Заслышав позади себя какое-то движение, Адам оглядывается на бездомных. Большинство уже разбредаются кто куда, но один остался – явно не хочет терять свой шанс стать свидетелем.

– Доложитесь сержанту Хокстону, – говорит Бишоп, указывая на автостоянку, которую осматривает Джейми. – Он введет вас в курс дела. А теперь, если вы меня простите…

– Да-да, конечно, – поспешно соглашается девушка, и Адам переключает внимание на зевак.

Бездомный колеблется, когда видит приближающегося Адама. Тот идет медленно, избегая зрительного контакта. Мужчина подергивается всем телом, быстро переступая с ноги на ногу, словно нервный пес; одет он в длинное грязное пальто и сбитые высокие ботинки, черная вязаная шапочка низко надвинута на глаза. Адам достает сигареты, засовывает одну в рот и протягивает ему пачку.

Бродяга быстро хватает сигарету грязными пальцами, все еще полуотвернувшись. Адам прикуривает сам, затем передает ему зажигалку. Приходится полностью вытянуть руку, прежде чем тот берет ее.

– Это вы нам позвонили? – спрашивает Адам, глубоко затягиваясь и выпуская дым в холодный ночной воздух.

– Да. – Мужчина стоит боком к Адаму, поглядывая на лагерь бездомных – скопление разномастных ящиков и провисших палаток под мостом. На свое безопасное убежище. Возвращает зажигалку и жадно затягивается сигаретой.

– Адам, – представляется старший детектив-инспектор, протягивая руку.

Бродяга с подозрением смотрит на нее, зажимает сигарету в зубах и торопливо пожимает ему руку. Потом опять быстро отступает на пару шагов.

– Гарри, – отвечает он.

– Когда вы это заметили? – спрашивает Адам.

– Всего пару часов назад. Джим сказал. – Мотнув головой, мужчина указывает в сторону горстки бездомных, укрывшихся под мостом. – Не хочу, чтобы у него были неприятности.

– Можете на этот счет не переживать, – отвечает Адам, хотя мысленно отмечает имена. – Он никого не видел? Вы, ребята, вообще когда-нибудь видели, чтобы тут ошивались какие-то посторонние люди?

– Не-а. – Бездомный отодвигается от Адама еще дальше.

– Какие-нибудь фургоны сюда не заезжали? Грузовики, которые сбрасывают мусор?

– Было дело.

Он делает паузу, и Адаму ясно, что парень что-то скрывает.

– А все-таки? Что угодно, что могло бы помочь.

Гарри делает еще одну затяжку, и его сразу охватывает приступ кашля, сотрясающий все его тело. Прокашлявшись, он смотрит на Адама желтыми глазами.

– Он… – начинает бездомный, опустив взгляд и ковыряя ботинком в грязи. – Он мертв? Может, нам… А врач…

– Нет, старина. Он мертв. Мертвей не бывает.

– Но… – Гарри указывает назад, на свалку. – Сюда же доктор…

– Увы. Этот доктор уже ничего не может для него сделать.

Бездомный качает головой, опять переведя взгляд на землю.

– Нет. Я ничего не видел, – заключает он.

Адам принимает поражение. Даже если б этот малый и поделился чем-то полезным, бродяга – никудышный свидетель. Грамотный адвокат защиты за считаные секунды понаделает дыр в любых его показаниях.

Гарри скашивает глаза на свою сигарету, уже сгоревшую до фильтра.

– Можно еще штучку?

Адам достает пачку и протягивает ему вместе с зажигалкой.

– Держи, – говорит он, после чего роется в кармане. Достает всю имеющуюся у него наличность – несколько банкнот и монет – и передает их бродяге. – Это за содействие.

Тот быстро хватает их и сразу же убегает, нервно оглядываясь через плечо. Адам уже докуривает свою сигарету, когда Джейми направляется к нему.

– Он что-нибудь видел? – спрашивает Джейми, оказавшись рядом с ним.

– Ничего. Странно, что они вообще сообщили об этом. Как ты распорядился нашей новой сотрудницей?

– Элли Куинн? Отправил ее с одним из патрульных на подомовой обход. – Взгляд Джейми возвращается к месту преступления. – Ни к чему ей на все это любоваться, – заканчивает он. – Только не в первый же день.

Адам молча соглашается. Ему нравится новая кровь в команде. Как и Элли, все они увлечены своим делом, отчаянно хотят отличиться. Но она выглядит такой неиспорченной, такой наивной… Мысленно он дает ей три месяца, прежде чем она попросит о переводе. Максимум шесть.

Вслед за Джейми Адам переводит взгляд на мертвое тело, на бесформенные темные кучи мусора вокруг – все это заставляет его инстинктивно содрогнуться, даже с такого расстояния. Нет, совсем ни к чему прямо сегодня же сломать Элли Куинн.

– Как успехи с камерой? – спрашивает он, отвлекаясь от этой мысли.

– Обманка, – отвечает Джейми. – К тому же не слишком-то хорошая – уже с первого же взгляда понятно. Это просто-таки идеальное место, чтобы избавиться от тела. Ни надежных свидетелей, ни домов поблизости. И въезд практически свободный.

Адам кивает, глядя на пустырь, где лучи прожекторов, отражающиеся в битом стекле, лишь подчеркивают весь этот разор, утопающий в грязи. Эксперты-криминалисты еще снимают слепки с немногочисленных следов шин в раскисшей земле, фотографии уже сделаны. Он поворачивается к Джейми.

– Кстати, как прошел твой медовый месяц?

– Просто замечательно. Калифорнийское солнце, белые песчаные пляжи, голубое небо… – Джейми умолкает, оглядываясь назад – туда, где из-за лежащего на земле тела встает доктор Росс. – Малость не так, как сегодня.

Медэксперт поворачивается и делает им знак, быстро подняв свою длинную руку. Они идут обратно к нему.

– Мужчина, от тридцати до сорока, – говорит доктор Росс, сразу переходя к делу. – Скорее всего. Мертв не более двух-трех дней, хотя буду знать точнее, когда отвезу его в морг и изучу на предмет заражения насекомыми. Значительный ущерб мягким тканям со стороны мелких хищников – лицо и брюшная полость основательно погрызены.

– Смерть из категории подозрительных? – спрашивает Джейми.

Доктор усмехается.

– Он не своими ногами сюда пришел, детектив-сержант Хокстон. Вскрытием я займусь завтра. Постарайтесь быть ровно к десяти.

И он уходит, не сказав больше ни слова.

– Коротко и ясно, – бормочет Джейми. Адам лишь тяжело вздыхает.

Криминалисты вновь собираются вокруг темной кучи на земле, фотоаппараты фиксируют место преступления до того, как увезут тело. Худшее место последнего упокоения трудно себе и представить – кишащее крысами и лисами, открытое всем стихиям.

– Даже не попытались его прикопать, – замечает Адам.

– Наверное, убийца думал, что собаки и лисы раздергают тело на части и растаскают их по сторонам, прежде чем его кто-нибудь найдет, – отвечает Джейми.

– Или, наверное, ему было на это попросту плевать.

Но тут что-то привлекает внимание Адама. Раньше он не придал этому особого значения, однако теперь, в полыхании фотовспышек и ярком свете прожекторов, это заметно выделяется среди всеобщего беспорядка и хаоса. Три символа, нанесенных на стенке выброшенного холодильника зеленой краской из баллончика: XII.

Он прищуривается, глядя на них. Они кажутся чем-то совершенно неуместным здесь: идеально прямые на поваленном набок холодильнике. Прямо над головой у жертвы. Словно некий знак.

– Что ты об этом думаешь? – спрашивает Адам у Джейми.

Но ответа не ждет. Отходит, начиная осматривать пустырь в мечущемся луче фонарика. Слышит шорох разбегающихся крыс, еще какое-то движение в развалах. Джейми следует его примеру, тоже обшаривая взглядом горы хлама.

– Вон там, – внезапно говорит он. – Вернись!

Адам направляет фонарик туда, куда указывает Джейми. Яркий лучик высвечивает еще три римские цифры.

Он медленно опускает конус света на мусор внизу. Это какие-то отходы со строительной площадки. Деревянные поддоны, кирпичи, куски засохшего цемента… Но цифры – они точно такие же. Зеленая краска из баллончика. XIV.

– Вот же блин… – бормочет стоящий рядом Джейми. – Ты же не думаешь…

Адам поворачивается к месту обнаружения трупа – к суетящимся вокруг него криминалистам, патрульным, технарям, занятым своим делом.

– Эй! – кричит он. Головы начинают поворачиваться к нему. Адам размахивает руками, пока ему не удается привлечь всеобщее внимание. – Эй!

Суета затихает, все взгляды устремлены на него.

– Вот. – Он указывает на римские цифры, нанесенные краской из баллончика. – Оцепите этот участок земли. И начинайте раскопки. А остальным – осмотреть всю прилегающую территорию. Проверить весь мусор. Ищите еще такие же знаки.

Никто не двигается; все стоят, выпучив глаза.

– Ну же! – опять кричит Адам, и люди оживают. Он вновь поворачивается к Джейми, глаза его над защитной маской кажутся совершенно ошалелыми. – Номер четырнадцать… – После чего опять показывает на первое тело. – И номер двенадцать.

– Ты же не думаешь… – опять заводит Джейми.

– Еще как, блин, думаю! – отзывается Адам. – Там есть и еще.

Глава 2

Вскоре открывается еще одно мертвое тело. Фигура, полностью погребенная под кирпичами и гравием, где крысы не сумели бы до нее добраться. Завернутая в одеяло. Одеяло в нежно-голубую клетку. Женщина в защитном комбинезоне, старшина криминалистов, подзывает Адама, как только одеяло начинают разворачивать, медленно оттягивая за угол. Появляется лицо. Длинные черные вьющиеся волосы. Глаза закрыты, лицо нетронуто.

– Разительный контраст с предыдущим, – отмечает она.

Адаму уже приходилось работать с Мэгги Кларк. Весьма деловитая женщина, грамотная, организованная. В другой жизни она могла бы председательствовать в родительском комитете, организовывать мероприятия по сбору средств на благотворительные цели и народные гулянья, но вместо этого командует своим выводком экспертов и имеет дело с кровью и грязью, а не с тортами и собачьими выставками. Манеры у нее грубоватые, но она быстра и точна. Мэгги нравится Адаму. Что удается немногим.

– Вид почти что умиротворенный, – отвечает Адам.

Мэгги косится на труп в окружении мусора.

– Как скажешь.

Она быстро улыбается ему, после чего уходит, переключив внимание на что-то еще.

Прибывает группа кинологов. Черно-белые спаниели бегают кругами, явно сбитые с толку.

– Неужели они ничего не могут найти? – спрашивает Джейми.

– Дело не в этом, – отвечает проводник с мрачным лицом. – Они просто не знают, с чего начать.

Находят еще одно тело. В основном кости: фрагменты развалившихся конечностей, растасканные по сторонам. Сверху намалевана римская цифра XVI. К тому времени как обнаруживается четвертый труп, на место происшествия успевает прибыть начальник Адама. Старший детектив-суперинтендант Марш стоит за оцеплением и манит его к себе длинным пальцем.

– Массовое захоронение? – спрашивает он, когда Адам подныривает под ленту. В резком свете прожекторов щеки начальника отдела выглядят более впалыми, чем обычно, бледное лицо кажется серым. Адам кивает, стаскивая с головы капюшон защитного комбинезона и маску с лица.

– Я-то думал, что те времена давно прошли, – заканчивает Марш со вздохом.

Адам похлопывает себя по карманам и чертыхается, осознав, что отдал свои сигареты, и теперь уже сожалея о своем альтруистическом жесте – особенно если учесть, что ночь предстоит долгая. Стоящий рядом с ним Марш достает свою пачку и протягивает ее Адаму.

– Пасиб, – бормочет Адам с сигаретой в зубах, наклоняясь вперед, когда Марш щелкает зажигалкой.

Оба мужчины на мгновение замирают в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием горящего табака и шумом их дыхания, когда они выдувают клубы дыма.

– Явно не тот субботний вечер, который я планировал, – замечает Адам.

Марш стряхивает сигаретный пепел в грязь у себя под ногами.

– Если ты хочешь спрятаться в свободное от службы время, Бишоп, тебе нужно подыскать себе какое-то другое место. Ты ведь не призрачный человек-загадка, ты настолько же предсказуем, как и все мы. И вообще – зачем ты туда ходишь? – Марш делает еще одну затяжку. – Ты не найдешь женщину своей мечты в каком-то зачуханном баре, полном двадцатилетних юнцов.

– Дело не в этом.

Марш фыркает.