– Привёз Васька солому, разгрузил, потом съездил куда-то на тракторе, приехал, а через час ушёл. Минут через пятнадцать вернулся, а на животе нёс какой-то коробок, занёс его домой. Рано утром вышел с ним и пошёл за огороды. Я и не подумала сразу, что это сейф, коробок – он и есть коробок.

– А ружьё у него было? – спросил следователь.

– Не видала. Если б было, он меня убил бы.

Бабушку отвезли домой, как обещали, а на Василия навалились два следователя: неделю его допрашивали по очереди по 12 часов, одно и то же спрашивали. Василий всё отрицал, пьянел от недостатка сна и плохой еды…

– Врёт старуха, – упрямо говорил он, – выгораживает родственников. Сейф сама подбросила, чтоб меня посадить.

Напрасно следователи говорили ему, что продавщица созналась, что в сейфе было только полторы тысячи, что в магазине сделали переучёт, что её сняли с работы за то, что хотела навесить на вора большую сумму. Они уговаривали его:

– Если ты сознаешься, тебя мало дадут.

– Нет, я этого не делал! – отвечал Васька. – Вы ж сами говорили, что была кровь на пробое, значит, у меня должна быть рана, а её нет.

Тут на Васькину беду пришёл в милицию дедок, бывший следователь, ему рассказали о краже сейфа. Он, глотая чай в кабинете начальника, заметил:

– Был у меня один случай… Раз попался один ворюга, специально кровь оставил на замке: дескать, рана у вора. Ну взяли его… И что же вы думаете? Вроде да, кровь, а раны у него нет. А группа крови сходится. Допрашивали его много часов. А у него сосуды в носопырке слабые оказались, и кровь из носа пошла…

– И что?

– Что, сознался он, что специально кровь пролил. Так что надо тщательнее осмотр тела подозреваемого провести, каждый сантиметр обследовать.

Сидящий с ним за столом у начальника опер пошёл к следователю и рассказал об этом случае. Тут же Василия увели в камеру и ещё раз осмотрели. Минут через пятнадцать сияющий опер пришёл к начальнику и доложил:

– Нашли! Между пальцами ранка была.

– Всем по выговору! – закричал начальник и стал красным, как рак варёный. – Куда смотрели?!

А Василию ничего не оставалось делать, как всё рассказать:

– В общем, вытащил я пробой с помощью монтажки: подложил под неё чурочку и вытащил…

– А кровь почему не стёр? Почему пробой с собой не взял?

– Некогда было, боялся, что кто-то увидит, хоть и темно было.

– А ружьё куда дел?

– Какое ружьё?

– Из которого стрелял.

– Да это со страху старухе показалось, что я стрелял, просто я сейф о край дома ударил, чтоб он раскрылся… Думал, там куча денег, а там…

…Суд был показательный – в селе, в клубе. Продавщица кричала, наверное, больше всех:

– Сядешь за мои деньги! Хочу, чтоб ты надолго сел! У меня там деньги были, вырученные за неделю, да ещё сто тысяч были запрятаны в кармане старого халата. Как он, паразит, только и нашёл их! Как будто знал, где они лежат!.. Вот посиди теперь!

– За ваши деньги – любой каприз! – пошутил Василий.

Наверное, никогда ещё на суде не было столько улыбок…

Неудачное приобретение

Виктор был на седьмом небе от счастья, чуть ли не порхал по воздуху.

– Мы квартиру скоро получим! – сказал он жене, которая возилась у плиты – щи варила.

Она так и села от неожиданности.

– Как?! – воскликнула жена своими полными, надутыми, как шины, губами и захлопала глазами, обнажив зубы, похожие на кукурузные зёрна.

– Очень просто, – ответил Виктор. – Сколько у нас накоплено? Три тысячи! Так сказать, парашютом к нам заброшено. Так вот, ко мне сегодня подошёл один человек, Аким, я его знаю давно, и сказал: «Я вижу, ты человек порядочный, работящий, при игре в домино только и говоришь, что копишь на однушку, а потом подашь заявление на расширение. Я тебе честно скажу: пока ты будешь копить, цены на квартиры подымутся. И ты никогда не купишь её. Какой ты на очереди в райисполкоме? Двухсотый? Вот и подсчитай, через сколько лет ты получишь её. А я близкий родственник одного товарища из райисполкома, он мой дядя. Я тебе помогу. Надо только дать дяде взятку, и через три месяца квартира будет».

– А может, он врёт? – усомнилась жена.

– Вот и я так подумал! Чего не хватает его дяде? Зарплата большая, госмашина под задом, должность не пыльная. Говорю ему: «А почему тебя дядя не пригреет возле себя? Околачиваешься здесь мастером на сборке. – Виктор перешёл на шёпот: – А Аким мне так доверительно и говорит: «Он оттого и не приближает меня к себе, что я по жизни шустрил». Он мне и паспорт свой показал, смотри, мол, вот и фамилия у нас одинаковая – Оболенский, он Петрович, и я Петрович. Мол, и отец его был Пётр Петрович…

– А может, Витя, не надо? – жалобно сказала жена. – Хотя начальство всё может. Вон подружка мне рассказывала, что один ворюга залез к родственнику секретаря райкома, а тот его – молоточком по голове и вызвал милицию. Не знал, бедолага, видно, куда лез, а то бы жил да жил. Ну, родственника секретаря арестовали: мол, превысил меру защиты, но не стали сразу сажать его, всё-таки родственник вон какого человека, начальник милиции подчинялся ему. Они уж его таскали-таскали на следствие, спрашивали: почему да как, почему не скрутил? Он им: мол, как я такого бугая скручу, он меня сам мог скрутить. Таскали и дотаскались. На заседании райкома первый секретарь заявил, что в милиции мордуют людей, и рассказал всю историю своего родственника: мол, он защищал себя, своих детей, жену и имущество. «Я думаю, надо вынести решение, что он невиновен, – сказал секретарь. – И поставить начальнику милиции на вид, что его следователи превышают служебные полномочия. Дело прекратить и отпустить человека». Отпустили его… Вот видишь, что начальство может? Да оно и соврёт – недорого возьмёт.

– Может, твоя подруга тоже соврала?

– Ну, соврала не соврала, а мы с тобой спешить не будем… Я к Акиму завтра подкачу. Пусть он хоть одного человека покажет или назовёт, кому он помог получить квартиру вне очереди.

– Вот-вот, – встрепенулась жена, – сделай так, узнай! – и она повеселела.

На другой день, отведя в сторону Акима, Виктор сказал ему:

– Аким Петрович, ты мне хоть одного человека покажи, кому ты помог квартиру получить. Я тебе доверяю, но вот моя жена, извини, не очень. Деньги-то большие!

– Да хоть двух! – ответил Аким и просветлел лицом.

– Не надо двух, одного… Сам знаешь, дело залётное… Если слухи, то да сё, а там милиция…

– Ну хорошо, завтра будет тебе этот человек представлен, как огурчик в салате.

На другой день Виктор увидел, как возле Акима трётся какой-то мужик. Он подошёл к ним.

– Вот видишь, Фома неверующий! Покажи ему ордер, – обратился Аким к мужику.

– А что ему показывать? Достаточно того, что я его вижу, – ответил Виктор.

– Нет, ты ему покажи ордер, душу его успокой, – настаивал Аким.

Мужик достал из бокового кармана ордер и, держа его в своих руках, попросил прочитать фамилию.

– Озеров Захар Иванович, – вслух прочитал Виктор. – Я прочитал и забыл. Это он вам помог? – спросил он и показал на Акима.

– Век молиться на него буду! – ответил мужик. – Дай я поцелую твою ручку, батюшка, святой ты человек. – И он чмокнул руку Акима и даже всплакнул, положив голову ему на плечо. – Ну пойду я, а ты, Аким, лучше другого человека найди для помощи. Много нас таких неприкаянных без квартир на грешной земле.

Эти слова сразили Виктора, он даже закрыл глаза и представил, что на ордере будет написано: Шалаев Виктор Иванович. «А как будет рада жена! – думал он. – До потолка будет прыгать, а может, и всплакнёт от радости».

Домой он не шёл, а летел как на крыльях, за ужином с восторгом говорил:

– Человек, которого он мне показал, так благодарен Акиму, руку ему поцеловал, сказал, что очень обязан ему, и ордер мне показал. А как же! Представил мне его живёхонького и здоровенького. Этот мужик даже помолился на Акима как на икону.

– Он что, архиерей? – срезала его восторг жена.

– Да какой там?! – преувеличил Виктор. – Он чуть белугой не разревелся у Акима на плече от избытка чувств!

– Ну что ж… – вынесла свой вердикт жена.

А утром, отдавая мужу деньги, говорила:

– Не будь простофилей! Возьми с него расписку!

– Да вроде неудобно, человек для нас доброе дело делает, а я с распиской к нему…

– Ну как хочешь!

…При передаче денег Аким сам сказал Виктору:

– Хочешь, я тебе расписку дам?

– Ну что ты! Я тебе доверяю, – ответил Виктор, а сам подумал: «Возьму всё-таки расписку. Это как в долг дал. В случае чего буду нажимать на него: мол, квартиру побыстрей сделай. Мол, взял деньги, обещал квартиру, сделай!»

И Виктор отдал деньги Акиму, а расписку не взял.

– Месяца через два квартира у тебя будет, – пообещал Аким и протянул руку для прощания. Виктор радостно пожал её.

…Прошло два месяца.

Виктор стал часто спрашивать:

– Аким, где квартира? Ты же обещал!

– Понимаешь, – отводил глаза в сторону Аким, – замедлились сейчас сроки сдачи домов, и на райисполком квартир меньше дают. Но ты не беспокойся, будет тебе квартира.

– Когда?

– Через полгода гарантирую, – глядя в глаза Виктору, не моргнув, ответил Аким.

Дома жена пилила Виктора со слезами на глазах:

– Ну что, такие деньги отдал!

– Он обещал через полгода, не волнуйся.

Ночью жена дулась, отворачивалась от него, Виктор переживал… Он стал доставать Акима своими вопросами ещё сильнее, а тот вдруг однажды огорошил, что на его родственника милиция завела дело:

– Так что давай забудем про деньги. А если сообщишь куда следует, групповуху нам пришьют – и тебе, и мне. Влепят так – мама не горюй!

Виктор сник…

– Говорила тебе! – шумела жена. – А ты – «честняга он, честняга»! Теперь как хочешь, а деньги у него возьми!

– Как взять? Заявить? Он-то выкрутится, у него денег куры не клюют, а я загремлю под фанфары!

Как-то Виктор набрался решимости и заявил Акиму:

– Как хочешь, а деньги отдай! А если не отдашь, я сам пойду в милицию. Бог не выдаст – свинья не съест!

– Ладно, – ответил Аким, – не нажимай! Я сделаю всё возможное и невозможное. Думаю, в течение месяца верну.

Дома Виктор успокоил жену:

– Обещал в течение месяца вернуть. Я его припугнул, что в милицию пойду. Он и согласился.

– Ой, Витя, а если тебя посадят? Тут надо что-то придумать.

– Я подумаю.

Однажды вечером, когда уже смеркалось, Виктор шёл домой после работы и встретил двух парней… Тропинка узкая, он прижался к забору… Когда они проходили мимо него, последний остановился и со всего размаху так врезал Виктору в глаз, что искры засверкали. Он автоматически тоже ударил напавшего на него парня. Тот упал на спину, взмахнув руками, словно говоря: «Да не может этого быть!»

Виктор прищурился от боли в глазу, но тут же схватил кирпич, который валялся у него под ногами… Второй парень кинулся к нему, но, увидев кирпич в руке Виктора, затормозил и оглянулся на своего приятеля. Тот пытался встать с земли. У него были окровавлены губы, сквозь которые виднелись зубы цвета зёрен спелого граната. Приятель кинулся его поднимать…

– Ты чё, мужик? Мы же пошутили! – сказал он Виктору.

Они повернулись и пошли от Виктора. Один говорил другому:

– Ну и удар у него! Не слабак! Думал, что с одного удара свалю его, а потом в плясовую. А вон как получилось! А ты чего не кинулся?

– Да у него в руках кирпич оказался. Малый не промах! С одного удара завалил тебя. Что скажем Акиму?

Весь этот разговор слышал Виктор, который шёл за ними, бесшумно ступая ногами по траве.

– Скажем, отметелили его как надо и попугали. Глаз-то у него как фонарь теперь сверкать будет…

«Так это Аким их подослал! – поразился Виктор. – Ну я поговорю с тобой!» Но о чём говорить, он не знал.

– Что с тобой?! – всплеснула руками жена, увидев Виктора.

– Да к рычагу трактора в кабине приложился и прямо глазом.

– Ты мне не ври!

– Да я не вру!

Виктор решил утаить от неё правду. Но жену обмануть не удалось.