– А… – только и сказала она. Это были ее первые слова после известия о возвращении Дориана.

– Все «а» потом, напитки тоже, – сообщила я. – Сейчас меня ждет встреча с мужем.

Судя по их взглядам, все явно решили, что на меня нашло помешательство. Ну и пусть. Спишут потом на демонические луны и демонические гормоны. Те самые, которые к размножению стремятся.

За дверями ждал разноглазый. Тот красавчик, которого вчера привел Дориан, и, судя по его слегка изменившемуся выражению лица, он тоже был удивлен.

– Проводите меня к супругу, пожалуйста, – промурлыкала я.

Телохранитель пришел в себя и кивнул, и мы направились сначала по коридору к лифтам. Потом на самый верх, где я имела возможность наблюдать уносящуюся еще ниже столицу с многоуровневыми магистралями. Стеклянные лифты – прелесть, конечно, но мне повезло, что я не падаю в обмороки от высоты. Высота здесь была просто невероятная, хоть стой, хоть падай.

Залюбовавшись видами, я даже не заметила, как мы приехали. Двери распахнулись, выпуская меня сразу в приемную, где нам навстречу поднялась длинноногая светловолосая красотка.

– Ваше величество, – искренне изумилась она, правда, я так и не поняла. Моему величеству или моему образу. – Но… вам же не назначено…

– Я жена, у меня безлимит, – сообщила совершенно утратившему душевное равновесие секретарю и без колебаний прошла в кабинет.

–12-

Мое изменяющее супружество оказалось не одно. В роскошном просторном кабинете, почему-то больше напоминающем библиотеку, чем ультрасовременную обитель правителя империи, обнаружились Дориан и Кабер. Второго я узнала, потому что изучала госслужащих на уровне с местными традициями. Какая же я императрица, если не буду знать их всех в лицо?

– Добрый день, – поздоровалась с милой улыбкой и впервые увидела, как у кого-то отвисает челюсть. Буквально. Кабер как в замедленной съемке открывал рот, забыв о том, где находится.

Муж же, напротив, подобрался. Ни дать ни взять хищник перед прыжком. Его челюсть не только крепко держалась, но и, казалось, вовсе прилипла к верхней. Из-за чего губы сложились в плоскую жесткую линию.

Что не помешало ему сначала облапать меня взглядом, скользнув во все видимые вырезы на платье. Более того, чем больше его императорство смотрело, тем, кажется, больше ему не нравилось. Или нравилось, с какой стороны посмотреть. Потому что во взгляде уже знакомо раскрывались галактики, обнажая демоническую сущность. И вот почему мне в голову пришло это «обнажаю»? Как раз обнажаться муженек не собирался, да и я тоже. Разве что чуть-чуть и ради дела.

– Добрый день, Лилла, – поинтересовался супруг, даже не потрудившись подняться. – Что-то срочное?

Прозвучало как «Зачем пришла?»

– Очень, – произнесла я, вложив в голос все имеющееся во мне природное обольщение. Не знаю, сколько его было в Лилле, сколько во мне, но я все это соединила и вложила. Пусть думает, что все это для него. – Наш вчерашний разговор пошел… несколько не по плану. Я бы хотела извиниться.

На этом я несколько смущенно закусила нижнюю губу.

Открывающий и закрывающий рот Кабер переводил взгляд с меня на него и обратно. Кажется, он был близок к короткому замыканию.

Супруг хищно прищурился, то ли размышлял, стоит ли доверять женщине, не пощадившей его бубенцы, то ли уже представлял в красках, как именно я буду извиняться.

– Кабер, – приказал он, и пресс-секретарь понятливо кивнул.

– Я зайду позже, ваше величество, – пообещал он, проходя мимо меня склонил голову: – Прекрасно выглядите, ваше величество.

– Благодарю, Кабер.

Со стороны императора донеслось недовольное покашливание, и пресс-секретарь поспешил удалиться, плотно закрыв за собой двери.

– Извиняйся, – разрешил мне император, вперив в меня свой прищур.

– Простите, – сообщила я, усаживаясь на краешек стола. Массивного, дубового, очень подходящего здешней обстановке. При этом не забыла невинно хлопнуть глазами – у Лиллы они словно для этого и были созданы. Для невинных хлопаний. Вот мои, то есть Аленкины – по ним сразу можно было что угодно прочесть. А Лилла просто куколка. Такая… наивная, игривая, сексуальная (но вроде как этого не замечающая). В общем, самое то, что нужно.

Императора, правда, вовсе не мои глаза заинтересовали. Его собственные явно пытались разбежаться, потому что он смотрел то на вырез платья, оказавшегося аккурат на уровне его лица и в котором виднелась соблазнительно-интригующая ложбинка, то на разрез на бедре, который от моих телодвижений обнажил меня почти до неприличия. В общем, зайди я со стороны мужа, он бы уже мог оценить цвет моего нижнего белья, а так интрига осталась.

– За что? – поинтересовался ехидно, откидываясь на спинку кресла и складывая сильные руки на мощной груди. Отчего белоснежная рубашка натянулась на нем так, что мне стало жарко. Брачная магия активизировалась, чтоб ее!

По виду муженька видно было, что у него не амнезия, он решил поиздеваться. Видимо, сильно я ударила по… его гордости.

– За неловкость, – бесхитростно отозвалась я. В конце концов, каждая женщина имеет право быть неловкой и что-нибудь разбить. Кто стаканчик по дороге в раковину, кто мужское достоинство. Но о последнем я предпочла не упоминать. – И если вы меня простили, то я пойду. Мне еще нужно посмотреть предложения по благотворительным акциям. Меня там Натаниэль ждет.

Главный женский девиз: заинтригуй и свинти. Ну то есть я была на сто двадцать восемь процентов уверена, что свинтить мне не дадут. Особенно в таком наряде пред разноцветны очи Натаниэля. Ну а если отпустят, значит, Айседора его на двести шестьдесят девять процентов удовлетворила, и демонических лун можно не бояться. До следующего месяца.

Правда, насчет не бояться, я загнула. Потому что когда эффектно спрыгивала со стола, у меня уже сердце колотилось, как на марафоне по стометровке, а жарко было, как в Доминикане в полдень. Проклятая магия!

– Не простил, – рыкнул его величество, наконец-то поднимаясь и плавно огибая стол. Будто подбираясь ко мне. – Ты плохо извиняешься, Лилла. Тебе нужно еще немного потренироваться.

Моя выдержка, сила воли, пошла трещинами, когда супруг шагнул ко мне, и в меня то ли его ароматом ударило – мужским, мускусным, сексуальным, то ли его демонической аурой. Я даже на каблуках покачнулась, чем гад тут же воспользовался, положив горячие ладони на мои обнаженные плечи. Вроде поддержал, а вместо этого табуны мурашек по моему телу отправил! Стало жарко-жарко, словно Доминикана резко сменилась пустыней Сахарой, а я голая на раскаленном песочке стою.

– Так у меня есть Натаниэль для тренировок, – возразила я и ойкнула, когда в императорском взгляде натурально вспыхнули огненные искры.

– Для таких тренировок у тебя есть законный муж! – прорычал он изменившимся демоническим голосом и, подтянув меня к себе, впился в мои губы подавляюще-властным поцелуем.

–13-

Проклятые демонические луны, будь они трижды неладны! Тело Лиллы (а теперь, читай, и мое!) мгновенно отозвалось на его властность. Полыхнуло огнем, я сама не поняла, как прильнула к нему, отвечая на этот поцелуй со всей прытью. Где-то там, под слоями брачного помешательства, верещал разум: о том, зачем мы сюда на самом деле пришли – чтобы вот этого как раз и не допустить!

Но разум, может, и верещал, а тело плавилось, как воск. Я все сильнее прижималась к императору, словно стремясь стать с ним единым целым. Чувствуя, как от этой близости меня начинает трясти.

Супруг, кажется, тоже это почувствовал, потому что подавления вдруг стало меньше, но вот изучающей страстности больше. Он по-хозяйски, с интересом исследователя скользнул языком между моих губ, раскрывая меня для себя и будто высекая во мне новые будоражащие искры. Одна его ладонь переместилась мне на обнаженную кожу поясницы, а пальцами второй он зарылся в безупречный шедевр стилистов на моем затылке, сминая локоны и словно сметая меня. Всю. Сжигая пламенем, которого во мне сейчас было через край.

А нет, это император смел со своего стола все ненужное, чтобы усадить меня на него – вернуть на место!

Второму шедевру стилистов тоже настала звезда: когда его величество вклинился между моих бедер, раздался треск ткани и разрез на бедре стал таким же глубоким, как наш поцелуй.

Это Лилла девственница, а чувство было такое, что девственница – это я! Потому что я никогда так не целовалась, будто впервые. Позволяя его языку ласкать мой рот и мои губы, нежной кожей бедер ощущая грубую ткань его брюк и еще… кое-что грубое. Это я почувствовала, когда Дориан потянул меня на себя вплотную и глухо зарычал.

От жара его рук на моей коже мозги, кажется, отъехали окончательно, потому что я скрестила ноги на его бедрах, обхватывая его плотнее и почти полностью раскрывая себя для него.

Эта близостью мы обожглись одновременно, потому что застонали в унисон, губы в губы. А затем властный муж перестал терзать мой рот и переместился на шею, без подсказок отыскал какое-то донельзя чувствительное место. Провел по нему языком, и меня подкинуло над столом. Над дворцом. В космос выкинуло и снесло с орбиты.

– Сладкая, – пророкотал он тем же измененным голосом демона-совратителя, надавливая на затылок, отводя мою голову в сторону, выводя на моей коже огненные следы. Будто отвлекая меня от той бури внизу, где мы соприкасались пока что через одежду, но уже подавались навстречу друг другу бедрами: Дориан толкался властно-уверенно, словно устраивая мне демо-версию того, что вот-вот должно произойти, а я… Я была уже не я, потому что все, о чем я могла думать, это о том, чтобы поскорее оказаться под ним. Перед ним. На нем.

Сосуд! Сосуд с магией, Лилла… Тьфу, Алена!

Я с трудом оторвалась от нашего занятия, хотя как оторвалась… ненадолго включила мозг и прошептала пересохшими губами:

– Стой… Стой, мне нужно брачное пламя.

Так называлась эта штуковина. Которая, помимо объединяющей двоих кровной власти, еще и помогала жене пережить первую брачную ночь. Порой буквально, потому что во время демонических лун очень сложно себя контролировать, и демоны превращались, ну… в демонов. А это самое брачное пламя помогало принять и его силу, и его то, что сейчас упиралось мне в самое чувствительное место, почти лишая сопротивления.

Ничего, Алена. Ничего. Сейчас мы грохнем эту демоническую виагру, и все закончится.

Супруг поднял на меня расфокусированный, наполненным до краев пламенем взгляд, а затем самодовольно улыбнулся. Еще бы тут не самодовольничать? Жена сама просит секс.

– Я думал, сначала мы сделаем это на кровати, – прорычал он, подмигнув, – но если моя императрица настаивает…

Дориан впился в мои губы еще одним властно-страстным, подавляющим мою женскую волю поцелуем, а затем с сожалением отстранился и направился к черному, мраморному камину, пламя в котором было странным, голубовато-лиловым. Но стоило императору взмахнуть рукой, как пламя погасло, а каминная полка растаяла в воздухе, будто была иллюзией. У меня даже возбуждение слегка подостыло от увиденного, так стало интересно.

Дориан шагнул в нишу или скорее комнату: с моей стороны был не самый лучший обзор, но я успела рассмотреть ячейки, как в банковских сейфах. А комнатой это было, потому что его не было пару минут. Хотя спорю на свое платье, сейчас император торопился скрепить наш брак.

Вынырнув из тайника, Дориан направился ко мне, сжимая в руке нечто по форме похожее на рог или на прозрачный клык. Он горел потусторонним мистическим светом – таким оттенком красного, что и описать сложно, а заканчивался серебряной крышкой, украшенной кровавыми камнями.