– Ничего! – отмахнулся Волгин. – Дело за нас никто не сделает. К тому же после разговора с вами я залягу в медкапсулу часов на десять, врачи настояли, с ними, сами знаете, спорить совершенно бесполезно.

– Я все беспокоюсь по поводу биолабораторий, их так и не удалось отыскать, а они есть, на это указывает множество следов и улик. Вот только где? Куда их спрятали?

– Догадка о кораблях не подтвердилась?

– Частично, – вздохнул Таорай. – На нескольких нашлись лаборатории, но явно вспомогательные. Где могут быть основные? Выход на другие планеты? Но дальних космических кораблей у англосаксов не было.

– Портал? – предположил Николай Александрович. – Не зря в Ватиканской библиотеке нашлось столько информации по другим цивилизациям, с которыми мы в своей реальности не сталкивались. Может, контакты происходили через найденные археологами порталы?

– Это действительно возможно, – признал инквизитор. – Но как найти этот самый портал? Допросы попавших нам в руки «рептилоидов» почти ничего не дали, у меня даже возникло подозрение, что нам подсунули мало что знающих двойников, хотя сами они уверены в обратном. К тому же некоторых из английских аристократов тоже найти не удалось. Они бесследно исчезли, и никаких следов. «Снегирь» сканирует планету в круглосуточном режиме, но ничего не обнаруживает, кроме редких подземных каверн. Мы, конечно, проверяем каждую, но они пусты. И вывод отсюда только один…

– Какой?

– Мы не смогли отловить «рептилоидов», они, в подавляющем большинстве, успели либо куда-то уйти, либо куда-то спрятаться. И эвакуация началась в момент вашего выступления, товарищ капитан. Похоже, показываться им на глаза было большой ошибкой, следовало атаковать неожиданно, а так они успели подготовиться и провели эвакуацию очень четко и согласованно. Надо отдать должное нашим врагам – думать и работать они хорошо умеют. И теперь изучают нас, надеясь снова перехватить контроль. К счастью, у них нет наших технологий. Но что, если они сумеют до них добраться? Тогда мы проиграем с разгромным счетом…

– Проклятье! – стукнул кулаком по подлокотнику кресла Николай Александрович. – Расстроили вы меня, Таорай Леадорович, очень расстроили. Но хорошо, что вы обратили внимание на все это, еще не поздно принять меры. Предкам было не легче, но они справились. Значит, наши сканеры не обнаруживают спрятавшихся подонков? Тогда надо бросить клич среди инженерной молодежи, пусть подумают над новыми типами сканеров. И вообще над вопросом обнаружения на планете скрытых объектов. А вам советую пройтись частой гребенкой по Британским островам. Уверен, там осталось немало людей, которые хоть что-то, да знают. А свести воедино разрозненные сведения нам помогут искины. Михалыч, слышишь?

– Не глухой, – ответил тот из скрытых динамиков. – Я тоже думал про Британию, и недели полторы назад разбросал над ней тысяч двадцать дополнительных разведывательных дроидов. Так вот, некоторые из англичан, особенно бывшие слуги в аристократических домах, иногда упоминали некий проект «Бремен». Слово там, слово здесь, и стало ясно, что в течение последних десяти лет куда-то вывозились огромные запасы продовольствия, медикаментов, вооружения и промышленного оборудования. На всех грузах стояла печать этого самого «Бремена» – трилистник, клевер. Но куда именно все это уходило никому не известно. Так что…

– Твою же мать! – выругался Таорай. – А что же ты сразу не рассказал?

– Так ничего еще неясно, – хмыкнул искин. – Какой-то непонятный проект, какие-то отгрузки. Как, куда, зачем? Но предположение по поводу портала или тайного убежища кажется мне интересным. Сами смотрите, мы обнаружили множество объектов иных цивилизаций в системе Лейтена. Кто сказал, что их не могло быть в Солнечной системе, в общем, и на Земле, в частности?

– Никто, – признал капитан. – Это очень даже вероятно. Но почему мы, при всей нашей технике, не можем ничего обнаружить?

– А откуда нам знать, на каком уровне развития находилась создавшая портал или убежище цивилизация? – резонно спросил Михалыч. – Может они, как и те, кто создал систему сдвоенных межвселенских переходов, через которую мы проникли сюда, превышают нас в развитии так же, как мы превышаем муравьев. Но продолжать искать надо, я уже бросил клич среди молодых инженеров империи, они загорелись. Так что ждите вала всяких интересных проектов, ребятишки у нас талантливые.

– А как земляне, которые мы вербуем? – поинтересовался Николай Александрович.

– В основном, хорошо, – ответил искин. – Они довольно легко вливаются в наше общество, ведь идут к нам, в основном, энтузиасты и сорвиголовы, и раньше мечтавшие о космических полетах. Обыватели пока остерегаются, вы их трусливую натуру знаете. Зато пресечено больше ста попыток заслать агентов. Из разных социальных слоев и страт, разных народов. К счастью, ментоскопирование выявляет их легко и быстро.

– Хотелось бы надеяться, что они не найдут способ его обманывать, – недовольно проворчал Таорай, о чем-то напряженно размышляя. – Я вот еще что думаю. Не зря ли мы начали включать не имперские территории в нашу экономическую модель?

– Не зря, – заверил капитан. – Голод там нам совсем не нужен, а если бы мы оставили их вариться в собственном соку, он был бы неизбежен. Лет через десять воздействия нашего интернета, наших фильмов, компьютерных игр, книг, роликов и песен социальные и этические изменения там тоже покатятся валом. Да они уже сейчас происходят. Немало молодежи из Европы и США нанимается к нам и уходит с Земли, на планете мы их, конечно, не оставляем, как и не оставляем без присмотра. Главное сейчас сохранить относительный порядок, не допустить бунтов.

– Но все-таки, зачем?

– Да все просто. Я хочу держать финансовую сферу Земли под нашим полным контролем. Никаких миллиардеров и магнатов больше не будет, они слишком вредны. Все организуем, как в нашей реальности. Мелкое производство, общественное питание и досуг в частных руках, крупное и энергетика – в государственных. Частники слишком ненадежны, они ради прибыли на любую мерзость пойдут. А главной задачей я вижу растить новые поколения молодежи мечтателями, учеными и поэтами. Коммунарами.

Немного помолчав, Волгин продолжил:

– Таорай Леадорович, прошу вас отработать всех засланных шпионов, выясните, кто, когда, как и зачем сподвиг их на это. А теперь хочу вернуться к проблемам имперских территорий на Земле. К нам просятся Индонезия, Филиппины, Сингапур, Малазия и множество мелких стран из тех же краев. Практически вся тихоокеанская мелочь. Готовы хоть завтра провести референдумы. Помимо них Мадагаскар и куча разных островных государств. А я не могу понять причины…

– Все просто, они увидели сильную страну, которая сможет их защитить в случае чего, да и возможностей у империи столько, сколько больше ни у кого нет, – пожал плечами инквизитор. – В этих странах прекрасно помнят, как Запад поколениями грабил их и вытирал об них ноги. К тому же Индонезия – это не такая уж и маленькая страна, под триста миллионов населения. Но не советую пока брать желающих в империю, не оценят доставшегося без усилий, пусть несколько лет побудут кандидатами и покажут, чего стоят. И стоят ли вообще. А то слишком быстрые. Явно хотят, как говорят в России, на хвост упасть. Надо посмотреть, будет ли с них толк. Нам еще разбираться с бывшими советскими республиками, особенно среднеазиатскими. Верхушку там, конечно, казнили, но клановость общества никуда не делась. Там и советской власти, как таковой, никогда не было. Местные баи уверены, что и при империи все останется по-прежнему. Надо бы их разочаровать.

– Разочаровывайте, – усмехнулся Николай Александрович. – На то вы у нас глава службы безопасности. А по поводу Индонезии и прочих желающих я согласен, объявим о десятилетнем кандидатском сроке. Михалыч, будь другом, озадачь социоинженеров, пусть разработают комплекс изменений во внутреннем устройстве для стран-кандидатов. Причем довольно жесткий.

– Сделаю, – пообещал тот. – А пока предлагаю увеличить количество разведывательных дроидов на порядок, без нашего ведома на Земле и мышь не должна чихнуть. Вспомните творившееся в нашей реальности в первые полтора столетия после войны. Думаю, все это вскоре начнется и здесь. И я хотел бы это предотвратить.

– Обязательно начнется, – тяжело вздохнул капитан. – Но ты прав, даю добро. Может, и получится не допустить хотя бы самых гнусных вещей. А теперь, простите, я к медикам, совсем сдал. Надо немного поправить здоровье.

Таорай попрощался и вышел, размышляя о том, что следует сделать в первую очередь. А Николай Александрович тяжело поднялся с кресла, активировал внутрикорабельный телепорт и переместился в медцентр, где его с нетерпением ожидала Алена Ивановна Паншина, пообещавшая капитану, что если тот не появится в течение двух часов, направить за ним медицинских дроидов и привести силой.

* * *

Повернувшись на другой бок, Сом приоткрыл один глаз и натолкнулся взглядом на свернувшуюся клубочком Дару Асвази, одну из его подруг, она смешно посапывала во сне, шевеля симпатичным курносым носиком. Как девушка рассказывала всем знакомым, она результат дикой смеси народов, в ее семье имелись белорусы, тайцы, индейцы-гуарани, французы, немцы, англичане, чукчи, лаосцы и казахи. При этом она, как и все жители империи, считала себя русской, и другого языка, кроме русского, не знала, да и не нужны были старые языки никому, кроме лингвистов.

С другой стороны спали Кира Халикян и Алена Хоботова, полуармянка-полуеврейка и роскошная северная красавица, в которой смешались русская и норвежская кровь. Обе были довольно крупными и широкобедрыми, но очень спортивными девушками. Одна – смуглая шатенка с раскосыми глазами, а вторая – голубоглазая и белокожая валькирия с роскошными русыми волосами до бедер. Еще одна их подруга, Есико Нгуен-Данг, полуяпонка-полувьетнамка, уже проснулась и сидела на кровати, задумчиво рассматривая свои коротко подстриженные ногти.

Сом радостно улыбнулся, вспомнив прошедшую безумную ночь. Скажи ему в Воронеже, что он будет жить сразу с четырьмя красавицами, причем разными, как день и ночь, он бы только пальцем у виска покрутил. Но на Ирине число женщин в последнее время превышало число мужчин чуть ли не вдесятеро, впрочем, на этой луне изначально так было, так что многоженство стало здесь естественным и привычным. Мало того, к ним собирались присоединиться еще две или даже три девушки, и его подруги ничего против не имели – они прекрасно уживались вместе, легко находя общий язык. Такого понятия, как ревность, на Ирине просто не существовало, его не знали, а когда растерянный Сом спросил у подруг, не станут ли они ревновать друг к другу, на него долго удивленно смотрели, потом потребовали объяснить, что он имеет в виду. А когда парень кое-как объяснил, пожали плечами и заявили, что о таких пережитках эгоизма в обществе молодых имперцев, а тем более коммунаров, давно позабыли. Что он живой человек, а не чье-то имущество, ведь ревность – это всего лишь обостренное чувство собственности. Андрей, полигамный, как и каждый, наверное, мужчина, был только рад. Хотя выкладываться, чтобы удовлетворить сразу четырех девушек, приходилось сильно.

Есико заметила, что парень не спит, радостно улыбнулась, бесцеремонно откинула с него одеяло, обнаружила обычную утреннюю мужскую проблему и без промедления оседлала его. Не успел Сом опомниться, как ему на лицо села еще одна девушка, он даже не успел понять, кто именно, кажется, Дара. Но это не имело значения, и Андрей полностью отдался удовольствию, изо всех сил стараясь доставить подругам радость. Случившееся далее касалось только их пятерых.