– Все так плохо? – идет за мной.

– Доктор сказал, ей с каждым днем все хуже. Ей осталась неделя, а может меньше, – зачем-то заглядываю в холодильник, хоть есть совсем не хочется.

– Мне нужно как-то попасть к ней вместе с Гарри.

– Я завтра опять собираюсь к ней. Можем съездить вместе. Только домой вам придется ехать без меня, я сразу же поеду в школу, – закрываю холодильник и включаю чайник, чтобы просто попить чай.

– Почему ты сегодня не в школе?

– На нашем этаже какие-то проблемы с проводкой. Сегодня там проводились ремонтные работы. Пришлось отменить занятия.

– Ясно, – сестра садится на стул напротив меня. У нее уставший вид, и я уверена, что выгляжу сейчас не лучше. Мы все изрядно измучены всем свалившимся на нас.

– Как себя чувствует Гарри?

– Сегодня он был достаточно активным днем. И теперь спит без задних ног.

– Я рада.

– Роза, у нас заканчиваются лекарства. Нужно заказывать новую партию. Займет время, пока она придет, – произносит сестра и внутренности сжимает в тугой узел. Начинает накатывать отчаяние. Иногда кажется, что еще немного, и я просто не справлюсь со всем этим.

– Когда нужно заказать? Есть еще пару дней? Я выступаю в эту субботу.

– Еще пару дней есть. Но лучше не медлить.

– Хорошо. Закажем сразу, как мне переведут деньги за выступление.

– Спасибо тебе, сестренка. Даже не знаю, чтобы мы делали без тебя. Я даже не могу устроиться на работу и помогать тебе.

– Все нормально, Кори. Мы справимся, – стараюсь подбодрить сестру, а сама ощущаю, как земля уходит из-под ног.

Кори пришлось совсем нелегко, когда у Гарри обнаружили заболевание. Отец Гарри, с которым они тогда жили вместе вне брака, ушел от нее сразу, как узнал, что его сын серьезно болен. За все годы от него не пришло ни копейки помощи. Он даже ни разу не объявился, чтобы узнать, как его сын.

Никогда не понимала таких людей. Как только они могут нормально жить потом, зная, что оставили беспомощного ребенка. Кори пришлось уволиться с работы, и мы с мамой сразу забрали ее к нам. Мы всегда были за друг друга горой, и я на все готова, чтобы единственные оставшиеся у меня родные могли нормально жить.

Наш отец умер, когда мы были еще совсем маленькими, и мама поднимала нас с сестрой одна, без всякой помощи. Помимо выступлений в профессиональном ансамбле, маме приходилось работать еще на двух работах, чтобы вырастить и выучить нас. Мама всегда была для нас примером сильной и независимой женщины.

– Вернусь к Гарри. Если он проснется, может испугаться, что меня нет рядом.

– Ладно. Я попью чай, и сама пойду укладываться. Я ужасно устала.

– Хорошо, Роза.

– Не забудь, пожалуйста, запереть мою дверь.

– Конечно, сестренка. Я люблю тебя, – тепло улыбается мне.

– И я люблю тебя, – Кори уходит, и я остаюсь одна, наедине с тяжелыми мыслями.

***

Просыпаюсь из-за того, что стало холодно. Открываю глаза и, моргнув несколько раз, чтобы сфокусировать зрение, понимаю, что нахожусь не в своей спальне. По позвоночнику бежит холод от того, что это опять происходит со мной. Кори, видимо, забыла закрыть дверь моей комнаты. Я сижу на диване в гостиной, прижав колени к груди, в одной легкой ночной сорочке. Вокруг царит тишина, и в помещении темно. Я чувствую, как быстро в груди бьется сердце, и тело окутывает страх.

Сколько я так просидела?

Уже давно такого не случалось.

Неужели мне снова придется вернуться к таблеткам?

Спускаю затекшие ноги с дивана и плетусь в свою комнату. Закрываю дверь и щелкаю замком, зная, что это совсем не преграда. Но вряд ли сегодня это снова повторится. Маловероятно, что я вообще смогу заснуть.

Смотрю на часы на прикроватной тумбочке, показывающие почти пять утра, понимая, что просидела там не один час.

Ложусь на кровать и зарываюсь под одеяло, свернувшись в позу эмбриона. Стараюсь глубже дышать, чтобы успокоить сердцебиение, и закрываю глаза, ожидая звонка будильника.

Глава 2

– Доброе утро, сестренка, – за моей спиной раздается голос Кори в тот момент, как я выливаю разболтанные яйца на раскаленную сковороду.

– Доброе утро, – приветствую ее, не оборачиваясь.

– Привет, тетя Роза, – слышу бодрый голосок своего четырехлетнего племянника и по сердцу разливается приятное тепло.

– Привет, дорогой. Выспался? – кидаю в его сторону короткий взгляд, перемешивая омлет лопаткой.

– Ага. Мама сказала, что я крепко сегодня спал.

– Это замечательно. Мама предупредила, что сегодня мы поедем навестить бабушку?

– Да. Я очень соскучился по ней.

– Она тоже по тебе соскучилась, дружок.

– Как ты сегодня спала? – задает вопрос сестра и я встречаюсь с ней взглядом.

– Сегодня это опять повторилось, Кори.

– Ох, дорогая. Постой! Черт! – закрывает рот рукой, посмотрев на сына. – Я совсем забыла закрыть твою дверь. Ты как? Все в порядке? – быстро оказывается рядом со мной, осмотрев меня встревоженным взглядом.

– В порядке. К счастью, я просто сидела на диване в гостиной.

– Прости меня, Роза. Я такая безответственная, – сжимает мою руку, виновато посмотрев на меня.

– Все хорошо, Кори. Не вини себя, – кладу руку поверх ее.

– Нет. Вовсе не хорошо. Мало того, что я никак не помогаю материально. Так еще и не могу выполнить элементарную просьбу. Я подвергла тебя опасности. Я ужасная сестра, – не прекращает свою тираду, отводя глаза.

– Кори, посмотри на меня, – поворачиваю ее за подбородок и замечаю стоящие в карих глазах слезы. – Ты ни в чем не виновата. Слышишь? Я не ребенок, чтобы со мной так возиться.

– Но я пообещала маме… – запинается.

– О чем ты?

– Я не говорила тебе, но когда я была у нее в последний раз, она попросила меня позаботиться о тебе. За тобой нужно присматривать.

– Не переживай так за меня. Я просто снова начну принимать лекарства, чтобы такое больше не повторилось.

– Но ты же говорила, что тебе не нравится, как ты чувствуешь себя после них.

– Говорила. Но я давно их не принимала. Может, в этот раз будет по-другому.

На столе раздается звонок моего мобильного, и мы вместе с сестрой оборачиваемся на его звук.

Снимаю сковороду с огня и подхожу к столу, улыбнувшись своему племяннику, играющему с машинкой.

Беру телефон и когда вижу на дисплее номер клинического центра, все внутри напрягается.

– Д-да, – дрожащим голосом отвечаю на звонок.

– Мисс Самерс, вас беспокоит доктор Мендас.

– Я слушаю вас, доктор.

– Простите, но я с плохой вестью. Мне очень жаль. Но этой ночью ваша мать скончалась, – звучит в трубку, и внутренности обжигает огнем. Прикладываю руку к груди, почувствовав, как стало не хватать воздуха. Открываю рот и начинаю дышать, как рыба, выброшенная на берег.

– Мамочка… – шепчу и начинаю всхлипывать.

– Мисс Самерс? Вы в порядке?

– Простите…яяя… – не могу остановить слезы, льющиеся из глаз.

– Роза, что случилось? – рядом оказывается Кори.

– Я скоро приеду, доктор Мендас. Спасибо, – проговариваю сквозь плач и нажимаю кнопку сброса.

Облокачиваюсь руками о стол и даю волю слезам.

– Мама? Это звонили на счет мамы? – спрашивает Кори, начиная плакать вместе со мной.

Ничего не ответив, просто киваю головой, закрыв рот рукой. Кори крепко обнимает меня, и я хватаюсь за нее, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.

– Мамочка, а почему вы плачете? – раздается голос Гарри, и он оказывается рядом, обняв нас с сестрой за бедра.

– Ничего, сынок. Просто нас расстроили на счет твоей бабушки.

– гладит сына по головке, пока я пытаюсь взять себя в руки.

Никогда нельзя заранее оценить свою реакцию, когда тебе сообщают о смерти родной матери. Даже если ты знал, что это рано или поздно произойдет. Еще вчера я смотрела в ее глаза и слышала голос, а сегодня ее уже нет на этом свете.

На этом все. Мы остались с сестрой совсем одни. У нас больше нет никого, кроме Гарри.

Почему-то именно сейчас мне так сильно захотелось закрыться в студии школы и забыться в любимом танце. Но сейчас мне точно будет не до школы. Придется отменять ближайшие занятия и заняться похоронами, деньги на которые мама предусмотрительно заставила меня отложить заранее, будто чувствовала, что все равно уйдет.

***

Весь вчерашний день ушел на скорую подготовку, а сегодня мы уже хороним маму. В зале для прощаний при часовне собрались люди, в прошлом знающие мою маму. Здесь даже мамины преподаватели по танцам, которые пережили свою ученицу. Среди пришедших замечаю тех, с кем мама когда-то танцевала в ансамбле. Один из них – ее бывший партнер по парному фламенко, с которым у мамы даже был короткий, но бурный роман.

– Мисс Самерс, я искренне вам соболезную, – слышу сбоку обращение и, повернувшись, замечаю одну из наших учениц из школы.

– Спасибо, Зои.

– Ваша мама была настоящим профессионалом и замечательным человеком. Нам всем очень будет не хватать ее. Мы очень надеемся, что вы не опустите руки и продолжите ее дело, обучая нас.

– Конечно, Зои. Школа будет продолжать свою работу.

– Мы очень будем ждать вашего возвращения. Еще раз соболезную, мисс Самерс. Всего доброго.

– Всего доброго, Зои.

Еще целый час мне приходиться слушать слова утешения и соболезнования, едва стоя на ногах. Слез уже не осталось. Меня просто окутала смертельная усталость.

– Ты как, сестренка? – Кори сжимает мое плечо.

– Держусь из последних сил.

– Мы должны быть сильными, дорогая.

– Я знаю. И буду, но не сегодня.

В зале появляется священник и дает команду для погребения. Специальные люди поднимают гроб с мамой и выносят его из зала. Выходим с сестрой, держась под руку, и все присутствующие следуют за нами до места вырытой ямы.

Дрожа от холода и нервного напряжения, стоим с Кори, слушая проникновенную речь священника. Хочется, чтобы поскорей это все закончилось. Начинает мучить головная боль, сжимающая виски. Кажется, еще немного, и я просто завалюсь к ногам сестры.

– Ты в порядке, Роза? – где-то на фоне слышу голос Кори.

– Ужасно разболелась голова.

– Ты пила сегодня таблетки?

– Пила.

– Может, опять побочный эффект?

– Не знаю. Я уже ничего не знаю.

– Потерпи, дорогая.

После погребения следуем к ожидающей нас машине и спешим домой к Гарри, которого оставили с няней.

***

Поздно вечером, уложив племянника спать, сидим с сестрой на кухне, допивая бутылку белого вина.

На душе пустота и чувство отрешенности. Мы обе думали, что от усталости завалимся спать, но нам совсем не спится.

– Неужели это правда? Я до сих пор не могу поверить, – нарушает тишину голос сестры.

– Я тоже, Кори, – обреченно вздыхаю, посмотрев впереди себя невидящим взглядом.

– Я даже еще не сказала Гарри. Не знаю, как объяснить ему, что его любимой бабушки больше нет. Я так боюсь, что он расстроится и ему станет плохо.

– Не спеши. Подумай, как лучше мягко его подвести к этому.

– Да. Наверно, ты права. Лучше не спешить, – делает глоток из бокала. – Завтра уже вернешься к занятиям в школе?

– Я не могу больше отменять. Нам нужны деньги. Да и не хочется, чтобы ученики начали уходить от нас. К тому же мне нужно подготовиться к выступлению и хорошенько отрепетировать новый танец.

– Конечно. Уверена, тебе пойдет это на пользу, и ты сможешь немного отвлечься.

– Ты не представляешь, как я хочу поскорей оказаться в студии.

– Даже не знаю, как так получилось, что я не ударилась в танцы, как ты, – улыбается грустной улыбкой.

– У тебя были другие интересы.

– Наверно просто я пошла в папу. А ты с детства любила подражать маме. Никогда не забуду, как застукала тебя, когда ты добралась до ее концертных платьев и нарядилась в одно из них, пытаясь танцевать.