К моему разочарованию и одновременному облегчению, в зимнем саду о Викторе и Мстиславе помалкивали. А вот Яромиру промывали косточки, как и мне, только речь шла совсем на другую тему, нежели я ожидала.

– Слышали? Яромир, ну, тот, высокий и красивый, что перевелся к нам в этом году…

– Брюнет с холодным взглядом?

– Точно! Он с Дори-Анной встречается. С пацанкой неуклюжей.

– Не, не с ней, он с ее братом дружит.

– Да ладно, не с ней. Я их сколько раз видела в коридорах, шастают за ручку.

– Подожди. Но Дори… она, кажется, сейчас болеет, лежит в медпункте.

– Не, в медпункте Изабелла. Говорят, с ней что-то невообразимое случилось, кажется, с лицом. А Дори сама по себе страшная, лучше ночью ее не видеть в кошмарах – не проснешься.

– Я слышала она заразилась чем-то и ходит в маске.

– В маске она потому, что страшная. Зенон видел, чуть не обделался.

– Ну, так она раньше не носила маску, наверно от той заразной болезни подурнела.

– Причем здесь маска? Она всегда была уродиной.

– Тогда с чего бы Яромиру с ней встречаться? Пресытился красотками, на говнецо потянуло?

– Типа того. Бывают же извращенцы.

Меня замутило от подобных разговоров, захотелось выйти из-за кустов, в которых я сидела в засаде, и повыдергивать волосенки из глупых голов куриц, сплетничающих на соседней лавке. Не зря «братишки» велели не высовывать нос из своей комнаты. Попробуй, сохрани душевное равновесие в подобных условиях.

– Все не просто так, – осадил балаболок мужской голос. – Парня биологическая мать бросила, ушла от отца, когда Яромир был совсем мальчишкой. Уж красавицей грет на все королевство слыла. Кокетка страшная. А сейчас у него мачеха, скромная простая женщина, так оба в ней души не чают. Поэтому Яромир на дух не переносит ваши девчачьи кривлянья и перегруженные штукатуркой лица. Дорка всей этой фигней не страдает, видать, тем и зацепила.

– А тебе откуда знать? – обиделись девчонки.

– Мы в хороших отношениях. Не скажу, что друзья, но часто пересекаемся. Мой отец ладит с его родителем.

– Ааа…

Я посидела еще немного на лавке, ожидая, что неизвестный парень, которого мне не удалось рассмотреть из-за кустов, расскажет еще что-то интересное про Яромира, но он то ли отошел от компании девиц, то ли предпочитал далее молчать, но больше я его голос не слышала. Сплетницы продолжали делиться впечатлениями от услышанного, а потом и вовсе перешли на другую тему.

Поняв, что бессмысленно сижу на лавке и рискую попасться на глаза отдыхающим студентам, я, обходя многолюдные места, отправилась к себе.

В голове была каша. Я пыталась с ней справиться и разложить по полочкам услышанное, но не могла поверить. Встречается со мной? Я – в его вкусе? Испытывает неприязнь к кокеткам?

Вот, значит, как. Пока я пыталась с Яромиром флиртовать, то попадала в его «слепую зону», он меня в упор не замечал. Дело было не во внешности, не в том, насколько удачно я себя изменила при помощи планшета, какое красивое платье надела или сделала стильный макияж. Он всего этого не видел. Мои старания улучшить себя были тщетны, пока я вела себя легкомысленно. Стремление обольстить и влюбить в себя приводили к совершенно обратному эффекту. Он отстранялся. И наоборот, стоило мне забыться и стать самой собой, как Яромир менялся. Проявлял заботу и внимание.

Неужели это правда? И Яромиру я нравилась такой, какая есть? Вернее, была. Или все-таки до сих пор я ему интересна? Он же помогает и делает вид, будто не замечает моего уродства. Он даже меня поцеловал!

Не может быть! Не может быть, чтобы посредственность могла привлечь парня, у ног которого будет любая, помани только пальцем.

Я так и не пришла к какому-либо выводу, факты говорили об одном, а собственная самооценка о другом.

До ужина я вся издергалась. К прежним переживаниям добавились сердечные. И еще время от времени проскальзывала противная мыслишка, что после ритуала отношение Яромира ко мне наверняка изменится. Сейчас он проявлял благородство, заботясь об изуродованной девице, но, вернув свою внешность, я потеряю статус жертвы и снова перейду в разряд простушек обыкновенных.

А если останусь монстром, то тем более не понадоблюсь никому…

Яростно потрясла головой и запретила себе думать о будущем. Если Яромир отстранится от меня, что ж, тогда станет ясно – сама по себе я ему не нужна. Наверное, горькая правда лучше самообмана. Придется смириться. Или… я снова завоюю его интерес! Зная о нем гораздо больше, чем раньше, у меня есть все шансы понравиться ему, проявив себя настоящую.

С таким вот боевым настроем я пришла в столовую на ужин. Зал меня встретил музыкой, льющейся из динамиков, сиянием разноцветных огней гирлянд и разряженной елкой – главным символом Нового года. Столики красовались, убранные в накрахмаленные скатерти, торжественной сервировкой, а с потолка свисали синтетические сосульки, сверкающие блестками.

Я и позабыла, что сегодня грет Морал обещала праздничный ужин. Надеюсь, нас не задержат в столовой надолго? Яромир говорил о предновогодье. Значит, ритуал нужно совершить до полуночи. Но с ректора станется организовать старомодные конкурсы и викторины, лишь бы занять студентов «правильными развлечениями».

Нервозность моя все усиливалась. Ничего удивительного, что появление троицы с безмятежными улыбками на довольных лицах меня покоробило.

– Вы не могли мне хоть как-то просигналить, что у вас все в порядке, спасать никого не требуется? – прошипела я сквозь зубы, следя за тем, как парни ставят свои подносы на стол и усаживаются.

– Ты переживала? – удивился Яромир.

– Нет, конечно! – ответил за меня Виктор. – Дори просто расстроена донельзя, что не смогла поучаствовать в самом веселье. Видишь, как надулась?

Я махнула рукой, не собираясь опровергать. Пусть думают, что пожелают.

– Судя по вашим довольным лицам, все прошло удачно?

– Более чем! – похвастался Мстислав – Сами не ожидали, что так подфартит. Ключ нам сделали за пару минут. Оригинал мы вернули тоже быстро. Греот Рукаоп как раз вышел на свой «любимый» обход, и мы успели подсунуть ключ на место, даже не выманивая завхоза из комнаты.

– А я все подготовил к ритуалу, – добавил Яромир, – и даже успел выспаться. Будем надеяться, что никому из учителей не вздумается посетить подвальную аудиторию, все-таки каникулы, и задуманное пройдет по плану.

– Тогда… – мой голос дрогнул, – после ужина?

Есть не хотелось, несмотря на праздничное меню, радующее глаз разнообразием блюд и красотой подачи. Но я понимала, что парням нужно хорошо подкрепиться, чтобы предстоящей ночью выложиться по полной. Да и мне самой силы понадобятся, поэтому придется что-нибудь пожевать.

– Да, – подтвердил Яромир и тепло улыбнулся. На лице ни капли сомнения или страха. Настолько уверен в успехе?

Меня потряхивало от волнения. Не то, чтобы я не доверяла Яромиру, но на душе скребло. Сама не могла понять, почему. По словам парней, мы хорошо подготовились. Все должно было пройти наилучшим образом. Но беспокойство не унималось.

Глава 22

– Яромир, – принялась я задавать вопросы, чтобы немного развеять свои страхи. – Как думаешь, каким образом дух попал в планшет?

Парень перестал жевать и задумался.

– Я много размышлял над этим, – наконец, сказал он, – но так и не пришел к конкретному выводу.

– А не к конкретному, – подтолкнул Мстислав его к дальнейшему рассуждению.

– Если в теории, то вселение духа возможно тремя способами. Первый – самый распространенный. Экзорцист ловит духа и сковывает его, лишая части силы, но зато между ними образуется связь. Очень похоже на хозяина и собаку, посаженную на цепь. У человека есть рычаги влияния на темную материю, и подсаживает он духа в вещи с определенной целью, к примеру, качать из жертвы энергию, молодость, здоровье.

– Красоту? – предположил Мстислав.

– Такого понятия нет, – возразил Яромир. – Жертва, конечно, становится некрасивой, но не меняет черты, с которыми родилась. В общем, это не наш случай. Связь с экзорцистом я не ощутил, дух в планшете невероятно сильный и симптомов выкачки жизненных ресурсов у Дори нет.

– Тогда что? – с нетерпением спросил Виктор.

– Второй вариант, – продолжил Яромир, – подразумевает также участие экзорциста, но уже не претендующего на роль контролирующего. В таком случае, не скованная человеком темная материя остается полной сил. Делается это, как правило, ради мести. Просто напакостить врагу, и не важно, чем все обернется.

«Изабелла?» – мелькнуло у меня предположение. Но тут же я его отмела, девчонка сама пострадала.

– Вычислить можно? – подошел к вопросу Виктор с деловой стороны.

– Да, – согласился Яромир. – Пока дух сидит в предмете, связи с экзорцистом не видно, так как по идее нет ее, отсутствует та самая «цепь для злой собаки». Но зато после извлечения темной материи, остается обязательный след человека, поучаствовавшего в преступлении. Нередко экзорцистов приглашают как раз ради подобных анализов.

– То есть, после завершения ритуала можно посмотреть, кому Дори обязана подарочком? – сделал вывод Мстислав.

– Именно, – подтвердил Яромир. – Но есть и третий вариант. Иногда духи, не упокоенные или вырвавшиеся при ритуале слабого экзорциста, гуляют на свободе. Не все, но некоторые бывают озлоблены, а если они еще и силой не обделены…

– Творят, что хотят, – подсказал Виктор.

– К сожалению, – согласился Яромир. – Этот вариант, наверное, самый худший. Вселиться в вещь им нет ничто. Покинуть выбранную обитель практически невозможно, но зато в ее пределах, не являясь проводником между экзорцистом и жертвой, способны накапливать мощь.

– М-да. Мы видели, на что способны духи, оказавшиеся в предмете. – Я покрутила возле своего лица рукой.

– С этим ясно, – кивнул Виктор. – Но планшет к Дори прислали в качестве подарка, причем порталом. Выходит, здесь без вмешательства человека не обошлось? То есть, все-таки второй вариант с экзорцистом, подсадившим духа в планшет? Сама бестелесная субстанция не могла подарить себя Дори.

– Ошибаешься, – со вздохом возразил Яромир. – Сильные духи способны поднимать предметы. То есть в пункт портальной доставки коробка могла добраться и без человека. Поставить закорючку об оплате или внести сумятицу в компьютерную программу тоже духу несложно. А после останется лишь запрыгнуть в планшет, как на подножку уходящего карбуса.

– Хочешь сказать, что экзорцист здесь не виновен? – возмутился брат, кажется, давно готовящийся к страшной мести за сестру, то есть меня.

– Я говорю – рано делать выводы. После уничтожения духа я посмотрю на оставшийся след.

– Ты сумеешь?

– Я попробую. У меня средний уровень дара, и, если след останется от экзорциста равного мне или слабее по силе, я его увижу.

– А если сильнее?

– Можно будет отнести остатки планшета грет Тишш или другому экзорцисту высшей степени.

– Вот как… – задумчиво пробормотал брат, потирая подбородок. – Что ж, хорошо, виновника будем вычислять позже. А пока займемся самой проблемой.

– Дорогие студенты…! – резанул по ушам голос ректора, усиленный микрофоном. О, нет, только не это.

Грет Морал с явным удовольствием принялась вещать о самом прекрасном и таинственном новогоднем празднике, предлагая отметить его «как следует». А именно – развлечениями, которые должны были поспособствовать повышению энергетического потенциала, важного для каждого одаренного и сближению студентов, живущих под одной крышей, словно настоящая семья.

Парни, до того принимавшие участие в других мероприятиях, организованных ректором, начали потихоньку покидать столовую. Кто-то делал вид, будто мучается животом, кто-то полз под столами, наивно полагая, что стали невидимками.

– Что будет, если открыто уйти, ведь мы уже отработали положенные три новогодних развлечения? – достаточно громко спросил Яромир.