– Алексий, а святым отцом я не хочу его больше называть, уже открыто требует золота на восстановление храма, прекрасно зная, что его паства осталась без крова. Да что там кров… Скоро и запасы пропитания кончатся, а Алексий угрожает, что будет жаловаться в Каризоль. Также я сомневаюсь, что Алексий защищает своих подданных. Месяц назад я обратилась к нему, умоляла защитить от гнева супруга, поговорить с ним, но он отказал в помощи. Не знаю, может, я и не заслужила защиты, но, боюсь, помощи не получили многие. Я слышала, что мои подданные всё реже посещают храм.

– Вы просили помощи из-за этого? – мужчина дотронулся до своего запястья, а я опустила взгляд на свои руки. Рукав платья чуть задрался, обнажая кожу, а вместе с ней и багровые синяки, оставленные Августом в нашу последнюю встречу.

– Именно, святой отец, – кивнула я, поправляя платье. – Я всерьез опасалась за свою жизнь, но помощи или хотя бы поддержки не получила.

– Это недостойно, – очень тактично ответил отец Лерий. – То, что вы рассказали… Знаете, миледи, я хоть и служу церкви, но и мирское мне не чуждо. Знаю, что среди нас есть те, кто используют власть, дарованную господом, себе во благо. Об этом надо бы доложить главному храмовнику, да только не думаю, что вы захотите освещать проблему. Я прав?

– Правы, да и смысла нет. Вы же знаете, что наши земли передали Ставросу, а наши религии разнятся. Что теперь будет – одному господу известно. Главное, чтобы не заставили сменить веру.

– Не заставят, миледи, – улыбнулся священник. – Я бывал в Ставросе ещё юнцом, до посвящения в служители. Да, их вера отличается от нашей, но никто не заставляет верить именно в их господа. Да и знаете… Господь ведь един, просто называют его все по-разному.

– Что же, это просто замечательная весть, – выдохнула я. – Мой народ и так недоволен происходящими событиями. Не представляю, как удержать их от необдуманных поступков. Нам не нужна война.

– Не ожидал я таких вестей, когда ехал сюда, – задумчиво произнёс мужчина. – Но и вам не откажу. Но, как я и говорил, ничто мирское мне не чуждо, так что я попрошу услугу в ответ.

– Какую? – настроение резко упало.

И этот денег просить будет? Неужели я ошиблась в нём?

– Как вы знаете, Бафорты сбежали, оставив не только свой дом, но и людей. Новый владелец пока не назначен, а без присмотра… Наши земли ставросы зацепили только мельком, но всё равно есть те, кто пострадал. Я прошу, позаботьтесь об этих людях, пока не придёт владелец земель. Боюсь, моих сил не хватит, чтобы вразумить паству и не допустить разбоя.

– Разбой рядом со мной мне тоже не нужен, – задумчиво пробормотала я. – Я напишу баронессе Лестер, вместе мы сможем присмотреть за землями и помочь нуждающимся. Думаю, Лестерам тоже не нужны проблемы на границах.

– Благодарю, – вежливо улыбнулся мужчина. – Но что же делать с отцом Алексием? Как убедить его покинуть юг?

– Убедить вряд ли получится, – жестко усмехнулась я.

– Миледи, не стоит брать грех на душу, – покачал головой священник, поняв, о чём я думаю. – Я напишу в Каризоль и попрошу отозвать отца Алексия. Ваша история останется в тайне, обещаю. Потерпите немного.

– А барон? Вы проведёте отпевание?

– Увы, я не смогу, пока отец Алексий опекает вас. Если он откажется, то я с радостью помогу вам. А пока… Не хотите облегчить душу?

– Ох, святой отец, – вздохнула я. – Мне бы не помешал разговор и пара советов, да только не могу я сейчас. Сами видите, что происходит вокруг.

К счастью, священник не стал настаивать. Он сообщил, что не будет отвлекать меня от важных дел. Вместо этого поговорит с жителями замка, может, кому-нибудь понадобится его помощь. Я лишь кивнула, сообщив, что распоряжусь выделить комнату, где люди смогут исповедаться.

Выйдя из кабинета, я направилась в бальный зал. Хочу посмотреть, как работает Захар, и попробовать переманить мужчину к нам. Если он согласится, то одной проблемой будет меньше. На середине пути меня остановил Борс, вежливо поклонившись и попросив уделить минутку.

– Ваша милость, я нашел того, кто сможет сделать гроб, – поведал дворецкий. – Вы сами будете руководить похоронами или назначите кого-то?

– Борс, я назначу на роль организатора тебя, – улыбнулась я. – Но, прошу тебя, поскромнее. Знаю, что барона положено хоронить с размахом, да только мы не можем себе этого позволить. Его милость уже в лучшем мире, о нём позаботится господь, а нам необходимо подумать о живых.

– Как скажете, миледи, – серьёзно кивнул мужчина. – Прикажу подготовить склеп.

– Прикажи. И прикажи кому-нибудь, чтобы передали отцу Алексию, что завтра ему необходимо отпеть барона.

– Будет сделано, ваша милость, – и добавил мягко: – Миледи, не переживайте, я всё сделаю.

– Спасибо,– с благодарностью отозвалась в ответ.

Не нужно знать Борсу, что, будь моя воля, просто выбросила бы тело Августа в лесу. Там хоть животные полакомятся.

– Борс, и ещё: подбери мужчин покрепче и попроворнее. Необходимо объехать наши земли и попробовать поймать разбежавшийся скот. Хоть кого-нибудь. Пусть приводят на задний двор, дальше уже определимся, куда их деть.

Отдав последние указания, я с чистой совестью отправилась на поиски Захара. Осталось уговорить мужчину.

Я думала, с ним будет сложнее, ведь где-то там, на землях Бафорта, у него есть дом, возможно, семья. Но мужчина мгновенно принял предложение, даже не думая.

– Миледи, не подумайте ничего плохого, просто мой дом пострадал во время нападения, а семьи и не было никогда. Сначала служба, там не до венчания, да и жил я в гарнизоне, потом переехал, да так и не нашел ту единственную, – заметив мой удивлённый взгляд, сконфуженно пробормотал Захар.

– Что же, раз так, то прикажу выделить тебе комнату, – кивнула я. – Скажи, что тебе надо? Какие-то лекарства, приспособления?

– Кое-что у меня есть, но запасы быстро подойдут к концу. Я не рассчитывал лечить такое большое количество людей. Надо ехать в Каризоль или на земли Ставроса.

– Ты сможешь съездить? – закусив губу, нахмурилась я. – Не знаю, появилась ли граница между нашими королевствами и возможна ли торговля?

– Вот и узнаем, миледи, – развёл руками доктор. – Пока я постараюсь вылечить тех, кто больше всего нуждается, а затем съезжу на разведку.

– Съезди, Захар, съезди. А пока скажи мне, какие прогнозы?

– Трое совсем плохи, – нахмурился мужчина. – Уж не знаю, сколько протянут. Один уже не приходит в сознание. Остальные… Многие мужчины получили достаточно лёгкие ранения, так что через пару недель уже встанут на ноги. Пятеро лишились конечностей, сами понимаете, им для восстановления понадобится больше времени, но всё равно они не смогут полноценно работать. С женщинами проще и в то же время сложнее. Кое-кто подвергся насилию. Телесные раны лечению поддаются, а вот душевные… Но деревенские женщины сильные, справятся, просто понадобится время. Несколько серьёзных ожогов, но с помощью мазей и перевязок это можно решить. Ссадины, порезы, царапины – всё это уже практически зажило.

– А Липа ты не смотрел? Мальчишка лет пяти, простудился, – поинтересовалась я.

– Нет, я и не знал, что надо, – удивился мужчина. – Женщина в зале сказала, что он просто притворяется, чтобы получить внимание. Хотел зайти к нему позже.

– И вот что мне с ней делать? – вздохнув, задала риторический вопрос. – Сначала мальчонке больному сказала, что его родители умерли. Теперь вот… Вроде и страшного ничего не делает, но вредит понемногу. Ну не выгонять же её.

– Миледи, знаете, как поступал наш командир, когда солдаты нарушали приказ? Он брал плеть и учил уму-разуму, а потом отправлял выгребную яму чистить, – впервые улыбнулся Захар. – Понимаю, что у вас здесь не гарнизон, да только положение такое… военное.

– Ты прав, – усмехнулась я. – А к Липу всё же зайди. В той комнате ещё девушка живёт, Тея. Её тоже осмотреть надо.

Отпустив врача, я усмехнулась и направилась в бальный зал. Пора наказать зарвавшуюся тётку, пока остальные не решили, что им тоже можно вести себя из рук вон.

Поздоровавшись с больными и пожелав скорейшего выздоровления, я уточнила, все ли накормлены и как себя чувствуют. Услышав ответ, удовлетворенно кивнула и повернулась к тётке, которая лежала на матрасе, словно королева на пуховой перине.

– Ты, имя, – жестко потребовала, глядя на неё сверху вниз.

– Фросинья, – тихо отозвалась женщина, подтягивая одеяло к подбородку.

Испугалась, почувствовала мою злость. Это ещё не конец.

– Я выгнала тебя из комнаты за твой длинный язык, а ты и здесь смеешь рот открывать? – зло заговорила я. – Мало тебе гнева госпожи? Наказания ждёшь? Что же, дождалась.

– Госпожа, молю, пощадите, – заскулила Фросинья и потянула руки к моему подолу, но я отступила назад.

– Уже пощадила один раз, но до твоей глупой головы не дошло, что второго раза не будет. Вставай, пойдёшь со мной.

– Но как же, миледи, стара я уже, ранена, – запричитала тётка, понимая, что дело пахнет жареным.

Я оглянулась и махнула двум молодым мужчинам с лёгкими ранениями.

– Вы, – некрасиво ткнула в них пальцем, – притащите Фросинью во двор.

– Плетью бить будете? – хитро спросил дедок и тут же закашлялся.

– А ты, небось, присоединиться хочешь? – вскинув бровь, ехидно поинтересовалась, а затем вышла из зала.

Не люблю наказывать людей, но больше не люблю, когда вредят. Вот так исподтишка, не боясь ни бога, ни чёрта.

Прислуга и те, кто мог передвигаться, высыпали на улицу, желая посмотреть, как госпожа справится со строптивым нравом Фросиньи. Сама тётка буквально висела на руках мужчин и громко рыдала, причитая что-то вроде: “Люди добрые, помогите, ни за что старую, больную женщину наказать хотят”. Но людям было плевать на причитания, им зрелищ подавай. А мужчины, что держали Фросинью, смотрели только на меня, ожидая приказа и не обращая ни малейшего внимания на свою пленницу.

Я обернулась на замок. На входе стояли Лерий и Захар, внимательно наблюдая за мной. У врача на лице не дрогнул ни один мускул, словно происходящее было ему безразлично, а вот святой отец хмурился. Да, сильно он отличается от Алексия. Тот был бы только рад.

– Никифор, подойди, – позвала я конюха, который стоял неподалёку, расчесывая гриву буланой кобыле.

Дождавшись, пока старик подойдёт, я заговорила вновь:

– За длинный язык, скудоумие и пренебрежение моими приказами я наказываю Фросинью. С этого момента Фросинья будет трудиться на конюшне, а также ухаживать за скотиной. Никифор, теперь она подчиняется тебе, так что тебе решать, какое задание давать. Но помни, за что она была наказана. Если приказы выполняться не будут, то разрешаю применить кнут. Фросинья, ты всё поняла? Считай, что я тебя пожалела, ведь пятнадцать ударов плетью ты вряд ли переживёшь. Но если решишь и дальше вести себя паскудно, то я сама лично возьму плеть и отхлестаю, а затем выгоню со своих земель. Всё ясно?

– Ясно, миледи, – прошептала белая, как полотно, Фросинья.

– Никифор, забирай помощницу, – кивнула я мужчине, а сама обвела толпу строгим взглядом. – Расходимся! Цирк закончен, а если кому не хватило, то предлагаю выйти вперёд.

Желающих не нашлось. Молча отвели взгляд и пошли в дом. Ну и славно. Я посмотрела на Захара и Лерия. Захар усмехался, а святой отец одобрительно кивнул, мол, правильно, человека можно исправить трудом. Одобрение – это хорошо, это правильно. Чем лучше Лерий будет ко мне относиться, тем проще полностью переманить на свою сторону. Пока мужчина сомневается. Он будет разговаривать с людьми, искать подтверждение моих слов, будет присматриваться. Я впервые подумала, а нужен ли мне такой святой отец под боком? С глупым Алексием намного проще – денег дать и отправить до следующего раза. Уверена, именно так поступал Август. Как бы ни относилась к мужу, я во многом беру с него пример. Взять хотя бы Фросинью с её длинным языком. У глупого господина она сразу бы получила плетей, а это плохо. Народ может начать роптать.