Обычно все начиналось с ошибки служанки. Девушка могла пропустить стежок в шитье, и тогда графиня бросалась на нее со звериным рыком. Для начала Эржебет могла просто ударить или пнуть служанку, а затем включала воображение на полную катушку, придумывая наказание, которое удовлетворило бы ее жажду крови. Тех, кто ошибался в шитье, пытали иголками, а девушку, укравшую монету, этой же монетой клеймили. Графиня ловко манипулировала жертвами. Она втыкала девушкам в пальцы булавки и приговаривала: «Если шлюхе больно, пусть вытащит». Затем, когда девушки вытаскивали булавки, Эржебет отрезала им пальцы.

Часто перед избиением графиня раздевала девушек догола, а однажды, будучи сама прикована к постели, даже откусила кусок щеки служанки.

Если на этом пытки заканчивались, жертвы могли порадоваться своему везению. Однако Эржебет редко довольствовалась булавками и отрубленными пальцами. В каком бы замке ни останавливалась графиня, там была подготовлена специальная камера пыток, где можно развлечься, и происходившие зверства повергают в ужас. Участники пыточного отряда обжигали кожу жертв утюгами или били, «пока кожа на телах не лопнет». Однажды Эржебет засунула пальцы девушке в рот и разорвала ей лицо. Поговаривали о клещах, которыми раздирали плоть, а еще ходили слухи о насильственном каннибализме. «Какая вопиющая жестокость! Ни один мясник с ней не сравнится», – писал перепуганный пастор деревни Чахтице другу, узнав о происходящем глубоко в подземельях графини. У некоторых участников пыточного отряда была специализация. Так, Дорка любила резать пальцы ножницами. Дарвулии нравилось отвешивать по пятьсот ударов плетью. А Эржебет нравилось все.

«Куда бы она ни отправлялась, – признавалась Илона Йо, – она сразу же искала место, где [мы] могли бы мучить девчонок». Один горожанин от нескольких служанок слышал, что «госпожа не могла ни есть, ни пить, пока не увидит кровавой смерти хотя бы одной девственницы». Казалось, без окружающих ее смертей Эржебет чувствовала себя неполноценной.

Кровавые ванны

Давайте здесь прервемся на мгновение. Вам кажется, будто все эти истории неправдоподобно кровожадны? Красавица-графиня разрывает лица молоденьких служанок? Убивает девственниц? Скармливает им плоть других жертв? В какой-то момент каталог преступлений Эржебет Батори превращается в фарс. Благодаря ярким образам из протоколов суда легенда о графине Батори за столетия, прошедшие после ее смерти, раздулась до каких-то абсурдных масштабов. Многие из порожденных в процессе слухов представляли собой впечатляющий коктейль из секса, нарциссизма и крови.

Одна из самых живучих легенд гласит, что графиня принимала ванны из свежей крови своих жертв, чтобы навеки сохранить красоту. По легенде, служанка испортила какую-то часть туалета Эржебет, и графиня ударила девушку так сильно, что крестьянская кровь забрызгала ее благородное лицо. Умывшись, женщина заметила, что кожа стала выглядеть моложе, чем прежде: идеально гладкая и обладающая тем неуловимым, почти прозрачным сиянием, которого, как она думала, уже никогда не достичь. Так что она с маниакальной одержимостью начала принимать кровавые ванны – тайно, в четыре часа утра.

К несчастью для тех, кто одержим историями о вампирах, эта история почти наверняка выдуманная. Никто из слуг, дававших показания против графини, ничего не говорит на эту тему. И вообще они упоминают, что во время пыток проливалось столько крови, что ее можно было собрать с пола черпаком, – Эржебет, похоже, не очень-то заботила сохранность крови жертв, не говоря уже о принятии ванн. Оказалось, первое упоминание о ваннах появилось спустя более ста лет после смерти Батори, в книге 1729 года под названием «Трагическая история» (Tragica Historia). Ее написал ученый-иезуит после того, как обнаружил протоколы судебного процесса над Батори.

Тем не менее несложно понять, почему подобные слухи сохранились. Мало того что они создают потрясающе жуткий образ, так еще и опровергают неприятную идею: женщина убивает только потому, что она по натуре своей – убийца. Ведь это значит, в случае с Батори можно не терзаться вопросами о чистом зле. Тщеславие кажется куда более удобоваримым объяснением ее преступлений, поскольку в этом случае все кровопролитие попросту сводится к неправильно реализованному желанию нравиться мальчикам. Или девочкам. Поскольку Эржебет убивала только девушек, а среди женщин-серийных убийц это редкость, появились слухи, что она это делала вследствие подавленного влечения к ним.

Но пусть отсутствие ванн вас не расстраивает. Эржебет пролила огромное количество крови – так много, что ею были забрызганы стены. Кровь насквозь пропитывала ее одежду, иногда даже приходилось прерывать пытки и переодеваться. Хотя склонность к раздеванию служанок догола может намекать на какой-то фетиш, а ее отношения с Дарвулией и оккультными практиками, возможно, бывали как-то связаны с сохранением молодости, самая большая любовь графини довольно однозначна. Ей нравилось кромсать человеческие тела.

Гинекей

Теперь слухи о жестокости Эржебет ходили повсюду, но никто ничего не мог поделать, ведь она по-прежнему убивала крестьян, а те не могли предъявлять обвинения дворянам. Родители продавали ей дочерей за крупную сумму, и, если девочки умирали от «холеры», что ж, очень жаль. Разумеется, у Эржебет было столько жертв, что она уже не могла их как следует похоронить, поскольку неглубокие могилы во внутренних дворах иногда разрывали собаки. И все равно графиня была неуязвима.

А потом, как это происходило со многими серийными убийцами после нее, она потеряла бдительность и убила не тех людей.

К 1609 году ее бессердечная помощница Дарвулия скончалась от инсульта, а у Эржебет заканчивались деньги. Теперь она советовалась с приказчицей Эржи Майоровой, которая, по слухам, являлась «лесной ведьмой» – эта местная крестьянка была близко знакома с травничеством и оккультизмом.

Наверняка к этому времени Эржебет практически обезумела от одиночества. Надашди и Дарвулия умерли. Ее дети завели собственные семьи и покинули отчий дом. Наперсниками графини были прачки, лесные ведьмы и мальчишка, который едва понимал, что делает. Никто из них не мог понять, что значит быть Эржебет Батори. Могущественной, богатой, красивой, стареющей и жестокой. Единственной, кто отвечает за сохранение целостности своего темного мира. Были ли у Эржебет близкие друзья одного с ней социального положения? Вероятно, нет, учитывая, как сильно она полагалась на крестьянок, и панику, в которую впадала после большинства социальных взаимодействий, выплескивая затем тревожную энергию на служанок.

Даже в своем насилии она оказалась в ужасной изоляции: нельзя забить девушку до смерти в мрачной камере пыток, не оставшись при этом во тьме.

Так или иначе, к 1609 году Эржебет решила, что нужны деньги и, предположительно, источник более качественной и благородной крови. По версии сторонников легенд, крестьянская кровь уже не помогала оттянуть старение, так что лесная ведьма Майорова предположила, что кровь дворянских девиц может оказаться более действенной. На самом же деле потенциальные жертвы попросту закончились. Родители стали активно прятать дочерей, когда она приезжала в город в поисках «работниц». Возможно, графиня стала несколько опрометчивой. Немного мстительной. Была лишь одна проблема: с крестьянами легко все уладить, а вот дворяне обязательно заметят пропажу дочерей.

Так Эржебет пришла в голову блестящая идея притвориться, будто она открывает школу для девушек – гинекей^[11]. Плата за мнимую учебу обеспечит ей столь необходимый оборотный капитал, а уж от дворянских дочерей она получит все, что нужно. Батори даже не продумала план до логического конца – десятки мертвых девочек, обезумевшие от беспокойства могущественные родители… Она просто собрала стайку молодых аристократок и прикончила их.

Когда родители начали интересоваться делами своих чад, всех поразила странная отговорка Эржебет. Она утверждала, будто в гинекее не осталось ни одной ученицы, поскольку одна из девочек так завидовала драгоценностям одноклассниц, что убила их всех, а затем, хм, покончила с собой.

Нужно ли говорить, что на этот раз убедить никого не удалось. В сущности, все вокруг наконец начали замечать свидетельства ее преступлений: девушки в синяках бегали с ее поручениями по городу, девушки с обожженными руками забирались в ее карету, девушки с изуродованными лицами уныло брели в свите графини. А одна умудрилась сбежать из замка в город, хотя из ее ступни все еще торчал нож.

И вот пролилась дворянская кровь, благородные семьи возопили. Этого было достаточно, чтобы король Матьяш выступил против Эржебет.

«Пошлите, о, пошлите нам, облака, девяносто кошек!»

В феврале 1610 года король приказал своему палатину^[12] Дьёрдю Турзо начать расследование по делу графини Батори.

Осложнялось все тем, что Турзо являлся одним из лучших друзей Ференца Надашди. Собственно, двое мужчин были так близки, что на смертном одре Надашди попросил Турзо позаботиться об Эржебет. А теперь от него требовалось вытряхнуть из ее шкафа все скелеты. Но он был верным подданным короля и потому начал расследование. Палатин был полон решимости раскрыть правду, при этом обращаясь с Эржебет по возможности справедливо.

Сотни людей подтвердили слухи о кошмарных деяниях графини, заявляя, что число погибших девушек составляло от 175 до 200.

По их словам, они видели пятна крови на стенах, слышали крики и звуки побоев. Ни один из тех, кто говорил с Турзо, не был непосредственным свидетелем преступлений, хотя многие лицезрели большое количество захоронений вокруг замка и отметили, что некоторые части владений графини тщательно охранялись.

Турзо разрывался между убежденностью в виновности Эржебет и обещанием, данным ее покойному мужу. В конце концов он написал сыну и зятьям графини, прося у них совета. Мужчины тайно пришли к соглашению: Турзо может заниматься расследованием, если пообещает, что Эржебет Батори никогда не предстанет перед судом. Он может отправить ее в заключение и допросить слуг, но родственники хотят избежать представления с безумной графиней в суде. Показательно, что дети Эржебет не стали настаивать на ее невиновности. «Публичное наказание опозорит нас всех», – написал ее зять.

К декабрю Турзо был почти готов действовать, но, прежде чем арестовать такую влиятельную женщину, необходимо полностью убедиться в ее виновности. Поэтому палатин добился для себя и короля приглашения на ужин в замке Батори в канун Рождества. Графиня вела себя как любезная хозяйка, однако с трудом держала лицо, а под конец вечера подала загадочный серый пирог, который приготовила вместе со своей лесной ведьмой Майоровой. Он имел форму кренделя с облаткой для причастия в центре. Как только мужчины попробовали угощение, им стало плохо, и они, убежденные, что графиня пыталась их отравить, сразу же ушли.

В канун Нового 1610 года Эржебет, которую все больше мучила паранойя, встретилась неподалеку от Чахтицкого замка с Майоровой. Вместе они собирались понаблюдать за движением звезд и облаков, а еще произнести заклинание защиты. Это заклинание они попросили записать писца. Когда Майорова поняла, что условия подходящие, женщины начали читать нараспев:

– Помогите, о, помогите, облака! – пели они. – Помогите, облака, дайте здоровья, дайте здоровья Эржебет Батори! Пошлите, о, пошлите нам, облака, девяносто кошек!

Кошкам было велено уничтожить Турзо, короля и всех, кто будет досаждать графине. Однако они не знали, что в этот самый момент палатин прячется в тени замка, желая поймать ее с поличным.

Как только Эржебет вернулась, Турзо подкрался к господской усадьбе в сопровождении группы вооруженных стражей. Уже у входа они наткнулись на изуродованное женское тело, а за дверьми обнаружили еще двух умирающих девушек. Мужчины пошли на крики и оказались в одной из камер, застав пыточный отряд за работой.