– Ну да. Хотя он не пил почти. А нынешний вообще не пьет. Его тут потому все и боятся – непонятно, говорят, чего ждать от такого, всё перевернет к чёрту.

На середине длинного описания разницы между бывшим директором, который всем помогал с квартирами-садиками решать, и нынешним, который ввел штрафы, усилил охрану и нагнал в цеха странный народ, Замирбек обнаружил, что ноги не чувствуются, а лоб как ороговел.

– Ох, заболтался. Дубак, шапку новую купить надо. Ты свою дорого брал?

Анвар нахмурился, вспоминая. Замирбек сказал:

– Да неважно, я всё равно без денег пока – домой побольше отослал, мама болеет. Ништяк, мы привычные, в горах холодней. Давай, Анвар, дальше таскать. Ты если устанешь с непривычки, говори.

Анвар широко улыбнулся, потянулся и бодро сказал:

– Нам, уйгурам, всё равно, что долбить-подтаскивать, что отдолбленное оттаскивать. Тем более после пятнадцати лет на вредном производстве.

Замирбек не понял, но согласился:

– Ну пошли оттаскивать.

И снова Анвар впахивал и не роптал. Замирбек даже задумался, не обстучать ли крыши уже сегодня, чтобы провести завтрашний день без напряга. Но посмотрел на багровые мочки ушей, которые новичок растирал тайком, – и сжалился. Посмотрел на часы в телефоне – и охнул. С грохотом водрузил последний бак на место и сказал:

– Всё, хватит. Пошли обедать.

Обед дворникам обычно приносили в комнату отдыха охранников. Это не всегда было удобно, потому что сами охранники обедали в общей столовой, а к гостеванию дворников относились по-разному. Олег Большой, например, над чурками несмешно подшучивал, а местных чморил – каждый раз почти до драки. Лешу с Димой сдерживали размеры Олега, но Замирбек подозревал, что когда-нибудь не сдержат, и давно прикинул, куда лично он в этот миг исчезнет.

Сегодня, к счастью, дежурили Виталик с Артуром, парни не вредные. Особенно Артур – Замирбек подозревал, что он имеет какие-то корни типа киргизских, но напрямую спрашивать не решался. Фамилия-отчество у Артура были русскими, а глаза – ну, глаза тут у всех довольно разные, это не доказательство. То, что Артур относился к нерусским почти душевно, тоже не доказательство – зато большая радость. Сегодня, например, он позвонил в столовку и попросил не нести еду, пока Замирбек не придет. А когда разносчица Ира принесла только один набор судков, Артур без всяких разбирательств и проверок велел немедленно тащить еще один, для приунывшего новичка. Дождался, пока принесут, высказался на тему мудака Мартынюка, пожелал приятного аппетита и вернулся в «аквариум», к пульту с экранчиками.

– О, поджарка! – обрадовался Замирбек. – Слушай, тут готовят – язык проглотишь. Вот, попробуй.

Уху Анвар обнюхал с удовольствием, а на второе уставился как на таракана.

– Давай-давай, – подбодрил Замирбек. – Это с виду так, а на вкус нежненько.

– А давай сам, – предложил Анвар, пододвинул ему судок, отхлебнул уху, довольно хмыкнул и участил движения ложкой.

Замирбек смутился, потом понял:

– Ты свинину не ешь?

Анвар повел плечом.

Вот деревня, покровительственно подумал Замирбек, и назидательно сказал:

– Анвар, тут сдохнешь так. Тут все едят – и нам можно, иначе не выжить, понял?

– Не сдохну, – оторвавшись от супа, ответил Анвар – так не по-деревенски, что Замирбек вздрогнул.

Ну как хочешь, подумал Замирбек и потянул судок к себе. Посмотрим, как ты через недельку запоешь.

Анвар, поскрежетав по дну, попыхтев и оглядевшись, высказался по поводу того, как тут славно всё устроено. Замирбек оторвался от поджарки и объяснил, что ночуют здесь нечасто, у охраны своя общага, на Гагарина, с работягами вместе – туда фиг впишешься, даже не мечтай. И зачавкал, наверстывая.

Едва он почал нежданную добавку, Анвар, допив компот, почти незаметно обмахнул лицо ладонями и сказал:

– Ох, спасибо, друг. Никакого второго не надо. А где тут туалет, не подскажешь?

Замирбек промычал, что сейчас покажет, и начал вставать. Новичок торопливо сказал:

– Не-не, ты так скажи. Через охрану пройти можно? Хорошо, я у них и спрошу. А потом к Мартынюку. Там еще уладить надо, ты не жди.

Замирбек некоторое время прислушивался к звукам за дверью – Артур-то ладно, а Виталик мог и залупиться на тему «Я же внятно предупреждал новичков на территорию без сопровождения не впускать». Но залупаться он не стал, а стал смеяться. Насколько расслышал Замирбек, Анвар рассказал анекдот. По-русски он говорил куда громче и напористей, к тому же без акцента. Инженер, без зависти подумал Замирбек. Чтоб тебе это пригодилось. И вернулся к поджарке, пока не остыла.

От тепла и пережора Замирбек малость осоловел и даже задремал. Проснулся рывком, взмокший снаружи и высохший внутри, допил компот, посмотрел на экранчик телефона – и охнул. Новичок шлялся где-то уже сорок минут. А может, давно вышел во двор и маялся там на холоде без дела, стесняясь вернуться на проходную.

Замирбек выглянул в «аквариум». Виталик мельком оглянулся на него и продолжил рассматривать мониторы наблюдения, на которых Анвара точно не было. Артур, подняв голову от сканвордов, удивился:

– Ты здесь еще?

– Ухожу как раз. Да мы там всё сделали уже, – негромко объяснил Замирбек.

Он потоптался, ожидая и опасаясь, что ребята спросят про Анвара. Не дождался, вышел во двор, потом за ворота, осмотрелся, подумал и вернулся на охрану.

– Артур, – сказал он нерешительно. – А новенький давно вышел?

Артур отвлекся от сканвордов и недовольно отметил:

– Не предупредил все-таки. Ну Мартынюк… Короче, там из хоздепа звонили, сказали, что новенького твоего забирают во второй цех, там что-то таскать-сбивать надо.

– Да он не умеет же ничего, давай-ка я… – всполошился Замирбек.

– Спокойно. Тебе сказали домой идти. В смысле, они тебя сперва взять хотели, но там что-то срочное, и оно твоей высочайшей квалификации, понимаешь, не требует. Так что новичок типа сам справится и домой пойдет. А ты прямо сейчас можешь идти. Так что свободен, земляк.

Замирбек пробормотал «спасибо», спохватился и уточнил:

– Это Мартынюк сказал?

– Ну, какой-то его там. Сергеев, что ли. Он прямо от трубки Мартынюка спросил – отпускать тебя, нет. Тот отпустил.

Замирбек кивнул и затоптался на месте.

Артур вдруг вспомнил:

– А мне этот новичок твой понравился. Ржачный такой и шарит вообще. Виталь, а? Как он про камеру у второй технички-то, а? У сортира полезней было бы, а?

Виталик недовольно буркнул и несколько раз щелкнул кнопочкой под одним из экранов.

– Ну всё правильно сказал, – подытожил Артур. – В охране раньше работал, да?

– Н-нет. Не знаю, – сказал Замирбек и пошел во двор. Дожидаться, если получится, ржачного и шарящего Анвара.

Не получилось, конечно.

Глава 2
Чулманск
Сергей Шестаков

Звонок так не совпадал с нормальной жизнью – если это вот можно назвать нормальной жизнью, – что Шестаков списал его на чудачества кураторов и просто забыл. Пока не напомнили.

Утро было удивительно спокойным, пока Шестаков его сам не разворошил. Взял и наорал на зама по общим вопросам из-за бардака на прилегающей территории. Шестаков орать не очень любил, но после двойного дня жестянщика в выходные даже пеший бросок от остановки вахтовика до проходной превращался в тай-цзи с акробатикой. А Захидов и сам радостно нарвался на встречный, вздумав вякать по поводу того, что завод дворников не напасется округу прибирать. Вот Шестаков и завелся. И про стоимость производственного травматизма рассказал, и личной ответственностью за каждого выбывшего из-за гололеда пролетария пригрозил, и прошлонедельную протечку крыши в третьем цеху припомнил для комплекта.

Захидов умчался бешеными петлями, как спугнутый заяц. Смотреть ему вслед оказалось приятно – и почти не стыдно. С волками жить, напомнил Шестаков уже себе – и начал планерку.

Новости из директорской жизни разлетались по заводу со скоростью свиста. Замы и начальники цехов вступали в кабинет на манер запуганных медузами купальщиков, здоровались тихо и глаза держали долу (кроме пары необходимых старичков, на полставки работавших фрондерами). Шестаков в очередной раз напомнил себе уволить секретаршу и в очередной раз передумал, когда она принесла кофе. Может, у нее автомат особый, так что любая освоит, неуверенно подумал Шестаков – и постановил не отвлекаться на ерунду. И без того было на что отвлекаться.

Третий цех так и не выходил из режима пусконаладки. То есть формально подготовка завершилась, расконсервация оборудования прошла по инструкции и без эксцессов, выдернутые из слабооплачиваемой нирваны поставщики оборудования, поскрипев мозгами, рейсфедерами и что там у них еще участвовало в разработке комплексов АСУ, подтвердили штатность, а Жарков уверял, что модернизация и перевод управления на современную платформу подождут как не относящиеся к первой необходимости по целой куче причин, включая пресловутые военнотайные. Но Еремеев, бывший начальник третьего, настаивал, что оборудование еще не сыгралось и надо подождать. А сколько ждать, не говорил. И как ускорить сыгрывание – тоже. Шестаков сильно страдал от этого, а еще сильнее – оттого, что не мог Еремеева уволить. Во-первых, его с большим трудом выманили с пенсии. Во-вторых, он так и не согласился подписывать стандартный договор, поэтому оставался круглым неотставляемым и.о. В-третьих, Жарков после консультаций с московскими светилами поставил Еремеева первым в список неприкосновенных. Спасибо хоть список вышел коротеньким.

Сегодня Еремеев порадовал хотя бы тем, что третий цех, скорее всего, запустится в начале декабря. И.о. главного инженера опять насипел кучку оговорок, к тому же начало декабря было сроком, который Шестакову месяц назад мог явиться лишь во сне и в качестве завязки кровавого кошмара. Но Шестаков достаточно изучил ситуацию и Еремеева, чтобы увидеть в объявлении повод для радости. Довольно крупный повод.

Обход территории его в этом убедил. Шестаков начал с третьего – и обнаружил там чистоту, тишину и напряжение за стеклом. Десятки людей в голубых халатах вглядывались во что-то малозаметное, обнюхивали громоздкие, но вызывающие уважение, а не смех, приборы, обменивались короткими репликами и возвращались к чему-то непонятному и важному. В голове всплыло забытое слово «юстировка». Шестаков гнал его, пока пытался разобрать, ваньку инженерный корпус валяет или действительно обеспечивает возрождение работоспособности цеха и обороноспособности родины. Наконец, Шестаков решил, что всё взаправду, кивнул, покосившись на страшно независимого Еремеева, – и вспомнил смысл слова. Глупо, но это Шестакова развеселило и успокоило.

Дальнейший обход усилил благодушный настрой. НТЦ бурлил и взревывал. Подъездные железнодорожные пути, закрытые прежним руководством, шустро расконсервировались, пережили экспресс-латание и со следующей недели могли обеспечить нормальное сообщение с узлом «Чулманск-3», что снимало массу проблем, связанных с поставками, отгрузкой, безопасностью и секретностью. Четвертая площадка, где находился так называемый технопарк, была очищена от сброда еще месяц назад. Ремонт шел в полный рост, и с нового года бизнес-центр по-любому будет готов принять нормальных арендаторов. Территория у ворот была вычищена на удивление, так что пара ядовитых замечаний, приготовленных для Захидова, пропала – вернее, была отложена до неизбежного следующего раза. А в первом и втором цеху всё было почти штатно. Загрузка, конечно, упала, пока новых работяг не набрали и не обучили хотя бы азам. Поднимется, наберут, обучат – в этом можно было не сомневаться.