– Что – ты? – Кармин, учуяв, что мой гнев сменился недоумением и страхом, что он подавил меня, что я утратила ту опасность, которую представляла, оказался рядом со мной так быстро, что язык прирос к нёбу, и я могла только в ужасе смотреть на его глаза со зрачками, поглощающими моё внимание, как чёрные дыры.

– Я…

Я обернулась на парней, которые до сих пор были здесь: на самом деле, они почти не пострадали. Я подавила их не столько физически, сколько ментально: сражаться же всё ещё не умела, однако вот в теле драконицы Заошер с её острыми когтями, огромными клыками и магией рода находилась. Стоило только потерять контроль над собой, стоило эмоциям застить мне глаза, стоило разорваться нити, связывающей мой разум и мой нынешний образ, как я фактически стала Лиразией. Точнее, её дикой, неусмирённой частью. Животной, носящей в себе лишь отпечаток личности, которую я вытеснила.

Ребята, бывшие нашими с Кармином однокурсниками, испачкались в грязи площадки, у одного из них на щеке остался неприглядный глубокий след от моего когтя, весь в пыли, – для дракона невозможно смертельное заражение, но дело может обернуться неприятной болячкой на какое-то время. У другого парня пятном выделялась мокрая ткань штанов на бедре, у третьего текло из носа – все их раны получены не столько от целенаправленных атак, сколько от хаотичных выпадов. Столкнувшись со мной взглядами, они подскочили.

– Ваше Высочество, – быстро поклонившись Кармину, они побежали прочь, и один, тот, кого я унизила сильнее всего, заставив говорить, напоследок одарил меня недоброй ухмылкой. Свой урок он не усвоил, раз нарывался, однако мне уже было не до того, потому что другой урок предстояло усваивать мне…

– Ты так и будешь молчать? – Кармин не кричал. Он нависал надо мной, засунув руки в карманы брюк, и давил аурой, как я ещё совсем недавно давила улепетнувших парней.

– У нас, – я сглотнула, – произошло недопонимание. Я его разрешила.

– Вот как? – дракон недобро улыбнулся. – Значит, сейчас ты стала пригодна что-то решать? Почему же я оказался лишён демонстрации твоих… – Кармин подбирал слово, – твоих поразительных умений. Потому как Ранхор Граймс, Алеран Сор и Борис Зорг поражены наповал.

В отличие от меня, избалованная ледышка уже запомнил имена всех наших сокурсников. Или этих конкретных, которым приспичило до меня докопаться, видимо, чисто из-за того, что разделял их направленную на меня ненависть.

Постойте! Я назвала кого-то из героев своей книги Борисом? Что у меня в голове тогда творилось?!

– Лиразия? – окликнул меня нетерпеливо Кармин, схватив за плечи и встряхнув, будто я была одним из здешних манекенов для битья.

Сухая земля путалась под ногами, словно сугробы или песчаные горки, словно мне связали шнурки армейских ботинок, лишив какой-либо возможности ходить нормально. Липкий страх выступал на коже холодными каплями. Я честно призналась:

– Меня тошнит.

Кармин отступил.

– Как и меня, – бросил он.

Я удивлённо подняла глаза.

– От твоего лица! – резко повысив голос, ледяной дракон снова схватил меня и, протащив над землёй, упёр спиной в отделяющий тренировочную площадку от основной академии забор. Призванный выдерживать даже удары драконьих туш, сброшенных в драке с высоты, забор не прогнулся, не потрескался, только позволил мне удариться об него так, что взор помутился, а внутренняя кнопка включения рассудка, расположенная где-то в мозге, сломалась. Иначе почему я сказала это:

– Забавно, ты украл мою реплику, ледяное паршивое высочество!

Кармин опешил. Хватка на моих плечах значительно ослабла, так что вырваться не составило особого труда. Я тут же поспешила избежать положения, в котором опять была бы зажата между телом главного героя и излишне прочным камнем.

– Лиразия Заошер, немедленно принеси извинения! – потребовал Кармин. – Пока я даю тебе такой шанс!

– Ради чего? – я попятилась, но не заткнулась. – Будто от этого ты будешь ненавидеть меня меньше, о мой могущественный и одарённый властью принц!

Ледяной дракон вскинул руку – и я спиной упёрлась в появившуюся ниоткуда ледяную плиту. Холод скользнул по щиколоткам: опустив взгляд, осознала, что уйти у меня уже не получится, так как ноги сковало магией главного героя.

– Помогло остыть и вспомнить своё место? – наслаждался моей беспомощностью Кармин.

Сердце стучало быстро, как если время моей жизни стремительно сокращалось. От переполняющих эмоций тело нагрелось до температуры, смертельной для человека, но никак не для огненного дракона, коим я сейчас была. И кое-что, как создатель правил этого мира, могла припомнить и использовать в свою пользу. Даже если не получится полноценно применить, я могла попробовать блефовать. В конце концов, не подписывалась на длительный стресс и унижения, я не обладала характером Лиразии и не могла безболезненно проходить через её испытания. Похоже, взрыв, которого ожидал Сорен Заошер, произойдёт гораздо раньше, чем мы оба представляли.

– Вы забываете, почему изначально сложилась традиция делать Заошеров телохранителями Асараизов, – прошипела я, чувствуя, как мокнет одежда от стекающей воды – плита позади таяла.

– О, напомни, Лиразия, знаток нашей истории, – он насмешливо поклонился мне.

– И у вас спина не надломилась? – усмехнулась на это действие.

– Отвечай уже!

– Ладно, – я вполне уверенно сделала шаг, из развалившегося растаявшего льда, образовывавшего лужи и грязь на площадке. – Потому что силы Заошеров противоположны силам Асараизов, что делает нас самыми эффективными вашими противниками. Соответственно, и союзниками. Давайте испортим наши отношения окончательно и посмотрим, что из этого выйдет, а?

– Ты мне угрожаешь?

– Лиразия Заошер бы не посмела так поступить. Но вы ведь не признаёте во мне Заошера со всеми достоинствами, разве нет?

– Ты ими не блистаешь.

– А, по-моему, блеснула не так давно. Вы не были впечатлены.

– Неправильное место и неправильное время выбрала.

– Прекратите вести себя, как свинья низшая, а не благородный дракон, и получите правильные! – огрызнулась и стиснула кулаки.

Незаметно для себя самой, я подступила к принцу вплотную.

– И как ты, Лиразия Заошер, предлагаешь разрешить текущий конфликт? – смерив взглядом, поинтересовался Кармин. – Мне тебе всё простить?

– Вы можете и дальше ненавидеть меня, я в ответ буду ненавидеть вас. Но никогда мы не покажем этого более на глазах других людей и драконов. Слышали выражение: счастье любит тишину? Ненависть тоже её любит.

Глава 7. Бой в звёздном свете

Знаете, то чувство, когда вы сильно сглупили, но в нужный момент не смогли остановиться, и с ужасом переживаете последствия? Так вот…

– Идиотка! – кричала я, вцепившись руками в волосы и пиная грязь, оставшуюся после нашего с Кармином «противостояния». Вообще, а можно ли назвать «противостоянием» наше выяснение отношений, не успели мы толком пообщаться, да ещё и из-за того, что я поцапалась на сей раз не с ним, а с другими драконами?!

– Скорее поигралась с ними, как с игрушками в песочнице, – хихикала богиня, не стесняясь кататься по земле от смеха. – Мне так и хотелось вручить тебе пластмассовую лопаточку, чтобы ты их ею – шмяк! И шмяк!

Её гиперболизированная экспрессивность сейчас хорошо сочеталась с моей собственной. Только если она от души веселилась с ситуации, то я пребывала в ужасе.

– Вот же идиотка, идиотка, идиотка! Кармин меня теперь убьёт! С потрохами сожрёт! Нет, сначала меня убьёт моя семья по его вине, а потом он найдёт некроманта, воскресит меня и убьёт по новой! Чем я думала-то?! – я с криком осела на сухую землю.

– Очевидно чем: гордостью своей! – фыркнула… создательница моих кошмаров. – Вообще-то, ты сама создательница своих кошмаров, я лишь, скажем так, твой куратор!

– Куратора не приводило бы в такой восторг, что я практически завалила задание, – резко отозвалась я. – И как мне теперь влюбить его в себя? То есть в Лиразию?

– Кто сказал, что ты его завалила? – подивилась богиня. – Как же выражение: «Бьёт – значит любит»?

– Несмешная шутка. Данное высказывание – серьёзная проблема во многих отношениях, – я помрачнела лишь больше. – Ты меня бесишь. Ты слишком много копаешься в моей голове.

– Ты не замечаешь, как думаешь вслух, – ровно произнесло это наглое рыжее создание.

– Нет, я просто общаюсь с высшей силой, от которой не скрыться! – я обвинительно ткнула в богиню пальцем.

– Я, конечно, высшая, – начала девушка весело.

Пробормотала недовольнее:

– Хотя и не самая…

И вновь резко повысила голос:

– В любом случае, спасибо за комплимент, но ты действительно думаешь вслух. Сейчас как раз.

Катька говорила, что за мной водится такая привычка. Я считала её проявлением профессиональной деформации, когда столько времени проводишь наедине с компьютером и героями книг в документах, бессловесными в реальном мире, что теряешь связь с действительностью, границы выдумки и правды размываются и только посторонний человек может указать, что ты проговариваешь то, что записываешь, себе под нос.

– Добавь это в список отвратительных качеств, что сделают меня покойной! – резко растеряв весь запал на борьбу, я помахала в сторону богини, как если бы боролась с невидимой мухой.

– Уже давно в нём, как и твоё умение подбирать неуместные сравнения, – а вот у богини всё ещё были силы развлекаться.

Я потёрла губы друг о друга до боли, пожевала нижнюю, чтобы снова не крикнуть что-нибудь нецензурное или тупое.

– Ты дейссссствительно ведёшь такой список? – уточнила по слогам, с лёгким шипением. Неестественно длинный для человека язык на мгновение выскользнул изо рта. Как я его вообще трансформировала в драконий и не заметила?!

– Ты учишься всякому за очень скучные моменты бессмертия, – девушка подошла ко мне и приобняла за плечи. – То, что когда-то казалось бессмысленной тратой времени, становится чем-то, что ты делаешь, чтобы убедить себя в собственной полезности. Что твоё житие-бытие всё ещё имеет какой-то смысл.

– Это так вы соблазняете меня становиться богиней? – подняла брови я. – Рассказывая, как плохо мне, в конце концов, будет, если это случится? Методы отрицательной мотивации?

– А ты намерена потерять вкус к жизни в первую сотню лет? Впрочем, многие люди и правда теряют, несчастные букашки… Мне потребовалось четыре миллиона пятьсот тысяч триста тридцать два года пять месяцев и два дня, чтобы в итоге наткнуться на тебя, как на очередную игрушку, потенциально неплохую. И, как видишь, я всё ещё способна смеяться, так что моменты тоски – это всего лишь моменты, которые я стремительно сменяю чем-то радостным и забываю до следующего несчастья.

– Четыре миллиона пятьсот тысяч триста тридцать два года пять месяцев и два дня… – в шоке повторила я.

– Ты это запомнила? – охнула богиня. – И даже не сомневаешься, что я могла чуть приврать насчёт своего возраста? У девушек же о нём обычно не спрашивают.

– То есть вы моложе? – с облегчением выдохнула.

– Девочка, возраст преуменьшают, а не преувеличивают, – девушка издала смешок.

– То есть вы старше? – мне было не смешно.

– Я такого не говорила.

– Ну и хватит меня тогда путать! – отстранившись от богини, я уставилась на неё, как на врага народа.

– Зато ты отвлеклась от того, что тебя намерены прикончить. Скажи «спасибо», – пропела моя божественная проблема.

– Спасибо, – на автомате отозвалась.

– И улыбнись, потому что сюда возвращается Кармин. Знаешь, он, кажется, умылся и воспользовался каким-то парфюмом.

– Что?

– Ничего, – богиня помахала мне ручкой на прощание и испарилась со сцены, как лопнувший от лёгкого касания мыльный пузырь. Может, она и была мыльным пузырём в моей книге: реальным для меня, как для автора, но, при попытке соприкоснуться с ним, уже не существующим.

Не прошло и минуты после её исчезновения, как на тренировочную площадку вернулся Кармин.