– Точно, точно, – проворчал тот, окидывая взглядом Декера. Уайт по-прежнему щеголяла в своем черном костюме и белой блузке, но Амос снова влез в брюки-хаки и выцветшую синюю фуфайку.

– Вы, должно быть, с севера, – прокомментировал охранник. – Тут погоды для свитеров почти не случается.

– Вы предоставили список гостей и жителей, входивших сюда в последние двадцать четыре часа? – осведомился Декер.

– Кому бы это?

– Копам, – объяснила Уайт.

– Они не просили.

– Ладно, теперь мы его просим, – сказал Декер.

– Мне надо согласовать с начальством.

– Тогда вперед, звоните, пока мы ждем, потому что это информация нужна нам сейчас же.

– А разве вам не нужен ордер для подобного?

– Это вы убили судью и телохранителя? – рубанула Уайт.

– Что?! Эй, да ни в жисть! – Тот попятился.

– Тогда нам ордер не нужен. Люди, входящие в эти ворота, на конфиденциальность не рассчитывают. А это расследование убийства. Так что нам нужно знать, кто и когда входил сюда последние двадцать четыре часа как минимум.

– Так что звоните своему начальству, – прибавил Декер. – И принесите сведения к дому судьи. Мы будем ждать.

– Гм… ладно.

– И откройте ворота, – велела Уайт.

– Ах да… – Тот поспешно исполнил требуемое, и они въехали.

– Если здесь такой уровень безопасности, то я удивляюсь, что убитых всего двое, – заметила Уайт.

– Ну, может, их и больше, а мы просто об этом еще не знаем, – отозвался Декер.

Большой дом Камминс в средиземноморском стиле с белой штукатуркой и красной черепичной крышей приютился в тенистом тихом тупике среди высокой ухоженной растительности. Безмятежность картины портили запрудившие участок полицейские машины и автомобили без цветовой разметки, и желтая лента, обозначающая место преступления в переднем дворе, трепеща на свежем ветру.

– Возможно, транспорт покойного охранника, – кивнул Декер на синий седан, припаркованный на подъездной дороге.

– Откуда вы знаете?

– Все остальные автотранспортные средства здесь либо патрульные машины, либо имеют флоридские государственные или федеральные номера.

– Может, это авто судьи Камминс?

– Женщина, которой принадлежит дом, по виду тянущий на два-три миллиона долларов, не станет водить побитую десятилетнюю «Мазду». К тому же она загнала бы ее в один из трех гаражных боксов, а не бросила бы на дороге. И посмотри на наклейку на бампере.

– «Федералы следят за тобой», – зачитала Уайт. – Обычно на тачке федерального судьи такого не увидишь.

Припарковавшись у бордюра, они прошли проверку у парадной двери, надели бахилы и виниловые перчатки, услужливо предоставленные одним из сотрудников команды криминалистов, и вошли в дом.

Декера тотчас накрыла обжигающе мощная волна цвета электрик. Синестезия заработала на полную катушку. Говоря по правде, всю его жизнь олицетворяли сверхактивная память и сенсорные магистрали, переплетающиеся как транспортная развязка «цветок клевера».

Он оперся ладонью о стену, чтобы удержаться на ногах, потому что когда накрывает электрик, прости-прощай равновесие.

«Глубоко дышим, вдох – выдох».

Поглядев на него, Уайт не обмолвилась ни словом, отчего Декер тотчас же проникся подозрениями. С этим придется разобраться попозже. Новая напарница действовала ему на нервы уже одним своим молчанием.

В холл вышел невысокий коренастый мужчина лет под пятьдесят, в отглаженных слаксах и темно-синем пиджаке, безупречном галстуке и рубашке, с волосами, будто поглаженными утюгом, с резкими чертами лица и еще более резким его выражением. Выступал, будто какой-нибудь председатель совета директоров, входящий в конференц-зал для совещания. Напыщенный сановный дундук, как раз таких Декер на дух не переносил.

– Специальный агент ФБР Дуг Эндрюс из резидентуры Форт-Майерса, – козырнул он документами.

«Ну конечно, кто ж еще», – подумал Декер.

– А вы? – вопросил Эндрюс.

Уайт представила свои документы. Декер же просто направился к двери.

– А это Амос Декер, – сообщила Уайт. – Мы только что прилетели из округа Колумбия.

Эндрюс мигом скис.

– Мне не сказали, что пришлют агентов со стороны. Только велели не трогать тела. Причин не объяснили.

– Ну, мы и есть причина, – обронила Уайт.

Поглядев на повседневную одежду Декера, Эндрюс изрек:

– Я не видел ваших документов, как там вас, Декер?

Амос оглядел просторный холл, изящно обставленный дорогими предметами мебели, расположенными строго на своих местах. Малярные и обойные работы на заказ. В одном углу мерно тикают старинные напольные часы с маятником. Ковры толстые, красочные и несомненно дорогие. Запахом смерти веет из каждого угла. И отнюдь не в переносном смысле. Мертвые тела разлагаются в непосредственной близости, и этот дурной запах ни с чем не спутаешь.

Декер увидел на стене, ведущей к лестнице, отпечаток окровавленной ладони. На лестничной ковровой дорожке тоже следы крови. Рядом с ними номерные конусы, отмечающие, что криминалисты заняты своим делом. Повсюду видны меловые следы дактилоскопического порошка. Слышались щелчки затворов и бормотание голосов. Все идет как положено. Теперь придется разбираться с этим говнюком, чего Декеру совершенно не хотелось.

– Мы присланы для оказания помощи в расследовании, – не глядя на того, проговорил он.

– У нас тут всё под полным контролем. И я…

Амос мимо него прошел в следующую комнату.

– Эй! – рявкнул Эндрюс, когда тот скрылся за углом, и оглянулся на Уайт. – Какого черта вытворяет этот мужик?

– Он, как и я, делает здесь свою работу. И если наше присутствие для вас проблема, обращайтесь с ней в головную контору. А мы пока займемся своим делом, как и вы.

И она последовала за Декером в следующую комнату.

Эндрюс поспешил за ней.

Глава 7

За время службы в правоохранительных органах Декер насмотрелся мест преступления по самое некуда. И помнил каждую деталь каждого из них. Это выглядело и заурядным, и уникальным в некоторых отношениях.

Здесь у судьи была студия или кабинет. Книжные стеллажи, письменный стол, кожаная кушетка, деревянный картотечный шкаф, стильный компьютер-десктоп и миниатюрный копир. Одно окно с видом на задний двор. Полотна на стене, красивые безделушки, красочный восточный ковер на деревянных половицах. Вроде бы ничего не тронуто, никаких признаков лихорадочных поисков чего-либо, грабежа или борьбы. Всё чисто, опрятно, на своих местах.

А потом – на полу – труп. Но не судьи. Мужской. Очевидно, охранник. Частный, а не маршал США, как обычно бывает у федеральных судей. Чуть за тридцать, поджарый, шесть футов, коротко стриженные каштановые волосы, покрывающие скальп, как мягкая шапочка. Одет не в мундир охраны, а в темный костюм индивидуального пошива и белую рубашку – с алым пятном в центре и двумя отверстиями, послужившими причиной кровотечения и смерти. Кто-то не хотел испытывать судьбу.

Из-под пиджака выглядывал краешек его пистолета в кобуре. Присев на корточки, Декер посмотрел на ярлык костюма. «Армани». Поглядел на часы на запястье. «Картье». Туфли «Феррагамо».

«Любопытно…»

Убитый распростерся навзничь, раскинув руки и ноги, устремив невидящий взгляд на небольшую люстру, свисающую с потолка. На лице двухдневная щетина. Даже после смерти черты его сохранили красоту, несмотря на крайнюю бледность. На лице застыло удивленное выражение, если покойник вообще может удерживать подобную эмоцию. И некоторые могут, уж Декеру ли не знать.

Он поглядел на команду криминалистов, занятых своей рутиной. Подошел к одному из них – женщине лет сорока, облаченной в синюю униформу и маску, вводившей какие-то сведения в планшет. Уайт последовала за ним.

– Вы медэксперт? Получили предварительную причину и время смерти?

Удивленно посмотрев на него, она принялась оглядываться, пока не отыскала взглядом стоявшего на пороге Эндрюса. Неохотно кивнув ей, тот подошел и встал рядом с Декером.

– Я в самом деле медэксперт, меня зовут Хелен Джейкобс. Мы видим пару огнестрельных ранений в грудь; похоже, пули пробили сердце. Мгновенная смерть. Время смерти от полуночи до двух часов прошлой ночи.

– Есть следы насильственного проникновения? – подключилась Уайт.

– Никаких, – ответил Эндрюс. – И кто же позвал вас сюда, агент Уайт?

– Руководящий спецагент Джон Талботт из Вашингтонского оперативного отдела. Дайте мне ваш номер, и я сброшу вам его контактную информацию. Я думала, вас проинформировали.

Эндрюс сделал, как было сказано, и Уайт послала ему информацию.

– Что-нибудь забрали? – поинтересовалась она.

– Еще проверяем. В глаза ничего не бросается.

– Имя покойного? – спросила Уайт.

– Алан Дреймонт, – ответила Джейкобс.

– Как мы понимаем, он был частным телохранителем, – произнес Декер. – Откуда?

– Служба защиты «Гамма», – сообщил Эндрюс. – Мы связались с ними и назначили встречу.

– В костюме, а не в форме?

– У «Гаммы» ряд степеней защиты. Они обеспечивают безопасность торговых центров, складов и офисных зданий, а также охрану людей. Для защиты подобного уровня они располагают высококвалифицированными оперативниками.

– Высококвалифицированными? Вроде убитого? – Декер внимательно пригляделся к нему.

– Вроде убитого, – огрызнулся Эндрюс. – Никто не идеален.

– Но зачем телохранитель? – вклинилась Уайт. – Ей кто-нибудь угрожал?

– Уточняем это в «Гамме», – не без досады отозвался Эндрюс.

– А если и так, то почему не федеральный маршал? – не унималась Уайт. – У федеральных судей ведь так принято, верно?

– Опять же, уточняем. – На сей раз Эндрюс не сдержал раздражения. – Но судья могла нанять личного телохранителя, если хотела. Она могла себе это позволить.

– Вы ее знали? – Декер поглядел на него.

– Был знаком. Я живу в Оушн-Вью. Тут этакая атмосфера крохотного местечка.

– Стрелял ли Дреймонт из своего оружия? – продолжила расспросы Уайт.

– Оно по-прежнему в кобуре, – ответил Эндрюс.

– А убийца или убийцы могли сунуть его обратно после выстрелов, – заметил Декер.

Эндрюс оцепенел.

– Мы это проверим.

– Есть ли какие-либо следы убийцы? – осведомилась Уайт.

– Большинство найденных нами до сих пор отпечатков принадлежат судье, и несколько Дреймонту, – доложила Джейкобс. – Однако есть и другие, мы их еще не идентифицировали. Никаких следов ног найти не смогли. На ковровой дорожке с коротким ворсом на лестнице никаких отпечатков. Как и на паркете в студии, холле второго этажа и спальне убитой. Тут трудно что-нибудь добыть. Ни дождя, ни чего-то в этом роде, так что никаких отпечатков подошв мы найти не смогли.

– А тело судьи? – спросил Декер. – Как ей удалось одолеть лестницу после ранения?

Озадаченно поглядев на него, Джейкобс высказала догадку:

– Вы видели следы крови на лестничной дорожке, когда входили, и на паркете, ведущие прочь отсюда.

– Поди прозевай, когда там расставлены ваши маленькие конусы… Но на самом деле дело в кровавом отпечатке ладони на стене у лестницы. Полагаю, это ладонь судьи, поскольку два выстрела в грудь означают, что Дреймонт не выбрался бы из этой комнаты своим ходом.

– Я думаю, – сообщила Джейкобс, – один удар ножом ей нанесли здесь, а убийство состоялось на втором этаже в ее спальне.

– Пошли, – бросил Декер. Слова «я думаю» ему не понравились.

Избегая вереницы вещественных доказательств на лестничной дорожке, они поднялись на площадку второго этажа, где Эндрюс повел их в спальню.

– Убийца не наступал в кровь на лестнице? – уточнила Уайт.

– Нет, он проявлял осторожность, – ответила Джейкобс.

Судья Джулия Камминс лежала в своей спальне, одетая в короткий махровый халатик. Распахнутый халат не скрывал ее черные трусики и белый лифчик. Кто-то завязал ей глаза, но потом прорезал в ткани повязки отверстия для глаз. Кровью была перепачкана не только вся одежда, но и покрывало на кровати, ее ладони, ступни и колени.