Это баловство назвалось «настоящие» иллюзии. На ощупь все действительно как настоящее, и даже ощущается, точно родное. Но хвост не оторвешь, и он не навредит штанам, и больно не будет, если за него дернуть. Адептки академии успевали наиграться, еще будучи неофитками, а то и в старшей школе, но гостям подобное в новинку.

– А когда он исчезнет? – спросил тот парень, что с хвостом.

– Часа через три, – подмигнула ему Анатрана, мы как раз проходили мимо.

– Чего-о-о?! – возмутился увитый плющом, выглядел он нелепее прочих.

Мы не стали дослушивать жалобы, просто схватили по пузырьку с лотка. Торговала какая-то знакомая Аны, потому только кивнула нам, записав на счет.

– Смотри, как я могу! – Ана сосредоточилась, а затем залпом опустошила бутылек с перламутрово-оранжевой жидкостью.

У нее тут же отрос роскошный лисий хвост, которым она изящно поводила туда-сюда. Парни одобрительно заулюлюкали. В отличие от них мы знали секрет этого зелья, потому с легкостью могли управлять эффектом, или его отменить.

– Приберегу, пожалуй, закинула я в сумочку-кисет. Вдруг пригодится.

– Ты становишься старой и скучной! – надула губы моя подруга.

– Может, мудрой и предусмотрительной?

– Категорически нет!

Я не ответила, потому что как раз в этот момент над садом разнесся усиленный голос ректора Цветаны.

– Скорее! – потянула меня за собой Анатрана.

Мы принялись протискиваться сквозь собравшихся, толпа которых становилась все плотней и плотней. Но Ана была бы не Ана, если бы не сумела пробраться в самый первый ряд. Не представляю, как ей это удавалось, но было удобно держаться за пушистым рыжим хвостом. Убрать иллюзию подруга напрочь забыла. И она была здесь такая не одна. Я насчитала над головами с десяток разнокалиберных кроличьих ушей и даже одни оленьи рога. Уверена, что хвостов и прочих конечностей тоже хватало.

Тем временем ректор Цветана поприветствовала гостей, напомнила о традиции бала. Произнесла напутственные слова для выпускниц, то есть для нас. Потом для неофиток, которым только предстояла учеба. В основном это были те девочки, что окончили старшую школу и должны поступить на первый круг обучения. Толпа взорвалась бурными аплодисментами.

Заиграла музыка, и традиционный цветочный салют не заставил себя ждать. Усилиями магов-преподавателей и ректора, в воздухе распускались гигантские букеты, обдавая все вокруг мерцающей пыльцой и нежным ароматом, осыпая лепестками. Считалось, чем больше досталось, тем счастливее выдастся лето. Пыльцу даже собирали в специальные флаконы и носили на шее, чтобы год выдался плодородным.

Когда торжественная часть закончилась, ректор Цветана снова вышла на сцену, и люди, собравшиеся было расходиться, остановились в ожидании. Коварно улыбнувшись, Цветана обвела взглядом собравшихся, и мне вдруг показалось, что она немного волнуется.

– Этот бал Первоцветов выдался уникальным, и наших воспитанниц ждет сюрприз. Пожалуй, приятный. По крайней мере, одну.

Ана, стоявшая чуть впереди оглянулась на меня:

– Что-то новенькое? За все годы не было такого.

– Угу.

Мы обе жадно уставились на сцену.

– Вчера к нам прибыли высокие гости с севера, – продолжила Цветана.

Над толпой пролетел шепоток. Адептки заинтриговано запереглядывались.

– Сюрприз! Сюрприз! Люблю сюрпризы, – нараспев протянула Анатрана. – Кому-то сделают предложение?

– Интересно, что же за гости такие, что Цветана их так выделила?

Тем временем откуда-то сбоку на подмостки неторопливо поднялись трое мужчин, один вид которых заставил многочисленную толпу притихнуть. Казалось, стало слышно, как бабочки хлопают крылышками.

– Ох, ничего себе! – восхищенно выдохнула Анатрана, уставившись «сюрприз».

А я промолчала и, главным образом, потому что одного из них узнала. Это был тот самый хмы… Хмель, которого я еле вытолкала из зверинца.

С трудом, но я подавила желание юркнуть за спину подруги и пригнуться. Ну зачем? Зачем мы подошли так близко?! Чем было бы плохо постоять сзади? Ректора Цветану и оттуда было бы прекрасно слышно…

И тут же отчитала себя: «Что еще за глупости? Не узнает он меня! Главное, вести себя естественно и все отрицать».

– У блондинчика волосы лучше, чем у нашей Элины! А лицо такое, как будто он любимый шампунь дома на севере забыл, – шепнула Ана и хихикнула.

– Угу, а у громилы, вообще, шампуня нет. Он, наверное, волосы песком натирает, – поразилась я такому контрасту двух сопровождающих моего недавнего знакомца.

Спутники даже не подумали переодеться к празднику и выглядели по-походному, но блондин был какой-то весь лощеный и надменный, а громила, напротив – всклокоченный и со шрамами поперек всего лица. Неглубокими, но заметными.

А вот пропыленная куртка эшшера Люблю-Подразнить-Медведей куда-то делась. Теперь на нем красовался вполне приличный праздничный наряд по нашей местной моде. И ему удивительно шло!

– Позвольте представить вам владыку Седых Пиков, его величество Ренгольда Холлварда, серебряного дракона. Он прибыл в долину для того, чтобы найти себе истинную суженую по заветам предков, – представила его Цветана.

В толпе всхлипнули. Кто-то томно вскрикнул, какая-то девушка в третьем ряду и вовсе осела в обмороке.

Чего уж! У меня тоже голова слегка закружилась, но совершенно не от восторга. А от глубины осознания, кого именно я пыталась так грубо выставить прочь из зверинца. Не было ни малейших сомнений, кто из трех мужчин перед нами владыка Седых Пиков. Единственный с нормальной прической, да еще и стоит чуть впереди остальных, которых Цветана даже не представила. Бесполезно себя уговаривать, что я обозналась.

Шумно сглотнув, я вцепилась в локоть Анатраны в поисках поддержки.

– Уй! Больно! – Ана попыталась незаметно вывернуться.

– А ведь какая мудрая женщина все-таки ректор Цветана! – выдала я, ослабив хватку.

– Ты это к чему?

– Как здорово она все-таки придумала отучать нас ругаться…

Будь все по-другому, и я бы такого наговорила эшшеру владыке, да еще и дракону! А так вроде бы ничего такого и не сказала. Ну, подумаешь, хмель!

Я на секундочку расслабилась и посмотрела на сцену и тут же напоролась на пристальный взгляд серых глаз. Долгое мгновение мы мерялись взглядами, а затем серебряный дракон сделал шаг вперед. А я невольно подалась назад, налетев на кого-то, кто стоял слишком близко, да еще и на ногу наступила каблуком.

Уголок рта серебряного дракона дрогнул в кривой усмешке. Сомнений не было, мои надежды только что рассыпались седым, как Северные Пики, пеплом. Ренгольд Холлвард меня узнал.

Сзади послышалось недовольное шипение и упреки вполголоса.

– Извините! – буркнула я, не оборачиваясь.

– Лира? – позвала подруга. – Лира, они смотрят прямо на нас!

– Это он! Тот самый… – ответила я шепотом, не в силах разорвать зрительный контакт.

Все инстинкты завопили: «Беги Талария. Беги, не останавливаясь! Беги в город до самого портала, оттуда в Степи Семнадцати Ветров. Прячься в подвале и надейся, что дракон через пару десятков лет забудет нанесенное ему сегодня оскорбление!»

Все знают, какие драконы злопамятные.

Тем временем серебряный не спешил за мной гнаться. Он вытянул правую руку открытой ладонью вверх, и над ней начал формироваться сгусток магической энергии. Он вихрился, изредка, сверкая голубыми молниями, постепенно превращаясь в отполированный шар, покрытый тонкой золотой вязью. В его поверхности точно в зеркале отражались цветные пятна, потому что шар не прекращал тихонько крутиться, ловя солнечные блики.

– Это древний артефакт моего рода. В нем заключен дух самого первого серебряного дракона. С незапамятных времен серебряные драконы использовали этот артефакт для поисков пары. Позже эта традиция была забыта на несколько веков, но я решил ее возобновить. Та, на которую укажет артефакт, станет моей невестой, – говоря все это, он по-прежнему наблюдал за мной. А затем легонько подбросил артефакт в воздух, и тот, чуть помедлив, словно определяясь с направлением, поплыл. Ме-е-едленно, и неотвратимо… Ко мне!

– Лира! Он плывет Сюда! Представляешь?

Я и сама все прекрасно видела. И чем ближе был дурацкий шар, тем сильнее колотилось мое сердце от ужаса. Когда в нем отразились мои перепуганные глаза, я не выдержала. Развернулась и принялась пробираться к задним рядам, бессовестно работая локтями.

– Ловите его! Кто поймает, пойдет замуж за серебряного дракона! – выкрикнула по наитию.

Ой, что тут началось! Я и не думала, что адептки-неофитки готовы бросить учебу, толком и не начав. А как визжали, как дрались, портя друг другу прически и отрывая оборки на платьях! У сцены так и вовсе началось форменное светопреставление.

Я поморщилась, сочувствуя Анатране. Жаль, не успела ее предупредить о побеге. Ну ничего, Ана справится. Мы и не из таких передряг выбирались.

И тут я увидела, как громила подошел к самому краю подмосток, наклонился и, подхватив под руки, выудил из кучи-малы… мою подругу! Зачарованный венок на ее голове сохранился, только покосился немного, да и сама она вроде бы не пострадала. Разве что морально. Вон как иллюзорный лисий хвост стегает по сторонам.

Блондинчик посмотрел в ее сторону и отвернулся, закатив глаза. Громила, напротив, что-то говорил склонившись. А вот куда делся владыка всея Севера? Отсутствие потенциального жениха меня обеспокоило. Впрочем, его «женильного шара» тоже нигде не было видно. Но как говорит, магистр Фюшифер, наш преподаватель защитных чар, если ты чего-то не видишь, это еще не означает, что оно не видит тебя. Так что…

Подобрав юбки, я что есть духу припустила в дальний конец сада.

Глава 3

Ренгольд Холлвард, владыка Седых Пиков, серебряный дракон.

– Как тут миленько! – не уставал восхищаться Аудбьёрн, вертя головой по сторонам. – Все такое яркое и симпатичное. И полным-полно милашек в платьицах!

От здоровенного мужика с внешностью серокаменного медведя, сунувшего морду в капкан, звучало это почти противоестественно. Недаром Дагбьярт каждый раз закатывал глаза и отворачивался. Его почему-то особенно задевала такая непосредственность побратима.

– Ой! – Не выдержав, он схватился за сердце. – Ёрни, у тебя сироп из ушей потек! Розовый с блестками!

Аудбьёрн молча состроил ему зверскую рожу, напугав до одури стайку каких-то девчушек. С визгами, от которых мне едва не стало плохо, те унеслись прочь. Правда, не слишком далеко. Любопытство в них было посильнее страха. Оно и понятно, мы привлекали внимание. Здесь и правда было слишком чистенько и ярко. Мы не вписывались в уютный и красочный мир Долины Весенних Первоцветов.

– Ну вот… Все из-за тебя! – рассердился Аудбьёрн на побратима.

– Не из-за меня, а из-за твоего оскала. Не улыбайся так широко. И не подмигивай при этом никому ни в коем случае! – продолжал подтрунивать Дагбьярт.

– Почему?

– Потому что я не прихватил нюхательные соли.

– Это еще зачем?

– Ты себе когда-нибудь улыбался в зеркало?

– Я ж не девка зеркалами обкладываться! – огрызнулся Аудбьёрн, но тут же признался: – Ну, гляжусь, порой. Да… Раз или два в месяц, когда навещаю матушку. Но не так часто, как некоторые, – поддел он Дагбьярта, следящего за своей внешностью.

– Ну вот, Ёрни. В следующий раз, когда соберешься к своей многоуважаемой матушке, обязательно улыбнись себе в зеркале. Только постарайся, чтобы кто-нибудь был рядом в этот момент.

– Это еще зачем? – дремуче сдвинул брови Аудбьёрн.

– Как зачем? Чтобы надавать тебе по щекам, когда грохнешься в обморок от испуга.

Аудбьёрн нелестно обозвал побратима и замолчал.