Мариша отлично помнила эту трехлитровую банку, которую засолила для нее мама. Огурцы были не крупные, следовательно, в банку их влезло очень много. Они плотно лежали в банке слоями, переложенные листьями хрена, смородины и вишни. И Мариша давно облизывалась на них, но все время откладывала угощение. Она любила сначала мысленно «полакомиться» вкуснятинкой, а потом уже съесть ее по-настоящему.

– Ничего не поделаешь, значит, я и огурцы тоже съела!

Мариша прислушалась к своим ощущениям. Все-таки три литра огурцов – это вам не фунт изюма. Последний съешь и не заметишь. А вот поглощение такого количества соленых огурцов без последствий явно не обойдется. Но, к удивлению Мариши, в животе был полный порядок. И больше того, она явно снова хотела есть.

В желудке раздавалось голодное бурчание и недовольный писк. Но это еще ладно. Куда больше Маришу смущало то, что она ровным счетом ничего не помнила из съеденной ею трапезы. Как же так? Допустим, она съела еду. Но посуда? Банки? Неужели она их вымыла? И еще вытерла насухо и поставила куда-то в шкафы на полки? Такая хозяйственность донельзя испугала Маришу, потому что была ей абсолютно чужда.

Но в это время желудок издал новый отчаянный писк. И Марише ничего другого не оставалось, как снова одеться и топать вниз в магазин. Много она накупать не стала. Все врачи в один голос твердили, что больше пяти килограммов в ее положении поднимать нельзя. Поэтому Мариша взяла бутылку минеральной воды, пакет молока, сливочное масло, растительное масло, колбаски, сыра, творожки. Ну, конечно, хлеб, овощи и фрукты. И к своему удивлению обнаружила, что сумка прилично оттягивает ей руку.

– Ну и ну, – вздохнула Мариша, разложив покупки дома. – А чего я купила-то? Даже яиц не купила. А так яичницы хочется!

Но по зрелом размышлении Мариша все же решила обойтись без яичницы. Снова идти в магазин не было никаких сил. Она начала разворачивать купленные ею молочные сосиски, но внезапно передумала. Не хочет она сосисок. Даже с зеленым горошком она их не хочет. Организм требует яичницу. А раз так, она должна его прихоть выполнить.

На этот раз Мариша вернулась налегке. Она купила только десяток яиц и кетчуп. Ну и еще сладкого – парочку ромовых баб, буквально истекающих сиропом, шоколадный тортик и пакетик жевательного мармелада. Его очень удобно бросить в машине и время от времени закидывать в рот пару «мишек», чтобы было что пожевать, но в то же время и калории не набегали.

Вернувшись в кухню, Мариша в полном недоумении уставилась на стол. Она точно помнила, что оставляла тут сосиски. Начала снимать с них тонкую оболочку и вдруг отчаянно захотела яичницы. Но сосиски она оставляла на столе. Это точно. Две из них лежали в ковшике с холодной водой. А остальные были сложены аккуратной кучкой на столе. Но теперь их тут не было!

– Дина! – строгим голосом произнесла Мариша. – Дина, пойди ко мне!

– Мяу!

Голос раздавался где-то близко. Наклонившись, Мариша увидела свою кошку, с укоризненным видом сидящую перед пустой миской. Вид у Дины был несчастный. Кошка была явно голодна. Но на всякий случай Мариша спросила:

– Дина, это ведь не ты съела мои сосиски?

– Мяу! – отозвалась Дина и отвернулась в сторону.

И что это значит? Мариша пощупала бока кошки. Никаких намеков на съеденные полкило сосисок! Куда же они делись? Все так же недоумевая, Мариша насыпала Дине сухого корма, за который кошка принялась с такой энергией, что совершенно развеяла все Маришины подозрения.

Затем девушка поджарила себе наконец яичницу. И не спуская с нее глаз, – раз уж еда повадилась пропадать сама собой, нельзя хлопать ушами, – второпях перекусила.

После еды Мариша залила сковородку водой. Сразу драить ни в коем случае нельзя! Вдруг присохшая пища оторвет и молекулу драгоценного тефлона. Каким образом у нее еда во время жарки умудряется прилипать даже к антипригарному покрытию, Мариша так и не понимала до сих пор.

Но факт оставался фактом, после Маришиной стряпни посуды оставалось в два, а то и в три раза больше, чем после того, как на кухне бывал Смайл. И это тоже смущало Маришу. Каким образом ей удалось поджарить себе утром картошки, разогреть мяса и ничего при этом не разбить, не испортить, да еще и отмыть посуду до блеска, а?

– Похоже, беременность сделала меня другим человеком, – решила Мариша и чрезвычайно этим возгордилась.

Вот только ей было очень жаль, что никаких подробностей из жизни этого другого человека, она, Мариша настоящая, совершенно не помнила.

– Знаешь, одно из двух, либо я схожу с ума, либо у нас в доме завелся «барабашка», – сказала девушка, обращаясь к Дине.

Но кошка лишь фыркнула в ответ и прикрыла глаза. Она уже наелась и теперь грела живот на батарее центрального отопления. Это местечко в холодные зимние дни Дина предпочитала всем другим.

А Мариша пошла в комнату и сделала еще одну попытку дозвониться до Филимона.

– Здравствуйте, мне необходимо поговорить с вами об Алексее Ивановиче! – выпалила она, обрадовавшись, что трубку наконец сняли.

Некоторое время в трубке шуршало и скрежетало. А затем мужской голос произнес:

– Не понимаю, о ком вы говорите!

– Как же? Ваш знакомый, он проживает неподалеку от вашей работы на Лиговском проспекте. Вы у него были совсем недавно!

– Вы ошибаетесь!

– Вовсе нет!

– Среди моих друзей нет человека с таким именем!

– А среди знакомых?

– Уверяю, вы ошиблись.

– Он – коллекционер! – произнесла Мариша тоскливо. – И его убили!

На какое-то время в трубке снова замолчали. А потом Филимон изменившимся голосом прохрипел:

– Кого убили?

– Ивана Алексеевича.

– Кто?

Вот дурацкий вопрос! Стала бы она ему звонить, кабы знала ответ!

– Убийцу мы ищем. И очень надеемся на вашу помощь.

– Я ничего не знаю! – спохватился Филимон. – Вы меня с кем-то спутали! Отстаньте!

Он отключил телефон. И сколько Мариша ни пыталась дозвониться до него вновь, ничего не получалось. Сначала трубку не брали. Потом было занято. Потом снова не брали, а затем и вовсе отключили.

– Ах, ты так! – разозлилась Мариша. – Ну, погоди у меня!

Она побежала в спальню и принялась рыться в тумбочке Смайла. Муж обожал менять тарифы и операторов, поэтому у него накопилось не меньше десяти симок самых разных операторов связи. Схватив одну из них, Мариша торопливо засунула ее в свой телефон. Сейчас она позвонит Филимону с другого номера и уж найдет, что ему сказать.

Это ей удалось примерно через четверть часа. Филимон снова снял трубку, и Мариша пропищала:

– Фил, это я! Ты меня забыл?

– Кто это?

– Костик.

Мариша назвала первое пришедшее ей в голову имя. Надо надеяться, что в окружении Филимона найдется хотя бы несколько Костиков. И она не ошиблась.

– Костик! – явно обрадовался Филимон. – Сто лет, сто зим! Как ты, дружочек?

– Хорошо, – пропищала Мариша. – Скучаю только.

– Скучаешь? По мне? Милый! Любимый! Дорогой! Единственный! Когда ты вернулся?

– Вчера.

– И только сегодня звонишь мне? – укорил Филимон. – Немедленно приезжай!

– А не поздно?

– Что ты! Для тебя я в любое время свободен!

– Фил, как это приятно слышать, – пропищала Мариша.

– Жду тебя, Пуся!

– Еду! Только… Ты живешь все там же?

– За тот месяц, что мы не виделись, я никуда не переехал, – усмехнулся Фил.

– Уже лечу!

– Постой! – остановил ее Фил. – Знаешь что? Пожалуй, купи нам «барашков». Купишь?

– Ба?..

Мариша вовремя прикусила язык. Чуть себя не выдала! Наверняка настоящий Костик отлично знает, о каких барашках идет речь. А если она сейчас начнет спрашивать, что за барашки, да где их купить, да сколько взвесить, то Филимон обязательно насторожится. Да что там насторожится! Он просто не захочет с ней иметь дела!

– Конечно, все куплю, – ласково пропищала Мариша, изо всех сил напрягая голосовые связки. – Не беспокойся, дорогой.

– Тогда жду.

Мариша бросила трубку и побежала собираться. Мимоходом она бросила взгляд на часы и испугалась. Как поздно! И пока она еще доедет до Фила! Тут и без «барашков» замучаешься. Путь по городу может отнять целую вечность. Никогда не знаешь, где тебя встретят препятствия. Теперь и в ночное время на дорогах откуда-то образуются пробки.

Однако, уже выходя из дома, Мариша задержалась. Она кинула задумчивый взгляд на холодильник, а затем снова вернулась на кухню. Тут она сняла с полки красивую декоративную банку с пшеном и рассыпала крупу по полу возле холодильника. Потом она аккуратно разровняла крупу и отступила назад, оценивая дело своих рук.

Дина наблюдала за ее действиями с удивлением, но не вмешивалась.

– Вот так, – сказала Мариша, обращаясь к кошке. – Если у нас завелся воришка, то он обязательно оставит на крупе следы своих ног. И таким образом мы вычислим его личность.

Этот способ Мариша вычитала где-то в книжке. Правда, там использовалась мука. Но Мариша просто не знала, где у нее спрятана мука. А вот пшено было постоянно перед глазами.

Так что теперь Мариша могла быть относительно спокойна за запасы в ее холодильнике. И не так даже жалко денег, заплаченных за продукты. Главное, ей нельзя переутомляться.

Глава 6

Дом, в котором жил Филимон, находился далеко, в Купчино. Ничем не примечательный дом, облицованный когда-то белыми панелями, которые уже успели стать серыми и покрыться рваным узором от толстых полос замазки.

Филимон жил на последнем, девятом этаже, если верить расположенной над подъездом табличке с указанием нумерации квартир в подъезде. Мариша долго жала на кнопку домофона, пока ей не открыл дверь какой-то пузатый дядечка, выводивший на прогулку такого же пузатого и одышливого бульдога.

– Иди, иди, медалист! – подгонял бульдога мужчина. – Нечего было столько лопать на ночь.

Лифт в доме, к счастью, работал, и Мариша без лишних проблем поднялась на последний этаж.

Но на этом ее везение и закончилось. Дверь в квартиру Филимона была закрыта. И открывать ей никто не торопился.

– Да что же это такое?! – возмутилась Мариша.

Возмущение ее было тем более глубоким и искренним, что она не поленилась залепить «глазок» на двери Филимона комочком мягкой жвачки. Специально на тот случай, если Филимону приспичит взглянуть, а кто это к нему там заявился. Костик или кто другой? Но Фил такого любопытства не проявил. Просто не отзывался, и все тут.

– Безобразие!

И Мариша злобно пнула ногой дверь.

– Эй! – послушалось за ее спиной. – А дверь-то в чем виновата?

Обернувшись, Мариша увидела смазливенького паренька с целой кучей пакетов в руках. Похоже, паренек явился из круглосуточного магазина, работавшего неподалеку.

– Ну, не открывают вам, зачем же дверь пинать? – продолжал паренек, миролюбиво улыбаясь. – Вы, наверное, из жилконторы?

– Я? М-м-м…

Ходят ли работники жилконторы по квартирам после одиннадцати вечера? Судя по вопросу, смазливый паренек полагал, что ходят.

– Да, – не стала спорить с ним Мариша. – Я к вашему соседу пришла.

– По поводу оплаты долга?

– Ну… Да.

– Но Фил же вам уже сто раз объяснял, этот долг остался на квартире от прежнего ее хозяина. Фил к нему никакого отношения не имеет.

– А нам что делать? – воинственно произнесла Мариша, потихоньку вживаясь в навязанную ей роль. – Нам-то какое дело? Нам деньги нужны! Дворникам из чего-то платить надо? Надо! Сантехники зарплату получать должны? Должны! Профилактический ремонт оплачивать надо? Надо! А ваш сосед не платит!

– Он платит. То есть за себя Фил платит. И потом, вам Фил уже не раз говорил, обращайтесь к прежним хозяевам квартиры.

– Так где же их разыскать?!

– Ну, наверное, у Фила есть их адрес.

И говоря это, паренек легко отодвинул Маришу от дверей. Затем достал блестящий длинный ключ, который и вставил в замок.

– В общем, вы не кричите и не ругайтесь, – посоветовал он Марише. – У Фила чрезвычайно тонкая нервная организация. Он не выносит скандалов. Решим дело мирным путем. Кстати, это и для вас будет полезнее!