Одри Альветт: Магия Чарли. Кусачая книга

Audrey Alwett

Magic Charly (Tome 2)

Bienvenue à Saint-Fouettard

© Ефимова Е.М., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Мне хотелось кричать: «Наука! Письменность! Слово!»

Я хотел натянуть школу на тюрьму.

Виктор Гюго. «Созерцания»

Summum jus, summa injuria^[1].

Цицерон. «De officiis»^[2]

Лишь два типа людей могут насмехаться над законом: те, кто его нарушают, и те, кто его устанавливают.

Терри Пратчетт. «Ночная стража»

Пролог

Джун Бурдонкль решила, что соображения безопасности её не касаются – по крайней мере, пока никто не видит, как она роется на развалинах.

От школы «Спички чик-чирички» не осталось камня на камне. Разрушили даже Драконий фонтан в глубине двора – безумно грустно, памятуя о том, что это был настоящий дракон и Джун недавно видела его собственными глазами.

Зато она не нашла ни одного трупа – хоть какая-то хорошая новость. Таким образом у Джун оставалась надежда, что её лучший друг Чарли сумел выбраться, а вместе с ним и Мангустина (Джун обожала её дразнить), и почтенная Мелисса, очаровательная бабуля, которую Джун собственноручно втянула в эту историю. Однако куда же они все делись?

Она разгребала завалы в поисках хоть каких-то подсказок, но нашла только разбитые балки и раскрошенную в пыль штукатурку.

Вдруг у Джун ёкнуло сердце: под выбитым окном что-то шевелилось. Она поспешила туда, с трудом шагая по разбитым камням и чуть не вывихнув ноги.

Сначала девочка удивилась:

– Тряпка?

Потом она узнала этот кусок ткани:

– Тряпуля, это ты?!

Джун вытащила находку из завала. Половая тряпка была разрезана надвое, но обе половинки двигались самостоятельно, словно разрубленный червяк. Как только Джун сложила их вместе, они моментально соединились: торчащие по краям волокна перекрутились, образовав грубый шов.

– Фу! Половая тряпка-зомби! – проворчала Джун.

И всё же она испытывала облегчение. Тряпка радостно подпрыгивала, правда без прежней гибкости – сказывалась нехватка воды, – но Джун подхватила её и засунула себе в сумку, где уже лежала недавно украденная ею Книга мага почтенной Мелиссы. Теперь Книга не расставалась с Джун.

– Давай-ка залезай. Ты милая, возьму тебя с собой.

Больше тут ловить нечего. Джун решила в виде исключения нанести визит Цезарии Вернье, матери Чарли, а по совместительству директрисе этой школы, ныне разрушенной. Возможно, Чарли просто вернулся домой? Может, всего через пару минут они упадут друг другу в объятия? Джун покачала головой. Нет, у неё слишком большой опыт попадания в неприятности, чтобы так думать.

Джун пошла по улицам Экс-ан-Прованса. Дом Чарли, симпатичная двухэтажная хибарка из песчаника, находился в двух минутах ходьбы – в соответствии с негласным правилом Экс-ан-Прованса, где всё, абсолютно всё, находится в двух минутах ходьбы, даже если на самом деле это больше чем в двадцати минутах.

На юге Франции ноябрь каждый год ломится к вам в дверь. Проще говоря, все ходят в майках с коротким рукавом, а потом в один прекрасный день из далёкой Сибири на всех парах прибывает мистраль, ставит свои чемоданы и начинает щекотать прохожих своими ветреными холодными пальцами, бесцеремонно забираясь под одежду. Вот тут-то, несмотря на вызывающе голубое небо, все и надевают по нескольку свитеров, дабы противостоять стуже.

Джун не отличалась предусмотрительностью и до сих пор ходила в лёгкой футболке. От ветра у неё по коже бегали мурашки, но её это почти успокаивало. Неприятно, конечно, но не смертельно: если уж она может это вынести, то Чарли и подавно не умрёт от обморожения, где бы он ни был.

Джун не могла совладать со страхом, нажимая на кнопку звонка. Она не питала тёплых чувств к представителям власти и предпочитала не встречаться с директрисой без особой необходимости.

– Джун Бурдонкль, – сказала Цезария, открывая дверь. В её голосе явственно прозвучали удивление, неодобрение, а также вопрос «Что это ты здесь делаешь?» и распоряжение «В твоих же интересах объяснить всё побыстрее!». Так явственно, что Джун могла бы без труда всё это записать и даже расставить знаки препинания.

– Чарли здесь? – спросила она.

– Чарли? – удивлённо повторила Цезария.

– Ваш сын. Он ведь пропал, да?

– У меня нет сына. Это моя мать пропала, и мне нужно многое сделать, чтобы её найти. У неё не всё в порядке с головой, наверное, она заблудилась.

Джун на миг стиснула зубы. Она совсем забыла про чары, которые Мангустина и Чарли навели на Цезарию. Их целью было избавить мать от чрезмерных переживаний за судьбу сына, но заклинание сработало слишком хорошо, и Чарли просто-напросто исчез из памяти директрисы. Это нисколько не облегчит поиски.

– Почтенная Мелисса тоже не вернулась? – предприняла вторую попытку Джун.

– Вы знаете мою мать?

– Да, и вашего сына тоже.

– Повторяю: у меня нет никакого сына.

– Неужели? А кто тогда живёт во второй спальне на втором этаже?

– На втором этаже всего одна спальня… Во имя четырёх шабашей, а это ещё что?!

Джун вздрогнула, услышав эти слова. Откуда Цезария взяла подобное выражение? Впрочем, она не успела продолжить эти размышления, потому что увидела, что испугало директрису: Тряпуля выбралась из сумки и теперь ползала по вымощенному красной плиткой крыльцу.

– Эта страхолюдина живая! – взвыла Цезария. – Я сейчас же вызываю дератизаторов!

– Нет, подождите!

Джун вломилась в дом без разрешения. Она оказалась в захламлённой гостиной, заполненной картинами Цезарии: они стояли на мольбертах, лежали, сваленные как придётся. Обычно Цезария отдавала предпочтение абстрактной живописи, но со свеженаписанной картины на Джун смотрело человеческое лицо, притом до боли знакомое.

– Это он, ваш сын Чарли, – заявила она. – Хотя, по правде говоря, он вовсе не такой урод.

– У меня нет сына! – нервно огрызнулась Цезария.

Между тем Тряпуля уже начала карабкаться по ступенькам лестницы и очень быстро добралась до лестничной площадки.

Цезария и Джун побежали следом за ней.

– Надеюсь, эта тварь не опасна!

Тряпка энергично протискивалась в щель под дверью комнаты Чарли.

– Она… исчезла в стене?! – потрясённо пролепетала Цезария.

Джун озадаченно уставилась на директрису. Выходит, Цезария даже не видит дверь в комнату сына? Джун поколебалась, потом решила, что всё равно ничего здесь не узнает, а наведённые Мангустиной чары слишком мощные и разрушить их не получится.

Кроме того, в комнате Чарли Тряпуля на своём месте.

– Я пойду, мадам Вернье, – сказала Джун.

– Вы же не оставите меня одну с этой… с этим существом?! Это же вы его сюда притащили!

– Не подходите к ней, когда она в плохом настроении, и время от времени ставьте ей ведро с водой. Обычно она не пытается задушить спящих людей.

– Но… подождите! Джун Бурдонкль, я требую, чтобы вы… о чём мы только что говорили? – Внезапно у Цезарии Вернье сделался чрезвычайно озадаченный вид.

Джун бросила на неё сочувственный взгляд и ушла.

Изначально она намеревалась вернуть Книгу мага почтенной Мелиссы – незаметно положить на стол, – но потом передумала.

Накануне вечером Джун осмотрела Книгу и пришла к выводу, что она живая – в этом не было сомнений. Казалось, Книге не нравится, когда к ней прикасаются. С другой стороны, Книга позволяла себя читать, самостоятельно переворачивая страницы. Внутри было записано множество заклинаний. Возможно, одно из них позволит Джун вернуть Чарли.

1. Кого люблю, того и бью

Обратный путь в Тэдем, город магов, занял очень мало времени. Похоже, сами академики магию не экономили.

Запряжённая лошадьми белая тыквина тряслась по покрытым лужами ноябрьским дорогам.

В салоне экипажа находилось четверо пассажиров: один взрослый и трое подростков.

Судья Денделион правой рукой строчил отчёт о событиях сегодняшнего вечера, а левой небрежно сжимал дорогу. Весьма непростое заклинание, но маг справлялся с ним без всяких видимых усилий, словно виртуозный музыкант, способный сыграть самую сложную партию по памяти, почти не заглядывая в партитуру. Лицо судьи элегантно обрамляли волны волос – из его причёски не выбилось ни одной пряди, несмотря на бушевавшую недавно бурю.

Напротив судьи Денделиона, сложив руки на коленях, сидел его сын Тибальд. Как и Чарли с Мангустиной, он был всего лишь недомагом, то есть начинающим волшебником. Тем не менее он чувствовал, что ему уготовано блестящее будущее, и с высоты своих пятнадцати лет пытался по мере сил подражать всем повадкам отца – ни дать ни взять юная копия папаши. Дабы преуспеть в этом, Тибальд явно был не прочь показать двум другим пассажирам тыквины, кто тут главный (накричать на них, возможно даже отвесить им пару оплеух), но те вели себя тише воды ниже травы, не давая ни малейшего повода для придирок.

Двадцать минут назад, отчаявшись хоть как-то зацепить своих попутчиков, Тибальд развалился на сиденье, широко раздвинув ноги, чтобы стеснить сидящую рядом Мангустину. Его колено упёрлось в округлое бедро девочки – таким образом представитель золотой тэдемской молодёжи надеялся вывести соседку из себя. Если повезёт, она может вспылить, и тогда он поставит её на место. Чарли пытался вмешаться, и Тибальд, только того и ждавший, быстро утихомирил защитника парой болезненных заклинаний. В теории простой недомаг имел доступ лишь к очень небольшому количеству магии, но благодаря жемче – жемчужине, содержащей воспоминания волшебников, которую сын судьи тайно прикрепил к своему кулону недомага, – его возможности многократно умножились. Тибальд мог тратить магию не скупясь, и, разумеется, его отец безмерно гордился выдающимися успехами сына.

К его большому огорчению, Мангустина вжалась в стенку тыквины и отгородилась от соседа длинной завесой светлых волос. Широкие поля её остроконечной шляпы словно немного опустились, чтобы лучше скрывать лицо девочки. Это уже можно было расценить как небольшой бунт, но Тибальд не нашёл, к чему придраться. Вдобавок Мангустина спряталась за толстыми стёклами своих очков, и даже её взгляд, казалось, был обращён внутрь: она полностью ушла в себя.

Чарли понимал, что девочка сейчас в ужасе из-за конечной точки их путешествия: Святых Розог. Сам-то он совершенно ничего не знал об этом месте, слышал только, что туда отправляют молодых магов, совершивших непростительные преступления. Тяжесть проступка обычно определялась тем, принадлежит совершивший его человек к тэдемской элите или нет. Мангустина успела провести какое-то время в этом заведении, и оставшиеся у неё воспоминания заставляли её дрожать при мысли о том, что придётся туда вернуться.

Высокий чернокожий парень с отлично сформированными мускулами, Чарли был одет с иголочки благодаря своей волшебной шапке-выручалке, а точнее – щегольству учителя Лина. Этот сильный маг, определённо заслуживающий гораздо большего, чем его нынешнее звание Элементариата, и одолжил пареньку сей магический головной убор.