– Это невозможно, – нервно посмеивается Джек. – Кому понадобилось сидеть в заброшенном месте?

Если бы я знала…

Я снова пытаюсь вернуть дрон, но связь с ним отсутствует. Я перевожу взгляд с экрана смартфона и смотрю прямо перед собой. Отсюда туннель кажется непостижимо черным, бездушным, скрывающим свои тайны, похороненные во мгле. Мое сердце бьется быстрее, когда я слышу слабые удары падающих капель с потолка подземелья.

Я опускаю взгляд и рассматриваю носки своих белых кроссовок. Надо быть полной идиоткой, чтобы отправиться за дроном без соответствующей обуви. Из-за подземных вод внутри туннеля образовались болота.

Но я будто одержима сверхъестественной силой. Я делаю шаг вперед, второй, третий, и тяжелый влажный воздух сменяется легким порывом ветра, дующим в лицо и развевающим мои волосы.

– Кимберли, что ты делаешь? Ты собираешься отправиться за дроном? – Джек хватает меня за локоть, чтобы остановить.

– Квадрокоптер пролетел середину туннеля, и скорее всего у него села зарядка. Я должна вернуться за ним, – отвечаю я, но вдруг позади меня раздается громкий мужской голос.

– Никто никуда не пойдет.

От неожиданности я вздрагиваю и оборачиваюсь. Неподалеку от нас стоят Патрик и водитель Джека. Оба мужчины напряженно всматриваются в темноту туннеля, а потом переводят на нас взгляд.

– Вам не стоило уходить так далеко. Здесь может быть опасно, – на меня укоризненно глядит Патрик. – Мы должны вернуться домой.

Кивнув, я складываю в рюкзак пульт от дрона и телефон. Прохожу мимо Патрика, игнорируя его комментарий. Если бы мы не подошли так близко к туннелю, не было бы смысла сюда приезжать.

Спустя несколько минут мы выбираемся на железнодорожные пути, и я в последний раз оборачиваюсь через плечо. Надписи на стенах вокруг входа в туннель отсюда кажутся мрачными и зловещими. Ветер усиливается, и дрожь пробегает по моей спине.

Я чувствую, как из кромешной тьмы на меня кто-то смотрит.

***

Мерцающие блики от подсветки на лужах, темно-серые стены, светящийся выход из туннеля. И чья-то тень.

Всего доля секунды, но на камеру дрона попал неизвестный. Тот, кто не хотел, чтобы его снимали. Либо тот, кто хотел, чтобы я вернулась за своей вещью…

Я убираю телефон на прикроватную тумбочку и потираю уставшие глаза. Вместо того, чтобы сделать домашнее задание, я весь вечер просматривала видео. На нем не было видно лица или какой-либо детали, по которой можно было бы опознать личность.

Все, что я могу сказать про него – с большой вероятностью это мужчина или парень. Он достаточно высокого роста и довольно крепкого телосложения. Если не брать в расчет то, что в заброшенный туннель часто наведываются диггеры, то этим человеком может оказаться… неизвестный поджигатель.

Очевидно, что фейерверк на заднем дворе и подземелье не имеют между собой ничего общего. Кроме того, что в обоих случаях я ощущала на себе чей-то взгляд. Я отчетливо помню, как горел мой затылок перед тем, как я отправилась танцевать с Джеком, а потом в дом ударил залп от салюта.

И сегодня, когда я шла к туннелю, когда управляла дроном, когда разговаривала с Джеком – в эти мгновения я явно чувствовала, как кто-то смотрел на меня.

Я качаю головой и поудобнее устраиваюсь в постели. Этот день выбил меня из колеи, и мне нужно отдохнуть и набраться сил. Я закрываю глаза, стремясь провалиться в сон, как можно скорее.

***

Я слышу приглушенный звук шагов. Первый, второй, третий…

Повернувшись на бок, я глубоко вздыхаю. Обычно, моя соседка по комнате в школе Королевы Анны крепко спит и, как правило, не страдает лунатизмом. И зачем ей вообще нужно забирается в мою кровать?

Я оборачиваюсь на шорох простыни, но реальность хлещет меня отменной оплеухой.

Ты больше не учишься в пансионе для девочек. Ты в собственной спальне, тупица! И здесь кто-то есть!

Мое сердце подскакивает к горлу. Я собираюсь закричать во всю силу легких. Но чья-то рука зажимает мой рот, а тело придавливается в матрас чем-то тяжелым. Крик теряется между плотно сжатыми губами. Я извиваюсь и пытаюсь выбраться, пока мой взгляд не впивается в того, кто заставляет меня молчать.

Кэш.

Оцепенение захватывает меня целиком и полностью. Я бы глубоко вздохнула, если бы он не зажимал мой рот. Что он здесь делает?

– Привет, принцесса, – говорит Кэш, как ни в чем не бывало.

Свет от фонарей во дворе попадает через окно на его лицо. Особо выделяются его точеные высокие скулы, мягкие губы и глаза под темными бровями. Они блестят и смотрят в мои. При других обстоятельствах я бы назвала Кэша красивым, но сейчас единственное, что мне хочется ему сказать – чтобы он сделал себе лоботомию.

– Помнишь, как ты оставалась на ночь в гостях в спальне Грейс и просила меня прийти к тебе ночью?

– Мы были детьми! – рычу я в его ладонь, но выходит унизительное мычание.

– Ты просила рассказать тебе сказку перед тем, как уснуть. И мы болтали всю ночь до рассвета.

Я пытаюсь его сбросить, но Кэш гораздо сильнее меня. Он наклоняется к моему лицу и шепчет так тихо, что я с трудом его слышу:

– Я готов рассказать тебе еще одну сказку. Как монстр забрался в башню к принцессе и лишил ее чести под носом у короля.

Кэш придвигается еще ближе, зарывается лицом в мои волосы и делает прерывистые частые вздохи, как охотничий пес.

– М-м-м, – его голос адски вибрирует на моей коже. – Ты всегда так хорошо пахнешь?

Мне удается освободить из-под него руку и ударить его по спине. Я пытаюсь оттолкнуть от себя Кэша, но он обхватывает мое запястье и резко заносит его над моей головой. Он проделывает тоже самое со второй рукой, и я пользуюсь случаем.

– Па-п-а-а-а! – я кричу так громко, как только могу.

Кэш вновь заставляет меня замолчать. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, как его губы накрывают мои. Я не успеваю перевести дух, как Кэш отстраняется так же внезапно, как заткнул мой рот.

– У твоего папочки есть три минуты, чтобы проснуться и выбить дверь в твою спальню. Знаешь, как много вещей можно успеть сделать за три минуты?

Одной рукой Кэш удерживает мои запястья, а второй сжимает шею. Его пальцы смыкаются на моей коже, пока большой палец надавливает на пульсирующую вену.

– Что ты собираешься делать? – испуганно спрашиваю я.

На губах Кэша появляется мрачная улыбка. Я поднимаю взгляд на его глаза, но слишком поздно. Кэш снова прижимается к моим губам. Он проводит по ним языком сильно и требовательно, принуждая раскрыться. Я пытаюсь отвернуться, но Кэш крепко удерживает меня за подбородок и кусает нижнюю губу.

Я раскрываю рот от вспышки боли. Его язык проникает в меня и соприкасается с моим. Раньше мысль, что чужой язык будет орудовать в моем рту, казалась для меня ужасно отталкивающей. Но то, с какой поражающей уверенностью Кэш исследует и ласкает мой рот, заставляет усомниться в обратном.

Голова начинает кружиться от незнакомого, но интимного ощущения. Кэш углубляет поцелуй, и мое дыхание становится прерывистым. Мне нужно оттолкнуть его от себя, прекратить это безумие. Я замираю в ожидании отвращения или чего-то подобного. Но ничего такого не происходит.

Скорее наоборот, моя каждая частичка воспламеняется от поцелуя и близости Кэша. Его твердые крепкие мышцы отчетливо ощущаются под одеждой, когда я прижимаясь к нему. Так близко, что в груди зарождается нечто жаркое и прекрасное. Нечто, что заставляет меня ответить на его поцелуй.

Я неумело подражаю движениям его языка. Увлекаюсь и втягиваю его нижнюю губу в рот, зажав между зубами. Кэш сдавлено стонет в мой рот и опускает руку ко мне на живот. Его ладонь медленно движется вниз и проводит по моему бедру, постепенно задирая сорочку.

– Тебя еще никто не целовал здесь, принцесса?

Кэш ныряет под одеяло, и я нервно прикусываю нижнюю губу. Неужели я позволю случится безумию? Неужели Кэш осмелится это сделать, когда в мою комнату с минуту на минуту может ворваться отец…

– Нет!

Мои глаза распахиваются, я резко усаживаюсь в постели и смотрю перед собой, вглядываясь в темноту спальни. Как только я осознаю, что в моей кровати нет Кэша, из моей груди вырывается глубокий вздох.

Это был сон.

Сон, который преследует меня вторую ночь подряд. Сон, в котором все кажется ужасно реальным. Его голос, его прикосновения, тепло его тела… Я дотрагиваюсь до своих губ и мысленно ужасаюсь. Мне кажется, они до сих пор горят от поцелуя.

Я перевожу дыхание, но внезапно отползаю назад и прижимаюсь спиной к изголовью кровати. Мне нужно закричать. Истошно заорать. Завопить во все горло. Но мой язык прилип к небу, я словно утратила способность шевелить им.

В полумраке комнаты я вижу, как за моим рабочим столом кто-то сидит.

Диггерство* – исследование подземных убежищ и других подземных объектов. Людей, занимающихся диггерством, называют диггерами.

Глава 4 «Я никому не скажу»

– Я же сказал, что твой папочка не сможет тебя от меня спрятать.

Я забываю, как дышать. В моей комнате находится Кэш, и я испытываю самые противоречивые чувства. Что у него на уме? Зачем он пробрался в мою спальню? Кроме того, я отчетливо ощущаю, как кровь приливает к щекам. Мне становится стыдно от своих сновидений.

– Что ты здесь делаешь? – слегка охрипшим голосом спрашиваю я.

Кэш игнорирует мой вопрос и включает настольный светильник. Пространство спальни заполняется мягким рассеянным светом. Теперь я вижу, как Кэш смотрит на меня, расслаблено усевшись на стуле. Одна его нога согнута в колене и закинута на другую, так безмятежно и непринужденно, словно это я нахожусь в его комнате. На нем черная толстовка, темно-синие джинсы и кроссовки.

– Что тебе снилось, принцесса?

Лучше ему этого не знать!

– Кошмар, – лгу я.

И я точно не смогу выбросить его из памяти в ближайшее время. Пускай, Кэш поцеловал меня во сне без моего согласия, но я ответила на поцелуй.

Я. Ответила. На его. Поцелуй.

Кэш наклоняет голову набок и проводит указательным пальцем по линии подбородка, продолжая неотрывно смотреть на меня. После чего тянется к одной из моих книг, лежащих на столе, и начинает неспеша пролистывать страницы.

– Ты читаешь на ночь про серийных убийц. Неудивительно, что тебе снятся кошмары.

Своим замечанием Кэш окончательно выводит меня из шока. Кем он себя возомнил, решив, что ему все дозволено? Он забрался в мою спальню. Вероятно, наблюдал за мной, когда я спала. И вдобавок копается в моих книгах!

– Ты не должен был сюда забираться и тем более не должен прикасаться к моим вещам, – произношу все на одном выдохе. – Уходи, пока я не закричала на весь дом.

– Почему ты до сих пор не сделала этого?

Зловещий шепот моментально звучит у меня в голове: «Ты знаешь, как много вещей можно успеть сделать за три минуты?»

Кэш ведь не повторит со мной того, что совершил во сне? Хотя, мне не стóит этого выяснять.

– Я не хочу беспокоить папу, ясно? – с непривычном для меня вызовом отвечаю я. – Я не собираюсь будить его из-за такого психа, как ты.

На мою реплику Кэш тихо хмыкает и внимательно осматривает комнату. Мою форму, висящую перед зеркалом, и которую я заранее подготовила для завтрашнего учебного дня. Мои книги, аккуратно разложенные на столе. Мои фотографии, прикрепленные к стене рядом с расписанием. На самом деле снимков не так уж и много, и в основном все они детские.

– Ты до сих пор хранишь нашу фотографию с Рождества, – задумчиво произносит Кэш скорее больше для себя, чем для меня.

Мое терпение подходит к концу. Сорвав с себя простынь, я встаю с кровати, одергивая подол сорочки, однако она совершенно не скрывает моих оголившихся ног.