Размышляя об этом, я подошел к соседнему дому. Рядом с первым подъездом, на лавке, подложив под пятые точки подушки, сидели бабушки, по уши замотанные в пуховые платки и шубы. Несмотря на холод, они яростно обсуждали принятый Горбачевым сухой закон и то, сколько «радости» он принес. Краем уха я подслушал, что одна назвала другую Тамарой Петровной.

Не церемонясь и не теряя зря времени, я решился действовать.

– Тамара Петровна, добрый день! – громко поприветствовал я, подходя ближе и привлекая внимание бабушек. Обе, как по команде, обернулись и уставились на меня таким взглядами, будто я Гитлер во плоти. Но, видимо, система опознавания «свой-чужой», сработала как надо, и они тут же расслабились.

– Ой, здравствуй, Алексей, – отозвалась крайняя бабушка. – Что-то тебя не видно совсем в последнее время. Смотрю, поправился хорошо и в плечах шире стал. Возмужал. Спортом занялся?

– Давно уже, – улыбнулся я. – Еще в октябре восемьдесят четвертого я в армию ушел. Вот и сейчас служу. Сегодня в увольнении.

– А-а, вот оно что. А я-то думаю, куда ж это Лешка Савельев пропал? Все ходил раньше, книжки таскал из библиотеки, а потом раз и пропал, как будто и не было тебя. И родителей редко вижу, только девчонка иногда бегает тут.

– Ну да. Вот так вот получилось.

– А где ж служишь-то? – поинтересовалась соседка. Может, мой реципиент и знал представителей дворовой разведки, но почему-то их имена в памяти не задержались.

– Да недалеко здесь, под Припятью, – я неопределенно махнул рукой. – Где антенны над лесом торчат.

– А-а, знаю. Знаю. Мой сосед Иван Федорович когда-то там работал. До чего противный старик.

Я тактично пропустил мимо ушей историю про не очень хорошего соседа, затем спросил:

– Тамара Петровна, а не подскажите, в какой квартире Донченко Сергей живет?

– Конечно, подскажу, – охотно ответил женщина, задрав голову вверх и ткнув пальцем. – В тридцать пятой. Вон то окно, с желтой занавеской. А тебе он зачем?

– Да со службы просили проведать его, передать технический отчет. Он на больничном числится, уже неделю как работа стоит… Вот пока я в увольнении, сказали забежать по пути, все равно ведь живем рядом.

– Да? – удивилась пожилая женщина. – Вот так совпадение. В четверг к нему тоже с работы приходили. Тоже искали и спрашивали, куда он пропал.

– Серьезно? А кто именно приходил? – напрягся я, заподозрив странность.

– Да почем же я знаю, – развела руками Тамара Петровна. – Мужчина какой-то, в черном пальто и шапке норковой. Вежливый, учтивый. С дипломатом приходил.

– Еще у него борода небольшая была, – вставила свое слово ее соседка.

А вот это очень любопытная информация. То, что к нему приходили вовсе не с работы, и без гадалки было ясно.

– А он вообще на улицу выходит? В магазин там или мусор вынести?

– Точно, выходил. В четверг его видела, – отозвалась Тамара Петровна. – Мне еще показалось, что он чего-то опасался, все время по сторонам смотрел, будто искал кого-то. В руках мусорное ведро было, с крышкой.

Еще несколько минут потрепавшись с местными разведчицами, я все-таки нашел повод попрощаться и вошел в подъезд пятиэтажного дома, где проживал Донченко.

Никаких лифтов в пятиэтажке, естественно, не было, стандартная бетонная лестница, точно такая же, как и в моем доме. Поднявшись на последний этаж, я остановился у деревянной двери тридцать пятой квартиры.

Подошел ближе к двери и, прислонившись ухом, прислушался. Внутри царила полная тишина, а вот в соседней квартире справа играла музыка, слева, наоборот, ревел обиженный ребенок.

Выдохнув, я протянул руку и нажал на черную кнопку звонка.

Почему-то ни кукушки, ни вообще какого-либо сигнала я не расслышал. Довольно странно, ведь звонок не будет работать только в том случае, если на квартиру не подается электричество. По крайней мере, в то время проводка была завязана именно на таком малоизвестном факте.

Решил постучать. Выждал несколько секунд и постучал еще раз.

Снова тишина. Выходит, Донченко покинул квартиру и куда-то уехал?

Вообще-то, такой вариант я не исключал. Чего ради сбежавшему инженеру отсиживаться в собственной квартире? Отыскать его здесь совсем не проблема, да и кто же станет так бестолково прятаться, зная, что его ищут? Он ведь еще на станции понял, что тот, кого куратор хотел пристрелить, оказался не промах, да к тому же еще и работал не один. Возможностей ухода уйма. Например, по-быстрому собрать вещи, прыгнуть на ближайший автобус и свалить куда-нибудь подальше. В Минск, Белгород или Киев. И все же…

От досады я с силой пнул деревянную дверь носком ботинка и понял, что та была лишь прикрыта. Ни о каком внутреннем замке и речи не было.

Дернув дверь за ручку на себя, я распахнул дверь.

Внутри тишина. Никто ко мне не вышел.

– Эй, есть кто? – позвал я, но ответа не было.

Выждал несколько секунд – вдруг хозяин квартиры засел в туалете? Ну или в ванной, мало ли? Но и по прошествии минуты ничего не изменилось.

Пользуясь случаем, я решил войти внутрь и осмотреться. Раз он покинул квартиру, быть может, забыл что-то важное, что окажется полезным для меня? Документ, записка, какой-нибудь блокнот или любой другой предмет…

Аккуратно вошел, прикрыл за собой дверь и прислушался – соседям было совсем не до того, что происходило на их лестничной площадке. Затем я закрыл входную дверь полностью.

Квартира была не очень большой, хотя и двухкомнатной, обставлена очень просто. Обои, которыми был обклеен коридор, вызвали у меня приступ мигрени – какие-то колокольчики, розового цвета и кузнечики. Просто кузнечики. Блин, да кто вообще в Союзе придумывал дизайн обоев?

Я машинально открыл дверь туалета, заглянул внутрь – темнота, пустота. Клацнул выключателем – ничего не произошло. Мельком взглянул на висевший справа счетчик – диск стоял на месте как влитой. Это подтвердило мое предположение, что квартира обесточена и электричества тут нет.

Выходит, инженер реально уехал?

Ну понятно, что бабки у входа не могут дежурить круглосуточно. Он вполне мог сбежать ночью, когда не было лишних глаз. Я бы поступил так же, ведь ночью уйти в бега гораздо легче просто потому, что лишние глаза и уши – спят.

Двинулся дальше. Приоткрыл дверь в ванную, тут же закрыл ее – внутри никого не было.

Впереди располагалась небольшая кухня.

На мгновение у меня возникла мысль, что Донченко никуда не уехал. Кто бы к нему ни приходил, он мог явиться с целью ликвидации инженера, как ненужного свидетеля. Значит, чисто гипотетически, я вполне мог обнаружить в одной из комнат болтающегося на веревке инженера.

В кухне тоже никого не оказалось.

Я ради интереса заглянул в холодильник – там было довольно много еды, но судя по запаху, она уже была безнадежно испорчена. Если Тамара Петровна не ошиблась, то в четверг Донченко еще был здесь и тогда же к нему приходил неизвестный человек «с работы». Исходя из этого, можно сделать вывод, что как минимум полтора дня все здесь было брошено.

Далее я посетил гостиную комнату, спальню и кладовую. Квартира была пустой. На полу в гостиной, возле дивана, была разлита какая-то бурая жижа. Оказалось, что это какой-то подсохший ликер, пролившийся из лежащей на боку бутылки. Случайно выпачкавшись, я решил быстро сполоснуть руки. Вытащил из кармана бензиновую зажигалку, высек пламя и прошел в ванную комнату. Обратил внимание, что ширма была задвинута – это само по себе странно. Рывком сдвинул ее в сторону… Каково же было мое изумление, когда в самой ванне я обнаружил скрючившееся тело инженера. Не было никаких сомнений, Донченко был мертв.

Разумеется, на несколько мгновений я остолбенел.

На трупы, попавших в зону действия отравляющих веществ, я, конечно же, насмотрелся еще в прошлой жизни. Однако сейчас ситуация была иной, да и общая обстановка совершенно не походила на те, в которых я оказывался. Передо мной лежал абсолютно голый мертвый человек, которого задушили. Он посинел, выглядел просто кошмарно.

В воздухе уже витал слабый трупный запах.

Я отчетливо различил, что вокруг горла погибшего была намотана толстая леска, на кончике которой болталась черная резиновая пробка-заглушка. Зрелище просто жуткое – его зверски задушили прямо в собственной ванне. Как так получилось, почему он не оказал сопротивления – сбивало меня с толку.

– Что же здесь произошло? – задумчиво пробормотал я, перебирая в голове варианты произошедших событий. – К нему пришел кто-то из окружения Клыка, либо вообще сам Клык, ловко вскрыл дверь и под шумок проник в тот момент, когда Сергей принимал ванну? Затем просто взял и задушил?

Это само по себе было чудовищно.

Стоит только представить, каково ему было, когда его душили. В скользкой ванне сопротивляться практически невозможно. А может быть, его убили в другой комнате, а потом раздели и оттащили в ванную. Хотя зачем? Кому нужно столько возни?

Бутылка с ликером валяющаяся на полу, лежала там не просто так, Значит, все-таки какая-то борьба была. Может, они выпили?

Черт, да можно сколько угодно строить гипотезы, я же не следователь. Вот Петрова бы сюда, тот, может, что-то и нашел бы.

На первый взгляд здесь не было ничего, что могло бы меня заинтересовать. Разумеется, бродить и осматривать каждый шкафчик я не мог, у меня на это весь день уйдет. А задач на сегодня и так полно, успеть бы все разгрести.

Я поторопился стереть свои отпечатки со всех дверных ручек, с выключателей, крана, и всего, чего касался – благо не имел привычки лапать все подряд. Закончив, я быстро покинул квартиру, плотно закрыл за собой дверь. Спустившись вниз, я остановился в подъезде на первом этаже. Обе женщины все еще сидели на оккупированной лавочке почти у входа и болтали. Даже не знаю, показываться им или нет?

По-хорошему, мне нужно сообщить в милицию, но тогда будут вопросы – а какого черта я вообще делал в чужой квартире? Конечно, доказать, что якобы пришел его навестить можно, вот только с какой целью? Я ему не родственник, да и не друг совсем. С чего бы чужому человеку проявлять внимание? Вариант «за солью», тоже не подходит.

Тамара Петровна и ее соседка по лавочке подтвердили бы, что я действительно приходил к Донченко с целью проведать, с работы. А вот обратно не выходит… Пусть, никакой преступной составляющей в моих намерениях и не было, да пойди докажи… Вместе мы с ним не работали, да и вообще он человек гражданский, я военнослужащий срочной службы… Ну нет, точно никуда сообщать не нужно. Зачем мне лишний раз привлекать к себе внимание? Командование учебного центра и так на меня криво смотрит, просто потому, что как сказал товарищ Черненко, я реально магнит для неприятностей.

Как вариант, оставался анонимный звонок в милицию с уличного телефона-автомата. Ведения записей разговоров в те годы еще не было, да и идентификации людей по голосу формально не существовало.

И все же, я не рискнул выйти на улицу. Пусть видят, что я заходил и выходил. А лучше сообщить им, что никого дома не застал… Позже лучше сообщить Петрову при встрече, а уже он подскажет, как правильно действовать.

Я неторопливо покинул подъезд, вышел на крыльцо и осмотрелся.

– Алексей, ну что там, нашел Сережку? – поинтересовалась Тамара Петровна.

– Да не было никого, – пробурчал я, недовольно махнув рукой. – Звонок на двери не работает, стучал минуты три – никто так и не открыл. Соседей не было. Может, Сергей уехал куда?

– Может и уехал. Он вообще несильно разговорчивый был в последнее время, хотя вежливый и воспитанный. Всегда здоровался, помогал сумки на этаж поднять.

– А как давно он живет в этом доме?

– Ой, да лет шесть уже, а может, и больше.

– Да ты что, Петровна! – возмутилась соседка. – Меньше шести! Он в конце восьмидесятого года заселился!

– Да это у тебя склероз на старости лет! – возмутилась другая женщина. – А вот и нет. В семьдесят девятом!

– Какой семьдесят девятый? Ты на пенсию в каком пошла?