Превращаюсь во что-то незнакомое. Безвольное и слабое. Такое доступное и счастливое, что выплескиваюсь вся.

Пульсацией. Крупной дрожью, которую невозможно остановить. Смехом, разрывающим легкие. И водопадом слез.

Глава 24. Счастливая

Чем больше в мужчине тайн – тем сильнее притяжение.

После нового опыта я не могу избавиться от ощущения, что мы с Шаталовым стали ближе.

Может быть, просто очень хочется этого. Может, что-то другое. Но встреча с блондином теперь кажется далеким прошлым, а все мои страхи – женскими глупостями.

Без них словно крылья за спиной вырастают. Наверное, именно так чувствуют себя люди со старческой деменцией или слабоумием. Никаких тормозов. Никаких опасений Только улыбка, которая не сходит с лица и во сне.

Необычное для меня состояние. Каждый раз, когда вижу Марка, мысленно признаюсь в любви. А в реальности целую, даже когда ему неудобно или он чем-то занят.

Последствия настигают быстро. Спустя неделю такого амурного безумия я забываю и о предстоящем суде, где должна дать показания, и о прошлом Шаталова.

Как последняя дура, начинаю стоить планы и селю в спальне Марка свои тапочки и расческу. Не думаю ни о чем, кроме учебы и любимого мужчины. Но за пару дней до судебного заседания Марку звонит следователь.

Обычный звонок, отличающийся от сотни других только тем, что мы в машине возле университета, а я за день соскучилась так сильно, что не хочу ждать ни минуты.

– Да. Понял. Можешь отправить кого-нибудь с документами? – Шаталов тоже старается говорить быстро. Выстреливает слова как пули.

– Нет. Какое ждать? Мы договаривались, что я ознакомлюсь с ними заранее, – злится спустя пару секунд.

– У кого дома? Кому ты передал?.. Ясно. Вечером заеду сам. Заберу. – Так и не дождавшись ответа, он нажимает отбой и ставит трубку на подставку.

– Что-то важное?

Не хочется говорить ни о каких делах, это наше время. Но не дает покоя обещание заехать вечером.

– Кое-какие документы. Глебов не застал меня в офисе. Отдал партнеру, чтобы тот передал.

Марк никогда не рассказывал о своей работе. Благодаря интернету я знаю лишь о строительной компании его отца. Так что фраза об офисе уже прорыв.

– Они нужны так сильно, что вечером тебе придется поехать домой к этому твоему партнеру? – Взглядом указываю на телефон.

– Это на час. Не дольше.

– Целый час… – Мои руки замирают на резинке трусов. Желание играть вдруг резко улетучивается. – А по дороге заехать не получится? Или нам совсем не по пути?

– По пути, – словно нехотя признается Шаталов.

– Тогда давай сейчас к нему. Заберешь бумаги, и не нужно будет никуда кататься.

– Не самая хорошая идея. – Марк кладет руку на мое колено и медленно скользит вверх.

– Зато весь вечер я буду твоя. – Не хочу его останавливать. Знаю, что будет сладко. Только упрямство берет верх. – Сможешь научить меня чему-нибудь новому. – Накрываю его ладонь своей, притормаживая.

– Кто-то вчера рассказывал про зачет по анатомии. И что нужно готовиться.

Я тоже редко делюсь личным. Не хочу никакого прошлого или быта в наших отношениях, но Марк замечает каждую деталь и запоминает все, что говорю.

– Вот! – Широко улыбаюсь. – Будем изучать на практике! Детально и с усердием.

– Я с тобой докторов начну опасаться, – хмыкает Шаталов. Однако руку все же убирает и на повороте сворачивает влево, а не вправо.

– Тогда к уроку анатомии добавим сеанс психотерапии. – Я демонстративно облизываю губы и чувствую, как от всех этих обещаний сердце начинает колотиться быстрее.

– Напомни, ты мне досталась такой озабоченной? Или испортилась в процессе?

– До тебя я была приличной воспитанной девочкой. – Показываю этому умнику кончик языка.

– Девочкой, конечно. Как я мог забыть? – Теперь Шаталов уже не хмыкает, а смеется. Так непривычно и красиво, что я залипаю, забыв о дороге и планах.

Слишком редкая картина. На лице Марка нет и намека на мимические морщинки от смеха. Ни в уголках губ, ни возле глаз. У меня в девятнадцать есть, а у него в его тридцать – нет. Будто и не смеялся до меня никогда.

Совершенный во всем, самый опытный из всех знакомых мне мужчин. А в этом… девственник.

– Знаешь, иногда я думаю, что все же досталась тебе невинной. – Не удержавшись, касаюсь пальцем колючей щеки. И пока не ляпнула что-то еще, закрываю рот и откидываюсь на спинку сиденья.

* * *

Несмотря на час пик, дорога до дома партнера пролетает быстро. Мы умудряемся не встрять ни в одну пробку. Когда Шаталов паркует машину возле высокого особняка, еще большего, чем его собственный, я издаю восхищенное «Вау!».

– Побудешь здесь?

Марк мог и не спрашивать. С некоторых пор я не горю желанием встречаться с его знакомыми. Но он все же задает этот вопрос. А еще внимательно смотрит в глаза. Словно хочет чего-то большего, чем просто «да». Какую-то гарантию.

– С места не сдвинусь!

– Точно?

– Даже если на твою машину будет лететь метеорит и тарелка с пришельцами.

– Если будет метеорит, то можешь отогнать в сторону. – Шаталов больше не смеется и даже не улыбается. – Я постараюсь быстро. – Он толкает дверь.

Как только остаюсь одна, накатывает странная тревога. Для нее вроде бы нет причин. Зачет по анатомии я сдам, с подготовкой или без. До суда еще куча времени и консультация со следователем, который обещал рассказать, как все будет. У мамы тоже все хорошо. А в нашем с Марком доме – лучше, чем можно было мечтать.

Нет ни одного повода для волнения. Лишь для радости! Но с каждой минутой ожидания тревога пускает корни все глубже и секунды текут все медленнее.

«У тебя паранойя», – успокаиваю я себя.

«Или ПМС!» – пытаюсь спастись шутками.

Однако, когда спустя десять минут на пороге дома вместо Марка появляется знакомый блондин, тревога превращается в панику.

Кресло бэхи внезапно становится слишком жестким. Из-за того, что дверь закрыта, на меня накатывает странный приступ, похожий на клаустрофобию. А стоит выйти из машины – уже не могу себя остановить.

Забыв обещание, иду той же дорожкой, какой шел Марк.

Не поздоровавшись с Хаванским, хотя он что-то говорит и даже пытается схватить за руку, открываю дверь.

Без приглашения вхожу в дом. И застываю у порога, не в силах сделать ни одного шага.

Глава 25. Один день

У любви много вкусов. И не все сладкие.

Месяц назад я вернулась за своим телефоном в чужой дом и попала в совершенно незнакомый мир. Тогда увиденное вызвало шок. Происходящее в гостиной казалось неправильным и диким. Сейчас…

Не могу найти слов, чтобы описать ощущения.

В гостиной этого дома не двое и не трое. Первую пару я замечаю на узкой кушетке в коридоре. Они так сильно увлечены друг другом, что даже не обращают внимания на постороннего.

Вторую… тройку нахожу дальше. Двух женщин и одного мужчину. В отличие от парочки в коридоре, они «справляются» в вертикальной плоскости. Женщины с размазанной помадой – на коленях. Мужчина стоя.

Для них мое появление становится неожиданностью. Мужчина резко тормозит своих партнерш. Кричит в сторону боковой двери то ли «Охрана!», то ли «Остановите!». Но, прикрыв глаза рукой, я уже бегу дальше.

Мимо следующей пары.

Мимо одинокой женщины с потекшей тушью и сигаретой в руках.

Мимо портретов на стенах, которые кажутся еще одними участниками.

Лечу, не замечая поворотов и дверей. Не чувствуя пола. Пока не попадаю в просторное квадратное помещение с тяжелыми портьерами на окнах, с зажженным камином и тремя огромными диванами, на которых двигаются, стонут и изгибаются пары.

Это и близко не похоже на то, что я представляла, когда думала о прежней жизни Марка. Все откровеннее любых рассказов и фильмов для взрослых.

Даже воздух пропитан ароматом секса. Но не это заставляет пошатнуться и до боли закусить губу.

Самым ярким впечатлением становится не женщина, удовлетворяющая сразу двух мужчин. И не пристальное внимание незнакомца, который трахает одну, а липким взглядом скользит по моей фигуре.

Сбивает с ног Марк. Он стоит позади одного из диванов. Смотрит на обнаженную красавицу перед собой и о чем-то с ней разговаривает.

Спокойно, расслабленно. Будто ничего не происходит. Словно стоны и движения вокруг – обычная реальность. Часть жизни, где он свой и может все. А костюм Евы на его собеседнице – банальный дресс-код.

– Извините… – Легкие сдавливает, и извинение звучит едва слышно. – Простите. – Прижав ладони к горящим щекам, я разворачиваюсь и под крик «Лиза!» спешу назад.

Быстрее, чем бежала сюда.

Несусь как от пожара.

Что-то опрокидываю. Что-то разбиваю.

Нарушаю интим теперь уже всех, даже самых увлеченных.

И останавливаюсь лишь у железной двери. Не сама.

– Я же сказал сидеть в машине! – рычит схвативший меня Шаталов.

– Отпусти! – Изо всех сил дергаюсь в его руках.

Он не изменял мне. Не участвовал в этой безумной оргии, но все равно рядом с Марком становится так плохо, что невозможно терпеть.

– Сейчас выйдем, посажу тебя в машину. Тогда отпущу. – Не замечая попыток отбиться, он закидывает меня на плечо. И толкает дверь.

– Не нужно меня никуда нести. Можешь возвращаться туда, откуда пришел. – Тело колотит так, что зуб на зуб не попадает.

– Спасибо за предложение. Как-нибудь сам решу, куда мне возвращаться.

– Я не собиралась никуда заходить… Боже, если бы я только представляла…

На глаза наворачиваются слезы. Не могу больше ни драться, ни злиться. Физически плохо. Внутри будто костер горит и черти пляшут ритуальные танцы.

– Тебе нужно было всего лишь подождать несколько минут. В машине! Это так сложно? – Марк раздражается еще сильнее.

Теперь он напоминает отчима, который орал на меня за любую оплошность.

– А тебе сложно было сказать, что партнер на самом деле партнерша? И весь этот дом… Это вообще не дом.

Как только попа касается сиденья, я поджимаю под себя ноги и сворачиваюсь калачиком.

– Это тебя не касается, – жестко обрубает Марк. Ни намека на попытку извиниться или что-то объяснить.

– Конечно. – Хочется выть в голос. Но вместо плача я поспешно вытираю подступившие слезы и отворачиваюсь к окну. – Куда мне?.. – шепчу себе под нос.

Не настолько тихо, чтобы Шаталов не услышал, однако он не реагирует.

Не продолжая спор, Марк заводит машину, и мы срываемся с места с такой скоростью, будто хотим кого-то догнать.

* * *

Как ни стараюсь взять себя в руки, дома становится только хуже. Мы не обнимаемся. Не целуемся. Марк не пытается унести меня в спальню. А я не лезу к нему со своими ненужными поцелуями.

Со стороны мы, наверное, кажемся соседями, которые вынужденно терпят друг друга на одной территории.

Из общения – короткие вопросы с ответами «да» или «нет» и быстрый ужин. Как у миллионов семей. Без диалогов. В телефонах. Отличие лишь в том, что наш ужин готовил модный шеф-повар и стоимость этой еды равна недельной зарплате какого-нибудь работяги.

Как бы ни хотелось забыться, после ужина ничего не меняется. Марк активно делает вид, что всё в полном порядке, и погружается в свои бумаги. А я…

Впервые за почти месяц я иду спать в гостевую комнату. Одна. До утра. Как недавно пугал один безумно любимый мужчина. А когда после бессонной ночи утром выхожу в гостиную, встречаю Марка.

В той же рубашке, что и вечером. С той же папкой документов. И такого чужого, что дико хочется плюнуть на свою гордость, броситься к нему на колени и заставить вспомнить, как хорошо нам было вместе.

Глава 26. Развилка

Любовь не спрашивает.