Я попыталась погладить его, и ежик, обнюхивая мои руки, спрятал иголки. Его спинка расправилась, стала гладкой.

– Да, пока не забыла. – Лира сложила в переноску все необходимое. – Ежи очень шумные ночные животные: когда все спят, ходят, топают.

Скорее всего, дядя Костя будет не против. Если он разрешит держать Сережика у себя в тренерской, то он никому там не помешает спать.

– Ничего страшного, – улыбнулась я, прижимая к себе нового друга.

Отдавать курсовую я ехала с Сережиком. Я щурилась, разглядывая местные достопримечательности и высокие заборы богатых домов, а ежик спал. На нужной остановке вышли. Я осмотрелась. Интересно! Наверное, Паша из состоятельной семьи, раз живет там, где каждый дом – неприступная крепость.

Почему-то я свободно прошла мимо пункта охраны. На всякий случай посмотрела еще раз адрес. Да, все верно. Из-за забора нужного мне дома раздавались громкая музыка, веселый смех, даже чьи-то вопли – вполне довольные.

Кажется, там была вечеринка в самом разгаре. Поставив на асфальт переноску с Сережиком и положив сверху курсовую, я позвонила Паше.

– Ты пришла? Заходи!

Легко сказать. Я нажала пару раз на звонок, но открывать мне никто не спешил. Я толкнула калитку и вошла во двор.

Ого! Десятки молодых людей и девушек двигались под музыку прямо на газоне под яблонями, увешанными разноцветными гирляндами. Они визжали, смеялись и толкали друг друга. Спиртное лилось рекой: стаканчики мелькали в руках гостей, стаканчики заполонили все столики, расставленные по периметру двора, и стаканчиками же были усеяны перила, ведущие по лестнице вверх, к входной двери.

– Ух ты, кто тут у нас? – Здоровенный детина напугал меня, появившись сбоку и дыхнув в ухо.

Прижав к себе переноску, я огляделась. И где искать этого Пашу? Так ли уж мне нужны эти деньги? Может, стоит поскорее уносить отсюда ноги?

И тут толпа загудела, загомонила, десятки рук взметнулись вверх. И в этот момент я заметила его: в дальнем конце двора было устроено что-то вроде сцены, на которой расположились музыканты с инструментами. Они заиграли, и Паша запел. Все снова закричали, а я от неожиданности чуть не уронила контейнер на дорожку.

Я оглянулась в поисках хоть какого-то решения, но никому не было до меня дела. Кто-то танцевал, кто-то целовался, парни толкались – похоже, назревал конфликт. И тут я увидела Лиду, но не звать же на помощь того, кто с утра обзывал тебя Страшилой, правильно? Я решила бежать. И побыстрее. Так, а курсовая? Надо пробраться ближе к сцене и помахать Паше, сунуть ему работу. И уехать немедленно, мне еще ежика пристраивать. Да, деньги надо бы за работу забрать…

В эту секунду кто-то потянул меня за локоть, вынуждая обернуться к нему: огромный и явно пьяный парень.

– Эй, недотрога, ты с кем? – Его пальцы больно впились в меня.

– Она со мной, отпусти, Тим, – прозвучал над ухом низкий голос.

Дышать стало тяжело, потому что мой мозг моментально определил владельца этого голоса – Роман Гаевский. Собственной персоной. Высокий, взъерошенный, в расстегнутой рубашке, красивый и мускулистый.

– Гай, послушай… – усмехнулся незнакомец, разглядывая нас.

– Иди куда шел, – не сводя с меня взгляда, холодно процедил Роман.

– Как скажешь, – усмехнулся бугай, – если это твоя курочка, то…

– Иди, – повторил Гай.

Парень немедленно скрылся в толпе.

Сердце колотилось как ненормальное, в голове был настоящий сумбур, мы стояли и смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Я собиралась сказать что-то вроде «благодарю», а потом развернуться и быстренько свалить, когда Роман взял с подноса проходящего мимо парня два стаканчика и протянул один из них мне.

На его лице появилась нагловатая и самоуверенная улыбка. Наклонившись ко мне, он хитро улыбнулся, медленно и очень четко произнес:

– Разрешите влюбиться?

Это было как раз то, что нужно, чтобы вспомнить, что я не из числа его истеричных фанаток, которые падают в обморок от счастья, стоит ему лишь обратить на них внимание.

– Не прокатит! – сказала я резко и, прижав к себе переноску, ввинтилась в толпу.

– Что? – Он вырос передо мной неожиданно, заставив остановиться.

– Что? – отозвалась я эхом.

От улыбки Чеширского кота не осталось и следа. Гай, кажется, растерялся.

– Что ты сказала? – Похоже, у красавчика в голове не укладывалось, что его отшили. Ничего, пусть привыкает.

– Не интересует твое предложение, говорю. – Я картинно зевнула и попыталась его обойти. Но он не пропускал. Я нахмурилась: – Дай пройти!

Но Роман развел руки со стаканчиками в стороны, не давая шагнуть ни влево, ни вправо. Мне не оставалось ничего, кроме как замереть и уставиться на его обнаженную рельефную грудь, выглядывающую из расстегнутой рубашки. Надо признаться, мне не доводилось так близко лицезреть полуобнаженное мужское тело, и я не знала, что оно может производить такой эффект.

– А я тебя помню, – закусывая от злости нижнюю губу, сказал он.

Боже, так, наверное, ведет себя крокодил, прежде чем напасть на бедную жертву.

– Еще бы, – буркнула я, вспоминая публичное падение в лужу.

– Нет, – насмешливо произнес он, вынуждая меня перевести взгляд с его голого торса на надменное лицо, – я не про то, как ты чуть не выломала дверь моей тачки.

Я чуть не задохнулась от его наглости. Выломала? Я чуть не выломала?!

– Я помню тебя. – Он опустил руки. – Ты одна из тех, кто ходит по коридорам, глядя себе под ноги. Из тех, кто никогда не смотрит в глаза.

Еле сдержалась, чтобы не отвернуться и не видеть его, но сдержалась. Даже вздернула бровь, словно не понимала, что тут такого и чего мне надо было стыдиться.

– Что-то еще? – бросила ему беспечно.

– Выпьешь со мной? – Роман снова протянул мне стаканчик.

Я усмехнулась:

– Даже незначительные дозы спиртного могут приводить к некоторым изменениям в мозге человека и других системах организма. Один бокал пива уничтожает несколько тысяч нейронов без возможности восстановления. Я похожа на самоубийцу?

Попыталась обойти его, но снова не вышло.

– Да погоди ты!

Тепло его запястий обожгло мои плечи. Роман схватил меня за предплечье, чуть не расплескав содержимое стаканов, и уставился прямо в глаза. И вот тут мне стало по-настоящему страшно.

– Гай, ты идешь? Сам же звал, – послышался чей-то голос. – Я готов.

– Я тоже, – сказал Роман, не отрывая от меня своих голубовато-зеленых глаз, – просто искал себе партнершу. И вот нашел.

9

Роман

Ничего собой не представляет, а туда же – цену набивает.

Не сказать, что меня это взбесило, но из колеи выбило точно. Я опешил, даже растерялся. Замухрыга какая-то – серая, невзрачная, мелкая, – радоваться должна, что на нее вообще кто-то внимание обратил, а она нос задрала, еще и послала меня подальше.

Весь настрой сбила. Хотя… Кажется, азарта только прибавилось.

– Мне нужно идти! – Девчонка дернула плечом, и пиво, которое я держал в руках, полилось через край.

– Не спеши! – Недолго думая я отбросил стаканы на траву. – Я тебя не отпускал.

Она отвлеклась, провожая взглядом стаканчики, упавшие на газон, и я воспользовался моментом – схватил ее за предплечья двумя руками. Клянусь, в эту секунду жалкая ботаничка посмотрела на меня с вызовом. Ее глаза сверкнули самой настоящей злостью. И для меня это было… непривычно. Обычно те, кто прикидывался недотрогами, были не в состоянии скрыть удовольствие от того, что их лапали «против их воли».

– Слушай, ты, кем бы ты себя ни возомнил… – Девчонка запнулась, потому что я к ней наклонился. Близко – к самому лицу. Сам от себя не ожидал, что могу так сделать. И едва не задрожал от этой опасно цепляющей близости.

– Как тебя зовут?

Она вся сжалась.

Ежиха, звучало в голове, Страшила. Именно так обидно называли ее утром.

– Как зовут? – повторил.

Вцепилась руками в свои авоськи. Губы поджала. Могла бы и не стараться, отчаянно строя из себя неприступную крепость. Все они на самом деле одинаковые: продажные, доступные, легкомысленные дешевки. Рискни перед такой открыться, и с радостью укусит тебя побольнее при первой же возможности.

– Настя, – проблеяла она, словно пытаясь своим писклявым голоском меня разжалобить.

И звук ее голоса, и имя это – какое-то хрупкое и излишне нежное, во мне такую острую горечь вызвали, которая в одну секунду по венам ядовитой тоской разлилась.

Разозлился еще сильнее. На нее – за взгляд этот невинный. И на себя – за то, что так на него реагирую. Поддаюсь. Ведусь. Будто верю, что есть в ней что-то настоящее, непритворное – в глазах этих серовато-голубых. Почему так больно царапает где-то внутри, стоит только в них посмотреть?

– Послушай, Настя! – Мне даже вдохнуть было больно в такой близости от ее лица, но я все же сделал над собой усилие и попытался обворожительно улыбнуться. – Я надолго тебя не задержу. – Заметил, как она вздрогнула, и ее ресницы испуганно задрожали. – Эй, да не съем я тебя, расслабься.

– Мне нужно идти, – сказала тихо.

Я легонько ее встряхнул.

– Тебе не нравится вечеринка?

Честно сказать, она вообще не была похожа на завсегдатая подобных мероприятий. Смотрела по сторонам затравленно, вздрагивала от громкого звука. Да еще и одета была в обычной своей манере – в шмотки, позаимствованные у бабуси или деревенской мамаши, нелепые, старомодные и явно дешевые.

Я наслаждался произведенным на нее впечатлением и хотел продлить это ощущение как можно дольше. Мне нравилось, как в ее переполненных ужасом глазах сочетались и страх, и гордость одновременно. Это возбуждало.

– Пусти! – ботаничка попыталась отстраниться.

– Я тебя надолго не задержу, вот увидишь. Мне просто нужна твоя помощь.

– Гай! – снова этот отвратительный голос за спиной. Тим Левицкий.

– Что тебе? – обернулся.

Я по-прежнему не отпускал Ежиху.

– Если эта милашка не согласна, оставь ее мне.

Я усмехнулся лишь уголками губ:

– Ты все еще здесь, Тим?

Он прищурился. Меня всегда бесила его кривая ухмылка, и, клянусь, я быстро стер бы ее с его лица, если бы моя сестра не повела себя как последняя шлюха, спутавшись однажды с этим придурком.

– А куда я денусь? – Он пошатнулся, пьяно улыбаясь. – Хочу взглянуть на твою дуэль с Кирюсиком. Не знаю, с чего вы закусились и кого делите, но с удовольствием посмотрю, как ты уделаешь моего бывшего лучшего друга.

У меня будет еще возможность, чтобы разобраться с Левицким, поэтому я мысленно приказал себе остыть.

– Хорошо. – Я снова посмотрел на ботаничку. Ловким движением вырвал из ее рук небольшой пластиковый чемоданчик и пакет. Интересно, что в нем? Опять книжки? Почему она с ними никогда не расстается? Обернулся и передал вещи Тиму:

– Отнеси в дом, ладно?

Тот нехотя развернулся и направился к крыльцу.

– Отдай! Это мое! – метнулась девчонка, но я ее удержал.

Настя уставилась на меня с ненавистью и отвращением:

– Куда этот козел поволок мои вещи?

– Тише, малышка, тише! – я попытался ее успокоить, обхватив за локти и бесцеремонно притянув к себе. – Я их верну после того, как ты мне немного поможешь.

Она будто поняла, что находится в безвыходном положении. Дернулась и затихла. Боязливо оглянулась по сторонам. Толпа расступалась, оставляя нас в центре круга.

– Это просто состязание, – шепнул я ей на ухо. – Мы меряемся силой. От тебя требуется посидеть у меня на шее и побыть хорошей девочкой. Если наша команда выиграет, я тебя отпущу.

– Хочешь, чтобы надо мной опять все смеялись? – Девчонка не ждала ответа. Она была в этом стопроцентно уверена. Думала, что я над ней издеваюсь. Ее трясло, да так, что захотелось пожалеть. – Решил второй раз за день выставить меня идиоткой?

Ее голос дрожал, когда она шептала мне это в ухо.