«Она похожа на сову», – пронеслось в голове у Тейлор, и отчего‑то стало еще обиднее. Неужели ее, будущую королеву Деполе, променяли на это?

На глупые сплетни, смешки и ужасные нарощенные ресницы? А этот автозагар!

– Те-ейлор? – повторила Эмбер, растягивая ее имя, и, надув огромный пузырь жвачки, прихлопнула его ярко-малиновыми губами. – Правда это полнейший отстой?

Тейлор молчала. На нее напало странное оцепенение. Как вести себя в такой ситуации? Есть какие‑нибудь рекомендации по общению с предателями? Джонсон таких не знала. Ведь она никогда не думала, что ей могут изменить. Такого сценария у нее в голове не было. С тех пор как ее предали лучшие подруги, она оградила свое сердце от любых опасностей, но, как выяснилось, не учла само простой. Банальной, пошлой измены.

– Земля вызывает Тейлор!

Довольный своей дурацкой шуткой, Гарри неуклюже помахал ладонью перед ее лицом. Его смех разнесся по спортивному залу. Тейлор несколько раз непонимающе моргнула.

– О чем вы говорите? – наконец спросила она и мысленно похвалила себя за твердый, уверенны тон. – Ну, эти сплетни, что Кайли встречается с Тимоти Шаламе. – Эмбер покачала головой, не понимая, как можно не думать о таких важных вещах.

– Да они самая странная парочка в шоу-бизнесе, – вклинился в разговор кто‑то.

Не желая продолжать беседу, Тейлор отвернулась. Неожиданно для себя она представила, как хватает Эм за волосы и устраивает расправу на глазах у всех. Затем феминистка внутри нее заорала, что за волосы стоит оттаскать Гарри. Но тот был на голову выше Тейлор, да и волосы него были неподходящие. Она могла бы влепить ему пощечину, наорать и заявить, что все знает.

Но, представив последствия, сделала еще один глубокий вдох. Не дождутся. Тейлор Джонсон так низко не падет. Более того, стоящий неподалеку мистер Эрлингтон тоже служил стоп-сигналом.

Ей еще предстоит просить у него рекомендательное письмо для поступления в Принстон. Она не испортит себе репутацию из‑за парня-идиота и лживой подруги.

Гарри был в отличном настроении, шутил и переглядывался с Эмбер в твердой уверенности, что Тейлор ни о чем не подозревает. Джонсон не могла понять, что раздражает ее больше всего. Тот факт, что он посмел сделать из нее идиотку? Или то, что подруга оказалась последней сволочью? Мысли разбегались. Давно ли они занимаются этим за ее спиной? Как она могла не замечать эти взгляды, улыбки и множество случайных прикосновений?

Неужели совсем ослепла?

Джонсон была уверена, что Гарри влюблен в нее.

Влюблен по самые уши, той самой редкой и чистой любовью, ради которой готов на все. А сейчас стояла и смотрела на своего уже очевидно бывшего парня и думала, что же она нашла в этом придурке.

Знала ли вообще его настоящего? Казалось, перед ней стоял незнакомец. Это был все тот же Гарри с карими, словно молочный шоколад, глазами, коротко стриженными рыжими волосами и постоянной кривой усмешкой. Но не тот, что прятал записки с признанием в любви в шкафчике, открывал дверцу автомобиля и шептал ей на ухо, какая она красивая. Нынешний Гарри другой. Он завел интрижку с подругой своей девушки у нее за спиной.

Вслед за этими мыслями возник вопрос о том, насколько искренни были ее чувства. Она не могла не думать, что ей он нравился лишь потому, что был от нее без ума. Эгоистично? Возможно. Впрочем, это уже не имело значения.

Тейлор узнала о предательстве случайно. Проходила мимо кабинета математики, надеясь встретить мисс Каллахен и уточнить у нее детали завтрашнего теста. К ее удивлению, дверь кабинета была закрыта, а изнутри доносились звуки поцелуев, шепот и хихиканье. Сначала это показалось ей забавным, но затем она различила голоса. Тейлор затаила дыхание, так что услышала стук собственного сердца, и сказала себе, что это все ей показалось. Затем она спряталась в коридоре за угол и стала ждать. Она должна была удостовериться.

Прозвенел звонок, и они вышли из кабинета.

Вместе. Сердце Тейлор замерло, а затем забилось с неистовой яростью. Ощущение, что ее предали, и разочарование накрыли словно волна. Она в замешательстве проводила парочку взглядом, а затем достала косметичку и поправила идеальный макияж. Слез не было. Она поймала свой растерянны взгляд из‑под накрашенных ресниц в миниатюрном зеркальце и резко захлопнула его крышку. Е не нравилось чувствовать себя уязвленной.

Нет, они с Эмбер не были лучшими подругами; между ними всегда присутствовал дух соревнования. Эмбер тоже хотела быть капитаном команды чирлидеров, но это место по заслугам досталось Тейлор. Сейчас же Тейлор чувствовала себя побежденной и ненавидела это ощущение. Она сжала кулаки и оглядела зал.

– Мне не нравится, как здесь падает свет. Можем мы поставить искусственное освещение по краям сцены?

Нужно сместить фокус своих мыслей. Хоть как‑то подсластить горькую пилюлю.

– А зачем тебе освещение по краям? – глупо уточнил Гарри.

Тейлор бросила на него снисходительны взгляд, а затем перевела этот самый взгляд на Эмбер.

– Хочу сиять, когда буду получать корону, – улыбнулась она, щедро источая обаяние, которое у всех вызывало восхищение.

Эмбер выглядела так, словно Тейлор заставила ее проглотить живого жука. От команды чирлидеров выбрали только одну кандидатку, и ею была не подлая, лживая обманщица. «Да, Эмбер Новак, именно я, Тейлор Джонсон, буду королевой этого бала!» – хотелось закричать ей. Но Тейлор привыкла утирать нос делами, а не пустыми разговорами.

– О да, мы с тобой будем идеальной королевской парой, – весело фыркнул Гарри.

От этих слов у Эм и вовсе испортилось настроение. А Тейлор еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться в голос. «Ну-ну, – подумала она. – Я получу корону сама. Тебя я брошу через два часа». Вот только на душе было все так же мерзко и больно.

Сжав кулаки, она держала улыбку и думала о свое маленькой мести. Помогало мало. На душе все равно скребли кошки.

В толпе учеников она разглядела Кэт и подумала, что стоит напомнить ей о необходимости заменить ее фотографию. Хотя знала: Кэтрин Ли никогда ничего не забывает. Просто хотелось выпустить пар и испортить настроение кому‑нибудь еще. Они когда-то дружили, и Тейлор порой видела бывшую подругу насквозь. Хотя последние пять лет они мало общались. Но то, как брови Кэт взлетели, а губы округлились в удивлении, явно свидетельствовало о том, что все вышло из‑под контроля.

Точнее, кто‑то. И этим кем‑то был парень с нагло ухмылкой, возвышавшийся перед всезнайкой Ли.

Любопытно, в какие проблемы вляпался этот парнишка? Вся школа только и делала, что шушукалась о нем. В школьном мирке появление чужака всегда событие, воспринимаемое особенно остро.

Но никто ничего не знал, кроме того, что прибыл он сюда отрабатывать наказание.

– Внимание, прошу всех номинантов встать в круг, – провозгласил Эрлингтон в рупор, перекрывая гул голосов.

– Мне пора! – гордо воскликнула Тейлор и уверенным шагом направилась в центр.

А потом едва не споткнулась, увидев Пенни.

А она что делает на собрании номинантов? А, точно… Хоровой кружок! Пенелопа Браун стояла опустив голову, будто мечтала провалиться сквозь землю. Ее пушистая челка торчала во все стороны, а длинный кардиган горчичного цвета был настолько велик, что скрывал даже ладони. Эта девчонка выглядела так, будто прибыла сюда прямиком из шестидесятых. Но Тейлор знала: облик тихони обманчив. Ведь первый урок, как перестать доверять подругам, она получила именно от нее.

* * *

Пенелопа Браун не верила в истории Золушек, и в прекрасных принцев тоже не верила. Возможно, потому, что уже встретила одного, но он, к сожалению, так и не узнал в ней свою принцессу. Между ними было только шесть лет дружбы

и безответной любви. Например, сейчас Люк стоял в компании чирлидерш, которые гладили его влажные после душа волосы и улыбались ему так ярко, что свет, отражающийся от их зубов, мог бы ослепить кого угодно.

Даже то, что Пенни оказалась в числе номинанток на корону зимнего бала, не отменяло того факта, что Люк Уилсон – звезда баскетбольной команды, безжалостная машина по прозвищу Большо Волк, а она – просто Пенни из хорового кружка. И это было главным, что ее сейчас тревожило.

Даже страх перед выходом на сцену не пугал. Это она его знает как облупленного, а не они. Она его лучшая подруга. Она… Но так ли это важно, когда ты маленькая серая мышка?

– Эй, Пен, ты тоже тут?

Мэй, номинантка от баскетболисток, улыбнулась ей так, будто совсем не рада начинать диалог, но попросту вынуждена это сделать. Что уж там! Пенни сама себе сейчас была не рада. Ей нечего тут делать, какая из нее королева?

В этом году руководство решило разбавить бесконечную череду победительниц – чирлидерш и активисток, выдвинув по одной номинантке от каждого кружка. Среди хористов Пенелопа оказалась единственной девушкой-выпускницей. Что поделать, крутые девчонки в хоре не поют. Так же бедны на претендентов оказались шахматисты, пловцы, клуб любителей Эмили Дикинсон и будущие журналисты из школьной газеты.

Таким образом, победительница была определена заранее. Тейлор Джонсон, разумеется. Такие, как Пенелопа Браун, были тут просто массовкой, и она это прекрасно понимала, но легче не становилось.

– Да, Мэй, я тоже тут, – протянула она в ответ.

– Слушай, а это правда, что у Уилсона на груди набит волк?

Как же они достали с этим вопросом! Она слышала уже сотню версий, что это там за таинственная татуировка у Люка на груди. Все считали, что по праву его лучшей подруги Пенни явно должна знать, но, увы, она была первой в списке тех, ком он ни за что не показал бы этот злосчастный рисунок.

Полтора года назад Люк ночью залез в окно к Пенни и сообщил, что не явится к родителям в таком виде. Под грудью у него оказался пластырь, а в глазах – невероятный стыд. Тайна, покрытая мраком. Тайна, всегда заклеенная пластырем.

– Там написано: «Я люблю тако». Чего только не набьешь по пьяни.

– Правда?

Разочарованию Мэй не было предела. Она была высокой, красивой и явно подходила Люку больше, чем Пенни. Да абсолютно все ему больше подходили, чего уж там. «Удачи тебе, Мэй, очередная девчонка в списке Большого Волка Уилсона». Он даже не встречался официально ни с одной из них.

Пенни отвернулась, не желая видеть, как Мэй идет прямиком в толпу чирлидерш и закидывает

руку Люку на плечо, и тут же столкнулась с внимательным взглядом Тейлор Джонсон, но та мгновенно отвела глаза. Сердце все еще екало, даже спустя шесть лет после расставания с подругами. Вот бы сейчас все было как прежде! Они бы стояли сейчас вместе. И переживали вместе.

Что бы ни произошло дальше, это должно было просто убить Пенни, и на то была масса причин.

Она не умела танцевать, краситься, и у нее абсолютно точно не было пары для зимнего бала. Она вообще собиралась пропустить это мероприятие, и теперь желание расплакаться тисками сжимало горло. Хотелось забиться в дальний угол огромно комнаты Люка с книжкой в руках и сидеть там, пока его мама подкармливает ее пирожками, потому что «Нельзя быть такой худенькой, Пенни!». На кухне у Браунов не водилось пирожков, так что из двух домов выбор всегда падал на тот, где кормят вкуснее.

Мало кто знал, что в спальне у машины-убийцы Большого Волка есть розовый пушистый плед, постеленный поверх кресла-мешка. Пенни понятия не имела, откуда у Люка взялось это уютное гнездо под торшером с теплым желтым светом, но для «девочки из хора» оно всегда было свободно.

– Итак, номинанты и номинантки, – начала Кэтрин Ли. Еще одна бывшая в коротком списке подруг Пенни. – Скоро двое из вас станут королем и королевой бала, а поэтому нам придется усиленно поработать. – Она говорила быстро, будто е нужно было слишком много сказать за слишком

короткий промежуток времени. – Обратите внимание на слайд, – указала Кэтрин в сторону проектора, установленного на сцене.