Сама Ли не была склонна к пространным рассуждениям. Её не интересовала ни истинная природа окружающих её вещей, ни причины происходящего в её жизни. Пустые рассуждения о том, что априори не имеет чёткого и практичного ответа, были для неё бессмысленной тратой времени. Ли всегда жила просто. Поэтому, наверное, и смогла легко освоиться в Улье и быстро найти себе место и занятие по душе.

Но после множества потерь что-то изменилось и в ней. И, пожалуй, впервые в жизни блондинка вдруг заметила, что всё вокруг неё имеет не только практический, но и эмоциональный окрас. Несёт в себе отпечатки былых событий – радостей, трагедий, обретений и потерь.

Разговаривать о подобном Ли тоже не умела, так что дальше пошли молча. Да и Улей не то место, чтоб болтать – можно запросто отвлечься слишком сильно и проворонить слишком близко подобравшуюся опасность: заражённого, атомита, мура или просто не чистого на руку рейдера. Людям с крепкой моралью выжить тут сложно. Зато всяким отбросам с пониженной социальной ответственностью, которым убить что пёрнуть, есть где разгуляться.

У Ли мораль и ответственность в характере присутствовали, но вместе с ними имелась и достаточная гибкость, позволявшая определить, когда этими качествами следует воспользоваться, а когда – отбросить за ненадобностью. Например, разве стоит применять человеколюбие к мурам и внешникам? Первые охотятся на иммунных, вторые – режут их на органы. И те, и другие суть моральные уроды, поступать с которыми следует так же, как и они ведут себя по отношению ко всем остальным.

Добро и зло в понимании Ли были строго противоположными силами, практически лишёнными оттенков. Нет, она понимала, что всегда есть нюансы и причины, но судить предпочитала исключительно глобально, по результатам. Приносишь больше зла, чем добра – враг. Наоборот – друг. И всё.

Теперь же она впервые увидела ещё и так называемый рок. Судьбу. Совокупность не только действий, но и не зависящих ни от кого обстоятельств, которые ведут к тому или иному результату. Увидела в сочетании тихого провинциального городка и кошмара, обрушившего на него после перезагрузки. Перечеркнувшего жизни всех без разбора, и хороших, и плохих.

Психика, и так державшаяся на пределе, едва не дала сбой. Ли пришлось заставить себя выбросить из головы все мысли о трагической судьбе тех, кто тут жил, и сосредоточиться на своей.

Как и Пумбе, Ли очень нравилось жить. И для того, чтоб продолжать это делать, необходимо было либо как можно быстрее найти стаб, либо… заняться мародёркой. Для повышения шансов на выживание Ли были нужны еда, вода, алкоголь и патроны. Как городке обстояло дело с оружейными магазинами, блондинка понятия не имела. Но уж продуктовые тут точно должны были быть.

9. Прошлое. Кали

Зил горел, чадя чёрным тяжёлым дымом. Траурный жирный столб образовал нечто, похожее на гигантский перст, указующий на место недавнего боя. Кали была удовлетворена делом своих дрожащих от перевозбуждения рук. Только что она избавила мир от стаи бешеных псов, и была горда собой, хотя и потчевать на лаврах не собиралась, намереваясь, как можно скорей, убраться отсюда. Огорчало только то, что она была ранена. Но и это, если вдуматься, не такая уж большая проблема. Неделя или десять дней, и она снова будет как новенькая.

В багги нашлась аптечка, и Кали сделала себе перевязку. От куртки и худи пришлось избавиться, бросив одежду в полыхающий ЗИЛ. Рукава совсем новых курток насквозь пропитались её собственной кровью, продолжать ходить так все равно что приглашать заражённых со всей округи подкрепиться вкусным и здоровым иммунным мясом.

Хорошо, что в магазине рядом было все необходимое. Выпив, наверное, сразу четверть фляги живуна, Кали вздохнула и приступила к обыску покойников. Вообще, в отряде она предпочитала этим не заниматься. Но джокеров больше нет, теперь нужно самой как-то крутиться.

Больше всего её интересовали спораны. И их она получила из заначек пиковых под полсотни штук. Нашлось и три горошины. Помимо умения проходить сквозь стены у Кали был и другой Дар – нейтрализация ядов. Но его блондинка не торопилась развивать, считая полезным лишь отчасти.

Да, знать, что тебя не отравят, приятно. И трескать просроченный тушняк – тоже. Но вот умение подогреть руками кофе в кружке было бы, по её мнению, в сто раз полезнее.

Гороховый раствор Кали всё равно употребляла, но скорее ради Дара ходить сквозь стены. Тем не менее, добытому гороху она обрадовалась хотя бы как улучшению собственного плачевного финансового положения.

Всё оружие и боеприпасы блондинка, не разбираясь, закинула в багги. Не обошла вниманием фляги с живуном и гороховкой. Помимо Даров, раствор горошин улучшает регенерацию, и этим его свойством Кали собиралась воспользоваться на полную катушку.

Багги у муров оказался интересным, поэтому она решила затрофеить и его. По всему видно – это не местное изобретение, а серийная военная техника одного из миров-доноров. На это указывало многое. Например, кроме крупнокалиберного пулемёта тут ещё был установлен автоматический гранатомёт. И багги мог двигаться в двух режимах – либо с оглушительным тарахтением от двигателя внутреннего сгорания, либо почти бесшумно от установленных в полу плоских аккумуляторов, заряжавшихся во время работы двигателя внутреннего сгорания.

При всех этих наворотах машинка оставалась очень лёгкой, компактной и приемистой, что предрекало неплохую проходимость и маневренность.

На прощание Кали не поленилась обойти и проконтролировать всех муров. Как оказалось, не зря. Один только притворялся трупом – тот самый Петрушкобородый. При виде блондинки он попытался вскочить, но у него не получилось сделать это быстро. Кали, насмерть перепуганная, с матами разбила ему голову прикладом “Соболя”, поражаясь живучести этой сволочи. Увы, приклад винтовки подобного обращения тоже не пережил, треснув пополам. Пришлось от “Соболя” избавиться. Ну и чёрт с ним, оружия в запасе у Кали теперь было достаточно.

Багги бесшумно и быстро покинул мертвый город. Уже отъехав километров на сорок от знака, обозначавшего въезд и выезд из населённого пункта, Кали подыскала здание СТО, где и дала поработать двигателю внутреннего сгорания, заряжая аккумуляторы.

Только сейчас она позволила себе выдохнуть более или менее свободно. Погони за ней не было, заражённых в округе – вроде как тоже. Это, конечно, совсем не значит, что их тут вообще нет, но блондинка решила, что может себе позволить тщательно осмотреть полученную добычу и, что называется, «выдохнуть».

Особенно её интересовали личные рюкзаки муров и багажник теперь уже её багги. В одном из невзрачных рюкзаков её ждал королевский подарок судьбы. Около восьмисот граммов редчайшего в Улье материала – нодия. Ей самой он не был нужен, она не обладала ни одним из нужных для обработки нодия Даров. Но для неё это был очень хороший навар. Например, в Железнодорожном его можно сдать барыгам по четыре спорана за грамм, а если поторговаться и не торопиться его продать, то и по шесть можно договориться.

Это, по самым скромным прикидкам, под пять тысяч споранов или пятьсот тысяч кредитов Зимнего – целое состояние. При обычной жизни и скромных тратах года три можно прожить спокойно, не вылезая за стену на кластеры.

Добыча придавала дополнительный смысл перестрелке в оружейном магазине. Ведь, всегда приятней думать, что это ты такой ловкий и удачливый и интуитивно знаешь, куда соваться стоит, а куда нет, чем вспоминать о собственных истеричных действиях, продиктованных безвыходностью ситуации.

Кроме нодия Кали повезло на удобный и нетяжелый импортный армейский бронежилет, совмещённый с разгрузкой. Плюсом ей достались два короткоствола – девятимиллиметровый ПБ ещё советского производства и вороненый импортный револьвер под ходовой здесь ружейный четыреста десятый калибр.

Из-за длинного патрона револьвер выглядел мутантом, отрастившим себе непропорционально большой барабан и ствол, подходящий скорей для обреза. На вороненом стволе красовалась надпись, которую Кали перевела как "домашний защитник". Опробовать револьвер пришлось почти сразу после того, как он попал в руки.

Совсем не тихое тарахтение движка багги привлекло сразу двух заражённых – лотерейщика и бегуна. Бегуну хватило одной десятимиллиметровой пули, оставившей между бровей индийский знак. На лотерейщика пришлось истратить все четыре оставшихся в барабане патрона.

Револьвер был тяжеловат – под полтора килограмма, длинноват и непривычен в использовании, но вполне удобен, и, что важно, требовал бюджетные боеприпасы. Поразмыслив, Кали притянула открытую самодельную кобуру и патронташ к своему правому бедру на ковбойский манер. Останавливающий эффект у тяжёлой пули на близкой дистанции впечатлял.

Кроме пистолета и револьвера она подобрала для себя сто второй калаш с банкой заводского глушителя и коллиматорным прицелом. Таким же точно пользовался её напарник Смак, потому Кали хорошо знала это оружие и неоднократно его использовала. Ещё ей понравился полуавтоматический дробовик под двенадцатый калибр. Всё остальное она закинула в багажник, переложив рабочей одеждой сотрудников СТО, чтобы железки не громыхали во время движения.

Наконец, разобравшись с неожиданно свалившейся на неё добычей, Кали с удовольствием наелась трофейной тушёнки и запила всё сладким лимонадом, добытым из обесточенного автомата, стоявшего в клиентской зоне станции техобслуживания. Прострелянное плечо хоть и болело, но на сытый желудок начало клонить в сон. Однако позволить себе этого было нельзя, место плохо подходило для ночёвки. По дорогам очень любили болтаться заражённые. Желательно найти что-нибудь более-менее уединённое, чем автомастерская, гордо стоявшая прямо на перекрёстке.

Кали хоть и проспала часть ночи, как убитая, но этого все равно было недостаточно после вынужденного марафона нагишом по пересечённой местности. Ноги дергало судорогами, да и усталость никуда не делась. Глянув на индикатор зарядки батарей, решила продолжить путь сегодня – до заветных ста процентов оставалось чуть менее часа зарядки.

Оставшееся время Кали заняла тем, что закрасила из баллончика с аэрозольной краской символы муров, чтобы случайно не схлопотать пулю или гранатомётный выстрел по пути. Затем перезарядила и тщательно вычистила всё отобранное оружие, словно готовилась на войну.

Привычки, вколоченные дисциплиной, царившей в отряде джокеров, держали в тонусе до сих пор. Может быть, Кали не понимала многих оргмоментов функционирования отряда в целом, но вот то, что укладываться спать или отправляться в дорогу, не приведя перед этим свое оружие и снаряжение в порядок, не надо, она знала наверняка. Конечно, было лень. Измученный организм требовал отдыха, но отдых без подготовки – сродни самоубийцу. Лучше быть живым и вымотанным до крайности, чем полностью отдохнувшим и так же полностью мёртвым.

О том, что она слишком уж долго задержалась в этом месте, ей намекнул визит ещё одного лотерейщика. Защитник и в этот раз не подвел. Тяжёлая десятиметровая пуля от четыреста десятого Магнума исправно расплескала мозги заражённого. Все дела были завершены, кроме…

Кали вскрыла финкой споровые мешки заражённых и достала содержимое. Неплохо… Одна горошина и четыре спорана.

Вот и всё. Задерживаться тут больше нельзя. Блондинка села за руль и перевела режим работы на тихий.

Куда она ехала?

До этого момента просто выбиралась с условно-вражеской территории… Хотя почему "условно"? Друзей у неё тут нет. Сейчас, получив в своё полное и безраздельное пользование восемьсот грамм нодия, она, наконец, сообразила, куда ей надо дальше. Первым делом нужно повыгоднее и побыстрее сбыть ценнейший сырец серого металла. Потому что за него, а тем более, за такой кусманище, легко найдутся желающие её по-быстрому привалить.