неуловимое. И запаха трав, который она теперь вдыхала так явственно, просто не могло быть в душной комнате. Даже с применением освежителей, ароматерапии. Совершенно реально мерцал на горизонте далекий город, ей ощущалось расстояние и марево. Виделся сгустившийся в лощине туман.

Она вернулась в комнату, как наркоман, только что лицом к лицу встретившийся с Господом, ошеломлённая рухнула обратно в кресло. Нет, вылезать туда она не будет. Ни за что…

– Сделай… его снова… маленьким. – Попросила хрипло. Про «окно». И Дэн кивнул – взялся за угол, как и в первый раз, вернул монитор, или чем бы эта штуковина ни являлась, в исходное состояние.

Наверное, впервые Анжела ощутила, что она не в сказке. Что тот, кто находится в комнате вместе с ней, не несёт бред. Несёт, конечно, что-то… Но «бред» его слишком явственный, чрезвычайно натуралистичный. А она как будто хлебнула пару литров пива – на душе смятение, сознание расползлось, неспособное объяснить происходящее, ум весёлый, лёгкий.

– Как называется… этот город.

– Монтана.