– Не ему, а конюху. А граф там выступал невинно пострадавшим, которого втянул в свои сети вражеский шпион. Дурость этого настолько была очевидна всем, что ничего у него не получилось. А там уже и маркиз Экторел свой вердикт вынес, и этого дознавателя сменили. Но и второй только допрашивал всех подряд. Причём спрашивал вообще непонятно по какой системе. И из всего этого, – Наташа подняла стопку листов и потрясла ими, – совершенно непонятно, где обнаружили тело, как оно лежало, что в это время делал граф Стархазский. Нет, понятно, что стоял с окровавленным ножом, но как далеко от тела? Где лежало тело графа Сторна? Как он лежал? Ну и ещё там много каких вопросов у меня возникло, на которые ответа в бумагах я не нашла. И я ведь не профессионал, что бы там не говорили про Призванных, но эти вопросы у меня возникли.

– Ну, дознаватели ведь не дураки…

– Про первого очень сомнительно. Второй явно умнее. Проблема одна – уже прошло время, и на многие правильные вопросы он ответа не нашёл. Но он исходил из того, что граф виновен, а потому всё трактовал именно в этом направлении.

– А ты считаешь, что всё-таки не виновен?

– Мой папа всегда говорил, что никогда нельзя заранее определяться с виновностью или невиновностью подозреваемого. Это потом невольно начнет влиять на конечное решение, которое будет основываться не на фактах, а на эмоциях, что недопустимо. Точнее, папа называл это непрофессионализмом. Он говорил, что профессионал-следователь от новичка отличается тем, что профессионал сначала собирает факты, а потом по ним определяет виновника. А новичок сначала определяет виновного, а потом уже изучает подходящие под это факты. И не потому, что он плохой, просто человеку очень трудно признать себя неправым, а именно это и придётся сделать, если вдруг факты начнут противоречить первоначальному мнению.

– Как-то мудрено, – задумалась Альда.

– На самом деле просто. Мы не знаем виновного. Им может быть кто угодно. Даже дядя, с улицы зашедший. И чтобы найти убийцу – мы начинаем собирать данные. Или факты, как их называют у меня на родине. И будем их анализировать, а на основе анализа искать следующие факты. И когда почувствуем, что уже всё, собрали, можно по ним начинать искать убийцу. Только так. А если мы сейчас решим, что граф и есть убийца, то невольно начнём игнорировать факты, которые не укладываются в нашу уверенность.

– Думаешь, именно это и сделал второй дознаватель?

– Уверена. Все его вопросы свидетелей свелись к тому, чтобы подтвердить его уверенность в виновности графа. Кстати, первый дознаватель тоже был уверен в виновности графа, но изо-всех сил пытался его оправдать… не знаю уж по какой причине. Надеюсь, маркиз Экторел не загнал его в тундру снег убирать – очень с ним поговорить хочется. Уверена, что в свои отчёты он не включил многое из того, что заметил.

Наташа поднялась и потянулась. Огляделась.

– Что ж, а сейчас пора познакомиться с нашим будущим коллегой и отправиться пообщаться с детьми графа Стархазского.

Стоило Наташе договорить, как дверь открылась и в комнату неторопливо вошёл мужчина лет тридцати – тридцати пяти. В крепкой, но невзрачной одежде, короткая гражданская шпага на поясе. Едва войдя, чуть склонил голову.

– Барон Тотлен к вашим услугам, госпожа. Тотлен Ларин.

Альда озадаченно моргнула. Покосилась на Наташу.

– Ты знала, что он там стоял?

Наташа проигнорировала вопрос и тоже поклонилась вошедшему.

– Очень приятно. Наталья Викторовна Астахова. В качестве пояснения, это моё полное имя на родине, но так никто никогда ни к кому не обращается, это для официальных бумаг, поэтому прошу обращаться как принято у вас. Поскольку титула у меня нет, будет достаточно «госпожа Наташа», мне такое обращение нравится. Хотя у меня на родине обращение «госпожа» или «господин» всегда претворяло фамилию, а не имя. То есть по обычаю моей родины было бы правильно обратиться «госпожа Астахова». Но, как я говорила, местный обычай мне нравится больше.

– Приму к сведению, – гость снова чуть склонил голову, повернулся к Альде. – И да, я был неподалёку – ожидал, когда вы закончите знакомиться с бумагами.

– А ещё в комнате наверняка есть слуховые окна^[1], – с лёгкой долей ехидства пояснила Альде Наташа, – что и позволило господину барону появиться так вовремя.

– Ты знала?!

– Предполагала. Этот кабинет явно специально создан для таких вот встреч, а значит возможность кому-то услышать разговоры тут обязательно должна быть предусмотрена. Ну я так предполагала. И не ошиблась. Ладно, Альда, мы только время теряем, нас и так дети графа заждались уже, полагаю, для них каждая минута ожидания равносильна лишнему часу.

– Эм… ну да. Надо бы нам поспешить, – виновато отозвалась Альда.

– Спешить, не ознакомившись с материалами дела, тоже смысла нет, я бы тогда не знала, о чём спрашивать. Всё и всегда нужно делать вовремя! Ну так мой папа всегда говорит.

Барон Тотлен не стал петлять, как встретивший их лакей, а сразу провёл их через неприметную дверь, выглядевшую, как вход в очередную комнату, на второй этаж. Дети графа Стархазского ожидали в одной из просторных комнат дворца. Знакомая уже Наташе Верольда, обняв себя за плечи, что-то изучала в окне, разглядывая парк. Младший мальчишка хмуро изучал фрукты на столе, перед ним лежали яблоко и мандарин, и, казалось, он занят был громадным по важности выбором: что съесть раньше.

На звук открывшей двери он первым поднял голову, глянул на барона Тотлена, которого явно знал, потому вежливо склонил голову. А вот зашедшие следом две девушки явно поставили его в тупик, и он растерянно глянул сначала на Наташу, потом на Альду. Дарку достался мимолётный взгляд.

Верольда обернулась и застыла, удивлённо разглядывая гостей. Похоже, Наташу она даже не узнала сначала. Потом скорее догадалась, чем действительно узнала. Поклонилась всем разом, развернулась к Наташе.

– Вас и не узнать, госпожа Наташа… правильно?

Наташа кивнула, прошла к столу и ухватила из вазы яблоко, оглядела внимательно со всех сторон и откусила.

– Терпеть не могу все эти наряды. Запаришься пока оденешься. Предпочитаю удобство, хотя и от красивой и удобной одежды не откажусь.

Альда при этих словах хмыкнула – у неё были свои представления о красоте и удобстве в одежде, но пока не могла донести их до подруги. Наташа не обратила на Альду внимания, только кинула ей второе яблоко.

– Так что давайте все просто сядем и спокойно поговорим…

– О чём говорить? – хмуро буркнул мальчишка. – Вы ведь уже всё решили.

Наташа плюхнулась в кресло и ещё раз откусила яблоко. Захрустела.

– Я пока не сделала никаких выводов. Прочитанные материалы, скажем так, меня не удовлетворили. К тому же, – Наташа внезапно подняла взгляд на мальчика, – это вы попросили у меня помощи. Стоит отнестись хоть немного уважительней к тем, кто собирается вам помочь.

– Рониальд! – возмущённо и одновременно как-то жалобно воскликнула девушка.

– А что, разве я не прав? И потом, что значит помочь? Вы собираетесь оправдать отца?

– Я собираюсь найти убийцу… кем бы он ни оказался. Может быть им окажется ваш отец. Может нет. Но, хочу заметить, я пока единственная, кто готов разбираться с этим делом. Остальные, – Наташа кивнула на сумку с бумагами в руках Дарка, – виновного уже нашли.

Рониальд нахмурился и замолчал. Отвернулся. Потом слегка повернул голову и глянул исподлобья.

– А ты правда Призванная из другого мира?

– Рониальд! – на этот раз голос девушки звучал возмущённо. Наташа жестом остановила ее.

– Глупо спорить с очевидным, хотя это прозвище мне не нравится. Предпочитаю, чтобы меня звали по имени. А так да, я пришла из другого мира. Теперь можно говорить о вашем отце?

Мальчишка хмуро кивнул и снова отвернулся.

– Извините его, пожалуйста, мой брат просто очень переживает…

Наташа махнула рукой.

– Прекрасно понимаю. Сама также переживала бы. А теперь давайте всё-таки поговорим. Верольда, расскажите всё, что произошло в тот день. И пожалуйста, это очень важно, даже если вам кажется, что ваше свидетельство идёт против отца, не утаивайте от меня.

Рониальд вскинулся, явно готовый возразить, но Наташа его опередила.

– Рониальд, поверь, не всегда события то, чем кажутся. Возможно в попытке защитить отца и, утаив какую-то информацию, вы обречёте его на казнь просто потому, что не знали всей картины, и то, что вам казалось его топит, могло бы его спасти. – Наташа помолчала, потом всё-таки закончила: – И даже если ваш отец виновен, всегда лучше правда, чем самообман. После для вас будет намного проще двигаться дальше.

– А что бы ты делала на моём месте? – Рониальд явно злился.

– Не знаю, – честно ответила Наташа. – Возможно, также искала бы способ оправдать отца. Верольда, пожалуйста, не будем больше терять время.

Девушка осторожно опустилась в кресло неподалёку и ненадолго задумалась, вспоминая.

– Я в тот день проснулась позже обычного, поскольку долго читала, – девушка слегка покраснела, – одну книгу. Отца дома не было. Дворецкий сказал, что он уехал сразу, как встал. Мой брат в это время тренировался с мечом… Я его заметила, когда он весь потный вернулся с улицы и отправился переодеваться. Я думала, что отец вернётся к обеду, но он не приехал, пришлось есть без него. Тогда и прискакал гонец из графства Сторна с сообщением, что там произошло убийство.

– Кто был гонцом?

– Кто-то из слуг графа Сторна, признаться, я не запомнила даже, испугалась за отца. Я же сначала решила, что его убили. Благо дворецкий вмешался и расспросил гонца. Тут и выяснилось, что слуги ворвались на шум в комнату графа Сторна, где и застали моего отца с окровавленным ножом в руке, у кровати лежал сам граф Сторн.

– Больше в комнате никого не было?

– Эм… признаться, не знаю даже… как-то в голову не пришло спрашивать.

Наташа покосилась на внимательно слушавшего барона Тотлена. В обмен на этот взгляд он покосился на сумку с бумагами по делу, нахмурился и пожал плечами – в тех бумагах нигде не было описания того, что было в комнате, и кто там присутствовал.

– Понимаю, – кивнула Наташа, посмотрела на брата девушки, вдруг что добавит. Нет, промолчал. – Продолжай.

– Ну мы помчались туда, а там уже суета, крики, слуги бегают. Жеральда чуть волосы мне не выдрала…

– Жеральда?

– А? Ах да, это второе имя жены графа. Она официально всегда именуется во всех бумагах как Олелия Сторн, графиня Сторна. Но ей нравится второе имя – Жеральда, и я всегда ее называла так.

– Графство Сторн… Граф Сторн… Мне впервые попадается, когда фамилия совпадает с названием графства.

– Все графства именуются по фамилиям владельцев. Просто со временем многие провинции по тем или иным причинам поменяли владельцев, потому и разница. Например, первым графом Стархазским был Герол Стархазский. Стархазские владели им около двухсот лет, пока на войне не погибли все прямые наследники, оставшаяся последней в роду дочь вышла замуж за моего предка Альдера Вестерхауза. Так Вестерхаузы стали графами Стархазскими.

– Получается, что Сторны владеют графством с самого момента его основания?

– Да. Они одни из трёх древнейших семей империи. Древнее даже императорской фамилии.

– Интересно. Значит, жена графа Сторна считает вашего отца виновным?

– Не знаю, – не очень уверенно ответила Верольда. – С тех пор я с ней не общалась.

– Гм… Понятно. – Наташа задумалась ненадолго. – А дальше что было?

– Дальше? Я плохо помню. Сразу отправила домой Рониса… Рониальда. Ронис – это его домашнее имя… я его так называю…

– Он послушал? – Наташа посмотрела на молчаливого мальчишку.

– Э-э-э… Я его не видела. Думаю, слуга проследил за тем, чтобы брат добрался до дома. Он получил ясный приказ. И от отца тоже.

– Вы с отцом говорили?

– Недолго. Когда его стражники графа Сторна выводили. Он сказал, чтобы я ему верила, и чтобы отправила домой брата. Потом… потом… простите, плохо помню. Я с кем-то говорила, что-то пыталась доказывать кому-то. Потом меня отвезли домой приехавшие слуги – дворецкий отправил их следом. Он ездил выяснять подробности. Остальное мы знаем от него…

– Стоп! – Наташа подняла руку. – Рассказывай только то, что видела сама или слышала. С вашим дворецким я сама поговорю. Ты мне только позже в общих словах расскажешь, что он говорил. Рониальд?