Да. Значит, Флор всё правильно поняла, но абсурдности фактов это не отменяло. Серьёзно? Хант был настолько обеспокоен её состоянием, что пошёл выяснять отношения с Кеннетом? Да это же бред! Нелепость! Полная чушь! Флор почти презрительно фыркнула, но тут мозг ловко подсунул воспоминания, как она почти два часа просидела на коленях у главы Карательной службы, а потом пряталась в его же объятиях, спорила, шутила, пустила в собственный дом… И её почти затошнило от нахлынувшего волнения. По рукам пробежала мелкая дрожь, а в глазах потемнело. Наверное, ей стоило как-нибудь отшутиться, чтобы не вызывать подозрений. Наверняка, это было бы правильно! Но в тот момент, когда Флор открыла рот, окно перед ней отъехало в сторону, и их с Бет глазам предстал весьма странный набор.

– Ну знаешь ли… – раздался рядом с ней вздох, и Флор судорожно сглотнула. – Это за какие такие заслуги?

Они обе смотрели на две небольших кучки пакетиков, в которых обычно хранилась сублимированная еда, но упаковок с отпечатанным на них идентификационным номером Флор было больше. А ещё они были крупнее. И разнообразнее. И Флор могла поклясться, что заметила среди них пару упаковок «универсалиума».

– Это ошибка, – твёрдо сказала она, глядя прямо в прозрачные глаза работника. – Проверьте ещё раз…

– Эф – эл – зеро – эр? – скучающим голосом занудно протянул «зелёный» человек.

– Да, – нетерпеливо отозвалась Флор, в спину которой уже упиралась недовольная проволочкой толпа. Но работнику службы Снабжения было на это глубоко наплевать. Он уставился в свой переносной экран, что-то там полистал, а потом устало вздохнул.

– Вы правы, – процедил он. Однако прежде, чем Флор успела облегчённо вздохнуть, перед ней прямо поверх пакетов приземлилась новая защитная маска. Она холодно отразила утренний свет своим серым углепластиковым боком и гордо потухла. Флор машинально тряхнула головой, прогоняя странные мысли, и услышала монотонный бубнеж: – Размер стандартный, защитное стекло класса экстра. Прошу простить за задержку.

Но Флор и не думала никого обвинять. Только непонимающе смотрела на всё это богатство, которое никак не могло ей принадлежать, и ошалело моргала. Наконец, она отмерла и перевела ошарашенный взгляд на мужчину, который уже недовольно поджимал губы. И от напряжения его губы были уже под цвет бледно-салатового комбинезона.

– Я не уверена…

– Слушайте! Эф – эл – зеро – эр или как вас там, – не выдержал он. – Либо забирайте, либо проваливайте. У меня приказ…

– Чей приказ? – встряла Бет, которая успела уже собрать свои пакетики с порционами.

– Главы Карательной службы, – рявкнул в ответ служащий, который явно начинал нервничать. – Вы задерживаете очередь!

Флор рефлекторно дёрнулась, но тут над ухом зашипела Бет.

– А сразу надо было всё выкладывать! Ждите теперь, – съязвила она и принялась распихивать по широким карманам плаща остолбеневшей Флор особо большие упаковки. Однако тех оказалось слишком много, и в ход пошла маска, внутрь которой Бет сгрузила оставшиеся пакеты.

Наконец, освободив окошко выдачи, она сунула в руки Флор набитый доверху шлем, подхватила всё ещё нахмуренную подругу под локоть и поволокла прочь.

– Ну? – спросила Бет с нажимом, когда они достаточно удалились от гомонившей толпы. – Если ты хочешь мне что-нибудь объяснить, то сейчас самое время.

– Я не знаю, что тебе сказать. Честно, – со вздохом ответила Флор и заметила, как недоверчиво покосилась Бет в её сторону.

– Не будь ты живорождённой, я бы подумала, что вы переспали. Но таких, как ты, Каратели обходят стороной. Только если… – глаза Бет расширились, когда она повернулась к Флор. – О, Боги! Что он тебе сделал?!

– Что? О чём ты?

– Он тебя мучал? Насиловал? Проводил какие-то опыты? Девочки рассказывали, что в подвалах Башни держат кого-то… Тебя тоже? Они же обрили тебя ради идентификатора. И ты пропадаешь где-то целыми днями… О, чёрт! Ты беременна?! От Ханта?!

– ЧТО?! Я стерильна, Бет! – прервала возмущённая Флор этот поток безумных догадок. – Хватит выдумывать чушь! Ничего не было. Это попросту бессмысленно и невозможно.

– Тогда… в чём дело?

Флор поджала губы, не зная, сколько имела права сказать, дабы не породить новых сплетен, но и молчать было неправильно. Судя по всему, воображение Бет достраивало реальность быстрее, чем двигались стрелки в часах.

– Я занята кое-какой работой для Ханта в центре Регулирования Единообразия, – осторожно начала она и, когда новых нелепых возгласов не последовало, продолжила: – Видимо, меня решили таким образом отблагодарить, хотя, если честно, я ещё ничего толком не сделала. Только вот разбила маску вчера… м-да…

Язык окончательно запутался в словах, и Флор замолчала, когда поймала скептический взгляд. Чёрт возьми. Из неё никудышная лгунья.

– Я бы скорее поверила, что ты трахаешься с кем-нибудь из Карателей, чем во всю эту чушь с благодарностями и поощрениями, – вздохнула коллега. – Канцеляриат никогда бы не одобрил тебе повышение в уровне рациона. Только если… Только если Хант решил всё единолично. Это вызывает, конечно, вопросы, но твоя такая же безумная, как и у дурацкого Ханта, страсть к законам убивает на корню любую романтическую подоплёку. Так что я понимаю, чем ты так ему подошла. Вы же одинаковые! Серьёзно, ему стоит исследовать твой геном.

– А смысл? – хмыкнула Флор. – Для потомства я бесполезна.

– Ну, тебя можно клонировать. И будет у нас много маленьких законопослушных девочек Мэй, – рассмеялась Бет, но потом вдруг резко нахмурилась. – Не нравится мне это. Будь осторожна.

Флор молча кивнула. Ей это тоже всё очень… очень не нравилось. Но что она могла сказать белокурой коллеге? Ничего. О, зато Хант наверняка выдал бы целую сентенцию из возражений на тему послушности Флоранс Мэй, её воспитания и поведения в целом. Однако вместо очередного выговора он устроил такое… Хант вообще понимает, что, чёрт побери, творит?!

От этих мыслей Флор окончательно замолчала и замкнулась в себе, не слушая болтовню Бет о каком-то новом стажёре из соседней Лаборатории. В конце концов, у той были вполне реальные шансы найти себе генетическую пару, так почему бы не воспользоваться этим прямо сейчас. Бет уже двадцать пять, до инъекции «Милосердия» осталось не так уж и много… В общем, под её восторженный голосок они вошли сначала в Башню, затем перешли в нужный «зубец», и когда до Лаборатории оставалось совсем немного, Флор поняла, что больше не может. Остановившись около поворота, за которым разветвлялся коридор, она на секунду замялась, а потом обратилась к ничего не заметившей Бет.

– Знаешь, ты иди, а мне надо, наверное, узнать, чего хотел Хант, – проговорила она, и коллега остановилась, прервавшись на середине мысли о предпочтительной форме подбородка у будущего избранника. Бет чуть прищурилась, но потом согласно кивнула.

– Давай сюда свои пожитки. Уберу их тебе в стол, пока Миллер не заметил такого вопиющего нарушения субординации, – важно проговорила она, а потом совсем по-детски хихикнула. – У него последние извилины откажут, если увидит, что у тебя теперь есть «универсалиум». О-о-о, я бы посмотрела на это!

Флор криво улыбнулась в ответ, но промолчала. Молча выложив из карманов во всю ту же многострадальную маску пакеты с едой, она сунула один из них Бет в карман и пробормотала:

– Спасибо.

– Ты странная, Флоранс.

– Я знаю. – И кривая улыбка стала ещё некрасивее. – Мне уже говорили.

С этими словами она кивнула нахмурившейся Бет и зашагала по второму из коридоров, который вёл в другую часть «зуба» Башни. Поджав губы, Флор торопилась, уже зная, что сделает. Она попросит Ханта вернуть всё назад, как бы в глубине души ни хотелось оставить эти пакеты себе. Господи, уже только от воображаемого вкуса «универсалиума» у неё сводило желудок! Но нельзя. Это, конечно, весьма мило с его стороны, но сплетни в Городе распространяются с удивительной скоростью. А сегодня полсотни людей видели и, конечно же, слышали, что некая Мэй теперь ходит в любимчиках у главы Карательной службы. Это неправильно. Это неприемлемо!

В общем, окончательно заставив себя поверить, что поступает обдуманно и верно, Флор влетела в служебный лифт, спустилась на подземные этажи и прошла в белые двери центра Регулирования Единообразия. Шансов найти здесь Ханта было немного, но раз он постоянно поднимался в Лабораторию, то, видимо, был где-то неподалёку. Так что Флор торопливо помылась, едва ли не халтурно оттёрла с себя всю возможную радиоактивную пыль, что скопилась после Бури на коже, переоделась и вылетела в пустой коридор. Где-то вдалеке хлопнула дверь, ну а она, упрямо наклонив голову и закусив машинально губу, двинулась в сторону «круглого зала».

В этот раз Флор с осторожностью ступила в помещение, где вчера едва не распрощалась с жизнью, а потом нервно огляделась. Было тихо. И как-то пусто. А ещё удивительно темно. Свет горел лишь в одном из пяти обычных отсеков, и что-то в груди Флор сжалось в тревоге. Она сглотнула и прошла в сумрачный зал, на ходу отмечая, что Ханта здесь нет. Впрочем, почти сразу наличие или отсутствие главы Карательной службы отошло куда-то на задворки сознания, потому что Флор, всё ускоряясь, торопилась к единственному яркому огоньку в этом кромешном сумраке. Она заставляла себя не верить, до последнего отрицать, но видела аккуратно прибранные камеры, где чистота и установленный протоколом порядок могли значить только одно. И именно в это Флор отчаянно не хотела поверить. Он ведь не мог этого сделать? Он ведь не стал бы? Он ведь… спросил бы сначала её? И на этой мысли Флор вдруг зажмурилась. Нет-нет. Их, наверное, увели на очередное обследование!

Однако, когда она подлетела к единственной светившейся внутренним светом двери, то уже знала ответ. Вообще-то, Флор знала его задолго до этого дня. Сама же себе говорила. Но одно дело думать об этом чисто гипотетически, исходя из математически строгого ряда цифр и букв, и совсем иначе, когда приходится неожиданно осознать, что вот за этими самыми символами кроется живой человек. Люди! Девушки, которые…

Флор рванула на себя стеклянную дверь и встретилась взглядом с напуганной тридцать первой. И та смотрела на неё так, что сомнений уже не осталось. Во рту вдруг стало горько, когда в голове вспыли собственные равнодушные мысли: «остальные пойдут на отходы». И Флор почувствовала, как её затошнило, когда, отступив, она всмотрелась в пустые камеры, где уже ничего не напоминало о прошлых жильцах. Это невозможно. Так же нельзя! Это… это…

– Ублюдок! – прорычала Флор и со всей силы шарахнула дверью, отчего закалённое стекло пошло трещиной. Ай, да плевать! – Ублюдокублюдокублюдок! УБЛЮДОК!

Её крик многократно отразился внутри круглого зала, превратившись в невнятный сгусток из отчаяния и бессильного гнева. Глаза защипало, и стало так больно, что бешенство Флор вспыхнуло с удвоенной силой.

– Вот ведь тварь, – прошипела она, растерянно оглядываясь по сторонам, словно хотела найти Ханта прямо сейчас и свернуть ему шею. О! Это Флор сделала бы с большим удовольствием.

Внутренности сжались в тугой комок, от которого стало трудно дышать, но она упрямо втянула ставший враз густым воздух сквозь плотно сжатые зубы. Это она ему не простит! Ни за что и никогда! Флор зарычала от бессильной досады и краем глаза заметила, как подошла к двери тридцать первая. Видимо, она собиралась о чём-то сказать, но слушать её не было сил. Тело и душу разрывало от желания заорать и избить чем-нибудь Ханта, хоть как-нибудь выплеснуть злость, и ни в чём не повинная девчонка, чей живот уже был больше её самой, вряд ли могла в этом помочь. Ради бога!