– Мы с тобой не в детском саду.

– Ну ладно. Глупость, конечно. Но чтобы ты не сердилась… Одним словом, мне показалось, что я увидела внизу нашего Михалыча.

– Михалыча? – удивилась Кира. – Какого еще Михалыча?

– Нашего директора! Ну, помнишь, я вам про него рассказывала. Это он создал нашу службу доверия. То есть, конечно, не сам он ее создавал, но деньги дал именно он.

– Ясно. И ты думаешь, что видела его в этом дворе?

– Да. Наверное, мне показалось. Что Михалычу тут делать?

– Вот именно. Что ему тут делать? Что-то я сомневаюсь, чтобы ваш Михалыч жил в таком вот районе.

– И я тоже. Да что там, я точно знаю, что у Михалыча дом за городом. Там он круглый год и живет. Дом очень хороший. Викентий был туда приглашен один раз, вернулся весь под впечатлением. Сказал, что всем нам и за всю нашу жизнь не заработать даже на то, чтобы просто обставить одну комнату в доме Михалыча.

– Надо же! – восхитилась Кира, которая хоть тоже жила за городом, но все равно особенным богатством похвастаться при этом не могла.

Загородные дома тоже бывают разные. А их с Лесей финансовое благополучие было всего лишь на уровне среднего достатка. И даже иногда не в сезон чуть ниже оного. Но тем не менее Кира ни за что не променяла бы жизнь в ближнем пригороде, от которого до центра всего тридцать-сорок минут, и то если ехать по пробкам, на жизнь в центре города.

И она заключила:

– Если у твоего Михалыча есть шикарный загородный дом, тут он жить точно не будет! Единственный приличный дом на всю округу – это вот этот! Но и он, надо признать очевидное, далеко не шедевр архитектурного мастерства!

– Да, конечно, – быстро согласилась с ней Анжелика. – Я тоже думаю, что мне показалось. Высоко, видно плохо. Но сходство все равно потрясающее. Я думала, что двух таких похожих людей быть не может. И главное, у этого типа машина точно такая же, как у нашего Михалыча! Огромная, черная и страшная!

– Таких машин полно! Все, кому не лень, выпендриваться, их покупают.

И взмахнув рукой, Кира посоветовала:

– Наплюй и забудь! Не было тут твоего Михалыча. Не его это уровень! Уж ты мне поверь.

А пока что девушки отправились в обход соседей Георга и Ольвии. И услышав про попытку ограбления квартиры художника, все жители мигом проявляли активность. Видимо, художника в доме любили и гордились своим знаменитым соседом. Потому что отвечали люди охотно и очень старались помочь.

Была и еще одна причина их активности.

– Это же и нас может коснуться!

– Подумать только, такой приличный дом, и вдруг грабители!

– А я давно говорил, что надо установить камеру наблюдения.

– Да хотя бы консьержа нанять.

– Нанять! А куда его посадить-то?

– Ну, уж стол возле входа как-нибудь втиснуть можно!

– Думаете, вы самая умная, да?! И поумней вас люди об этом тоже задумывались. Да так ваш консьерж и будет за столом круглые сутки сидеть. Ему отдельную комнату подавай! А где ее взять?

– Дурацкий проект дома. Комната для консьержа в плане не предусмотрена.

– Руки бы оторвать архитектору!

– Да при чем тут архитектор! Это подрядчик виноват. Строители ради нескольких лишних жилых метров на что угодно пойдут! Оттяпали комнату консьержа под чью-то гардеробную, а мы теперь мучайся без охраны!

Одним словом, случившееся в квартире художника вызвало самый горячий отклик в сердцах соседей. Возникла даже небольшая дискуссия, в процессе которой многие вспомнили, что действительно видели выходящим или входящим в квартиру художника высокого светловолосого мужчину.

– Но мы думали, что это его коллега!

– Такой симпатичный мужчина.

– Держался уверенно!

– Дверь открывал ключом.

– И он так прилично выглядел!

Киру эти слова очень заинтересовали.

– А почему вы решили, что коллега? – обратилась она к плотной дамочке постбальзаковского возраста, тем не менее облаченной в ярко-красный трикотажный костюмчик, к тому же еще и густо расшитый разноцветным люрексом.

– Как почему? А в самом деле, почему? Котик, – повернулась она к мужу, облаченному в синюю рубашку, усыпанную белыми и желтыми пальмами, – ты не знаешь, почему я так решила?

– Ты говорила, котенька, что у молодого человека был с собой планшет, – тихо произнес муж.

– Ах да! Точно! У него была с собой такая огромная штука, в которой носят картины.

– Туба?

– Нет, – упрямо возразила тетенька. – Планшет. Очень большой и плоский. Этот мужчина держал его под мышкой, и я еще подумала, как бедняге неудобно таскать свои большие полотна.

Витязь рисовал? Надо же, а подруги об этом и не знали ничего. Никто из знакомых Витязя ни разу не обмолвился еще и об этом его таланте. Но все равно, даже если Витязь и пописывал картинки, то что он делал в квартире художника в отсутствие его самого? Любовался работами Георга? Изучал его стиль письма? Но зачем тогда Витязю понадобился планшет? Что он в нем таскал? Вроде бы Георг сказал, что с его картинами все в полном порядке. Ничего не пропало.

На эти вопросы у подруг ответа пока что не находилось. И они решили дождаться возвращения Георга, тем более что он уже звонил им и обещал быть ровно через полчаса.

Глава 6

Полчаса растянулись на полтора. Видимо, пунктуальность была не в числе достоинств художника. Впрочем, как и аккуратность, и чистоплотность. Когда подруги вошли в дом художника, первым делом им бросились в глаза следы недавних сборов хозяев, а также остатки недоеденного торта и кастрюля того самого рассольника, которым лакомились брат с сестрой перед выходом из дома.

Кастрюля так и стояла прямо на столе. Крышка на ней была открыта, и суп мирно прокисал, находясь в тепле. Излишне говорить, что грязные тарелки громоздились тут же на столе. Хлеб не был убран в хлебницу и поэтому давно зачерствел. Зелень увяла и прилипла к дну тарелки. Одним словом, все продукты можно было смело выбрасывать. А ведь убранные в холодильник, они оставались бы свежими и годными к употреблению еще долгое время.

– Проходите в комнату! – верно оценив обстановку на кухне, предложила Ольвия. – Нечего вам тут объедками любоваться!

Однако и в большой комнате царил тот же бардак. На большом круглом столе валялись какие-то огрызки и обертки вперемешку с грязными, испачканными краской тряпками, пустыми бутылочками от растворителя, расческами и черт знает еще чем.

– Завтра придет уборщица, она и приберется, – равнодушно проронила Ольвия, сгребая весь этот мусор прямо на пол. – А мне, честное слово, не до этого!

– А где вы работаете?

– Работаю?

Ольвия казалась безмерно удивленной.

– Мне нет нужды работать, – высокомерно заявила она. – Зачем мне работать? Брат обо мне заботится.

Ах, какая молодец девушка! Честное слово, молодец! Подруги ею даже восхитились. Бездельница и не боится в этом признаваться. Прочно села на шею богатому братцу и явно своей позицией очень довольна.

Теперь понятно, почему Ольвия так ненавидит любовниц брата и особенно его постоянную пассию – Валерию. Девица просто боится конкуренции. Ведь если брат женится, его жена может и не потерпеть в квартире присутствия свояченицы. Да еще с таким норовом. И даже если будущая жена Георга окажется настоящим ангелом и против присутствия Ольвии возражать не станет, все равно совершенно точно, позиции самой Ольвии после свадьбы ее брата сильно пошатнутся.

Новая семья потребует от Георга душевных и физических сил. А если пойдут дети? Тогда вообще кошмар! Ольвии либо придется смириться с положением няньки, либо искать себе другое пристанище. И не будет для нее больше веселых вечеринок и тусовок по клубам. И ресторанов, за которые всегда и всюду платил Георг, тоже больше не будет. Теперь ясна причина ненависти Ольвии к Валерии.

Чтобы сгладить возникшее напряжение, Кира обвела рукой вокруг себя и заметила:

– А у вас много картин. Это все вашего брата?

– Нет, что вы! – рассмеялась Ольвия. – Тут целая коллекция из подарков. Кое-что, конечно, принадлежит кисти самого Георга. Многое – это подарки его друзей-художников. Знаете, среди них есть тоже очень талантливые люди. Ники вот, к примеру, далеко не бездарь.

И она указала рукой на полотно, где была изображена женщина в грязно-сером балахоне с какими-то сиреневыми разводами на нем. Возраст, а также внешность этой женщины разглядеть было трудно.

– Это я! – с гордость сообщила Ольвия.

– Правда?

Удивление подруг было вполне понятным. Художник так мастерски искривил черты ее лица, что о сходстве с оригиналом и говорить не приходилось.

– Конечно, Ники нарисовал мой портрет и сказал, что он так меня видит.

– А-а-а… Ну-ну.

Леся хотела сказать, что неизвестному Ники неплохо бы сходить к офтальмологу, но передумала. Судя по тону, с каким распространялась об этом Ники спесивая Ольвия, он еще тот шишка. Скажешь, что плохо рисует, так тебя же еще и помоями обольют. Лучше промолчать, если не разбираешься в современном искусстве.

– Так вот, а еще у брата есть несколько полотен старых мастеров. Брат увлекается русской живописью. Это вот Левитан. А там Коровин.

Подруги с интересом посмотрели на маленькую картинку, скромно висящую в углу комнаты. Какой-то пейзаж с березками. В углу было довольно темно, так что подруги толком не смогли разглядеть полотна. И это и есть прославленный Коровин?

– Вам нравится?

По голосу подруги поняли, что нужно восхищаться. Они и восхитились. Наверное, получилось искренне, потому что Ольвия осталась довольна.

– У брата очень хорошая коллекция, – продолжила она. – По оценкам независимых экспертов, ее стоимость приближается к нескольким миллионам долларов.

Оп-ля-ля! Несколько миллионов долларов! В головах подруг словно перемкнуло. Они услышали цифру, ради которой можно было пойти и на преступление. И как-то очень быстро у них в головах сложился пазл из нескольких кусочков. Витязь – его деятельность мошенника – его еженедельные визиты в квартиру художника. И самое главное – планшет! Тот самый планшет, который Витязь неизменно носил с собой. Планшет, в который могла поместиться любая картина из коллекции Георга.

Только одна неувязочка была в этом чудесно сложившемся пазле. Все картины из коллекции Георга висели на своих местах. Если бы это было не так, то Георг мигом бы это понял и поднял страшный шум.

И снова подруги уперлись лбом в стену. Что же делал Витязь в квартире Георга? После опроса соседей девушки почти не сомневались в том, что к Георгу субботними вечерами наведывался именно Витязь. Скажем так, они были уверены в этом на девяносто девять и девять десятых процента.

Слишком многое совпадало в поведении этих двоих. И странные отлучки самого Витязя с его рабочего поста у станции метро «Площадь Мира», и ключ, который ему передала Ирка, и, наконец, внешность того типа с планшетом поразительным образом и до мельчайших деталей совпадала с описанием самого Витязя.

– Постарайтесь припомнить, – попросила Кира у художника и его сестры, – возможно, вы знакомы с тем человеком, который навещал вашу квартиру по субботам. Возможно, вы его даже хорошо знаете?

Она описала Георгу и Ольвии внешность и другие приметы Витязя. Но ничего, кроме искреннего недоумения, на лицах брата и сестры не появилось. Кира специально наблюдала за ними, надеясь, что сумеет заметить, если они солгут. Особенные подозрения у Киры были по части Ольвии. Ведь Витязь был мужчиной неординарной внешности. Женщины на него так и вешались. Вполне возможно, что и Ольвия… Она ведь одинока. И постоянного сердечного друга явно не имеет.

Но нет! Ольвия не выказала ни смущения, ни страха. Она лишь переглянулась с братом и пожала плечами.

– Нет. С таким человеком мы не знакомы и никогда прежде не сталкивались!

– Точно?

– Совершенно точно!