Эти слова выбивают почву из-под ног. Чувствую, как глаза округляются, я просто в шоке. Одно дело – думать, другое – услышать, как говорят об этом вслух.

Просто… чудовищно! Но… я ведь знала, что Агдамов и есть чудовище, не так ли?

– Готова стать шлюхой, Ева?

Бьёт наотмашь, унижает нарочно, издевается…

– Я… не…– закрываю глаза, нет больше сил смотреть на него. Еще раз сглатываю, снова облизываю губы, только потом понимая, как это на него может действовать.

Я ведь чувствую, что он… он на взводе. Нет, не так. Он возбужден. Очень сильно возбужден. Мне казалось, это должно льстить, это приятно, когда мужчина, в которого ты тайно влюблена тебя хочет.

На деле всё совсем не так. И мне хочется плакать.

– Ну? – снова рычит на меня, пугая. – Что?

– Да…

Глава 4

Охренеть…

Сглатывает, а я как зачарованный смотрю как дергается её горлышко, как губки облизывает. Такие пухлые, мягкие, которые лучше всего смотрелись бы вокруг моего члена.

Чёрт, Агдамов! Не о том думаешь!

Тебе нельзя трогать эту девчонку! Нельзя!

Она ведь девственница сто пудово! Это такой геморрой! И еще… она в тебя влюблена, по-детски, наивно, и что с ней будет, когда ты в неё наиграешься?

Ничего хорошего не будет, поэтому ты должен дать ей бабла и выставить вон.

Хотя, стоп… это еще не всё.

Ты еще должен её хорошенько напугать. И я пугаю.

– Отрабатывать будешь.

Краснеет дико, пытается голову опустить, но я всё еще держу крепко.

– Ты же пришла сюда, чтобы предложить мне себя? Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

В глазах девчонки мелькает ужас, вижу, как они затуманиваются, ротик округляется…

– Готова стать шлюхой, Ева?

– Я… не…– закрывает глаза, еще раз сглатывает, облизывает губы, и я готов сложиться пополам от дикого простреливающего все нутро желания.

– Что?

– Да…

Ох ты ж блядь… доигралась, малышка. Доигралась!

Еще сильнее перехватываю подбородок, опять заставляя посмотреть на меня.

– На колени, быстро!

– Что? – голос её срывается, ресницы дрожат.

– Ты же этого хотела? Эскорт? Слово, твою ж мать, придумали, красивое. Это по-другому называется. Это называется шлюха. Поняла?

Меня бомбит! Зараза! Сейчас уложу её на колени, юбчонку задеру и как…

Отшлепаю, чтобы сидеть не могла! Овца малолетняя!

Сучка, млять.

Наваждение какое-то! Издевается она надо мной что ли?

Молчит, сглатывает, поднимая на меня глаза свои сумасшедшие. Нереальные глаза. Нефритовые. Огромные. Думал, плакать будет. Нет. Сухо.

Хорошо.

– Ну, чего ждем, Евангелина? Вперед. На колени и работай ртом.

Выпускаю её, рассчитывая, что сбежит, но дальше происходит то, чего я ни разу не ожидаю.

Она опускается на колени! Блядь… Так красиво, грациозно.

Вот же… Малолетка хренова! Понимаю же, что не сука, не шкура, чистая девочка. Так какого?

Изящные руки поднимаются к моей ширинке.

Твою ж… пальчики дрожат, до пуговицы пара сантиметров.

Пиздец.

Резко отталкиваю её ладони, хватаю за запястья, на себя.

Твою ж мать…не рассчитал немного, и она падает прямо мне на грудь.

И касается меня своим телом, своим офигенным телом!

Грудь у неё шикарная. Троечка. Такая полная, упругая, плотная… блядь, мне срочно нужно окунуть башку свою в ведро со льдом. Или не башку.

Такая хрупкая девочка, и такая грудь! Её хочется просто спрятать и никому не показывать. Прекрасно понимаю сейчас своих друзей восточных, которые жен рядят в эти хиджабы и прочее, лица закрывают и тела. Чтобы никто не вздумал смотреть.

Вот и мне не хочется, чтобы кто-то смотрел на Еву!

Чтобы только я мог всё это видеть. Но как? Мне же нельзя…

Зараза, млять…

Я на взводе.

Меня просто на части рвет от близости этой… Этой девочки.

Твою мать, Адам, она реально девочка еще! Это подруга твоей дочери! А ты…

А я схожу с ума. От того, что её нельзя. От того, что она запретный плод.

От того, что она не должна вообще находиться рядом со мной тут, в этом кабинете!

И не должна даже мысли допускать – зарабатывать деньги своим телом.

Шикарным телом.

Таким… манящим, нежным, настоящим.

Мы стоим слишком близко. Я не в состоянии сейчас оттолкнуть. Просто не в силах. Нет! Не сейчас! Еще минуту хотя бы. Одну минуту.

– Я… – шепчет, одними губами, – простите, я… правда не знаю, что делать. Мне просто очень нужны деньги, и…

Глава 5

Дрожу как кролик перед удавом.

Почему он такой грубый? За что он так со мной? Чем я всё это заслужила?

– Деньги нужны, да? И первое что ты подумала – трахаться, да? Передком заработать? – я чувствую, что Агдамов просто в ярости. Понимаю, какую ошибку совершила, придя к нему.

Но я уже пришла. Выхода у меня нет.

– Я пыталась узнать насчет кредита. Но мне везде отказали. Можно взять только под дикий процент. – пытаюсь говорить спокойно и чётко, но это почти нереально под его взглядом. – Я ищу работу. Но… деньги нужны срочно.

Вижу, как он выдыхает. Но не выпускает меня, продолжает сканировать взглядом.

– Зачем тебе деньги? – кажется его тон стал чуть спокойнее? Или только кажется?

Я тоже выдыхаю, стараюсь хоть немного расслабиться.

– Мой брат… у него проблемы. Он должен.

– Брат? – Агдамов поднимает бровь, ухмыляется. – А почему он не идёт в эскорт?

– Что? – его слова меня пугают.

– Молодых парней охотно покупают. Спокойно. Дряхлые дамочки покупают, а не то, что ты подумала.

Он серьёзно, да? Почему-то после этой фразы у меня руки опускаются. Как я вообще могла подумать, что он мне поможет? Лучше бы я сразу пошла к Ване Громову. С Громилой бы все было чётко. Он бы дал денег и взял всё, что я могу предложить. Без нравоучений.

– Извините. Адам Янович, я, наверное, пойду.

– Куда, на панель?

– Не важно. Это вообще… не ваше дело.

Вижу, как сверкнули его глаза.

– Всё сказала?

Видимо всё. Стараюсь сдержать дрожь подбородка.

Молча обхожу его, иду на выход. Спокойно, Ева, только спокойно. Знаю, что мужчины не любят слез и истерик, Агдамов так точно не любит. Правда, какая мне теперь разница что он любит, а что нет? Пофигу, реально.

– Стой. – резкий окрик пугает, но я не останавливаюсь, только вздрагиваю. – Я сказал, стой, Ева!

Он снова хватает меня за руку. Да что же за привычка дурацкая! И на этот раз это та самая рука, моя больная рука из-за которой пришлось оставить спорт. Чёрт возьми! Хорошо, на этот раз вроде все обошлось без вывиха.

– Твою ж…дивизию… Ева… прости.

– Всё нормально. Просто… Будет синяк.

– С синяком пойдешь дешевле.

Этот гад еще и шутит? Смотрю ему в лицо.

Вот что он за человек, а? почему он меня так ненавидит? Что я ему сделала? Я просто дружу с его дочерью искренне дружу! Мне от неё ничего не надо кроме поддержки, теплых слов! Я у неё деньги никогда не клянчила как другие, на шмот её не разводила. Да я даже ни с кем из её «золотого» окружения не хотела знакомиться!

А сегодня я пришла в этом платье потому… Потому что мне оно нравится! Я в нём красивая! И я видела, что у женщин, с которыми он общается платья куда более откровенные!

Ладно. Не важно.

Да! Да, я хотела, чтобы он на меня обратил внимание!

Да, потому что… я влюблена в него!

Но я понимаю, что между нами ничего не будет, потому что я никогда не обижу его дочь, Ясмина – самый лучший человек в моей жизни, после мамы, конечно…

Сказать мне Агдамову больше нечего. Голову опускаю. Мне надо идти. Еще несколько шагов и я выйду из его кабинета. И, наверное, из его жизни, навсегда…

– Подожди, – произносит он уже другим тоном, мягким.

Делает несколько шагов, преграждая путь к двери.

– Сколько тебе нужно? – он серьёзно?

– Не важно.

– Евангелина!

– Считайте, что я не просила у вас денег и не попрошу. Не надо.

– Девочка, я знаю, что ты не просила. Я их и не даю. Тебе. Но брату могу помочь.

Мне непривычно, что он разговаривает со мной ласково. Совсем как с Ясей. Поднимаю на него взгляд. И лицо его кажется не такое злое и суровое.

– Правда? – он ведь на самом деле единственная надежда!

Вижу, как он сглатывает, и сжимает челюсти. Что?

– Ева…

Глава 6

Ева, чёрт тебя подери… Ева…

Какая же ты…

Твою же мать!

Я близко, слишком близко, опасно подошёл к этой черте. За ней попасть. Провал.

Если её переступить. Если…

Этот аромат её, с катушек срывающий, с ума сводящий, нежный и трепетный, ласкающий рецепторы, и дразнящий одновременно.

Эти губы, такая полная нижняя, трогательная, розовая, мягкая. Не могу удержаться.

Бля-адь…

Сам не понимаю, как это происходит, что я делаю.

Прикасаюсь к розовой плоти большим пальцем, чуть потираю, и…

Черти меня в аду будут жарить, но кажется даже это не остановит.

Я нажимаю сильнее, пропихиваю палец прямо в рот Евы. Красивый, нежный, невинный и такой порочный рот. Глубже.

Я должен остановиться. Ей же всего девятнадцать! А мне тридцать восемь стукнуло.

Между нами пропасть в целую жизнь. Да что там, жизнь? В эпоху! Я родился в прошлом веке, я для неё раритет.

Старпёр, как они говорят. Мерзкий в своем желании поиметь девчонку, которая не просто в дочки годится. Подруга моей дочери!

Чёрт, мысль о Яське чуть отрезвляет. Что бы я сделал если бы… если бы, например, Златопольский, или Шахов к ней подкатить решили? Они оба меня моложе! Ненамного, но всё-таки… Убил бы. Растерзал!

Или… Блин, с другой стороны – взрослые, состоявшиеся, нагулявшиеся, умные. Знающие, как сделать девочке хорошо.

Кстати, тот же Златопольский в своё время женился на молоденькой. Женился же, не просто так, помацал и в отставку. Правда, ничего хорошего из этого не вышло. Хреновый пример.

Шах вдовцом был пару лет, жениться вроде тоже надумал, на разведенке с прицепом.

То есть, теоретически, мои друзья – не самые плохие кандидаты. Потому что у них в планах серьёзные отношения.

У меня в планах только серьёзный секс. Трах до обморока. Её обморока. Трахаться я люблю и делать это умею, без «бэ» говорю. Что называется, проверено электроникой.

Девочки от меня без оргазмов не уходят. Да, да, именно во множественном числе.

Если я трахаюсь, мне надо, чтобы всем было хорошо. Я за обоюдное удовольствие. Поэтому я не занимаюсь сексом просто чтобы сбросить напряжение. Не выбираю одноразовых баб.

У меня есть несколько проверенных любовниц, каждая по-своему хороша. От каждой я беру то, что мне нужно в тот или иной момент, и каждой даю то, что нужно ей. И это не только бабло. Нет.

Мои подружки тоже любят погорячее. Алёнушка любит пожёстче, ей надо, чтобы я доминировал. Микаэла мягкая как кошечка, любит растворяться во мне, любит нежно, но охуенно делает минет. Сабина умеет удивлять, любит игрушки, ролевые игры.

Чёрт, Агдамов, о чём ты думаешь?

Залип, не знаю, сколько времени прошло. Мой палец все еще касается её рта, проникает.

Я слышу стук её сердца. Отчетливо. Не стук, грохот. Долбит как молот в забое. И моё так же. В унисон.

Ей страшно? Мне вот страшно. Безумно боюсь сорваться вниз.

А потом… потом чувствую осторожное касание её языка… Блядь…

Она облизывает мой палец, втягивая его губами.

И мне сносит башню. Потому что через мгновение я вжимаю тело Евы в стену, впиваясь поцелуем…

Глава 7

Боже, о, Боже! Он меня целует! Он…

Я не могу думать, не могу дышать, не могу отвечать, голова идёт кругом, потому что прямо сейчас Адам Агдамов прижимает меня к стене своего кабинета и поглощает мой рот жадным поцелуем.