– Есть одна проблема, господа министры, у нас нет армии. В этих условиях мы вынуждены прибегнуть к услугам большевистских агитаторов для контакта с восставшими частями и раздать оружие петроградским рабочим.

В результате действий Крымова, поверившего обещаниям Керенского, и начавшейся в его частях агитации большевиков, попытка Корнилова взять власть закончилась ничем, разве что его самого, а также генералов Деникина, Маркова, Эрдели, Крымова и других посадили под арест. В Питере большевики стали вооружаться совершенно легально, создавая отряды Красной гвардии.

В эти эпохальные события в Якутске я собрал своих товарищей на совещание.

– Друзья, в силу обстоятельств я должен быть рядом с Лениным. Объясню свою позицию. Я считаю своим долгом помочь будущей молодой республике под названием Союз советских социалистических республик. Буду я не один, а с нашим полком, дабы силой оружия давить всех своих личных врагов и врагов государства. Так что в августе 1917 года я заберу две тысячи бойцов в Петроград. Хочу сказать, что скоро Россия станет двуполярным государством: большевики станут красными, а все остальные – белыми. Нам нужно к кому-то примкнуть. Согласно истории победят большевики, значит, мы примкнём к большевикам. Кроме великих идей всемирной революции, которой никогда не будет, потому что это утопия, мною движут простые меркантильные порывы.

– Какие, Сэм?

– Мне нужно царское золото и иные богатства, которые пойдут на развитие нашего концерна "Зенит-Русь. Поэтому в октябре 1917 года наше наместничество преобразуется в независимую социал-буржуазную Северо-Восточная республику. Президентом предлагаю избрать графа Евгения Володарина. Являясь моим заместителем, он десять лет руководит Чукоткой и Приморским краем. В силу обстоятельств я быть президентом не могу. Мой удел – идейный бандит «с большой дороги». А если серьёзно, то я не могу спокойно смотреть, как союзники – иностранные державы, будут раздёргивать нашу страну. Поэтому я приложу все силы, чтобы лишить их самого главного в любой войне – финансовой прибыли! Завещаю вам, друзья. В СВР ни с красными, ни с белыми не церемониться, все отряды иностранных захватчиков и прочих революционеров пускать в расход. Не факт, но есть вероятность, что в результате моих действий, произойдёт конфликт с Японией. Мой приказ – топить всё, что придёт в наши порты, сразу показав свою силу. Если сможете реквизировать миноносец или крейсер, буду только рад прибавлению в нашем флоте. Всё это вы сами понимаете, поэтому говорю лишь для серьёзности момента, мол, какой умный у вас командир! Однако по возможности, со всеми противоборствующими силами соблюдайте нейтралитет.

– Сэм, ну какой из меня президент!

– Джек, то есть, господин будущий президент, не компостируй мне мозг.

– А кого министрами назначить хочешь?

– Должности в правительстве распределите сами, ещё я всякой ерундой не занимался. Мы здесь не навсегда, а насколько сможем удержаться.

Глава 3. Великая Октябрьская революция

На фронте дела русской армии шли из рук вон плохо. Целые полки оставляли фронт, разбегаясь по домам. На других участках солдаты братались с немцами, отказываясь воевать. Эрнст Тельман и германские коммунисты тоже работали, готовя германскую коммунистическую революцию. Зато в Англии и США правители довольно потирали руки, наблюдая, как разваливаются Россия и Германия.

Реализуя принятую программу действий, в конце сентября с Сержем и Рыбаком я тайно прибыл в Петроград, чтобы участвовать в решительном сражении по захвату власти. Мы присутствовали на заседании ЦК ВКПб. Решался вопрос о государственном перевороте. Неожиданно для меня единства по этому вопросу партийная верхушка не имела. Два влиятельных большевика Григорий Зиновьев и Лев Каменев выступали против силовых методов.

– Товарищи, посмотрите на ситуацию. В феврале 1917 года численность партии большевиков составляла всего 24 тысячи человек, и это в стране со 150‑миллионным населением. Сейчас нас уже 240 тысяч, но этого крайне мало для революции. Тех же эсеров целых 10 миллионов. Мы категорически против силовых методов. Надо постепенно завоёвывать массы на свою сторону и отстаивать правоту своих идей в Учредительном собрании. Оно будет представлять интересы всего народа России.

Ленин смотрел на ситуацию более трезво, поэтому не хотел ждать созыва Учредительного собрания. Разгорелся спор между Лениным и Каменевым с Зиновьевым.

– Вы не понимаете, что на выборах большинство депутатских мандатов достанется другим партиям. Мы до конца века будем прозябать на задней скамье. Я категорически настаиваю на взятии власти до начала работы Учредительного собрания!

– В таком случае, товарищ Ленин, мы обратимся к московскому, петроградскому и финскому комитетам партии с развёрнутой аргументацией, почему нельзя идти на вооружённое восстание.

– В таком случае, товарищ Зиновьев и Каменев, мы поставим вопрос об исключении вас из ЦК партии.

Слушая перебранку, я понимал, что она затянется надолго. Требовалось что-то решить, чтобы, наконец, пойти спать. Я поднялся и сказал.

– Товарищи, ставим вопрос на голосование. Кто за то, чтобы совершить переворот?

– Революцию, товарищ Алексей.

– Революцию. А товарища Каменева и Зиновьева, чтобы они не разболтали о готовящейся революции, предлагаю поставить к стенке. Я готов выполнить приказ партии.

Григорий Зиновьев годы эмиграции провёл вместе с Лениным и Крупской. Более близкого человека у них не было. Они вместе вернулись в Россию в апреле 1917 года, вместе написали книгу «Против течения», вместе развивали дело большевиков. Насколько я знал, даже этот эпизод не испортит их личных отношений в будущем. До самой смерти Ленина Зиновьев будет входить в ближайшее окружение вождя, и пользоваться его полным расположением. Пока жив Ленин, он будет одним из самых влиятельных людей в стране. Ильич сделает его членом Политбюро и хозяином Петрограда. Затем, когда тот героически не справится, то переведёт в начальники Третьего Интернационала – пусть его разваливает. Хотя в те годы эта должность имела особое значение. Коммунисты России считались одной из секций Коминтерна, таким образом, формально Зиновьев окажется руководителем всего мирового коммунистического движения. Просто эта должность не имела под собой никаких реальных рычагов власти, напоминая собой ООН 21 века. Как пошутили в мультфильме «Симпсоны» ООН стала бесполезной организацией, в которой заседают, выносят постановления, но никаких принципиальных решений принять не могут. Другое дело, что я не терпел этих демагогов и болтунов, так что с удовольствием бы шлёпнул обоих.

Мужики реально испугались, и Ленин пошёл на попятную.

– Товарищ Алексей, это уже слишком. Я думаю, что пока ограничимся выводом обоих из состава ЦК. Ставим на голосование.

Неожиданно для всех против этого высказался Сталин! В протокол занесли его слова: «Исключение – не рецепт, нужно сохранить единство партии. Предлагаю обязать этих двух товарищей подчиниться, но оставить в ЦК». Он вступился за людей, которых потом методично, с чувством глубокого удовлетворения, уничтожит. Как говорится, палачами не рождаются, ими становятся, когда создаются условия для беззакония. Вопрос сняли с голосования, а проголосовали за захват власти. Сразу после этого был избран Революционно-военный совет по организации восстания, в котором оказались я, Серж и Рыбак.

В середине октября мы вновь были на заседании Петроградского реввоенсовета, где решался вопрос о дате штурма Зимнего дворца. Вещал Троцкий, патетически вздымая к небу руки, и пристально смотря после своих слов на окружающих, словно гипнотизируя.

– Наши товарищи ведут агитацию среди отрядов, защищающих Временное правительство, засевшее в Зимнем дворце. Я верю в силу убеждения и в то, что нам не окажут сопротивления.

Народ сидел и думал. Сталин высказался, что на это нельзя полностью рассчитывать, поэтому нужно собрать большой численный перевес. Его поддержал Рыков и ряд товарищей. Высказался и я.

– Ильич, товарищи, стоит ли гадать, дадут нам бой или нет защитники дворца.

– Что вы предлагаете, товарищ Семёнов?

– Я согласен с товарищем Троцким, что часть солдат услышит наших агитаторов. Но там есть помешанный на чести батальон молодых юнкеров и женский батальон смерти – надо же так оптимистично себя назвать. Они будут стоять до конца.

– А что, очень даже убедительно звучит – "батальон смерти".

– Вот именно, товарищ Каменев, что смерти. Первый бой на германском фронте практически полностью уничтожил первый состав женского батальона, который разбежался при артобстреле. Оставшихся в живых девчат сняли с фронта, вернув назад в Питер. Здесь они тоже умудряются гибнуть пачками в стычках с анархистами. Сейчас у них, кажется, третий набор служит. Так вот, девицы и юнкера помешаны на чести, так что будут стрелять. Грех терять своих людей, бросая их на пулемёты. В связи с этим я предлагаю изобразить из моих людей боевую часть, возвратившуюся с фронта. К концу октября я переброшу сюда две тысячи штыков под командованием генерал-майора Медунова. В нужный момент мы блокируем все подходы к Зимнему, войдём в него, и разоружим эти формирования. Затем дадим отмашку, а вы спокойно поведёте людей на штурм.

– Товарищ Семенов, вы можете гарантировать отсутствие выстрелов?

– А что, товарищ Троцкий, вы решили лично в первых рядах возглавить штурм Зимнего?

– Хм, ну…

– Нет, товарищ Троцкий, гарантировать полное отсутствие выстрелов я не могу. Я говорю лишь о том, что не будет организованного сопротивления защитников дворца. Ваши люди ворвутся в здание и арестуют Временное правительство.

– Принимается предложение товарища Семенова.

Затем были ещё совещания, решающие из которых состоялось 23 октября. Главными его организаторами были Ленин, Троцкий, Свердлов, Антонов-Овсеенко, Дыбенко, Сталин, Рыков, Крыленко. Непосредственное руководство захватом власти осуществлял Реввоенком Петроградского Совета, в который также входили левые эсеры и мы, бывшие жандармы. Ленин резюмировал итоги совета.

– Товарищи, сегодня 23 октября, начало революции назначаем на вечер 25 октября.

Я ушёл обрадовать своих парней об их участии в этом эпохальном событии.

– Ты ему доверяешь, Ильич?

– Ему доверяю, товарищ Рыков. Если Семенов сказал, то сделает, иначе, он нас давно бы уничтожил. Я с ним, пока работал на Финском заливе, второй раз познакомился.

– Все равно, товарищ Ленин, надо подготовить революционные части.

– Согласен, Лев. Вот и займись этим лично!

В городе витало ощущение чего-то решающего. Везде шли революционные разговоры, митинговали толпы рабочих, студентов, солдат и матросов, постоянно заседали всевозможные ревкомы, стачкомы, домкомы, губернкомы и прочие «комы». Министры Временного правительства всё это видели, но сил что-либо изменить у них не было. Страна всё реальнее сваливалась в пропасть неуправляемого хаоса, разрухи и бандитизма. В перерывах между разговорами о спасении России, министры смотрели в окна дворца на улицу.

– Что мы наделали, пропала Россия!

– Господин Прокопович, перестаньте ныть. Все в руках Божьих, мы победим врагов страны.

– Господин Керенский, вы сами верите в эту чушь? Я экономист и профессор, я всё вижу, но ничего не могу сделать. Я предупреждал вас не шутить с Доном. Зачем было ссориться с атаманом Калединым. Казаки – наш оплот, теперь вовсе не стремятся идти на защиту Зимнего. Вчера покинул свой пост и ушли в казармы первый самокатный батальон, а это четыреста солдат. Идёт нехорошее брожение в артиллерийском и пулемётном полку. Не представляю, чем всё это закончится. Люди на улицах говорят о перевороте.

– У нас есть женский батальон смерти и юнкера. Хватит в этом году революций.

– Бабы и мальчишки! Кого они защитят?