Ждать пришлось довольно долго: смертные успели уложить в свою поленницу целых два ряда бревнышек. Но наконец ее проводник появился. Причем не один, а в сопровождении еще шести стражей и самого великого бога! Хорошо упитанного, с телом вдвое шире человеческого туловища, покрытого коричнево-черными чешуйками, которые складывались в живой и неповторимый постоянно меняющийся рисунок.

Бог приподнял голову, внимательно глядя на Гекату глазами с вертикальными зрачками, дважды стрельнул раздвоенным языком и неожиданно довольно быстро и ловко забрался в крону ближайшего дерева. Оттуда поведал:

– Я хочу проверить твои возможности, фария! До сих пор не пришел к выводу, достойна ли твоя порода сохранения. Слишком много недостатков при малых достоинствах. Будь старательна, и, может быть, я продолжу труд по вашему улучшению. Ты понимаешь меня, фария?

– Да, мой бог! – громко и звонко ответила Геката.

– Тогда поймай меня за хвост! – из кроны на высоте примерно в три роста свесился черно-коричневый отросток.

Фария тут же разбежалась, прыгнула изо всех сил! Но не дотянулась до властителя почти на целую руку.

– Еще! – потребовал повелитель.

А когда она провалила и вторую попытку, опять приказал:

– Еще!

– Что скажешь, страж?! – спросил властитель.

– Сотая прыгает примерно втрое выше любого смертного, но вдвое хуже меня, мой бог! – громко и уверенно отчитался приведший Гекату в гнездовье нуар. – Она заметно сильнее беспородных слуг, но для достойного стража слишком слаба!

– Да, это грустно… – согласился повелитель. – Тогда оценим ее волю. Фария, ступай к драконам и прикажи им замереть, подняв клювы вверх!

– Да, мой бог!

Геката направилась к поляне, вытянула вперед руку, через нее посылая свои мысли, и представила ящеров стоящими смирно с поднятыми головами.

Те и вправду притихли. А затем один за другим задрали клювы.

– Медленно, мой бог! – тут же отрезал нуар. – Ее воля слаба! Полагаю, она не способна управлять драконом достаточно хорошо для полета на нем.

– Везде… Везде серединка на половинку, – задумчиво согласился властелин. – Давай опробуем ее на смертных. Сотая, выбери одного из дровосеков и прикажи ему пойти к ящерам на съедение!

– Да, мой бог… – Геката повернулась к работникам и, торопясь исполнить поручение, указала пальцем на ближайшего, совсем еще юного мальчишку с русыми волосами и голубыми глазами. – Стой! Положи валежник! Иди на поляну к драконам. Они голодные. Дай им поесть!

– Не-эт… – попятился дровосек. – Нет, не пойду! Не хочу!

– Иди к драконам!

– Сама иди! – сорвался на крик дровосек. – Не дамся!

– Она слаба… – тяжело вздохнул нуар, пришедший с нею от Родильного древа. – Мой бог, она очень слаба!

– Может, это какой-то особенный смертный? Попробуй сам!

– Раздевайся! – выходя вперед, распорядился нуар. – На тебе какие-то сумки, пояс. Снимай все, ящеры могут подавиться.

– Не надо! – взмолился мальчишка. – Не нужно, умоляю! Почему? За что? Нет, не надо!

Но тем не менее юный дровосек послушно развязал пояс, бросил на землю. Скинул тунику, стянул низкие сапожки.

– Теперь иди к драконам. Пусть они тебя съедят.

– Нет, не нужно!!! – в голос завыл смертный. – Пощадите!!! Почему? Зачем? Я хочу жить! Я ведь живой, я живой!!!

И тем не менее, хотя и возмущаясь на словах, мальчишка спокойной походкой направился на поляну с вечно голодными зверюгами, протиснулся меж стволов, становясь между ящерами. Первый тут же цапнул его клювом, захватывая тело, а двое соседних вцепились в ноги, сильными рывками оторвав их и жадно заглотнув.

– Теперь отправь туда сотую!

Страж богов повернулся к Гекате и твердо скомандовал:

– Иди к драконам!

– Сам туда иди! – огрызнулась фария. – Ты жирный, в тебе еды больше.

У нуара натурально отвисла челюсть и заметно округлились глаза.

– Но… Но как? – растерянно выдавил он.

– Кажется, ты забыл, страж, зачем мы выводили эту породу! – в голосе властителя сквозили веселье и восторг. – Мы готовили их для войны с богами! Между тем нет в мире живых существ, что способны устоять перед волей бога! А какая может быть польза от воинов, если, приблизившись к врагу, они тут же изменят хозяину и станут исполнять приказы того властителя, каковой окажется ближе? Поэтому я и создал слугу, способного отрицать волю любого высшего существа! Ты слышишь меня, сотая фария?

– Да, мой бог!

– Ступай к драконам, пусть они тебя сожрут!

– Я не пойду! – мотнула головой Геката.

– Вот видишь! – еще больше развеселился властитель.

– Но как можно управлять слугой, который не подчиняется твоей воле, мой бог? – совсем запутался нуар.

– Для этого я придумал особый, очень хитрый ход, мой страж! Я вложил в нее память об особом знаке. Фария обязана беспрекословно исполнять любую волю того, кто покажет ей этот знак!

– И что это за знак, повелитель?

– Это рисунок на моей голове! – Могучий властитель резко свесился из ветвей, опустил морду, демонстрируя Гекате свою макушку.

Та увидела россыпь черных пятен на коричневом фоне, ощутимо вздрогнула.

– Ступай к драконам! – распорядился властитель. – Пусть они тебя съедят!

– Но как же так?! – от всей души возмутилась Геката. – Я не хочу! Меня не нужно есть! Я ведь живая! Я только недавно родилась! Я жить хочу, жить!

Однако, несмотря на все душевные метания, на всю панику, на весь ужас, разрывающий ее душу, фария повернулась к поляне с ящерами, подошла к ним. В последний миг спохватилась:

– Нет! Не нужно! Пощады! Умоляю, не убивайте! – с этими словами она сняла с ног чуни, чтобы драконы случайно не подавились. И в состоянии жуткого, нестерпимого ужаса прошла под клювы летучих ящеров.

На ней тут же сомкнулась сухая шершавая пасть, с острой и резкой болью оторвались руки и ноги, крутанулось что-то в голове – и ее заглотнули…

* * *

– А-а-а!!! – замахала археологиня руками на триединую гостью. – Стой, стой, это же ужас какой-то! Тебя что, вот так просто взяли и скормили? Скормили, как кусок мяса?! Твой собственный бог заставил тебя съесться местным зверюгам?! Как же ты после этого… Как ты его слушалась? Как подчинялась?

– Если ты хочешь узнать, что было дальше, – с усмешкой поинтересовалась толстушка, – то зачем перебиваешь?

– Извини-извини… Но у меня в голове такое не укладывается! – всплеснула руками смертная женщина. – И все-таки… И еще этот нуар… который мальчика скормил. Надеюсь, это был не Шеньшун?

– Поверь мне, милая, – кивнула Геката всеми тремя головами. – Будь это наш красавчик, я бы его запомнила!

– А можно, раз уж отвлекли, я тоже задам вопрос? – вскинул руку Варнак.

– Валяй! – щедрым взмахом руки разрешила «деловая» ипостась.

– Я правильно понимаю, что Родильное древо выращивает только самок? А если получившаяся порода оказывается удачной, то к ней состряпывается самец, а дальше уже следует божий завет «плодитесь и размножайтесь»?

– Прекрасная формулировка! – захлопала в ладоши толстуха.

– Насколько я знаю, среди русалок самцов не существует. То есть вообще! Означает ли это, что они сделаны Родильным древом, но «в серию» не пошли?

– Молодец, челеби! Наблюдательный! – одобрила толстуха. А «деловая» добавила:

– Именно поэтому они и не размножаются, а клонируются. Выходят временами на сушу, ищут мужиков и насилуют. Если повезет, то в ходе этой процедуры их семя подвергается раздражению и начинает развиваться. И тогда на свет появляется еще одна русалка. В их роду мальчиков не рождается…

– Подожди, не перебивай! – вскинул палец Еремей. – Как я успел услышать из твоего рассказа, вы занимались тем, что разрушали плотины и сливали болота?

– Все правильно, – кивнула Геката. – Каждое болото могло послужить для нелегального выращивания вимана, а любой пруд мог стать домом Родильного древа.

– Но это значит, что существовали существа, которые, наоборот, создавали болота и пруды, которые заболачивали и заозеривали все, что могли? Существа, которых вырастили, создали специально для этой работы?

– Тепло, челеби, тепло, – приободрила его богиня. – Даже горячо! Ты думаешь в нужном направлении.

– Тогда это все объясняет! – с силой ударил кулаком в ладонь Варнак. – А мы-то все думали: что за дурь такая?! Русалки ради каждого поганого прудика чуть ли не убивать готовы! Покупать, соблазнять, продаваться! Лишь бы хоть что-то затопить! А это, оказывается не дурь. Их просто-напросто такими изготовили! У них в башке программа! – Спецназовец постучал пальцем по виску. – Они похожи на робота-газонокосильщика, который зимой снег стрижет. Со стороны смотреть – дурь полнейшая! А у него просто-напросто программа такая. Заряжаться и стричь… Заряжаться и стричь… Проблема зимы в его программе тупо отсутствует.

– Ни убавить, ни прибавить… – кивнула толстуха.

– Тогда, выходит, Укрон, который леший, – это их противоположность? Продукт враждебной технологии? Вот только почему он тогда один и почему такой… странный внешне?

– Ну, тут как раз все просто, – ответила Геката. – Выражаясь современным языком, древние боги занимались генетическими экспериментами. И, помимо успехов, у них случался и откровенный брак! Посему, посмотрев на Укрона, они этот проект сразу закрыли. Но сам образец не утилизировали. Вот он и остался таким… невероятно уникальным. Однако согласись, при всем своем уродстве он кое-что умеет!

– Я бы сказал, в нем есть некая своеобразная привлекательность! – вступился за своего покровителя Варнак. – Он совсем не урод!

– Хорошо, пусть будет так, – неожиданно легко согласилась богиня. – Но есть одна закавыка. Для поддержания породы Родильному древу требуется семя предыдущего образца. Ты уверен, что из Укрона можно добыть хоть что-нибудь похожее?

Варнак в ответ громко хмыкнул и вскинул обе ладони.

– Не могу не спросить, – встряла археологиня, – а как насчет бобров? Уж кто-кто, а они водохранилищ наплодили – даже человечеству не сравниться! Которое, кстати, стараниями этих самых бобров регулярно в подтопляемых домах оказывается!

– Тут все просто, – кивнула толстуха. – Бобры, они ведь, в отличие от русалок, диво как эффективны и хороши! Так что самца им в зубы – и на саморазмножение звериным образом!

– А я могу задать вам свой вопрос, очаровательные дамы? – неожиданно приподнялся Шеньшун.

– Какой ты вдруг стал вежливый, страж богов… – насторожилась улыбчивая ипостась. – Не к добру.

– Так можно?

– Давай! – кивнула толстуха.

– Кто из вас троих, прелестные красавицы, – почти доброжелательно ухмыльнулся нуар, – так кто из вас троих, всемогущие и премудрые, вырос из какашки?!

Послышался крик лютой ярости, однако страж богов быстро и ловко поймал брошенные в него блюдо, чашку и стул.

Ножей и вилок, к счастью, на столе не было.

– Как ты мог, Шеньшун?! – мягко укорила своего кавалера археологиня.

– Неужели тебе не интересно? – Страж богов поцеловал ее запястье.

– Не сердись, пожалуйста, Геката, – попросила гостью Дамира Маратовна. – У мальчиков эта тема всегда самая больная.

– Ничего страшного, – отмахнулась фария. – Я ему эту шуточку припомню. И отомщу. К тому же, – голос ее стал все-таки чуть жестче, – как мною какали, я не помню и не знаю. Не чувствовала! Эта истребленная зубами и желудочным соком ипостась стала хоть что-то воспринимать… ну, где-то примерно через сезон. Видимо, для обретения хотя бы зачаточных души и разума требуется некий объем… тела… или нервных клеток? В общем, хоть что-то понимать третья плоть начала только весной.

Глава 2
Подарок мудреца

Как оказалось, защита от птиц виману все-таки нужна, и даже очень! Едва летучая гора спускалась ниже облаков, как весьма многие пернатые и кожекрылые твари норовили воспользоваться столь доступным и высоким насестом для отдыха и наблюдения за проплывающими внизу лесами, степями или водной гладью. Орлы и ящеры выискивали отсюда добычу, голуби и утки отдыхали от перелетов, вороны просто облепляли огромными гомонящими стаями. А уж когда виман опускался на землю, то и вовсе становился огромной приманкой для ласточек, стрижей, соек и даже белок!