– Понял проблему, – кивнул я. – С этим всё просто – если свидетели подтверждают, что брак фактически имел место, то для нас разницы нет – жёны и дети получат всё, что по контракту положено. Цепляться к бумажкам не будем. И раз уж возникают такие вопросы, можете просто дополнить контракт. Кто захочет, сможет сам указать иждивенцев, которым нужно платить пенсию, и в каких пропорциях.

– Всё ясно? – Станислав обвёл бойцов взглядом. – А раз ясно, то разошлись и занялись делом.

Ратники начали расходиться, оживлённо между собой переговариваясь.

– Я так и не понял, – озадаченно сказал я Станиславу, – отчего у народа такой интерес?

– Многие без брака с женщинами живут, вот и примеряют на себя, – объяснил он.

– А почему без брака? Что мешает?

– Брак в храме денег стоит. Жрецы дорого запрашивают, а богатые в ратники не идут. Правда, наши зарабатывают хорошо, сейчас народ постепенно жениться начинает.

– Так есть же княжеский брак? – никак не мог я вникнуть в суть проблемы. – Князь денег не берёт.

– Так ведь он и благословения не даёт. Вы ведь тоже пошли не к князю, а в храм за благословением.

– Да, верно, – согласился я. – Правда, Сила тоже денег не берёт, но проблему я понял. Ну а вообще ты мои принципы знаешь – зажимать выплаты мы не будем.

– Я так парням всегда и говорил. Но как до дела дошло, они всё-таки забеспокоились.

– В таких случаях надо сразу мне говорить, или Кире. Лучше с самого начала непонятные моменты объяснять, чтобы люди не гадали – кинут их или честно заплатят.

– Госпожа Кира меня не очень любит, – пожаловался Станислав.

– У неё правильные рефлексы, – с улыбкой согласился я. – Ты же деньги не приносишь, только расходуешь – за что тебя любить? Но ты всё равно старайся как-то найти общий язык.

– Это почему ещё я денег не приношу? – обиделся Станислав.

– В среднем ты в минус работаешь, – пожал я плечами. – Это не упрёк, так мы и планировали. Но Кира таких не любит.

Я посмотрел на техников, которые суетились возле бронехода, снимая оплавленные бронепластины. Следующий был без руки – из плеча торчали обрывки псевдомускулов и какие-то погнутые железки. Стоящих дальше было не разглядеть в деталях, но было понятно, что с ними тоже не всё в порядке.

– И раз уж мы заговорили про балансовый итог – я вижу, что в этот раз минус будет серьёзным. И сразу три бойца в потерях. Что произошло?

– Наниматель дал неправильный расклад, – вздохнул Станислав. – Там были не вольники, а чья-то дружина, и у них был Старший. Парни отбились, но им туго пришлось. По-хорошему туда надо было либо двумя сотнями идти, либо отказываться от контракта.

– Нанимателю можно предъявить претензию? – Мне самому приходилось сталкиваться с наймом только раз, когда я нанимал отряд для охраны «Артефакты».

– Мы потребуем переоценки контракта, – кивнул Станислав, – и гильдия нас поддержит. Но парней это не вернёт.

– Я жду от тебя подробного доклада, – подытожил я, – с анализом происшедшего и с путями решения. Может, какие-то технические средства тут пригодятся? Или что-то в организации можно улучшить? Пиши, в общем, всё, как положено.

– Владеющих бы нам посильнее…

– Где я тебе Старших возьму? Они в конторе найма не толпятся. Только своих растить, других вариантов я не вижу.

– Вы же у меня лучших забираете, – упрекнул меня Станислав.

– Ты про Марину, что ли? Забудь про неё, она переходит в архивный отдел, и этот вопрос не обсуждается. Лучше подумай, как воевать с тем, что есть. Вот ты всё не хотел с артиллерией возиться, рассказывал, что Владеющих тебе хватит, а ведь она бы тут очень помогла. Снаряд тридцатого^[4] калибра и Старшего озадачит.

Станислав мрачно кивнул, возразить было нечего.

– В общем так, Станислав – есть у меня смутное предчувствие, что наш отдых кончается. Что-то носится в воздухе такое неопределённое, как-то странно на меня некоторые люди поглядывают. Ремонтируй срочно технику, тренируй новобранцев. Нам нужно быстрее поднимать численность до полного полка^[5]. И решай вопрос с артиллерией, наконец. Дружина должна быть полностью боеготовой в самое ближайшее время.

* * *

Было бы наивным ожидать, что Высшая будет ездить ко мне для занятий, так что мне пришлось зачастить к Ренским. Мой статус был мне не совсем понятен, и я подозревал, что его плохо понимали и сами Ренские. С одной стороны, я принадлежал к независимой семье, и был, в сущности, совершенно чужим. С другой – я был Ренским по рождению, и как я с удивлением обнаружил, моя мать пользовалась огромной симпатией у родовичей. Её помнили, ею гордились, и её не воспринимали как Арди – для них она была Милославой Ренской и никак иначе. В какой-то мере это отношение переносилось и на меня. В результате меня пропускали к тренировочному залу без сопровождающего. Не знаю, правда, как хозяева повели бы себя, вздумай я слоняться по территории – у меня не было желания их провоцировать, да и смысла в этом не было ни малейшего.

Как я очень быстро убедился, наставник действительно был совершенно необходим. Многие упражнения были опасны – если ошибка в школьном конструкте вроде «Хлопка» грозила самое большее задравшейся юбкой и весёлым оживлением класса, то студенческая ошибка легко могла закончиться травмой. Стефа оказалась прекрасным учителем, что и неудивительно, учитывая её опыт преподавания. Сегодня мы всё занятие разбирали довольно сложные упражнения для развития вторичных характеристик, и после занятия я решил ещё раз поговорить о беспокоящем меня вопросе.

– Бабушка, я всё-таки хотел бы что-то, наконец, понять насчёт своих перспектив.

– Что именно? – Стефа явно не желала вдаваться в эту тему.

– По поводу того, что наша кураторша сказала нам с Леной. Что на боевом факультете у нас нет шансов дойти даже до Старшего Владения.

– А ты чувствуешь в себе призвание к ремеслу или к лекарскому делу?

– Нет, не чувствую.

– Тогда зачем ты забиваешь себе голову совершенно неважными вопросами?

– Просто если у меня нет перспектив, то может быть, мне лучше пойти в университет?

– Может быть, – пожала плечами Стефа. – Понимаешь, Кеннер, я не могу помочь тебе решить. Это должен быть твой выбор и твой путь. Я могу только помочь тебе по нему пройти. Но я скажу тебе одну важную вещь: не своди жизненный выбор к простым схемам вроде «если это, тогда то». Ориентируйся на то, что считаешь правильным ты, а не на слова какой-то кураторши, которой ты, в сущности, глубоко безразличен. Спрашивай себя, а не кого-то другого.

Я задумался, пытаясь вслушаться в себя. Пойти в университет или в военное училище? Учиться управлять предприятиями? Командовать людьми? Да, мне всё это очень бы пригодилось, но почему-то было у меня стойкое ощущение, что уходить из Академиума будет ошибкой.

– Я хочу продолжать учиться, – наконец сказал я.

– Очень правильное решение, – одобрила Стефа. – Я думаю, потом ты поймёшь это сам. Сейчас я не могу сказать тебе ничего больше, поэтому давай на обозримое будущее договоримся, что мы не затрагиваем эту тему. Договорились? Вот и хорошо, покончили с этим. У тебя есть ещё вопросы?

– У меня всегда полно вопросов, бабушка.

Стефа развеселилась.

– Я это уже заметила. Ну хорошо, у меня найдётся ещё полчасика. Но твои вопросы мы обсудим в следующий раз, а сейчас давай погуляем.

– Хорошо, – согласился я. – И знаешь, бабушка – мне как-то уже даже неловко называть тебя бабушкой. По-моему, ты в последнее время здорово помолодела.

– Да, я подумала, что как-то слишком уж увлеклась образом мудрой старушки, – улыбнулась Стефа, – вот и решила выглядеть помоложе. Не как эта вертихвостка Алинка, конечно, но ещё немного годков думаю скинуть. Но ты всё равно называй меня бабушкой, мне это нравится. Смотрю я на тебя и всё чаще думаю, что зря так долго тяну с детьми. Работа не заменяет.

– Ну, какие твои годы, – пожал я плечами. – Не думаю, что у тебя с этим будут какие-то проблемы.

Мы двинулись по тенистой аллее, засаженной рано начавшими краснеть в этом году старыми клёнами. Попадавшиеся время от времени навстречу Ренские кланялись Стефе, с любопытством посматривая на меня.

– Я слышала, что вы с Леной получили сродство с Силой? – посмотрела на меня искоса Стефа.

– Верно, – подтвердил я, – любопытное свойство, ещё бы знать какой от него прок. Если не считать того, что нам теперь приятно бывать в храме Аспектов.

– Тебе мало? – фыркнула Стефа. – Вообще тебе ещё сложно понять, насколько это ценный дар. Любой Владеющий много бы отдал за то, чтобы ощущать Силу так, как её чувствуют Высшие. Но для вас с Леной в этом есть ещё кое-что ценное. Очень ценное, и уже сейчас.

Я весь превратился в слух – кажется, я сейчас услышу что-то важное.

– Ты знаешь, как появляется род? – спросила Стефа.

– Откуда мне это знать? Я спрашивал мать, но она ответила, что Ольга ей ничего не рассказывала.

– И ты не рассказывай, договорились? Не то чтобы это было великим секретом, просто не надо.

– Хорошо, договорились, – без колебаний согласился я.

– Ты ведь знаешь, что такое источник?

– Восходящий поток Силы, – ответил я. – На самом деле это не источник, а просто область естественной циркуляции Силы.

– Верно. Так вот, если источник достаточно сильный, Высшая может на него настроиться и слиться с ним. Источник при этом приобретает структуру, а Высшая принимает какой-нибудь Аспект Силы и становится Матерью.

– А почему такое ограничение – только один Аспект? – задал я давно мучивший меня вопрос.

– Если Высшая попытается полностью слиться с Силой, она просто уйдёт раньше срока. Мы не умираем, мы сливаемся с Силой.

– И как происходит настройка?

– Кровью, разумеется, – усмехнулась Стефа. – У людей всё в конечном итоге сводится к крови. Высшая жертвует источнику кровь, пытаясь ощутить Силу источника и настроиться на него. За один раз это не получится, крови нужно много. Где-то раз в две недели кровь жертвуют – обычно по источнику понятно, как часто это надо делать. И занимает это примерно год.

– Бабушка, это действительно очень интересная для меня тема. Но я не понимаю, почему ты решила это мне рассказать. Тем более это вроде бы секрет, а я вроде как чужак.

– Не говори глупостей! – рассердилась Стефа. – Ты не чужак. Не путай Ольгу и род. Род был против изгнания Милославы, но Ольга поступила по-своему, и запретила всем поддерживать с вами отношения. Это было её семейным делом и нам пришлось подчиниться.

– А сейчас?

– А сейчас род отказался считать это семейным делом. Изгнание строптивой и бестолковой дочери – это одно, а лишение рода высокорангового целителя – это совсем другое. Ольге задали очень много неудобных вопросов. Мы все, конечно, понимаем, что время ушло и вернуть назад ничего не получится, но чужими мы вашу семью не считаем. И никогда не считали.

– А ты знаешь, что моя мать стала Высшей?

Стефа резко остановилась и внимательно на меня посмотрела.

– Ты не шутишь?

– Об этом пока мало кому известно. Она вернётся из своего отпуска через несколько дней и тогда, наверное, будет какое-то объявление от Круга Силы. Я не знаю, что там за процедура в таких случаях.

– Я хоть и считала это возможным, но на самом деле не верила, – задумчиво проговорила Стефа, двинувшись дальше. – Спасибо, что сказал, у нас будет хоть какое-то время, чтобы подготовиться к такому объявлению, – она усмехнулась. – Ольге сейчас придётся совсем нелегко, многие родовичи будут просто в бешенстве. Высшая целительница, ну надо же! И род так бездарно её потерял из-за Ольги.

Некоторое время мы шли в молчании.

– Ах да, мы отвлеклись, – снова заговорила Стефа. – Так вот, чтобы структурировать источник и превратить его в родовое святилище, не обязательно быть Высшей. На самом деле нужно только сродство с Силой, понимаешь?

– То есть мы с Леной можем создать святилище, так?