– Пять миллионов.

– Пять лямов?! Вот это куш…

– Не забывайте, что нужно выиграть, а кто же может быть заранее уверен?

– Да бросьте! Все эти шоу – сплошные подставы: устроителям заранее известно имя победителя, а все остальное – для отвода глаз!

По правде сказать, Лера тоже так считала: несмотря на заверения Натальи, что у них все честно, верилось в это с трудом. Особенно когда на кону такие деньги!

– Где нашли тело? – спросила она.

– На стройке. Видимо, пытали его не там, а туда привезли труп.

– Если бы хотели спрятать, выбрали бы другое место, – пробормотала Лера. – Лесочек, к примеру, или…

– …или прикопали бы где-нибудь, а то и утопили с грузом, – закончил за нее Груздев. – Да, как я и сказал, не слишком-то злодеи старались… Слушайте, Валерия, а почему вас так интересует этот липовый Гэндальф?

– Есть шанс, что его смерть имеет отношение к исчезновению еще одного человека.

– Тот человек, он жив?

– Надеюсь, что да, но время покажет. Что ж, спасибо за разговор и за кофе, – сказала Лера, поднимаясь. – Вы мне очень помогли!

– Погодите, Лера! – тоже вскочил на ноги Груздев. – Что вы делаете сегодня вечером?

Вот они, настоящие «чары» в действии, а не какое-то там сомнительное колдовство!

– Ужинаю с женихом, – с улыбкой ответила она и, подняв руку, продемонстрировала кольцо с бриллиантом, подаренное Алексом некоторое время назад. Она еще не привыкла к нему и редко надевала, но сегодня, вот удача, не забыла!

– Вашему жениху повезло, – слегка погрустнев, вздохнул Груздев.

Лера пожалела бы следователя, если бы еще раньше не заметила у него на безымянном пальце обручальное кольцо.

* * *

– Не представляю, что делать! – пожаловалась Алла Антону Шеину, сидевшему напротив с чашкой кофе, зажатой между ладоней: на улице было промозгло, моросил мелкий дождик, который превращался в пыль, не долетая до земли из-за сильных порывов ветра.

– Что, тупик? – сочувственно спросил он.

– Ненавижу это слово, – поморщилась она. – Однако, боюсь, еще чуть-чуть, и сама его произнесу!

– А в чем проблема-то?

– Да вот, никак не могу разобраться с родом деятельности Гагина. ФНС им не занималась, ведь налоги он платил исправно, но почему-то никого ни разу не заинтересовало, как ему удалось заработать на квартиры для сдачи в аренду!

– По словам сестры, Гагин получил два образования, – припомнил Шеин.

– Верно. Он какое-то время работал экономистом за скромный оклад. Однако вот уже более пятнадцати лет официально Гагин нигде не трудоустроен. Тем не менее у него хватило денег на приобретение элитного жилья! Точно известно, что самая первая квартира была получена в качестве наследства от матери, а вот на какие такие доходы он приобрел остальные – загадка!

– Но ведь он постепенно покупал недвижимость, так? Что, если он сдавал-сдавал, копил деньги, а потом на них…

– Антон, ну нельзя «накопить» на квадратные метры в «клубных» домах – это просто нереально!

– Выходит, он занимался каким-то криминальным бизнесом, за который платят наличкой?

– Или как минимум теневым, иначе просто никак не получается! Что-нибудь приходит вам на ум?

– Вряд ли оружие или проститутки… Может, наркотики?

– Тогда Гагин, скорее всего, уже попадал бы в поле зрения правоохранителей, а я не нашла этому никакого подтверждения!

– Игровой бизнес?

– Подпольные казино?

– Как вариант.

– Маловероятно…

– Алла Гурьевна, сейчас такими вещами занимаются иначе, чем в девяностые, – тут же возразил старший опер. – Богатеи собираются в каком-нибудь доме, дуются в карты и просвистывают состояния! Говоря о казино, мы почему-то всегда представляем себе Лас-Вегас или «одноруких бандитов» в подвалах, но теперь все по-другому, времена изменились. Потому-то так трудно поймать подобных дельцов и доказать их виновность!

– Ваши доводы убедительны, Антон, но ничто не указывает на их правильность.

– Не забывайте, что мы не всех еще опросили, – заметил Шеин. – Я поговорил с бывшей Гагина. Она утверждает, что понятия не имеет ни о чем, кроме сдачи жилья, и я, честно признаться, ей верю: бабенка туповата для вникания в сложные материи. От Гагина ей требовались только деньги на салоны красоты, поездки на курорты и так далее. Она характеризует его как прижимистого, если не сказать скупого, человека. К тому же у него имелся существенный и весьма досадный «прицеп» в виде взрослого сына-инвалида, который не мог жить отдельно от родителя.

– Почему они развелись?

– По вышеназванным причинам – во всяком случае, по словам бывшей, а проверить это ввиду отсутствия ее экс второй половины в мире живых не представляется возможным. Однако инициатором разрыва стал Гагин: это он подал на развод.

– Жена получила что-то из имущества?

– Ни шиша, – усмехнулся опер. – Все было оформлено на Гагина, а она как пришла голенькой, так и ушла. С другой стороны, в браке они состояли недолго, совместно ничего не нажили.

– Жаль, что первая жена, мать Ильи, давно умерла, – вздохнула Алла. – Вот уж кто точно смог бы все прояснить… Слушайте, Антон, а ведь старая квартира Гагина была продана им не так давно!

– Думаете, стоит туда наведаться и поговорить с соседями? – угадал ход ее мыслей Антон.

– Было бы просто замечательно! Наверняка среди них найдутся те, кто знавал еще покойную мать Гагина и сумеет кое-что порассказать и о его отношениях с родственниками, и о том, чем он занимался до того, как стал рантье.

– Почему так важен род занятий Гагина?

– Ну, во-первых, я считаю это личным вызовом: впервые оказалась в ситуации, когда понятия не имею, что из себя представляла жертва! А во-вторых, Антон, вот чует мое сердце: узнаем, чем на самом деле зарабатывал на жизнь Гагин, – поймем мотив, а значит, найдем того, кому было выгодно убить его. Так что не забудьте про старых соседей, ладно?

– Будет сделано, Алла Гурьевна! Только я займусь этим завтра. После обеда я снова встречаюсь с домработницей убиенного для более детальной беседы. Может, она сможет дать какую-то полезную информацию?

– Будем надеяться, – кивнула Алла. – В конце концов, она вхожа в дом и могла быть в курсе всего, что происходило в семье. И давайте не забывать, что домработница и сама подозреваемая!

– А мотив?

– Вы правы, о нем мы не знаем, но это не снимает с нее подозрений! А вдруг она что-то украла у хозяина?

– Например?

– Понятия не имею, но это-то и необходимо выяснить!

– Попробуем… А вы чем займетесь?

– В квартире Гагина обнаружены визитки множества разных людей – попробую поработать с ними: вдруг кто-то из них вел с ним дела?

– Если эти, как вы выражаетесь, «дела» носили не вполне законный характер, вряд ли они станут с вами откровенничать.

– Все равно – попробовать стоит. И еще: Илья Гагин объявлен в розыск, но пока результатов нет.

– Дома он не появлялся, и, похоже, в последний раз его видели за день до гибели отца, – сказал Антон.

– Я буду его искать. Парень – инвалид, с ним может произойти все, что угодно! Кроме того, он мог стать свидетелем убийства или просто что-то о нем знать, а значит, он в опасности.

– А не мог он сам грохнуть папашу?

– Если бы речь шла о драке, нанесении тяжких телесных и тому подобном, я могла бы в это поверить, но мы имеем дело с циничным, тщательно спланированным преступлением. Вряд ли человек с диагнозом Гагина-младшего на такое способен!

– Куда он подевался, вот в чем вопрос… – задумчиво пробормотал Шеин.

– Вот именно!

– А что, если его похитили?

– Жизнеспособная версия, – согласилась Алла. – Причем вовсе необязательно хватать его и тащить куда-то силком: такого, как Илья Гагин, легко обвести вокруг пальца – в особенности если этим займется знакомый ему человек!

– Допустим… А может, все-таки проверить еще и версию с подпольным игорным домом?

* * *

– Да вы с ума сошли, ни за что!

Роман Вагнер прямо-таки кипел от негодования: будь он чайником, из него валили бы клубы пара. Но он – человек, а потому от гнева на его скулах проступили красные пятна, а губы сжались в тонкую нить. Карие глаза, став еще темнее, метали молнии. В сущности, Лера была готова к такой реакции, но сдаваться не собиралась: уж больно «вкусной» казалась ей собственная идея и отказываться от нее было бы просто грешно!

– Роман, я прошу вас подумать… – снова начала она, но молодой ювелир не позволил ей договорить.

– Сколько раз вам объяснять, что я не экстрасенс?! В моей способности нет ничего сверхъестественного!

Ну Лера-то так не считала. Совсем наоборот, сверхчувствительность Романа Вагнера казалась ей невероятным даром или проклятьем – трудно сказать наверняка. В любом случае обычный человек определенно воспринял бы такую особенность как чудо! Роман не умеет читать мысли или видеть будущее, однако каждой своей клеточкой ощущает сильные эмоции окружающих, что, к сожалению, делает его собственное существование весьма непростым.

– Я и не называла вас экстрасенсом, – возразила она. – Поверьте, я понимаю, что вы им не являетесь, но продюсерам и участникам шоу вовсе не обязательно об этом знать!

– Вы собираетесь их надуть, что ли? Тогда почему бы вам самой не принять участие или не попросить кого-то из своих коллег?

– Да потому, что ни один из нас не обладает вашими способностями! Вы чувствуете людей, понимаете, врут они или говорят правду, действительно ли грустят, веселятся, злятся или нет…

– Все не так просто! – снова перебил Вагнер. – Для того чтобы я что-то ощутил, человек должен находиться в определенном состоянии, моральном или физическом, а испытания в этой программе самые разнообразные – от определения, жив кто-то или мертв, до поиска взрывчатки!

– Так вы, выходит, видели шоу? – удивилась Лера.

– Всего-то пару выпусков, – буркнул он. – Достаточно, чтобы понять: все это – чистой воды разводилово!

– Поймите, вам не нужно побеждать в шоу: от вас требуется только выяснить, кто из конкурсантов испытывает сильный гнев или даже ненависть по отношению к участникам. Кроме того, продюсеры вам подыграют, чтобы зрители действительно сочли вас «волшебником»…

– Какая ерунда!

– Полностью с вами согласна: я тоже не верю в экстрасенсов… хотя, признаться, до встречи с вами я бы не поверила и в то, что человек способен на то, что можете вы.

– Вот вы и признали, что вся эта «экстрасенсорика» – чистой воды фуфло! – торжествующе воскликнул Роман. – Где же тут справедливость и правда, если устроители шоу могут повлиять на результаты?

– Честно, Роман, мне плевать на то, кто кого «заколдует» и кто в это поверит, – я должна найти убийцу Камиля Шарипова, человека, который сыплет угрозами в адрес участников передачи и, похоже, вынудил одну из них исчезнуть и спрятаться в попытке спасти себе жизнь! Вы не представляете, что этот маньяк сделал с несчастным Шари…

– Не хочу ничего слышать! – оборвал Леру Вагнер, затыкая уши.

– Хорошо-хорошо, я и не собиралась! – вытянула ладони вперед в защитном жесте Лера. – Я только хотела объяснить, с каким опасным типом мы имеем дело и как важно поскорее его сца… задержать то есть!

– Валерия, вы не знаете меры! – фыркнул Вагнер. – То вы подряжаете меня разыскивать вашего кота^[7], а теперь вот уговариваете сниматься на телевидении!

– Минуточку! – возмутилась она. – Во-первых, кот был вовсе не мой, а во-вторых, за него я уже с вами рассчиталась, так ведь? Вы получили дело вашей матери?

– Да, но…

– Для шоу не хватает одного участника. Я думала о том, чтобы подослать к ним оперативника, но даже при содействии организаторов обычный человек не сумеет убедительно изобразить экстрасенса.

– А как насчет актера? Он сыграет и Дамблдора, если надо!