– Ты сэкономила моей компании кучу денег, и теперь я твой должник. Когда доберемся до Итоса, я лично прокачу тебя на одной из яхт и покажу тебе такой Итос, который тебе запомнится навсегда.

Услышав это, Шона почувствовала трепет, но вместе с тем понимала, что к тому времени, как они доберутся до Итоса, о ней уже забудут. Сейчас он был исполнен благодарности, но он был занятой человек, а она – просто горничная. Да, она только что сэкономила его семье кучу денег, но это не отменяло того факта, что она была всего лишь прислугой.

– Такого другого острова, как Итос, нет во всей Греции, – продолжал он. – Это жемчужина. И мой дом.

На мгновение во взгляде Деметриоса появилась отрешенность. Тронутая его внезапной задумчивостью, она тихо сказала:

– Похоже, вы очень любите его.

– Так и есть. Это единственное место, где я могу быть собой.

Серьезность и искренность, которые вдруг обнаружились в нем и шли вразрез с его образом плейбоя, взволновали ее.

– А мне кажется, я не знаю, кто я, – сказала она, задаваясь вопросом, откуда взялась ее собственная откровенность.

– Со временем узнаешь, но сначала тебе, Спящая Красавица, нужно немного пожить.

Он посмотрел на нее, выдержав встречный взгляд, и Шона почувствовала, как сердце забилось быстрее. Ей казалось, он вот-вот дотронется до нее, и лишь это удерживало ее от того, чтобы не коснуться его первой. На мгновение она подумала о белье, брошенном на его кровати, и задалась вопросом, как бы она себя чувствовала, окажись на ней.

Затем Деметриос опустил взгляд и потянулся к спутниковому телефону.

– Теперь извини, мне нужно сделать несколько звонков. Еще раз спасибо, Шона О’Брайен, я вижу, что ты ценный человек для судоходной компанию «Теодосис».

Шона поискала в его фразе иронический подтекст, но с удивлением обнаружила только искренность. Он уже набирал номер и, когда она выскользнула за дверь, оживленно заговорил по-гречески. Направляясь в свою каюту, она думала об Итосе и гадала, что может ждать ее там.

Глава шестая

На следующий день Шона снова дежурила в хозяйской каюте. Она отчасти надеялась, что наткнется на Деметриоса, но его нигде не было, поэтому она быстро навела порядок, с удовлетворением отметив, что на этот раз признаков нижнего белья Нормандии не наблюдалось.

Пока занималась уборкой, она то и дело думала о Деметриосе. Джереми сказал, что сегодня вечером он будет во дворце Гримальди. Шона все отдала бы за возможность взглянуть на это хоть одним глазком. Она представила, как княгиня Грейс сидит в кресле в стиле Людовика XV в огромной гардеробной и рассеянно листает номер «Вог», а горничная демонстрирует ей шикарные, элегантные платья, одно из которых предстоит надеть на сегодняшний прием. Вбегает семнадцатилетняя княжна-бунтарка Стефания, красивая, загорелая и необузданная. Она требует внимания, и дело с нарядом откладывается, пока мать не выслушает ее возбужденную болтовню. Возможно, они обсуждают последние слухи о богатой и могущественной элите Монако… или планируют выезд на Открытый чемпионат Франции, чтобы посмотреть на игру Джона Макинроя, или на концерт Элтона Джона, а после заглянуть к нему за кулисы…

Шона очнулась от грез, когда внизу на пристани, взвизгнув шинами, резко остановился ярко-красный «Феррари». Она подошла к борту и посмотрела на спортивный автомобиль с открытым верхом. На водительском сиденье была все та же Нормандия, а рядом сидел Деметриос. С одного взгляда было ясно, что между ними что-то не так. Шона отступила назад, чтобы ее не заметили. Она знала, что подслушивать неправильно, но боялась пошевелиться и привлечь к себе внимание. Поэтому она замерла на месте и слышала каждое слово.

– Ты – дерьмо, Деметриос! Как ты смеешь обращаться со мной так!

Голос девушки звучал гневно. Казалось, она вот-вот расплачется.

– Ты преувеличиваешь, – холодно и бесстрастно возразил Деметриос.

– Я видела тебя с этой шлюшкой, ты даже не скрывался.

– София Константис – дочь одного из деловых партнеров отца. Конечно, я должен проводить с ней время и, пока она здесь, показать ей Монако.

– А вечером доставить ее в гостиницу, а потом трахнуть – это ты тоже должен?

Она возвысила голос и буквально выплюнула эти слова.

– Говори тише, – прошипел он. – У тебя сильно разыгралось воображение. Откуда эта ревность и ребячество? Вечно ты требуешь внимания и закатываешь истерики.

– Тебя видели выходящим из гостиницы сегодня в семь утра.

Голос Нормандии то и дело срывался на крик.

Казалось, терпение Деметриоса лопнуло.

– Значит, теперь ты за мной следишь? Какого хрена ты играешь в эти игры? – Шона поразилась его вспышке гнева. – Я перед тобой не отчитываюсь, я не озабоченный теннисист и не престарелая рок-звезда, которым нужна твоя компания, чтобы производить впечатление.

– Ты ублюдок! – всхлипнула Нормандия.

– А ты неуверенная в себе, жалкая соплячка. – В его голосе звенела сталь. – Не тебе меня контролировать, и даже не пытайся. Презрение – это все, чего ты добьешься.

– Деметриос…

Шона поддалась искушению и выглянула. Нормандия потянулась к Деметриосу и, безудержно всхлипывая, хотела обнять его шею. Он спокойно и решительно отстранился, открыл дверь и вышел.

– Приведи себя в порядок, – сказал он, – выглядишь ужасно.

Нормандия не ответила. Уронив голову на руль, она рыдала, у нее сотрясались плечи. Шона почти ничего не знала о Нормандии, но испытывала к ней сочувствие и удивлялась, почему Деметриос обошелся с ней подобным образом.

– Я попрошу кого-нибудь из экипажа отвезти тебя обратно на виллу. В таком состоянии ты не можешь садиться за руль.

В ответ на это Нормандия вскинула голову и сказала с вызовом:

– Мне твои «шестерки» не нужны, проваливай ко всем чертям.

С этими словами она развернула машину, так что из-под колес засвистел гравий, но Деметриос, не оглядываясь, уже шел по трапу и, судя по всему, направлялся в свою каюту.

Шона вышла из тени, размышляя над этой новой стороной Деметриоса. Он, несомненно, был весьма многогранной личностью.

* * *

Закончив работу тем вечером, Шона направилась к маленькой палубе на корме. В гостиной для персонала она нашла старую книгу в мягкой обложке – «Шансы» Джеки Коллинз. Судя по аннотации, это была история дочери гангстера Лаки Сантанджело, которая разворачивалась в местах обитания богатых и знаменитых. Чтение было лучшим способом отвлечься от инцидента, свидетельницей которого она стала, – Шона, как ни старалась, не могла забыть о холодном безразличии Деметриоса к слезам Нормандии. Куда пропал тот чуткий мужчина, с которым она общалась накануне? Неужели превратился в эту безжалостную крысу?

Она все еще прокручивала в уме эту сцену, когда почувствовала, что кто-то идет по трапу в ее сторону. Повернувшись, она увидела Деметриоса. Он был чисто выбрит и одет в строгий черный костюм «Армани» и галстук-бабочку. На мгновение она подумала, что наколдовала его. Он был похож на греческого Джеймса Бонда и почти ослеплял своей красотой. Шона невольно отвела взгляд и поймала себя на том, что хочет рассмеяться.

– Что поделываешь, Красавица, и чему ты так загадочно улыбаешься? Неужели у тебя нет интересных планов на сегодняшний вечер?

– Нет. Часть экипажа отправилась в город пропустить по стаканчику, а мне не захотелось.

– А почему? От работы беспробудной станешь, Шона, ты занудой.

– Я не зануда. – Ее задели его подкалывания. – Это не мое, вот и все.

– А что твое?

Он кивнул на книгу, и Шоне стало немного стыдно за дешевое издание в мягкой обложке. Конечно, утонченные девушки, с которыми он общался, нашли бы способ провести вечер лучше. Тут она вспомнила о Нормандии и подумала, неужели та до сих пор вытирает слезы после того, как он с ней обошелся.

– В любом случае я рад, что ты осталась, – сказал Деметриос. – У меня к тебе просьба.

– Ко мне?

– Да, сегодня вечером я должен присутствовать на приеме во дворце Гримальди. Я бы хотел, чтобы ты составила мне компанию.

У Шоны отвисла челюсть. Она не знала, как реагировать.

– Но я… почему я?

– А почему нет?

– Я обычная девушка, у меня даже нет платья.

Шона была в полном смятении. Неужели он серьезно? Она испытывала досаду – с какой стати ему взбрело в голову взять на вечеринку во дворец Гримальди члена экипажа?

– Вы меня дразните, да? С вашей стороны это не очень-то красиво. Да, я человек маленький, но у меня тоже есть чувства, и смеяться надо мной вот так… ну, это просто жестоко, – дрогнувшим голосом сказала она.

Деметриос покачал головой и нежно взял ее за руку.

– Шона, я обращаюсь к тебе именно потому, что у тебя есть чувства. Если мне придется провести еще один час в компании ищущих внимания, двуличных притворщиц, которые отнимут у меня больше времени, чем следовало бы, то я вполне могу… – он посмотрел по сторонам, пытаясь найти нужные слова, – прыгнуть в Средиземное море и поплыть обратно на Итос.

Выражение его лица было настолько искренним, что Шона невольно расхохоталась.

– Все так плохо, да? – спросила она.

– Ты даже не представляешь насколько, – усмехнулся он.

– Может быть, представляю.

Они улыбнулись друг другу, и на мгновение Шона ощутила себя равной ему, точно они были друзьями и шутили о чем-то личном. Потом она вспомнила.

– Мне действительно нечего надеть.

– Предоставь это мне.

Через полчаса появилась Шантель с охапкой дизайнерских вечерних нарядов и предложила для примерки пойти в свою каюту, которая была больше, чем у Шоны. Одни были стильные, простые и элегантные, другие – блестящие и гламурные, но все они были красивые и разительно отличались от самой шикарной вещи, которую Шоне случалось надевать, – бархатного платья с рукавами-«фонариками» от Лоры Эшли, купленного в секонд-хенде по случаю первого университетского бала.

Шона не смогла сдержать вздох.

– Откуда все это?

– Дорогая, это Монако. Тут что ни день, то светский раут. Найти приличное платье в кратчайшие сроки здесь не проблема, уж поверь мне.

– Неужели я надену одно из них? Это невероятно!

Внезапно мысль о предстоящем вечере захватила ее целиком. А вдруг она ляпнет глупость, или окажется одна, или ее спросят, кто она такая?

Она озвучила свои опасения Шантель, но та в ответ рассмеялась.

– Chéri^[7], не переживай. Я пару раз бывала на подобных мероприятиях и скажу тебе, что большинство гостей настолько зациклены на себе, что им не будет до тебя дела.

– А это обычно для Деметриоса – брать членов экипажа на вечеринки?

Шантель помедлила с ответом, но в глаза ей смотреть не стала.

– Э, нет, но, вероятно, у него есть веская причина. И ему придется урегулировать это с Джереми.

– Но Деметриос – босс.

– А Джереми отвечает за экипаж. Ему не нравится, когда босс ведет себя панибратски с персоналом. Это может… осложнить жизнь.

«И должно быть, уже осложняло», – подумала Шона. Шантель, казалось, прочитала ее мысли.

– Послушай, Шона, Деметриос знает правила, но у него бывают прихоти, и мы должны с этим считаться. Но злить Джереми он не станет, так что ты в безопасности. Теперь давай, переодевайся.

Шона выбрала платье из блестящего зеленого атласа, без бретелек и с разрезом до бедра спереди. Оно было неброское, но вместе с тем элегантное и дерзко сексуальное. Шантель помогла ей собрать волосы в узел и поделилась дорогой косметикой «Эсте Лаудер». Голубые тени в сочетании с синей подводкой придали ее глазам кошачий вид, и, когда Шона надела золотые босоножки с ремешками и посмотрела в зеркало, она не узнала себя.

Шантель присвистнула и широко улыбнулась.

– Вау, выглядишь сокрушительно, на миллион! Вот тебе клатч и руки в ноги – босс ждет.